Нить расставания.

*** - Лисëнок... Малыш… - шепчет Сынмин на ухо Чонину, пока его рука блуждает по чужому бедру. А все отворачиваются и делают вид, что ничего не слышат и не видят, все, кроме Хана, который открыто завидует паре. *** -Можешь сфоткать нас? - просит Ян, отдавая свой телефон в руки Хана, тот зло пыхтит, но все равно соглашается. Пара встаёт, приобнимает друг друга и счастливо улыбается, желая запечатлеть момент не только в сердцах, но и в памяти телефона. Все умиляются им и снова делают вид, что великие слепые и глухие. Джисон отдает телефон, а они радуются хорошим снимкам и целуются. *** - Мы же состаримся вместе? - спрашивает Чонин, спокойно устроившись в объятиях любимого. -Конечно. - фраза, которая всегда была ложью в их кругу, но часто встречалась в разговорах. Хан снова злится, но на этот раз не от того, что хочет также, а от очевидной лжи. А все снова будто ничего не слышат, переговариваясь друг с другом. *** -Я люблю тебя. - улыбается Чонин и чмокает Сынмина в губы, пока остальные смотрят фильм, а Хан, снова оказывается рядом и закрывает уши, чтобы не слышать воркования. -Я тебя тоже, лисёнок. - счастливо отвечает Минни, прижимает любимого к себе за плечи и выдыхает. *** Почти все останавливаются возле какого-то ларька с безделушками, а Чонин с Ханом убегают покупать угощения. Сынмин копошится,что-то долго выбирает и довольно выдыхает, когда находит. Он не жалея денег, берёт то, что искал и спешит куда-то. Он звонит Чонину и просит того прийти к фонтану. *** У фонтана двое - Чонин и Хан. Ребята уплетают сахарную вату и смеются, обсуждая что-то. Сынмин подходит и тихо просит Джисона уйти ненадолго, благодарит и поворачивается к Яну, который не понимает что происходит. -Лисёнок… Мальчик мой. - тихо говорит Сынмин. - Я рад, что познакомился с тобой, рад, что вместе со мной идёшь именно ты, рад, что каждое утро могу одаривать тебя поцелуями, рад, что твои лисьи глазки смотрят только на меня. Я рад тому, что мы вместе. Выйдешь ли ты за меня, Ян Чонин? - Ким опускается на одно колено и вытягивает кольцо, которое выглядело не особо дорогим, но было чрезмерно прекрасным, а главное, оно подходило его лисёнку. Из глаз Чонина текут слёзы, он глупо улыбается и протягивает руку, чтобы кольцо идеально село на палец. -Я согласен. - шепчет Чонин. Окрыленный любовью, он летает в объятьях своего самого родного человека. А Хан смотрит и плачет, потому что счастлив вместе с ними. *** Чонин выгибается, поддаваясь под ласковые поцелуи и громко стонет. Он сжимает руками простыни, а Сынмин вбивается в его тело в быстром темпе. Их тела украшены шрамами и яркими засосами, их тела украшены любовью и заботой друг к другу. - Лисёнок… - шепчет Минни, рисуя карту на шее любимого, оглаживает бока, трогает грудь, ласкает член и стонет. Он переворачивает Яна к себе лицом, прижимается ближе, входит сильнее и быстрее, шепчет любимое имя и хочет кричать о своей любви. - Я люблю тебя. - стонет Чонин, поддаваясь толчкам и слишком любимым губам. - Я люблю тебя… - шепчет в ответ Сынмин и их губы снова находят друг друга. *** Пара гуляет по безлюдному парку, целуется до головокружения и поëт. Они страстно прижимаются друг к другу, под темной кроной дерева. Их руки блуждают в чужих штанах, они быстро надрачивают и стонут. Быстрое уединение, но пара счастлива и возвращается к друзьям. -Опять опаздываете. - ругается Хан, а Минхо аккуратно обнимает его за плечи. - На птиц засмотрелись. - улыбается Сынмин, крепко сжимая ладонь Яна. *** - Мне страшно, Минни. - прошептал Ян, уже на грани сознания. -Мне тоже. Вместе до конца? - спрашивает Минни, чувствуя, как внутренности связываются в узел, а из уголка губ капает кровь. - Вместе до конца. Послышался сначала один выстрел, потом второй. Два тела, продолжая обниматься, опали на снег, мёртвыми галактиками. Это не первая их жизнь, но могла быть последней. Мириадами звёзд, растекалась кровь по снегу, поглощая всë на своем пути. Все вещи собраны, пора было уходить, чтобы найти новое пристанище. Весь отряд шагает в полном молчании. Ни у кого не осталось сил, они еле передвигали ноги, забывая о том, что нужно следить за территорией. Бан Чан сдерживал себя от того, чтобы не развернуть всех ребят и не уйти отсюда подальше. Уже было слишком поздно, да и на ближайшие километры не было ничего, кроме леса и горной поверхности. Они были смертниками. Теми, кто уйдёт на задание и точно не вернётся. Понимание этого, заставляло лидера тяжело выдыхать, качать головой и кусать губы до крови. Он держался и старался поддерживать ребят, что были разбиты. Они потеряли своих товарищей, своих друзей, свою часть солнечной системы. Минхо старался не думать о том, что произошло возле бывшего убежища, он следил за Ханом и беспокоился так, как никогда. Джисон шагал, протыкая снег пустым взглядом. Он дышал ровно, шёл тихо, крепко держал оружие и молчал. До безумия пугала чернота глаз, которая обычно искрилась и лучилась, но потеряла весь блеск. Чанбин шёл тяжело, его плечи были напряжены, как и спина. То и дело, второй лидер отворачивался от отряда, кашлял надрывно, стараясь скрыть всхлипы, а потом поворачивался с каменным