Я вас предупреждал

— Знаешь, почему сейчас именно он стоит во главе самого могущественного клана в США и считается одним из самых влиятельных людей практически всего мира? — Рико уже давно ждал здесь своего брата. Его самого убрали первым. Как самую верхнюю гайку, скрутили без малейшего усилия. Серьёзно, Ичиро практически не обратил внимания на этот «несчастный случай» в его семье. Весь такой важный и занятой, что даже не пришёл на похороны единственного родного брата. Ослеплённый властью первый сын. Младший Морияма понял, что что-то идёт не так в первый же год. Именно тогда он забил тревогу. Никто больше не мог видеть всё изнутри, кроме него. Но что отец, что брат отвернулись от него. Даже дядя сказал не доставлять лишних проблем и лишь избил лишний раз за «недостаточные старания» для контроля команды. А он уже не мог сам что-то сделать. Ни один, даже самый отвратный метод не действовал. Ничто не было способно прервать это без внешнего вмешательства. — Я столько раз пытался донести хоть до одного из вас, что этот пожар не потушить стаканом воды. Он с самого начала не прижился в команде. Слишком умный, слишком наблюдательный, слишком способный… Слишком-слишком-слишком… Он отчаянно пытался заслужить хоть каплю человеческого отношения и. И не получил. Даже двойка с тройкой не признали его. Им не нравились проблемы, которые тот нёс с гордо поднятой головой. Рико пытался хоть что-то сделать с этим беспорядком, но не смог. Он не подчинился. Единственный не подчинился. Морияма могли сломать любого. Любого, кого действительно захотели бы, но не его. Он не сдался. — Ты так настойчиво закрывал глаза, что не пожелал даже на секунду заглянуть в преисподнюю, созданную нашими дорогими предками. Когда Тетсуджи после часов издевательств давал ему выбор «его или на его глазах», Рико уже не мог заставлять себя отказываться от собственной жизни. Каждый грёбанный раз, даже после обмороков его заставляли выбирать. Из раза в раз, пока это не перестало действовать. Пока вся команда его не возненавидела, пока ему не пришлось спасаться от всех вокруг и даже от самого себя. Пока не пришёл первый падший. Первый «вставший». Тот, кто назвал злой рок на царство мрака и боли. Тогда Морияма почувствовал интерес. Интерес, который в первую же секунду превратился в страх. Страх перед самим дьяволом. Сломанный, сломленный, изуродованный, но борющийся. Три года, ему понадобились три года, чтобы уничтожить всё. Сжечь всё и стать богом. — Ты. Именно ты прислал его ко мне, рассчитывая на новую подстилку, хотя знал о нём всё. Видел его в деле. Тренер заставил Рико жить с его новым ночным кошмаром. Тетсуджи верил, что племянник рано или поздно сможет создать нового члена идеального корта, что капитан Воронов выстругает себе новую марионетку. Но, кажется, он плохо рассчитал их потенциалы. Каждый раз, каждый долбанный раз, закрывая глаза, Рико боялся умереть и надеялся не заметить этой точки невозврата. Он никогда не мог победить его в одиночку. Никто не мог. — Твой дорогой дядюшка боялся его. Боялся настолько, что отказывался подходить к нему, пока не был уверен в его обездвиженности и безоружности. Младший Морияма пытался убить его. Действительно пытался, даже несколько раз, и никогда не отрицал этого. Но он встал на лезвие ножа, боясь сорваться в бездну. И почувствовал могильный холод. Почувствовал свою смерть. Он готов был поклясться, что видел свою судьбу в этих глазах. В тот день его оставили все. Он остался один. Совсем один под взором своей погибели. Наверное, именно тогда он перестал бороться. Дьявол увидел это, он прочёл это. Жизнь остановилась именно в тот день, оставив за собой лишь зыбкий мираж существования. И смерть наградила его за сообразительность. — Тогда ты назвал меня слабым, бесполезным глупцом, верящим в сказки на яву. А он видел лишь истину, отражавшуюся в зеркалах бездны. Тетсуджи тоже всё понял, но слишком поздно. Рико уже полтора года смотрит издалека. Он отказался оставлять всё это, пока не увидит финал. Ему позволили и это спокойствие захлестнуло его с головой. Пока вся его семья продолжала жить, он наблюдал за самим сатаной, поднявшимся в мир людей, не меньше. Вороны начали разлагаться ещё после его смерти. Номер два заменил брата на посту капитана, пока