Но если ты хотел спрятать это дерево, то спрячь его в лесу

      Говорят, перед смертью, перед глазами проносится вся жизнь. Но перед моими глазами только пронеслась лиса, выпрыгнувшая из языка огня. Я шагнул к ней, и передо мной упала с потолка горящая балка.        Пахло едким дымом и почему-то скипидаром. Руки и ноги болезненно обжигалась, но адреналин и спирт притупляли боль. Кажется, у меня загорелась штанина и обожгло спину.       Что ж, неужели это конец? Обидно даже как-то. Умирать вот так. Я ещё даже не успел пожить. Не закончил школу, не поступил в университет, не сказал маме, что люблю её. Да и Серёжа точно волнуется. Зато спас девочку. Это, ведь, хорошо — не зря он здесь оказался, значит. Даже улыбаться захотелось, но всё равно было страшно. Со лба капал пот. Было жарко.       Кажется, я даже начал бредить. Я откашливался как мог, но перед глазами будто возникли двое. Тучный мужчина с белоснежной бородой как из сказок и худой тёмненький взлохмаченный парень с рожками. Один вроде хотел что-то сказать, второй взял за руку — я не понимал, что происходит. Они, вроде как, к выходу хотели отвести, но… Непонятный мираж развеялся, когда прогремел взрыв и меня отбросило на пол. В голову ударил резкий запах скипидара, лёгкие заполнил едкий дым, руки обожгло. Я закрыл глаза. Мне казалось, что сейчас я умру, потеряю сознание. Но на грудь что-то надавило и лизнуло моё лицо. Я открыл глаза. Лиса, вся в саже, лизала мои щёки и нос, стоя на моей груди. Я попытался стереть с лица пот, но лишь размазал сажу. И вдруг понял.       Дышать больше не тяжело. Дым заполнил лёгкие так, будто так было и надо. Запах скипидара и гари был будто бы родным, а огонь не обжигал. Больше не было жарко. Не было страшно. Лиса испытующе смотрела на меня, скулила, водила хвостом по моему животу, и когда я приподнялся на локтях — спрыгнула, и отбежала к выходу, тявкнула, ожидая, что я пойду за ней.       И я пошёл. Нетвёрдой походкой, оглядываясь на полу-фантомных двух мужчин, что как только поняли, что я их вижу, скрылись. Лисий хвост гладкой шёрсткой прошёлся по ноге, и зверёк выбежал наружу, исчезая в ночи и отворяя дверь. Сзади опять упала балка, и я вышел на улицу.       Лиса будто растворилась в лесу. А может, вернулась обратно в огонь.       Теперь ты знаешь почему огонь похож на рыжую лису. Я вдохнул запах дыма и ночной воздух. Запах скипидара преследовал, но казался самым правильным сейчас. Плечо что-то лизнуло — я сдул то ли огонёк, то ли лисью шерсть. Осмотрел толпу. Директор лагеря, его друг, особа этого самого друга. Толпа детей из лагеря за ними. Друга мы называли Инженером. Воспоминания путались, но вот он — точно Инженер. А Серёги нет. — Где Серёга? Внятно никто не ответил. Я пожал плечами и нетвёрдо пошёл вперёд. Инженер что-то сказал, дети таращились, но я пошёл дальше как через туман. Нужно найти Серёжу.       Луна будто освещала мне дорогу. Я просто шёл вперед, даже не думая, а куда, собственно иду — но кажется, я делал всё правильно. Не помню, дышал ли я вообще, думал ли, чувствовал ли что-то. А ещё, кажется, эти двое, которые Лёня с Яшей, что-то очень громко играли. Что-то про туман и звёзды.              Хорошая музыка.        Я обернулся. Да нет, они стояли молчали, в шоке смотрели на меня с импровизированной сцены вместе с вожатым. Вожатого почему-то очень хотелось назвать Кириллом. Зачем они здесь? Да и откуда музыка?       