выражением лица и лишь звёздные дорожки на щеках говорили о том, что чувствовал мужчина. Феликс улыбался. Это было жутко и Хëнджин тихо плакал, понимая, что его друг сходит с ума, как и все из отряда. Ангел шёл по снегу, его глаза озаряли всё вокруг, а Хëн еле поспевал за ним переставлять слабые ноги. Бан Чан сменил позицию и теперь заключал отряд, впереди шёл Чанбин. Лидер вдыхал горький воздух, ощущал объятья смерти на своих плечах, но продолжал идти. Он не обращал внимание на то, что как минимум двое из его отряда стали дееспособны что-либо делать. Хоть Чан и не был уверен насчёт состояния Хана, но было страшно допускать его к заданиям сейчас. О Феликсе и речи не шло. Бан Чан старался не думать о них, как о своих друзьях. В первую очередь он был командиром, а уже потом всё остальное. Он должен был собраться, найти новое убежище, придумать план и дать задания. *** Уже к утру парни вышли к ещё одним пещерам. Всё проверив, Чан выбрал место пристанища. На этот раз, их горный приют был с небольшим проходом, в которое они еле протиснулись и протянули рюкзаки, но это было только на руку. Расположив вещи, Бан Чан приказал всем отдыхать, а сам пошёл на дежурство. Чанбин, боясь смотреть в глаза друзьям и оставаться с ними, ушёл вслед за лидером. Но все понимали его и не осуждали. Это был его долг, их долг. Хан сидел на холодном полу пещеры и смотрел в сторону выхода. Его пустые глазницы прожигали, оставляя на своём пути пепел. Джисон поднялся и направился к выходу. Минхо не стал выходить. Он испугался за друга, но понадеялся на его благоразумность. - Прости меня. - шепчет Хан и обнимает Чанбина. - Прости, я не хотел так говорить... - губы трясутся, а из глаз текут слезы. - Ничего, я всё понимаю. - Бинни крепко сжимает Джисона в ответном объятии и всхлипывает. Они стоят недолго, просто рыдая друг другу в плечо. Хан возвращается и ложится в свой спальник. Он спит возле Минхо, у них как всегда объединены мешки, но не обнимает его, не прижимается и не шепчет всякие глупости, утыкаясь холодным носом в шею. Он лишь смотрит тёмным омутом на спину и закрывает веки, засыпая мёртвым сном. А Минхо дрожит. Ему холодно, так безумно холодно, будто он снова оказался в прошлом, в Академии, когда был ещё обычным курсантом и сидел в бочке со льдом, тренируя выдержку. Он поворачивается к Хану, тянет руку к мягким щекам, но боится. *** Феликс просыпается с сильной болью в голове, что протыкает острыми иглами виски, и прижимается ближе к спящему Хëнджину. Он помнит почти всё, что было вчера. В его голове крутятся воспоминания о лисëнке, о Минни и сердце пропускает удар, полный крови. Его безумно больно, хочется встать и позвать ребят, надеясь, что это всë сон. За пеленой, стоящей перед глазами, Ли замечает, что Хëн смотрит на него и его глаза ничего не выражают. Красивые губы кривятся, искажая лицо, а глаза мокнут. - Ты веришь в это? - шепчет Хван и поглаживает ладонью худые щеки. - Нет... И не хочу верить... - Феликс всхлипывает и прячет лицо на чужом плече. - Я тоже... - тяжело вздыхает Хëнджин. - Мне хочется позвать их, сказать, чтобы не опаздывали, как обычно любят это делать, чтобы не смущали поцелуями и не так громко стонали, уединяясь в наших домах, как бы пошло всё это ни звучало. Хочу сказать, что был рад встречи с ними, рад нашей дружбе и тому, как весело всем нам было. Я просто хочу им сказать, что они были теми, кто дарит счастье... Дарили... - Я не хочу верить в то, что их больше нет... - тихо плачет Ликс. - Мы же должны были поехать к ним на свадьбу, напиться и по приколу половить букет. Потом, мы бы всей своей кучей завалились к ним на следующий день, мешая их брачному утру и принялись бы ещё раз поздравлять. Они бы построили прекрасную семью... А Чонин? - Феликс сдерживает себя, чтобы голос не дрожал от слез. - Наш лисëнок... Он же мечтал о том, что они с Сынмином смогут построить семью, может даже возьмут ребенка... Блять, я так скучаю... - Феликс сжимает зубы, чтобы не зарыдать в голос, а Хван молча всё проглатывает. Он нежно гладит светлую макушку, стряхивает с волос чёрные перья плохих мыслей и целует. Каждый волос должен был запомнить вкус его губ, но Ли отстраняется и жалобно смотрит. - Нам нельзя. Ты же помнишь? А Хван хочет кричать, разбить что-нибудь, но забыть то, о чем сейчас спрашивал его любимый. - Пока нам есть что сказать друг другу, мы будем вместе. - тихо, еле слышно, слетает с губ Хвана. - Но я и не собираюсь говорить. Мы обещали состариться вместе. -Угу. - лишь отвечает Феликс и замечает просьбу в глазах Хëнджина. Он позволяет наклониться парню ближе к своему лицу, вздрагивает, когда мягкие губы касаются его, но не сопротивляется. Старается удержать сердце в цепях, а рассудок в целости, но срывается. Отвечает на поцелуй грубо и так страстно. То, чего они не должны были делать, но понимали, что ещё немного, и точно сойдут с ума от того, что не могут даже коснуться друг друга. Они лежат, молча смотрят на друг друга и думают об одном и том же. Они понимают, что никогда не смогут состариться вместе, сходить на свидание, черт! Они даже повстречаться нормально не смогут. Парни прекрасно понимают это, но всё равно