Любовь моего брата, моя любовь

      Обычным зимним субботним утром я крепко спала, обнимая подушку, и ещё не подозревала, что моя жизнь полетит к чертям, как только я открою глаза.       Накануне ночью я поздно легла спать, потому что долго писала конспекты и готовилась к следующей неделе. Я хотела сделать всю домашку сразу, чтобы выходные провести с Джисоном. Уже лёжа в кровати, я не могла уснуть, представляя, как приду к нему завтра. От одной мысли о нашей встрече я испытывала волнительный трепет, мне хотелось, чтобы время шло быстрее и мы поскорее увиделись.       В то пасмурное утро я никак не могла заставить себя пробудиться. Едва проснувшись, засыпала вновь, и так длилось довольно долго. Уже потом, вспоминая это, я мысленно ругала себя за то, что не проснулась раньше. За то, что не услышала уведомление о пришедшем в пять утра на мой телефон сообщении. Кто знает, если бы я увидела это смс сразу, может, всё ещё можно было бы исправить?       Проснувшись в очередной раз, я решила, что пора вставать, но ещё с полчаса лежала, втыкая в потолок. Даже не брала телефон в руки, чтобы посмотреть время. Будто чувствовала, что там меня ждёт пиздец.       Я взяла телефон с тумбочки и выдернула кабель зарядки. На экране высветилось сообщение от Джисона. Сердце отчего-то беспокойно забилось. Открываю сообщение.       В сообщении фотографии. На одной из фотографий я — стою на крыше, смотря вдаль. На другой, немного смазанной — моя рука, которой касается рука Хёнджина. На следующей, тоже не чёткой, я запечатлена со спины, и та же мужская рука тянется к моей талии. И, наконец, четвёртое фото — на нём видно мою цепочку с подвеской. Она лежит на подушке, а рядом можно заменить розовые пряди волос. И в довесок ко всему — пара скриншотов. В одном из них сообщения Хёнджина, адресованные мне. Те, что он написал после первого свидания. Про то, что он хорошо провёл со мной время, про поцелуй. В другом — его же сообщения, но уже Джисону. В них пояснения насчёт фотографий. «У нас было свидание на крыше. Что она сказала тебе в тот день? Что будет с подругой? Узнаёшь эту цепочку? Она оставила её, когда ночевала у меня». И последнее сообщение от Хана: «Не могу поверить, что ты так поступила со мной».       В ушах зашумело, затряслись руки. Что это? Нет, нет, не может быть, не может этого быть. Хёнджин подставил меня. Он всё подстроил, он преподнёс всё так, будто мы и вправду…       Набираю номер Хана. Сбрасывается. Набираю снова и снова, но звонок завершается ещё до гудков. Дрожащими пальцами пишу сообщение. Я объясню ему, что всё было не так, что у меня ничего не было с Хёнджином. Эти фото — не то, чем кажется. Перед глазами всё плывёт, пытаюсь быстро напечатать и делаю ошибки, но это не важно. Я объясню тебе, я объясню… Сообщения не отправляются. Ни одно из десяти штук не было доставлено. Звоню ещё раз, и ещё. До меня не сразу доходит, что Хан заблокировал мой номер, поэтому я не могу ни позвонить, ни написать.       По телу прокатывается дрожь, с губ срывается нервный смешок. Да нет же, не может быть, чтобы всё закончилось вот так. Неужели Хан поверил в эту чушь? Кинул в чёрный список, даже не дождавшись моего ответа? Нет, нет, он просто злится на меня, но я объясню ему, я расскажу, как было на самом деле.       Резко почувствовала тошноту. Сердце колотит в груди, разгоняя пульс. Я поеду к нему прямо сейчас. Заставлю его выслушать меня. Наспех умывшись, натягиваю первые попавшиеся шмотки. Вместо завтрака — сигарета. Сажусь в машину и мчусь к знакомому дому.       Сука, когда он успел сфоткать меня на этой ебучей крыше? И ведь правда выглядит так, будто мы… Ну нет, Джисон, как ты мог поверить в эту хуйню?! Цепочка на подушке… Та самая, которую я забыла забрать со стола в танцевальном классе. Блядь, ну ведь не было же ничего, как мне перед тобой оправдаться?       Стучу в дверь кулаком. Но он не открывает. Стучу снова, стучу до боли в руке, но в ответ тишина. Колочу ногами в ёбаную дверь, уже не контролируя себя. Слышу, как щёлкает замок у соседней двери, из-за которой появляется старушка. Вероятно, я напугала её, устроив в подъезде такой шум. От неё я узнала, что Джисон ушёл из дома рано утром и пока не возвращался.       