Хотя, какая, в сущности, разница. Я улыбнулся, помахал им криво, глянул на здание лагеря, и пошёл к окну нашей комнаты. Наверняка свои детективы читает. Тоже ведь не в первый раз в лагерь ехал, и последняя ночь не ощущалась никогда, как последняя. Хотя, кажется, именно эта ночь, и была последней.       Окно было открыто. Я очень легко подтянулся на карнизе, залез в окно, сел на подоконник. Серёжа спал. Я невольно улыбнулся. Вот как. Там взрывы, гитарные риффы, фейерверк — а ему хоть бы что. Даже будить не хотелось. Я сел на край кровати. Посмотрел в его спокойное лицо. И вдруг понял.       Ты — моя любовь. Вот он. Мой самый лучший друг. Я вдруг понял, что всегда буду рядом с ним. Что и с ним, и с Инженером — у меня теперь самая крепкая дружба. Что искать их буду везде и не позволю, чтобы с ними что-то случилось. Я чувствовал, что я буду их беречь. Что я могу их сберечь.       Кажется…       Кажется, я всё-таки умер. Я посмотрел за окно, там с неба мне улыбался тот мужчина с бородой и радостно махал рукой тот взлохмаченный чёрт. Я улыбнулся и помахал им в ответ.       Не думал, что смерть такая. Мне захотелось рассмеяться. Я и жив, и мёртв. Мне больше ничего не страшно. Что-то во мне точно изменилось. Ходить не мог я твёрдо, в саже весь был перепачкан, а ещё, кажется, меня не слушается язык — я хотел что-то сказать Этим Двоим, но из своего рта вырвалось невнятное «спсиба». А ещё, кажется, у меня больше не бьётся сердце. Но это всё — такой пустяк.       Он не отбрасывает тени, он идет как лед через ручьи.       Он не нашел себе другую, он влюбился в ведьму и       Ушел на дно, камнем на дно. Серёжа невнятно что-то пробурчал и проснулся. Я посмотрел на него, криво и весело улыбаясь. Он нахмурился, подскочил. — Игорь? Т-ты чего? — Он провёл рукой по моей щеке, совершенно не пачкаясь в саже, бегло осмотрел меня, — Что с тобой случилось? А я просто улыбался. Молчал и улыбался. Я взял его лицо в свои ладони, прижался своим лбом к его и рассмеялся.       Он вылетел за ней в трубу       И крикнул ей: «Моя любовь, ты моя любовь»       Я — умер. Я жил не зря, сделал много хорошего, и, кажется — смерть моя будет ещё интересней. Ещё лучше. Без каких-то неясных жизненных оков, будто я теперь — всё.       Ты спроси у флейты из сухого тростника       Что на дне своем скрывает мутная река       Моя любовь, ты моя любовь — С-Серёга, — я смотрел в его тёмные глаза, в которых было явное беспокойство, и я улыбался, — У мня счтай нвая жзнь нчлась. Он нахмурился, положил свою руку мне на плечо. В его глазах был явный вопрос. Я приподнялся, поцеловал его в лоб, и обнял. Так крепко, как только мог. — Серг, т-ты мой лчший друг. Я почувствовал, как он улыбнулся и обнял меня в ответ. — Ты мой тоже, Игорёк. Меня переполняли любовь и счастье. Даже как-то разрывало от осознания того, что теперь всё так просто. Хотелось расцеловать всё это Жилино лицо, вжаться в него — хотелось как-то очень явно показать то, что я вдруг внезапно почувствовал. Я вдруг понял, что сильнее, никого и ничего не любил. В окне за спиной друга показалась лиса. Она махнула мне хвостом.       И никому не доверяй ключи от дома       Не клянись на молоке ни сердцем, ни рукой       И я хочу надеяться на то       Что ты останешься со мной Наверное, что-то меня с ним надёжно связало. Да и впринципе — со всеми ними связало. Будто и я, и Жилин, и Инженер, и Эти Двое, и вожатый тот, да даже Лёня с Яшкой — они все теперь связаны невидимой пряжей скипидара, огня, леса и лисиц. Мной.       Я не знаю, что нас ждёт дальше, но чувствую, что…       Всё будет так, как надо. Я сжал Серёжу сильнее и зажмурился от нахлынувшего счастья. С ним хотелось быть связанным чуть сильнее. — Мой…