счастливо и так влюбленно прижимаются, стараясь выкинуть плохие мысли из головы. Это был всего лишь секундный момент спокойствия, когда они могли забыть о том,что на миссии, о том, что их друзья лежали истлевшими на ледяной земле, когда они могли забыть обо всём. -Подъеееем! - крикнул Чан, проходя вглубь по пещере и освещая всё фонарём. Он встретил ребят разбитой улыбкой и сколотым сердцем. - Солнце уже встало, а вы спите. Минхо заворочался в спальнике, пряча замерзший нос в горле свитера. Джисон молча открыл глаза, убито посмотрел на лидера и принялся подниматься. Он также без слов оделся, обулся, достал карту и принялся быстро помечать пройденную территорию, с огромной болью в душе, перечеркивая все красивые закорючки. В этом мире больше не осталось место для прекрасного, так считал Хан, ровной рукой убирая всё блестящее. Феликс погладил Хёнджина по загривку и тоже встал, готовясь к объявлению. Хван же продолжил нежиться в мешке, сохраняя тепло, которого так не хватало в последнее время. - Сегодня нужно будет пройти территорию, которую не прошли… - Бан Чан запнулся. - которую не прошли Сынмин и Чонин. Дежурить оставляю вас. - лидер указал пальцем сначала на Хана, потом на Феликса. Хёнджину такой расклад не понравился, да и Минхо тоже, но те ничего не возразили, прекрасно понимая почему оставили именно этих двоих. Джисон лишь посмотрел своими черными впадинами и кивнул, давая понять, что услышал. Феликс неразборчиво что-то угукнул, а Хён наблюдал за ним из-под полуприкрытых век. Руки Ли сильно тряслись, когда он брал какие-то вещи, выдавая то, что у него на душе. Лицо приобрело безмятежный вид, а спина сильно сгорбилась. Минхо тяжело прикрыл веки. Ему не хотелось оставлять Джисона одного, когда ему было так плохо, когда каждому из их отряда было невыносимо больно, но скрипя зубами держался от любых возражений. Бан Чану было тяжело. Тяжелее всех, как лидеру, как их другу, как “отцу”. Чан ощущался для всех родителем, хоть и было смешно говорить о нём так. Он собрал их всех вместе, заботился о каждом, был опорой и домом. Сейчас, Чан был лишь тенью от себя прежнего, жалким остатком. Губы приобрели красный оттенок и походили на месиво, слишком истерзанные, слишком. Глаза кричали о боли и тоске, а синяки под ними, будто всегда и были там. -Кого ты отправишь в лес? - хрипло спросил Минхо, поднимаясь из спальника. Парень был не похож на самого себя. За одну ночь, он будто похудел на несколько килограммов. -Мы вчетвером отправимся туда вместе. - спокойно говорит Чан, наблюдая за Джисоном, что впал в прострацию и пялился в одну точку на карте. - Хан, если мы с ребятами не вернемся через два дня или не дадим знак по истечению срока, собирайте вещи и уходите отсюда подальше. Ночью дежурьте по одному, но будьте рядом друг с другом. Ликс замер, понимая, что ему предстоит пройти через расставание с Хенджином слишком скоро, а также то, что возможно это вообще их последние моменты вместе. Парень посмотрел невидящим взглядом и улыбнулся, сквозь накатывающие слезы. Он слишком ослаб, чтобы не бояться, слишком ослаб для того, чтобы держаться. Чан лишь устало посмотрел на младших, развернулся и вышел на дрожащих ногах из пещеры. Хёнджин обнял Феликса, который выглядел совсем потерянным. Они заглаживали шрамы, останавливали кровь и заставляли сердца биться, но лишь тогда, когда были рядом и сейчас им нужно было расстаться и никто не знал, будет ли у них ещё одна встреча... Хотя бы ещё одна встреча... Хван держался, сжимал зубы, тяжело дышал, но не давал себе поддаться эмоциям. Хан продолжил изучать карту пустым взглядом, ему будто было всё равно на то, что его друзья уходили на задание и возможно больше никогда не вернуться обратно. Ему не было всё равно, но он больше не мог показывать свои эмоции. Это было так, будто его разум жил, пока тело гнило замертво и все импульсы, проходящие через него, никак не выражались. В пещеру зашёл Чанбин, он выглядел ещё более помятым, чем все присутствующие. Тяжело присел, сильно пошатнулся, достал еду и снова ушёл. Они устроили себе с Чаном перекус, перед тем, как выходить на задание. Другие ребята поступили также, как и лидеры. Каждый достал себе порцию консервов и принялся есть еду, что была совсем безвкусной. Минхо собрал рюкзак, сложив туда самое необходимое, больше всего места занимало оружие и боеприпасы. Хёнджин тоже начал собираться, стараясь не смотреть на Феликса, что сидел на спальном мешке и пустыми оками взирал на него. Ангел начал растворяться, а вместе с тем, как его крылья становились всё больше иллюзорными, стирался и сам Хван. Минхо собрал все вещи и вышел из пещеры, они с Ханом не обменялись даже и парой фраз. Джисон слепо глянул ему вслед, медленно, но что-то в его глазах стало проскакивать. Он поднялся со своего места, пошёл за хëном, нервно сжимая кулаки. Феликс и Хëнджин остались совсем одни. Хван продолжил собираться, а Ли придвинулся ближе, положил голову на чужое плечо и прикрыл глаза, наслаждаясь присутствием родного человека. Феликс попытался запомнить запах, который и так оставался с ним всё время, тепло тела, но лишь сильнее начинал дрожать от мыслей о том, что это может быть