самый младший игрок заставлял стены дрожать. Тогда старший член второй ветви «прозрел». Но лишь в последние дни отведённого времени. Трупный воздух уже застлал его глаза, когда он смотрел в лицо погибели. Тетсуджи не стал изменять привычкам, став вторым. Гордым вторым по драматичности. Целая неделя истерик, криков, попыток спастись, когда даже крысы все пошли ко дну. Его не пощадили. Он отдал все долги ещё на земле. — Вспомни, всего какой-то год назад, ты отключил телефон, раздражаясь от импульсивных звонков, посчитав все предостережения за белую горячку. Лишь Кенго Морияма сохранил остатки гордости. Неминуемый рок, поджидающий его в тёмных углах, выматывал. А прямое доказательство назначенной казни не может оставить разум чистым. В моменты отчаяния люди обычно пытаются исправить ситуацию, подобное не чужда даже мафии. Но стало слишком поздно. — Ты сам обвинил и отца в излишней «драматичности» после очередных похорон. Увидев труп в петле, ты всё ещё верил в свои слова? Ичиро остался один. Последний с закрытыми глазами. Рико не знал, как его братец собирался бы управлять организацией при другом исходе. Но явно плохо. Морияма богатели и наживали врагов. Расширялись и наживали врагов. Преступали последние рамки морали и наживали врагов. Паутина мелких трещин заполнялась новым противником. Тем, кто проник так глубоко, что окончательно вытравить его без потери себя было бы невозможно. — Я мог бы похлопать тебе, ты дольше всех чувствовал мишень на спине, но ты единственный, так и не открывший глаз. Это была настолько очевидная подготовка к бою, что даже слепой бы заметил. Но не новый лорд. Люди отворачивались от него пачками, его опоры рушились одна за другой, заставляя склоняться всё ниже. Но он лишь усерднее старался забыть все предупреждения. Ад настигнул молодого якудза, поставив на колени под взором смерти. — Король умер — да здравствует король! На «престол» взошёл новый владыка, почитающий честь и верность. Тот, чей фундамент зарыт глубоко в уважении и согласии, не растворённый болью и страхом. Он прорубил себе путь к звёздам, залив дорогу собственной кровью. Он был принят. Европа поддержала хладнокровного союзника с пожаром в глазах. Америка не дала достаточный отпор. И весь мир кричал, ожидая последнего боя, но только Морияма затыкал свои уши. — Ты всегда был слеп, но намеренно стал глух. И расправил Феникс свои крылья, защищая народ, и воспрянули люди, держась крепче за новое чудо. Восстав из пепла, он собрал себя снова, нашёл любовь и, упав на колени, поклялся остаться на веки. Кажется, мир стал лучше. Границы встали непреступной стеной. Мудрость возглавила новое царство. И пусть юный воин стоит на престоле, если может он слышать своих подчинённых. — Вот ваше главное различие, Ичиро. Ты одурманен, а он всегда меня слышал. И лёжа в кровати напротив, сжигая мучителя в собственных снах, он слышал удары сердца и шелест мокрых ресниц. Никогда он не чувствовал подобной боли, сострадая пытавшему по воле чужой. И тогда поклялся мальчишка, не судить никого в одиночку. — Натаниэль прислушивался даже к шёпоту сна. *** — Это могила Морияма? — Эндрю не мог себе представить, в какой вселенной Веснински мог бы прийти на могилу хоть кого-то из этой семейки. — Да. Рико не должен был становится тем, кем его сделали. Я бы хотел видеть его рядом, но он устал. Он всё понял практически сразу, но отказался оставаться в этом мире, хотя мог бы. Я мог дать ему шанс, если бы он того захотел. Он был лучшей душой в Эверморе. — Он был садистом. — Рико? Нет, он не был. Мог бы им стать, наверное, но не успел. Когда Ичиро запер меня в аду, надеясь усмирить после смерти Натана, я ожидал безумия в капитане, но он был просто разбит. Его все ненавидели, вся его семья видела в нём лишь игрушку или копилку. Тетсуджи пристегнул его наручниками к батарее, заставляя смотреть, как меня «воспитывают». Как бы это ни было странно, но именно после той ночи, я его увидел по-другому. Все эти издевательства, истерики… Он рушился на глазах целой команды, но даже его названный «брат» не хотел увидеть хоть что-то дальше собственного носа. А Рико любил Кевина, пока тот не оттолкнул его. Я предложил ему попробовать встать на мою сторону, но тот выбрал яд. Он просто слишком устал пытаться доверять.