Любовь моего брата, моя любовь

      — Дверью ошибся, здесь женский туалет, — сказала я, мельком взглянув на него, и закрыла кран.       — Не хочешь объяснить, что всё это значит? — Хан сразу же начал с нападок. — Ты сказала, что ребёнок не мой.       — Так и есть, — я старалась ответить как можно спокойнее, но внутри меня уже стало потряхивать.       — Не делай из меня идиота, — он не пытался скрыть раздражения. — Если это не мой сын, почему тогда он так похож на меня?       — Совпадение, — я подошла к сушилке и подставила руки.       — Думала, я не замечу?! — перекрикивая шум сушилки, воскликнул Джисон. — Или я, по-твоему, слепой? Я же вижу, что он такой же, как я в детстве.       — Нет, ты не слепой, — я убрала руки и аппарат затих. Я повернулась к парню. — Ты не слепой, ты — тупой, раз всё видишь, но продолжаешь спрашивать.       Я хотела пройти мимо Хана на выход, но он преградил мне дорогу.       — Ты же сказала, что ребёнок не от меня, — продолжал повторять Джисон. — Получается, ты меня обманула? Что с вами, Ли, не так? Почему вы всё всегда делаете наперекор?       — Послушай, я тебе уже давно всё сказала, — я старалась не повышать голос, что давалось мне с трудом. — Ты к моему ребёнку не имеешь никакого отношения, так что тебе не о чем беспокоиться.       — Я не имею к нему отношения, потому что ты так захотела? — чем дальше заходил наш диалог, тем сильнее Хан злился. — Когда я спросил тебя, ты сказала, что ребёнок не от меня…       — И ты поверил, — перебила я. — Продолжай верить в это и дальше.       — А что ещё мне оставалось делать? Конечно, я поверил, — интонация его голоса приобрела язвительный тон. — Откуда мне было знать, с кем ты там ещё спала, кроме меня. С Хёнджином или с Ники? Или, может, ещё с кем-то?       — Пошёл ты на хер, Хан Джисон, — глядя ему в глаза, прорычала я.       — Эй, вы оба, — дверь в туалет неожиданно открылась и на пороге показался Лино. — С какого перепуга вы так разорались? Вас слышно на другом конце ресторана.       Хан, метнув в Минхо полный негодования взгляд, поспешил убраться прочь.       — Скажи своему парню, чтобы он больше не доставал меня с расспросами, — со злостью выпалила я брату.       — Во-первых, он уже давно не мой парень, — темноволосый мужчина скрестил на груди руки. На его лице читалась едва уловимая насмешка. — Так что я больше не занимаюсь его воспитанием.       — Мне без разницы, какие у вас там отношения. Скажи ему, чтобы не подходил ко мне.       — И не подумаю, — хмыкнул брат. Но тут же его насмешка превратилась в строгость. — А чего ты ожидала? Привела сюда ребёнка и надеялась, что он не заметит сходства?       — Я не хотела брать с собой Суёля, но Феликс настоял, — я сделала попытку оправдаться.       — Феликс, — передразнил меня Минхо. — Теперь Феликс думает за вас обоих? А твои собственные мозги где? Утекли вместе с грудным молоком?       Я вздохнула, потупив взгляд. Минхо прав, мне не стоило слушать Ликса и приводить сюда сына. Если бы я не сглупила, не пришлось бы иметь эту неприятную беседу с Джисоном.       — Ты сама себя выдала, — выходя из туалета, сказал Лино. — Я не собираюсь лезть в ваши дела. Хан правильно сделает, если начнёт добиваться общения с ребёнком. В конце концов, это и его сын тоже.       Как бы не так. Мне плевать, что он вдруг узнал, что у него есть ребёнок, я не дам ему общаться с моим сыном. Не хочу даже близко видеть Джисона рядом с нами.       Когда ближе к ночи мы вернулись домой, няня сказала, что Суёль капризничает, потому что хочет спать, но нарочно борется со сном.       — Заявил, что без сказки спать не будет, — вздохнула няня, надевая в прихожей пальто. — Я хотела рассказать ему сказку, но мои истории ему не нравятся. Говорит, нужно про волшебный лес, какую-то квокку… Я таких сказок не знаю.       — Ли Суёль, почему ты ещё не спишь? — я зашла в комнату сына.       Мальчик лежал на кровати в обнимку с игрушкой. Его маленькие бровки хмурились, пальчики теребили усы плюшевого тигра.       — Потому что ты ещё не рассказала мне сказку.       — Хорошо, поворачивайся на бочок, — я села возле кровати и по обыкновению приглушила свет в лампе.       Сын с готовностью повернулся ко мне спиной. Слегка поглаживая его, я стала на ходу сочинять историю.       — Однажды серая уточка прогуливалась по дорожке, которая вела мимо волшебного леса. Она шла, глядела по сторонам и накрякивала разные песенки.       — Она пела про десять медвежат? — спросил сонный детский голосок.       — Да, про десять медвежат, — согласилась я.       — Спой.       Пришлось выполнять просьбу.       — Я хочу спать с мамой… Моя мама, моя мама… Мне не терпится узнать, лягу ли я спать.       — Что было потом?       — Уточка всё шла и шла по тропинке, — продолжила я рассказ. — Как вдруг из волшебного леса навстречу уточке выскочил большой волк.       — Он съел уточку?       — Нет, это тот волк, который был главным в лесу. Волк добрый, он не ел зверей и птиц.       — Что волк сказал уточке?       — Волк сказал, что приглашает уточку работать в его волшебном лесу.       — Как работать?       — Волк хочет, чтобы уточка научила зверят из волшебного леса петь разные песенки. И тогда уточка задумалась… Стоит ли ей идти на работу в волшебный лес?       — А там в лесу будет квокка?       — Будет.       — Тогда нужно идти.       Всё с Вами понятно, маленький господин Ли. Без разницы, куда идти и во что ввязываться, главное, чтобы там был квокка. Но вот как раз из-за него-то возвращаться в лес и не хочется.       Уже ложась спать, я рассказала о Феликсу о предложении Чана устроиться на работу в университет. Мне нужно было знать, что он об этом думает.       — Мне кажется, это хорошая идея, — выслушав меня, отозвался Ликс. — Я считаю, что ты должна согласиться.       — Я сомневаюсь, — я положила голову Феликсу на плечо.       — Почему? Мне кажется, ты хорошо справишься с этой работой, — он гладил меня по волосам.       Меня не беспокоит сама работа, я уверена, что у меня получится её выполнять. Я сомневаюсь, что мне удастся спокойно делать свою работу под непосредственным руководством Хана. Это я, конечно же, Ликсу не озвучила.       — Ты же помнишь, что я через несколько дней улетаю в Индонезию на съёмки? Меня не будет долго. Работа поможет тебе отвлечься и не заскучать.       — И перестать тратить твои деньги, — в шутку ляпнула я.       — Нет никаких моих денег, есть наши. Я зарабатываю их для нас, для нашей семьи, — Ёнбоку не нравилось слышать от меня подобные высказывания. — Дело не в деньгах. Каждому человеку нужно заниматься чем-то, не ради заработка, а ради своего внутреннего удовлетворения.       Я обняла Феликса. Думаю, он прав. Мне нужно найти своё занятие, найти своё место. Может, и вправду стоит попробовать? Пока Суёль будет в саду, я могу ходить на работу. И плевать, что Джисон будет моим начальником. Несмотря на то, что он исполняет обязанности декана, а до этого несколько месяцев был моим учителем, для меня он навсегда останется всё тем же пацаном из моей группы, с которым мы когда-то учились вместе.       Декан факультета вызвал меня к себе в первый же день моего официального устройства на работу. Надеюсь, в последствии это не будет происходить часто.       — Вызывали, господин декан? — я вошла в кабинет.       Я нарочно решила обращаться к нему формально, чтобы наверняка исключить любые взаимодействия, не связанные с работой.       — Я пока ещё не декан, а только исполняющий обязанности, — Джисон указал мне на стул.       Он сидит в том же кабинете, что и Лино, когда ещё был деканом. Кажется, тут вообще ничего не изменилось.       — Поздравляю с первым рабочим днём, — выдал дежурную фразу Хан.       Не нужны мне твои поздравления, давай к сути.       — Вот твоё расписание на всю неделю, — он протянул мне листок. — Пока что такое, возможно, что-то ещё будет меняться. Но не волнуйся, уходить ты будешь вовремя, чтобы успеть к возвращению ребёнка из сада.       Узнал, во сколько мне нужно быть дома, распорядился составить расписание с соответствующим графиком. Надо же, какая забота.       — У тебя в нагрузке две группы первого курса, — декан продолжал вводить меня в курс дела. — У каждого студента по полтора часа вокала в неделю. Вокального ансамбля нет, он начинается с третьего курса.       Так рассказывает, будто я не помню, сколько часов в неделю у нас был вокал и на каком курсе начинается вокальный ансамбль.       — Благодарю Вас, — я встала, намереваясь уйти.       — Хёрин, подожди, — Хан тоже встал с места. — Присядь, я хочу поговорить с тобой.       — Разве Вы уже не всё сказали мне, господин Хан?       