их последнее совместное утро. - Феликс... - позвал парня Хëн, аккуратно убирая плечо из-под подбородка и поворачиваясь лицом к лицу. - Я тебя... - ему снова не дают договорить. Ли со страхом зажимает его рот ладонью, глядя широко распахнутыми от ужаса глазами. - Хёнджин, нельзя!!! - шипит Феликс, продолжая удерживать ладонь на месте. Хван лишь спокойно прикрывает глаза и втягивает воздух через нос. - Я тебя не брошу. - заканчивает Хëн, убирая руку любимого. Он кривит губы, желая сказать совершенно другое, но помнит о глупом обещании и о не менее глупом, но бросающем в страх, сновидении. Феликс смотрит разбитыми стеклышками, блестит весь, освещает всё вокруг себя, но слишком печально, слишком убито. Он тянется к Хенджину и тот не отстраняется, даëт мягким губам прикоснуться к своим и отвечает на поцелуй. Казалось, что это что-то естественное для них, но не для других. Как два друга могут спокойно целоваться, не придавая этому никакого большего значения? А они могли. Просто все их чувства оставались на глубине колодца их душ, даже если они и знали о том, что скрывали. То, что было тайной для других, для них было самым ценным секретом, ведь счастье- любит тишину, а в их случае, нужно было молчать обо всём, что только хранилось в их сознании. Феликс прижимается ближе, гладит руками бока, забравшись под полы свитера и стонет в губы. Он не хочет прощаться, не хочет отпускать Хенджина из своих объятий и тот отвечает тем же. Он зарывается одной рукой в локоны Ликса, проходясь по паутинкам волной, а второй рукой сжимает предплечье любимого, стараясь сдержаться. - Я буду ждать тебя... - шепчет Феликс, отстраняясь и отводит стыдливо глаза. Хёнджин снова обнимает его, выдыхает тяжело и молится, чтобы ничего не произошло, пока он будет в том лесу. Чтобы ничего не произошло с Феликсом и другими ребятами, чтобы больше не было потерь. Чтобы им не приходилось больше наблюдать за тем, как сгорают тела их друзей. Хван принялся одеваться, взял вещи и вышел наружу, чувствуя присутствие Ли возле себя. Феликс тенью следовал за ним, борясь с тем, чтобы напроситься вместе с ними на задание, но он понимал, что находится не в самом лучшем состоянии. В его глазах часто рябило и темнело, руки дрожали, как и всё тело, а в ушах звенело. Остаться в лагере и вправду не было такой плохой идей. Лидеры забрали свои вещи, попрощались с дежурными и отправились в сторону леса. Минхо и Хван задержались совсем ненадолго, прощаясь с слишком дорогими им людьми. В каждом из них, был страх за друг друга. Липкий страх потери. - У тебя большое сердце, Хëн. - напомнил Феликс, тыкая указательным пальцем в грудь Хвана. В глазах показались звезды, а из тела потекли ручьи Млечного пути. - Ты сможешь выдержать. - Только если мы будем вместе. - шепчет Хенджин на ухо Ли и отворачивается, направляясь за Бан Чаном и Чанбином. - Джисон... - тянет Минхо, но не трогает парня. Сейчас, хотелось хотя бы сказать слова прощания, на случай, если они больше никогда не увидятся, но губы кривятся, а глаза предательски горят слезами. - Не надо, хëн... - тихо отвечает Хан, подходит и обнимает. И Минхо наконец-то становится тепло, холод уходит из тела, а лицо расцветает. Он бы не выдержал без объятий, он бы не выдержал без его Джисона. Они коротко прощаются и расходятся. Хан остаётся стоять возле входа в пещеру, приступая к дежурству, а Феликс возвращается внутрь, чтобы потрогать ещё не остывший спальный мешок, чтобы ощутить скользящее между пальцами тепло Хëна. Он уже скучал, до дрожи в коленях, до поджатых губ, до слез. Он начинает сходить с ума, не чувствуя больше опоры, слышит голоса и хочет закричать, но лишь молча смотрит на стену, пока топи его воспоминаний, текут мимо. *** - Как ты? - спрашивает Джисон, когда замечает, что Феликс отсутствует слишком долго. Он смотрит на друга, но тот даже не реагирует на то, что он зашёл, лишь смотрит вглубь пещеры и молчит. Становится страшно. - Ликс? - выходит как-то нервно. - Чшш... - шикает Феликс, начинает дрожать и поворачивается, смотря на Джисона. - Ты разве не слышишь их? - Кого я не слышу..? - вздрагивает Хан и начинает медленно подходить к Ли, что продолжает смотреть своими чёрными глазами. - Ты прикалываешься? Прислушайся... - Феликс тянет Хана за рукав, усаживая на спальник возле себя. - Чонин с Сынмином поют... Это в их духе, правда? - парень улыбается как-то безумно, впивается ногтями в голое запястье Джисона и начинает подпевать. А Хану страшно. Каждый переживал потерю друзей по своему, Ликс был не исключением, но то, что происходило сейчас... - Эй, Ликс, давай ты поспишь немного? - тихо спрашивает Хан, получает кивок в ответ и аккуратно укладывает друга. - Засыпай... - ещё тише добавляет парень и роняет пару слез. *** Отряд медленно двигался сквозь деревья, что решили обрасти будто стеной вокруг них. Они делали метки, прислушивались, переходили на бег и пока оставались целыми. Чанбин выглядел ужасно, но держался. С нечеловеческим трудом и стараниями, он передвигал ноги, был сосредоточен и предупреждал ребят об опасности. Он был идеальным в своей работе, но слишком не щадил себя. Чан изредка глядел на него, слишком беспокоясь и