Любовь моего брата, моя любовь

      В один из обычных, похожих друг на друга, дней, ничего не предвещало беды, точнее, не предвещало визита в мой класс Его Величества проректора Ли.       — Вижу, ты уже освоилась здесь, — прохаживаясь по классу, Минхо осматривался.       — Чем обязана, господин проректор? — сидя за своим столом, я наблюдала, как брат разглядывает содержимое полок шкафа.       Дойдя до полки, на которой стояла старая учебная литература, Лино, слегка брезгливо, одним пальцем, но в то же время по-хозяйски, наклонял книги в обратную от их нахождения сторону.       — Ты убраться здесь хочешь или что? — меня стало напрягать его монотонное действие в совокупности с затянувшимся молчанием. — Зачем пришёл?       — Всё-таки плохо тебя воспитали, — Лино отвлёкся от своего занятия и, подойдя к стулу, стоящему возле моего стола, вальяжно расселся на нём. — Не научили, как надо разговаривать со старшими, тем более с начальством.       — Все вопросы к воспитателю, — подколола я брата. — Так ты расскажешь, что тебе нужно? Не пришёл же ты поинтересоваться, как я себя чувствую на новой работе.       — Как будто у тебя старая когда-то была, — Минхо вдруг заметил лежащее на моём столе яблоко, спустя мгновение оно оказалось у него в руке.       — А чем я по-твоему в Испании занималась?       — Петь в ресторанах — это не работа, — ответил Минхо, крутя в пальцах яблоко.       Увидев, что он подносит яблоко ко рту, я потянулась, чтобы отобрать его.       — Эй, это моё, — но было уже поздно. Одним укусом Лино оставил от фрукта лишь половину.       — Будешь? — промычав с набитым ртом, он протянул мне остатки яблока.       — Нет, спасибо, — поморщилась я. — Сам теперь ешь.       — Как хочешь, — пожал плечами Ли, продолжив уничтожать яблоко.       Я терпеливо ждала, когда он, наконец, соберётся объяснить мне цель своего прихода. Спрашивать об этом ещё раз было бесполезно. Что головой об стену биться.       Расправившись с моим яблоком, брат метким броском отправил огрызок в урну.       — А чего я, собственно, пришёл к тебе? — издеваясь, он изобразил потерю памяти. — Ах да. Я зашёл, чтобы узнать — до каких пор ты будешь строить из себя Эльзу?       Чего, блядь? Яблоко с химикатами, что ли, было?       — Кого строить? — переспросила я, вообще не въехав в эту его аллегорию.       — Говорю, долго будет продолжаться этот спектакль с холодным сердцем? «Моему ребёнку не нужен такой отец», «Нет, я не разрешу тебе с ним общаться», — передразнил меня брат.       Вот ты о чём.       — Уже успел нажаловаться, сучонок, — теперь мне стало понятно, к чему были эти вопросы. — Всё как обычно.       — «Сучонок» поделился со мной своими переживаниями, — счёл нужным поправить меня Минхо. — Впрочем, воспринимай это как хочешь. Главное, переставай уже играть в железную леди. Повыёбывалась немного и хватит.       — Так ты пришёл переубедить меня по его просьбе? Зря стараешься, — я демонстративно отвернулась от своего собеседника, всем видом пытаясь показать, что я не собираюсь с ним разговаривать. Правда, хватило меня не надолго. — Ты же сказал, что не будешь встревать в наши дела. Значит, когда я попросила тебя поговорить с ним, чтобы он не лез ко мне, ты отказался, а когда попросил он…       — Не собираюсь я никуда встревать, — перебил меня на полуслове Лино. — Плевать мне на его дела, на твои дела, и на вас обоих вместе взятых.       Я обиженно надулась. Уже сто лет как расстался с ним, а всё равно продолжает быть на его стороне.       — Вы оба у меня уже в печёнках сидите, — скривился мужчина. — Единственное, что меня волнует — это мой племянник. И действую я исключительно в его интересах. И если его недалёкая мамаша не понимает, что ребёнку нужен родной отец, то мне ничего не остаётся, как объяснить ей.       — Ребёнок три года не знал его, и поверь, ничего не потерял, — с уверенностью в своей правоте заявила я.       — Это ты так думаешь. Я посмотрю на тебя, когда Суёль вырастет, узнает о том, что ты не дала его же отцу с ним общаться, и из-за этого возненавидит тебя. И правильно сделает.       Я замолчала, недовольно сопя. Даже пребывая сейчас в раздражении, я понимала, что Минхо прав. Нет гарантий, что став взрослым, Суёль поймёт мои мотивы. Он и вправду может обвинить меня в том, что я лишила его возможности сблизиться с родным отцом.       — Вот давай, попыхти, — с усмешкой протянул Минхо, поднимаясь со стула. — Пораскинь тем, что у тебя осталось от мозга, поразмышляй, если тебе ещё знакомо это слово. Посоветуйся с Феликсом, раз ты без него и шагу ступить не можешь. И позволь Хану в кои то веки совершить взрослый обдуманный поступок — начать участвовать в жизни собственного сына. Ребёнок не виноват в том, что его родители — два недоумка, которые сами ещё как дети. Мало того, что между собой не смогли отношения построить, так и другим не дали.       Последнюю фразу Минхо произнёс без злобы, так, скорее, чтобы просто уколоть. Так сказать, ткнул пальцем в старый шрам — уже не больно, но всё равно не приятно.       Я долго собиралась с мыслями, чтобы поговорить с Феликсом. Не знала, как он отреагирует на то, что я собираюсь разрешить Хану общаться с Суёлем. Не то, чтобы я была не против этого, но все убеждали меня, что так будет правильно. И я, кажется, готова сдаться. Но последнее слово всё равно должно остаться за Феликсом.       Я понимаю, о чём говорит Минхо, подъёбывая меня насчёт того, что я ничего не могу решить без Ликса. Брат считает, что я перекладываю на него ответственность за всё происходящее в моей жизни. Но разве это плохо? Начав жить со мной, Ёнбок принял на себя ответственность за меня и моего ребёнка, так для чего мне снова решать всё самой? Мне и так слишком долго было не на кого опереться.       В очередной раз, когда Феликс вечером позвонил мне по видеосвязи, я, наконец, собралась с духом поговорить с ним о том, что меня беспокоило.       Я ответила на звонок. Увидев его в экране телефона, внутри что-то заныло. Я соскучилась по нему. Он сидит сейчас в гримёрке, с этими белыми волосами он похож на ангела. Нет, он и есть ангел. Одинаково красив и с макияжем, и без него, но ещё красивее его чистая душа.       — Привет, я так сильно соскучился, — было первым, что сказал Ликс.       — Я очень скучаю по тебе, — ответила я, с улыбкой разглядывая его в телефоне. — У тебя сейчас перерыв?       — Да, съёмочный день ещё не окончен, — по виду парень казался немного усталым. — Суёль уже спит?       — Да, я уложила его, — у нас была разница во времени в два часа, так что сын уже спал, иначе он ни за что бы не пропустил звонка от Феликса.       — На работе всё в порядке? — волновался Ли. — Мне кажется, ты чем-то обеспокоена.       Он всегда замечает, если меня что-то тревожит или я о чём-то переживаю.       — На самом деле, я хотела поговорить с тобой кое о чём, — осторожно начала я. — Но боюсь, потому что не знаю, как ты отнесёшься к тому, что я собираюсь сказать тебе…       — Хёрин, умоляю, не пугай меня, — лицо Феликса приняло крайне сосредоточенное выражение. — Не надо этих предисловий, говори сразу, как есть, иначе я много чего успею надумать себе. Что случилось?       — Ничего, ничего не случилось, — я поспешила успокоить его. — Прошу тебя, не волнуйся так, мне просто нужен твой совет и необходимо знать твоё мнение.       Ёнбок, казалось, выдохнул, и приготовился внимательно слушать.       — Я тут недавно разговаривала с Ханом… — уже сказав это, я подумала, что стоило бы начать как-нибудь по-другому, но всё равно было уже поздно. — Насчёт Суёля… Хан хочет общаться с ним.       Брови Феликса на секунду нахмурились, но почти сразу же приняли обычное положение.       — Мне пришлось рассказать Джисону правду, что Суёль его сын, — я вдруг почувствовала себя школьницей, отчитывающейся перед учителем. — И он сказал, что хочет участвовать в жизни сына.       Ликс слушал меня, не перебивая. Он вообще не сказал ни слова, пока я старалась объяснить ему ситуацию. И это только больше пугало меня.       — Я не хотела соглашаться на то, чтобы Хан стал общаться с ребёнком, но и Минхо, и Сугён говорят, что я буду не права, если запрещу им узнать друг друга. Теперь мне нужно, чтобы ты сказал мне, что ты́ думаешь об этом.       Не знаю, почему я так волновалась услышать ответ Феликса. Я бы согласилась и приняла бы любое его решение. Наверное, я просто боялась, что он может не так всё понять и заподозрить меня в том, что я сама хочу сблизиться с Ханом. Глупо. Чего бояться, если это вовсе не так?       — Это вполне логично, что он захотел сблизиться со своим ребёнком, — наконец, произнёс Феликс. — Любой нормальный мужчина изъявил бы такое желание. Было бы странно, если бы он никак не отреагировал, узнав, что у него есть сын.       — Так ты считаешь, что мне стоит позволить ему общаться с Суёлем? — с сомнением спросила я.       — Думаю, в этом нет ничего плохого, — ответил Ли.       — Но мне придётся объяснить сыну, что Хан — его отец…       — Значит, объяснишь, — согласился Ёнбок. — Суёль же знает, что я ему не папа. Раз уж мы решили с самого начала быть честными с ним, то нужно и дальше придерживаться этого.       — Мне было важно услышать это от тебя, — я почувствовала облегчение, что этот наш разговор в конце концов состоялся.       — Я не имею ничего против общения Хана с сыном, — голос Феликса звучал строже, чем обычно. — Но я хочу быть уверен, что мне не придётся волноваться из-за того, что он снова окажется рядом с тобой.       — Тебе не о чем беспокоиться, — уверяла я. — Наши с ним отношения давно в прошлом.       — Господин Ли, Вам пора возвращаться на съёмочную площадку, — из-за спины Ликса послышался женский голос. — Ещё нужно подправить грим.       — Хорошо, — отозвался блондин, обернувшись.       — Тебе нужно работать, — мне было жаль, что мы не смогли поговорить подольше.       — Да, перерыв, к сожалению, закончился, — он, запустив пальцы в свои светлые волосы, поправил причёску. — Хёрин, пообещай мне, что у нас всё будет в порядке.       Я понимаю причины беспокойства Феликса. Мне не хочется, чтобы он сомневался во мне, но окажись я на его месте, вообще сошла бы с ума от ревности. Находясь далеко от дома, не можешь контролировать ситуацию, и твои собственные догадки и мысли начинают сжирать тебя.       — Тебе не стоит волноваться, — повторила я. — Обещаю, всё будет так же, как и прежде.       — Я доверяю тебе, — сказал напоследок Феликс.       Он выждал несколько секунд, надеясь услышать от меня слова, которые я очень редко говорила ему. Он хотел, чтобы я сказала, что люблю его. Но я, попрощавшись, завершила звонок.       Я говорила ему это всего пару раз за всё время. Сама не знаю почему, но мне сложно произносить вслух эту фразу. Я могу сколь угодно долго рассказывать ему, как я благодарна, как нуждаюсь в нём, как он необходим мне. Но сказать «люблю»… Когда-то давно я уже говорила одному парню, что люблю его, но тогда я чувствовала это так ясно, что в этом не оставалось сомнений. Теперь я с осторожностью отношусь к подобным заявлениям. Не хочу убеждать другого человека в том, в чём до конца не уверена сама.