У меня не было никакого желания задерживаться в его кабинете, но, всё-таки отреагировав на просьбу, я опустилась обратно на стул. Джисон, последовав моему примеру, сел. Я догадывалась, о чём будет разговор, и меньше всего мне хотелось, чтобы он состоялся.       — Хёрин, прошу, ответь мне честно, — Джисон с надеждой заглядывал мне в глаза. — Мне нужно знать… Суёль ведь мой сын? Для меня это правда важно.       Его робкий, невинный взгляд сейчас совсем такой же, как был когда-то раньше, такой, каким я его запомнила.       — Я уже отвечала тебе на этот вопрос, — заупрямилась я. Словно пытаясь отгородиться от Хана, я скрестила на груди руки.       — Я помню, — терпеливо ответил мужчина. — Но спрашиваю тебя снова, чтобы на этот раз услышать правдивый ответ. Твой ребёнок от меня?       — Допустим, это так, — я с раздражением развернулась прямо к Джисону. — Что это меняет?       — Это меняет многое, — мой ответ ничуть не удивил его, он ожидал услышать это. — Я хочу участвовать в жизни своего сына.       — Раньше не участвовал, и сейчас можешь не утруждаться, — я откинулась на спинку стула и уставилась в потолок.       — Раньше я твоими стараниями находился в заблуждении, — кроткий до этого момента голос стал твёрже и увереннее. — Теперь, когда я знаю о том, что у меня есть сын, я хочу…       — А я не хочу, — не вытерпев, я вскочила с места. — Ты не будешь общаться с моим сыном. Ему это не нужно.       — Почему ты это решаешь? — в мгновение вспыхнув, Хан повысил голос. — Это и мой ребёнок тоже, значит, я имею право общаться с ним.       — Он тебя не знает, — ледяным тоном отозвалась я.       — Так дай нам возможность узнать друг друга, — Джисон не оставлял попыток достучаться до меня. — Не решай всё за всех. Знаю, ты злишься, потому что меня не было рядом с сыном все эти годы, но ты сама так захотела. Если бы ты сразу сказала мне правду, всё было бы по-другому.       В кабинете повисла тишина. Да, всё так, как он говорит. Я сама захотела скрыть от него правду, но у меня были на это свои причины.       — Честно, я не понимаю, за что ты так поступила со мной, — тихо проговорил Хан, уже не глядя на меня.       — Может за то, что четыре года назад ты нашёл повод, чтобы бросить меня и вернуться к моему брату? — в горле встал ком. Если этот разговор не закончится прямо сейчас, я точно не выдержу.       — Разве не ты дала мне этот повод? — в его вопросе проскользнула обида. — Или ты забыла, чем всё закончилось?       — Я прекрасно помню, — я сжала кулаки так, что ногти до боли впились в ладони. — Ты так хотел вернуться к Лино, что поверил той херне, что сочинил Хёнджин. Тогда я не понимала, почему ты так легко отказался от меня, даже не попытавшись выслушать. А потом до меня дошло — ты ждал любого повода, чтобы расстаться со мной.       — Ты не права, — только и смог ответить Хан.       — Я — просто дура, которая три дня звонила и писала тебе, ждала тебя под окнами твоего дома, чтобы оправдаться в том, чего не совершала, — воспоминания тяжёлым грузом обрушились на меня, когда я рассказывала всё это. — Я сходила с ума, пока ты спокойно сидел дома у Минхо. И после этого ты говоришь, что не понимаешь, почему я соврала тебе про ребёнка? Зачем мне говорить правду человеку, считающему, что я — шлюха, которая спит со всеми направо и налево, а тебе о любви рассказывает так, чтобы скучно не было? Я уже давно всё поняла про тебя, Хан Джисон. Моему сыну не нужен такой отец. Потому что я не хочу, чтобы ему было так же больно, как мне, когда ты наиграешься и пропадёшь из его жизни так же, как пропал из моей.       Едва я успела договорить, как дверь в кабинет внезапно открылась, внутрь осторожно заглянула девушка. Её лицо мне показалось знакомым, но я никак не могла вспомнить, где видела её.       — Джисон, ты… — девушка, вдруг заметив меня, смутилась. — Господин Хан, Вы ещё не освободились?       — Дай мне ещё пару минут, Джуён, — брюнет тепло улыбнулся девушке.       Та молча закрыла дверь с обратной стороны.       Точно, это Джуён — секретарша Бан Чана. Почему она так неформально обратилась к нему?       — В общем, я тебе всё сказала, — я направилась к выходу. — С ребёнком я тебе общаться не дам. Хочешь это оспорить — обращайся в суд.       — Тогда увидимся в суде, — бросил мне вдогонку Джисон.