готовясь в любой момент ловить друга. Нужно было оставить его в лагере, но он бы не остался там. Ни за что, он не смог бы устоять спокойно на одном месте, когда чувство вины съедало изнутри. - На следующих пяти километрах бежим без остановок. Как только пройдём установленный рубеж, сверяемся с картами, устанавливаем ловушки и бежим следующие семь километров. Как только преодолеем горную местность, будьте готовы, мы войдем в "Красную зону". Надо же узнать откуда столько тварей взялось. Красной зоной они назвали примерную местность в которой были обнаружены полчища мертвецов Чонином и Сынмином. Местность, которая просто кишила этими тварями. *** Хëнджин стоял под деревом в парке, ожидая, когда Феликс придёт на встречу. Друзья договорились погулять после учёбы, ведь впереди были выходные и они хотели провести их продуктивно, а главное вместе. Парень поправлял одежду, убирал мешающие локоны, и думал о том, хорошо ли он выглядит. Хотелось произвести впечатление на "друга". Хван давно был влюблён в Феликса, но молчал о своих чувствах, не понимая взаимно ли это. Хоть он и вёл себя, как обычно, всё же Ликс замечал что-то странное в его поведении и не стеснялся сказать о своих наблюдениях. - ХЕЕЕЕН!!! - прокричал Феликс, подбегая к Хëнджину. Он влетел в объятья и сбил парня с ног, повалив на траву, что после окрасит их одежду в зелёный. - Прости, не рассчитал силу. - смеётся Ли, нависает над лицом Хвана, убирает с его лба пряди и замирает. А Хëнджин, казалось бы, вот-вот умрёт от того, как близко находился Феликс. - Куда пойдём? - спрашивает Ли, поднимается с земли, пытаясь отряхнуть штаны, но те навсегда впитывают в себя цвет травы. - Не знаю. - отвечает хëн, поднимается вслед за другом. - Может сходим к пруду? -Давай. Парни медленно шагают между цветочными кустами, пугают крошечных бабочек, собирают красивые листья с деревьев и болтают. Их разговоры касаются всего и ничего одновременно, они пытаются обхватить вселенную словами, но получается плохо. Они доходят до беседки, что спрятана под лозьями какого-то растения, заходят внутрь, устраиваются на скамейке и просто смотрят на большой пруд перед ними. По водной глади скользят облака, что растворяются, как сахарная вата. Им было хорошо просто молчать и держаться за руки. Странная привычка, перешедшая Хëнджину от Феликса. Они сплели пальцы, делясь дорожками вен и родинок, соединились воедино и наконец-то стали целыми. -Джинни... - зовёт Феликс, смотрит поцелуями солнца и криво улыбается. - Я, кажется, снова видел пророческий сон... - Уверен? Что снилось? - интересуется Хван, замечая, что друг выглядит как-то подавленно. Феликсу каждый день снились сны, они были красочные, загадочные и очень интересные. Но иногда, ему могло привидеться что-то ночью и на утро он утверждал, что то, что было в его сновидении- будет и в жизни. И он не врал. Всё, что он рассказывал, по итогу сбывалось. - В моём сне... - он смотрит на воду и погружается в себя. - Мы связали жизнь с армией, стали военными или ещё кем-то таким, я не смог точно понять, а в мире наступил хаос. Везде стали появляться зомби. - Феликс не сдерживает смешка. - Нас отправляют на задание и... Нас- меня, тебя, Минхо, Бан Чана и ещё кого-то, кто мне незнаком, но по странному близок... Вообщем... - парень пытается сказать, но ему слишком тяжело. - Нас убивают. Всех. -О... - лишь это выдыхает Хёнджин, не зная, что сказать на это. - То есть... Настанет зомби-апокалипсис? - улыбка касается пухлых губ. - Я понимаю, звучит глупо, но я чувствую, что сон реален. В том сне... Перед тем, как я умер... - Ликс отводит взгляд, сжимает руками край футболки. - Ты сказал, что любишь меня и я умер. - Хах, что за глупости? - смеётся Хëнджин, а грудь сжимается от боли. - Бред... -Я понимаю, это и вправду звучит как бред. Ты... И любишь меня? Слишком глупо, чтобы оказаться правдой, но тем не менее, я знаю, что этот сон показал мне будущее. - Феликс тяжело вздыхает и трясёт головой, пытаясь отогнать образы, стоящие перед глазами. - Наше с тобой будущее, Хëнджин. - Ладно... Даже если это и правда, не могу понять, как мы могли связать жизнь с армией, когда у меня в планах поступать на художественную направленность, а ты хочешь подать доки в Академию танцев..? Пока что, звучит странно, но... Я верю тебе, Феликс. - Я не знаю каким образом так сложилось, но факт того, что мы умрём, остаётся фактом. - Феликс улёгся головой на плечо Хенджина. - Давай дадим обещание друг другу? - И что же мы должны пообещать? - Дай обещание молчать о том, что чувствуешь. Пока нам есть что сказать, мы будем рядом. - фраза, что убила Хëнджина, что растоптала его сердце и сожгла. Это был прекрасный день. Прекрасный день, чтобы признаться и Хван хотел сказать о своих чувствах, но теперь... Теперь он и вправду должен был считать своего друга, просто другом? Теперь он должен был молчать... - Обещаю, что пока нам есть что сказать, пока мы молчим, мы будем рядом... - он протягивает мизинец и закрепляет клятву, а его душа плачет кровавыми реками, оттягивает момент и несёт слова далеко в небо на одобрение Всевышним силам. - Смотри, а это не Минхо случаем идёт? - радостно спрашивает