Я села в машину. Немного поразмыслив, решила ждать его здесь. Должен же он вернуться обратно, значит, я буду ждать. Пытаюсь успокоиться, но меня по-прежнему трясёт, а мысли расползаются. Снова набираю ему каждую минуту, но ничего не изменилось, звонки сбрасываются. Не отрываю взгляда от подъезда, надеясь увидеть его. От сигарет уже тошнит, но я продолжаю курить, потому что только затягиваясь и выпуская дым, я могу дышать ровно.       Не знаю, сколько я просидела так в ожидании. Два часа? Три? Джисон так и не появился. Немного придя в себя, я поехала обратно домой, с твёрдым намерением вернуться вечером.       Не находя себе места, я дождалась, когда чуть стемнеет и поехала к его дому снова. Света в окнах я не увидела, но всё же надеялась, что Хан дома. И опять дверь никто не открыл. В этот раз я не стала шуметь, а сразу постучалась к соседке-старушке, которая сказала то же, что и утром. Заново ожидание в машине несколько часов, которое ни к чему не привело.       Где ты сейчас? Что с тобой происходит? Чёрт, я не знаю, что думать. Раньше хотя бы можно было позвонить Чонину и узнать что-то. Кому сейчас звонить?       Я набрала Сугён. Ничего не объясняя и не вдаваясь в подробности, я попросила её позвонить Хану.       — Просто скажи ему, чтобы перезвонил мне, — я старалась говорить спокойно, но дрожащий голос выдавал меня. — Скажи, что я ему всё объясню, пусть только позвонит мне.       Подруга не стала долго расспрашивать меня и сделала то, о чём я её попросила, но Джисон не поднял трубку. Я уехала домой ни с чем. А в воскресенье всё повторилось вновь.       Я злилась. Какого чёрта ты просто пропал? Даже не дал мне шанса всё объяснить. Я знаю, тебе кажется, что я предала тебя, но ведь можно было, в конце концов, выслушать меня?! Похер, что мне пришлось бы оправдываться за то, что я не совершала. Но дай мне хотя бы возможность сделать это.       Я почти не спала по ночам, а если и засыпала, то через полчаса вскакивала и хвасталась за телефон в надежде увидеть там сообщение от Джисона. Так прошли мои выходные.       В понедельник я пришла в универ и с холодной решительностью сразу же направилась в класс вокала. Ты, блядь, выслушаешь меня, чего бы мне это ни стоило.       Класс оказался закрыт. Ладно, подождём. Я приходила сюда после каждой пары, но натыкалась лишь на запертую дверь. Все, у кого сегодня должны были быть пары по вокалу, сказали мне, что занятия отменили. Куда он подевался? Немного подумав, я направилась в деканат. Должны же хоть там знать, где их преподаватель.       — Где учитель Хан? — с порога задала я вопрос секретарю декана.       Та посмотрела на меня, как на ненормальную. Ещё бы, думаю, один мой вид не внушал ничего хорошего. Наверное, кого-нибудь другого вытолкали бы за дверь за такую выходку, но, очевидно, родство с деканом избавило меня от этой участи.       — Господин Хан на больничном, — отозвалась секретарша.       Вот как. Взял больничный, лишь бы я не добралась до тебя в универе. Ничего страшного, у меня много времени, я снова посижу в машине под твоими окнами.       — Студентка Ли, — окликнула меня секретарь, когда я уже направилась к выходу. — Возьмите ваше новое расписание на эту неделю.       Я подошла к её столу и взяла листок с расписанием. Почему новое? Что изменилось? Мне потребовалось несколько минут, чтобы понять, что в моём расписании на ближайшую неделю нет ни вокала, ни вокального ансамбля. Что за херня?       — Почему нет вокала? — спросила я. Хотелось смять этот блядский листок и выкинуть куда подальше. — Из-за того, что он на больничном?       — Нет, преподаватель Хан больше не будет вести у вас занятия по вокалу и вокальному ансамблю, — проблеяла в ответ секретарша. Очевидно, увидев в моих глазах безмолвный вопрос «с хуя ли?», она поспешила добавить. — Я не знаю причин, просто передаю Вам информацию.       — Кто знает причины? — я почувствовала, как внутри меня вскипает гнев.       — Думаю, господин декан смог бы объяснить Вам…       Не дослушав её, я ломанулась в двери кабинета Лино, но там тоже оказалось заперто.       — Господин Ли на конференции, — пояснила секретарь. — Его сегодня не будет…       Ах, блядь, не будет. Ну ладно, я знаю, кто может мне пояснить за эту хуйню в моём расписании. Не будет вести у меня занятия? Сейчас узнаем.       С суровой решимостью отбивая каблуками каждый шаг по паркету, я направилась в кабинет ректора. Моя злость вот-вот грозила перерасти в ярость. Сжимая листок с расписанием в руке, я без стука ворвалась в приёмную и, не дав ошарашенной Джуён и шанса остановить меня, залетела в кабинет Бан Чана.       — Можешь хоть ты мне объяснить, что это за херня?!       Я потрясла бумажкой перед лицом изумлённого таким моим появлением Чана.       — Господин Бан, я не успела её остановить, она забежала, как ненормальная… — принялась оправдываться появившаяся в дверях секретарша.       — Всё в порядке, Джуён, — ответил ей Крис, выглядывая из-за меня. — Можешь идти.       Девушка скрылась за дверью.       — Хёрин, что с тобой? — обеспокоенно спросил Крис. — Что-то случилось?       — Ты мне объясни, что случилось, — я, стукнув ладонью по столу, положила перед ним своё новое расписание. — Где вокал? Почему Хан не будет вести у меня пары?       — Ты уже знаешь, — протянул ректор, взяв в руки мой листок. — Прошу тебя — присядь и успокойся. Ты заходила в деканат?       — На хуй деканат, — я с досадой пнула стоящий рядом стул. — Ответь, что это значит?       Чан встал и, спокойно поставив стул на место, усадил меня на него.       — Дело в том, Хёрин, — мне показалось, что он задумался, подбирая слова. — Я не знаю, что у вас там с ним произошло, но… Он отказался от занятий с тобой. Предоставил заявление в письменном виде об отказе вести у тебя уроки.       Подступили слёзы. Вся моя невыплеснутая агрессия превратилась в чёртовы слёзы, которые с минуты на минуту собирались политься из моих глаз. Отказался от меня? Как такое может быть?       — А разве так можно? — спросила Криса, чувствуя, как печёт глаза. — Преподаватель имеет право отказаться от студента?       — На моей памяти такого никогда не было, — рассуждал вслух мужчина. — И сам я никогда ни от кого не отказывался. Но да, у преподавателя есть такое право.       Вот так просто? Взял и отказался? Просто молча слил меня, даже не поговорив со мной?       Мне вдруг показалось, что в кабинете закончился весь воздух. Стало трудно дышать.       — Он не назвал причин, так что я даже не знаю, как объяснить тебе это, — осторожно произнёс Чан, заглядывая мне в глаза. — Если хочешь, я поговорю с ним, как только он выйдет с больничного.       Я уже ничего не слышала, кроме шума в ушах и стука собственного сердца. В сознании повторялась одна-единственная мысль — он от меня отказался.       — Но, если мне не удастся его убедить, то твои занятия по вокалу придётся вести мне, — последнее, что я уловила из того, что говорил Крис.       Я молча поднялась со стула и вышла из кабинета.       Сейчас я не чувствовала ничего — ни тревоги, ни злости, ни ярости — ничего, кроме обиды и разочарования. Я просто не могла понять, за что он так со мной.       Я приехала домой, рухнула на кровать и отключилась на несколько часов.       Когда я проснулась, на улице уже стемнело. Придя в себя, я пошла на кухню и включила чайник. Нужно было хоть что-нибудь съесть за весь день. Кусок не лез в горло, так что я просто налила себе чай. Водя ложкой по дну кружки, я невидящим взглядом смотрела в одну точку. Голова болела от мыслей.       Ладно, допустим, ты отказался от меня. Но я-то ведь от тебя отказываться не собираюсь. Я буду не я, если не попытаюсь всё исправить. Мне нужно всего лишь увидеть тебя и заставить посмотреть в мои глаза. Я объясню тебе всё, я уверена, что смогу.       Этот отказ от занятий со мной — полная чушь. Просто сиюминутный псих, злость на меня. Может быть, тогда утром… Он ждал моего ответа, но не дождался? Я слишком поздно увидела сообщение. Знаю, сейчас ты, должно быть, расстроен и злишься, но тебе не стоит отказываться от меня.       Эта мысль мелькнула, как озарение. Мне нужен кто-то, кто сможет тебя переубедить. Кто-то, кому под силу заставить тебя отозвать своё чёртово заявление. Кто-то, кого ты точно послушаешь. Мне нужен Ли Минхо. Это единственный человек, который может мне помочь. Ни чьи больше слова не подействуют на Хана, кроме как слова Лино.       Так и оставив свой чай нетронутым, я второпях схватила куртку и поспешила поехать к брату. Не знаю, как я объясню ему это, не знаю, что вообще скажу, но это сейчас не главное. Я просто попрошу его поговорить с Джисоном. Убедить его вернуть в свою нагрузку мои занятия. Да, мне кажется, Хан послушает его. С Минхо я как-нибудь потом разрулю.       Я знаю, что брат не любит, когда кто-то заявляется к нему без звонка и без предупреждения, но мой телефон сел, а заряжать его не было времени. Так что приду без приглашения. Больше мне некого просить о помощи. Надеюсь, что он дома.