Феликс и поднимается со скамьи. Хёнджин поднимается следом и видит, что рядом с другом кто-то плетется. - ПРИВЕТ, ХËН!!! - кричит Ликс и замирает. Улыбка стирается с лица, а в глазах появляется страх. Он оборачивается к Хëнджину. - Это тот парень, что умер в моём сне вместе с нами... - шепчет Феликс, а глаза застилают слëзы. *** - Ликс... Эй! - Хан трясëт Феликса за плечи, пытаясь разбудить, а друг мечется в мешке, плачет и кричит. - ЛИКС! - громко позвал Джисон. Феликс раскрыл глаза, с ужасом посмотрел на Хана, не понимая что происходит. Он принялся трогать руками лицо друга и крепко обнял, облегченно выдыхая. -Тебе приснился кошмар? - спрашивает Джисон и поглаживает худую спину. -Нет, скорее даже наоборот. - он улыбается сквозь слезы и отстраняется. - Мне приснилась наша первая встреча. -Ооо. - тянет Хан и тоже улыбается, хоть и слабо. - А чего плакал тогда? - Не знаю... - легко врëт Феликс и поднимается из спальника. Хан не знал о сне Ликса, не знал о том, что произошло в день их знакомства, не знал о том, что Ли горько плакал целую ночь, понимая, что его сон и вправду был пророческий.Он не знал всего этого, но так было даже лучше. Феликс повернулся к тёмному углублению пещеры и завис, что-то в его голове шевелилось и шепталось. Хан заметил заминку друга, но на этот раз не испугался. - Чонин и Сынмин снова поют? - осторожно спрашивает Джисон, а Феликс поворачивается и смотрит на него, как на идиота. - Прости, но у тебя всё хорошо? Ты головой не ударился, пока я спал? - такое упоминание друзей жалит сознание и Ликс не понимает, как можно так шутить, когда они потеряли друзей совсем недавно, да и как вообще можно шутить на эту тему. - Ты не помнишь? - спокойно спрашивает Джисон. - Чего я не помню? - Ликс начинает злиться. Джисон лишь качает головой и встаёт, чтобы уйти. - Жду тебя снаружи. Сон сном, но дежурство никто не отменял. - Феликс посмотрел в спину друга, думая над брошенной фразой про Сынмина и Чонина. Боль сковала грудь. *** - Как ты познакомился с Минхо? - Феликс сидел на рюкзаке возле входа в пещеру и смотрел на мокрый снег, устилающий землю. Его давно терзал этот вопрос, но он никак не успевал его задать. - Он мне нравился в школе и я долгое время бегал за ним. - начал Хан, погружаясь в воспоминания. - Я знал о нëм, пока он даже и не подозревал о моём существовании. Просто... Однажды, когда я спускался с лестницы, у меня закружилась голова и я чуть не упал вниз, меня поймал Хо и тогда, как мне показалось, между нами проскочила искра. Я начал преследовать его, но старался делать это незаметно, однажды он поймал меня за сталкерством, накричал и спросил чего я хочу. Ну... - Джисон запнулся и неловко посмотрел на Феликса. - Я от него отстал после этого. Больше не подходил к нему, не узнавал расписание и даже не смотрел в его сторону. День, когда мы с тобой познакомились, тогда я был с Минхо возле пруда. Мы случайно встретились и он предложил пройтись, хотел сказать что-то, а я, хоть и не хотел его слушать, всё равно пошёл. Так я познакомился с тобой, да и общение у нас завязалось сразу же. Начав дружить с тобой, мне пришлось терпеть и общество Хо, так мы с ним сблизились и стали что-то типо друзьями. Сейчас, утекло уже много воды, но у нас с ним всё ещё непонятные отношения, старые раны, часто всплывают на поверхность и мы никак не можем всë разложить по полочкам. - Хан говорил долго, молчал, подбирая слова, но всё же закончил. - Знаешь, наверное, он мне до сих пор нравится. - признается Джисон и садится рядом с Феликсом. Ли обнимает его за плечи и успокаивающе хлопает рукой по куртке. А Хан всё ещё погружён в воспоминания. *** -Что тебе нужно от меня? - кипит Минхо, затягивая Джисона в подсобку спортзала. - Ты ебаный сталкер или что? Нахуя следишь за мной? - Ты мне нравишься. - выпаливает Хан, прижатый к стене. - И чë? - лишь это отвечает Хо, изгибая вопросительно бровь. - Это не взаимно? - злится Джисон, не понимая, а может быть просто выражая таким образом боль, нанесенную в самое сердце. Каким же глупцом был Хан и он корил себя за всё, что только себе дозволил. - Нет. Блять, я тебя даже не знаю. - Минхо растягивает губы в издевке. - Что? Хочешь, поцелую, чтоб отъебался от меня? - в глазах старшего загорается яростный огонёк. - Давай, хочу. - смело отвечает Джисон, понимая, что старшеклассник не пойдёт на такое. Как же он ошибался. Сердце Хана остановилось, когда любимые губы накрыли его губы, когда тёплые руки схватили за талию и прижали к себе. Его сердце остановилось, чтобы забиться в тысячу раз сильнее и навсегда остаться таким живым для Минхо. Их поцелуй был чувственным, мокрым и таким, каким обычно друг друга одаривают влюбленные, но Хён не любил Джисона, он был к нему полностью равнодушен, ведь даже не знал, кто он такой. У Хана позорно встал, но он не отпускал чужих губ, беспокоясь, что больше никогда не почувствует любимый вкус. Из глаз закапали слëзы, перемешиваясь с поцелуем. Оба почувствовали солёный привкус, но не отпускали друг друга из объятий. Хан не мог отпустить, потому что это был его последний шанс на такую близость, а Минхо, потому что ему понравилось издеваться над младшим. Руки хëна, забрались под одежду, очертили голые бока и поднялись к груди, чтобы потрогать соски, а потом не сильно сжать их. Из губ Джисона вырвался сладкий стон, но он не прервал поцелуй, искренне не желая этого. Он стоял, прижатый к стене, лишь поддавался легонько под ласки и выдыхал в чужой рот. Как и всё хорошее в этом мире, поцелуй закончился. Минхо отстранился, вытер губы рукой и ехидно улыбнулся. Он оглядел всего Хана, естественно заметил стояк и рассмеялся. -Бля, сука, теперь доволен? - спросил, а на лице отразилось омерзение. - Хотя, можешь не отвечать, я и так всё вижу. Ладно, бывай, малыш. - Хо сплюнул под ноги, махнул рукой и оставил Джисона одного, захлебываться в собственных слезах и чувстве позора. Хан умирал в подсобке и ненавидел себя, мысленно коря за всë. Он даже не подозревал о том, что у Ли член встал точно также, о том, что старший был влюблён в него, но скрывал это, понимая, что его чувства слишком грязны для младшего. Джисон примет всё слишком близко к сердцу, закроется от всех и займётся учёбой, больше не отвлекаясь на трепыхание бабочек в сердце при виде хëна, а Минхо, чувствуя, что всё же перегнул, захочет извиниться и наладить отношения, но у него это не получится. Хан просто перестал реагировать на него, как на что-то родное сердцу. Теперь у них были отношения: друг моего друга- мой друг. Они сблизились в армии, попав в один отряд. Тяжёлая подготовка, одиночество и холод окружали их и они нашли утешение друг в друге. Тогда они начали общаться и начать общение им удалось легко, легче, чем объяснить чувства, спрятанные под кожей, мышцами и многим другим. Самым лучшим сближением стали задания. Страх потерять друг друга выдал их, но не настолько, чтобы открыто утверждать о чувствах. *** Хан лежал в луже крови и старался зажать пальцами рану на животе. Перед глазами всё плыло, а в ушах звенело. Сглотнув вязкую слюну, парень прокашлялся и попытался подняться. Нужно было меньше двигаться, чтобы кровь текла не так сильно, но он не мог оставаться на месте, не зная придет ли подмога. Как только он приподнялся, в глазах всё почернело, а от боли выбило воздух из лëгких. Хан лёг обратно на землю, чтобы перевести дыхание. Собравшись с силами, он оттолкнулся ногой и прополз на спине немного назад. Он помнил выход из хижины и судя по воспоминаниям, ему нужно было ползти долго. Вскрикнув от резкой боли, Джисон сжал губы и зажмурил глаза. Ещё раз толкнулся, преодолевая расстояние слишком медленно. Руки прижимались к ране, но это не помогало. Чувствуя горячую влагу, которая всё прибавлялась и прибавлялась, Хан замер. Открыл глаза, дыша надрывно и осмотрел тёмную комнату. Было слишком тихо. В ноздри ударил запах гари. Кто-то поджег здание и сейчас, одна из комнат горела. Если опираться на запах, она была далеко от Джисона, но не настолько, чтобы тот мог успеть выбраться из хижины. Закрыв глаза, Хан принялся быстрее отталкиваться. Крик сам вырывался из потрескавшихся губ, а от усердия на шее проступили вены. Горькие слезы потекли по щекам, но не было никаких сил их вытирать. Убрав одну руку с раны, Джисон принялся помогать себе ею отползать, но по итогу лишь сильнее устал. Он почти потерял сознание и лишь мычал от боли, лёжа на полу. От него тянулся кровавый след, но он был небольшим, хоть и казалось, что он прополз большое расстояние. Хана начало глючить, он услышал голос Минхо, почувствовал его руки на лице и улыбнулся, выталкивая изо рта красную нить. Он был счастлив в последний раз увидеться с любимым перед тем, как умереть либо от того, что истечет кровью, либо от того, что огонь настигнет его. - Хан, ты слышишь меня? - кричал Ли, трясущимися руками, проверяя друга на наличие ран. Он старался не смотреть на кровавое месиво на животе, лишь зажал рану чистыми руками, сразу же окрашивая их в красный. - ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ?! - срывался Минхо, рыдая уже в голос. - Хо... - прошептал Хан, улыбаясь и показывая окровавленные зубы. - Ты правда пришёл? - он хочет закрыть глаза, но держится из последних сил. -Конечно, я пришел, глупенький... - плачет Минхо, прижимается лбом к чужому и плачет. - Как ты мог подумать, что я тебя брошу? - Ты сказал, что я не нужен тебе...- шепчет Хан, а улыбка всё так же цветёт на его лице. - Я дурак, сказал глупость, ты нужен мне, слышишь? - Минхо целует мягкие щеки. - Ты нужен мне, слышишь? - а Хан закрывает глаза и выдыхает. - Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, СЛЫШИШЬ? НЕ ЗАКРЫВАЙ ГЛАЗА, ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ЗАКРЫВАЙ ИХ. - а в ответ ему только тишина, даже надрывного дыхания больше не было слышно. Признание, что разбилось о пустоту в виде, умирающего, Хана. Подкрепление подоспело, унесло раненного, избавилось от выживших и помогло Минхо доехать в больницу, вместе с побелевшими Джисоном. Парень ни на что не реагировал, его губы стали цианотичными, а грудь не вздымалась. Конечно, Хан выжил, но ему далось это с трудом, как и врачам, что буквально пытались вытащить его с того света. Он выжил, но не помнил ничего о том, что произошло. Он забыл всё, что было связано с тем днём, даже признание Минхо не сохранилось в его границах памяти. Только поведение старшего изменилось, он стал чаще касаться Джисона, говорить всякие тёплые глупости и помогал во всëм. Хан заметил изменение в поведение хëна, но ничего не сказал. Тогда все перепугались до чёртиков за него, поэтому Джисон спихнул всё на сильный испуг. Их отношения стали более близкими, чем-то даже напоминали взаимодействия Хенджина и Феликса, но всё равно были другими. Хван и Ли открыто любили друг друга, хоть и не говорили вслух всяких важных слов, которые обычно говорят парочки, но для остальных ребят было понятно, что там между ними происходит. У Минхо и Джисона было совсем по другому. Они были довольно тактильными: спали вместе, много обнимались, но на этом их взаимоотношения и закончились. Перед новым заданием всё лишь усложнилось. Хана угнетало состояние ребят перед миссией, поэтому он был весь на взводе. Когда все выпивали в баре, он, конечно же, был с ребятами. Но даже там не вышло расслабиться. Злой Хан, которого Минхо вытащил на улицу освежиться, начал громко возмущаться. Его не устраивало такое поведение остальных, не устраивало то, что все были с такими лицами, будто их там реально ждала смерть. Джисон ругается, опирается спиной о стену и машет руками. Минхо тихо стоит, смотрит на него и улыбка касается его лица. - Джисон, помнишь день, когда ты признался мне? - спрашивает Хо и подходит к младшему почти впритык. - И нахер ты это вспоминаешь? - грубо спрашивает Хан, напрягаясь всем телом. -Ты мне нравишься. - легко отвечает Ли, наклоняется и целует. Джисон замирает, ошарашенно распахивает глаза и не верит в происходящее. Его сердце бьётся также, как и во время их первого поцелуя, а глаза наполняются слезами. - ИДИ НАХУЙ! - кричит Хан, отталкивая Хо и сразу же впечатывает ладонь в чужое лицо. Не сильно, но ощутимо. - Я ТОЛЬКО НЕДАВНО СМОГ ОТПУСТИТЬ СВОИ ЧУВСТВА К ТЕБЕ, А ТЫ СНОВА ЗА СТАРОЕ? - Джисон скользит спиной по стене, падает на землю и закрывает ладонями глаза, рыдая в голос. - Тебе так нравится издеваться надо мной..? - Хан скулит, сжимает руками волосы и продолжает ронять звезды на колени. - Я ненавидел себя несколько лет! Чувствовал себя грязным ублюдком, который преследовал обычного парня, а потом ещё и заставил поцеловать себя. Мне было пиздец как противно смотреть в зеркало и думать о том, что ты поцеловал меня, мне было противно думать о том, что это я заставил тебя сделать это! Я не хотел жить, сгорая в стыду, а теперь ты хочешь сказать, что я тебе нравлюсь? - Джисон смотрит убито, шмыгает носом и хочет вырвать больное сердце. Хан был болен, никак иначе это нельзя было назвать. Он был болен Минхо. - Да, именно так я и хочу сказать. - Хо аккуратно приседает рядом, берёт ладони Джисона в свои и целует тонкие пальцы. - Ты нравишься мне. - увереннее произнес Минхо, но встретил лишь холод в ответ. - Давай сделаем вид, что я не слышал этого? - хрипит Джисон. - Мы будем вести себя также, как и всегда. - Но ты мне нравишься. - продолжает твердить Минхо. - И что? - шепчет Хан. Он выдергивает свои руки, встаëт и уходит, но на прощание кидает. - Я не слышал того, что ты сказал мне. Ты всё ещё мой друг и я люблю тебя, как своего друга. *** Парни молча сидят, каждый думая о своём. Джисон думал о Минхо, Феликс о Чонине и Сынмине. Он снова скучал, снова хотел увидеть младшенького и потискать того за щёчки, снова хотел услышать подколки Сынмина, в общем много чего хотел, но не мог получить ничего из того, что было в его представлениях. - Ты нравишься Минхо, это видно, да и он тебе. - проговаривает Ликс, всё также обнимая друга. - Не пойму только одного. Если у вас всё взаимно, то почему вы скрываете свои чувства? Снег всё также летает, доносит с собой песнь зимы и убаюкивает. Со снегом связано много воспоминаний, как хороших, так и плохих. - А почему вы с Хёнджином не начнете встречаться? - ответил Хан вопросом на вопрос. - Уже все из отряда застали вас хотя бы раз за поцелуем, но вы всё также упорно называете себя друзьями. - Это сложно... - тихо шепчет Феликс. - Вот и у нас всё также. - Джисон хмыкает, смотрит пустыми глазами вдаль и снова погружается в воспоминания. Уже вечереет, а парни всё продолжают сидеть в обнимку и смотреть на кристаллики воды. Ликс, будто засыпает на плече Хана, но на самом деле он бодр, как никогда. Слышится шорох и Джисон наводит оружие в сторону шума. Он хотел обрадоваться уже, что сегодня будет без нашествий мертвецов, но видимо слишком рано среагировал. - Это я... - хрипит кто-то голосом Минхо, а Хан замирает. Сердце бьётся где-то в горле, он подскакивает со своего места и идёт в сторону звуков, но всё также держит оружие, готовый выстрелить в любой момент. Он заглядывает за полный куст, наставляет дуло и в шоке смотрит на картину, представшую перед ним. У Минхо нет стопы и малой части голени на правой ноге, по снегу тянется длинный кровавый след. Сзади слышатся шаги, это Феликс поднялся и быстро направился в сторону друга. - Не смотри. - приказывает Хан, но Ли его не слушается. Заглядывает за куст и также замирает. Минхо тяжело дышит, весь в снегу, он смог опереться о густую часть растения. - Чего смотрите, помогите. - он кашляет и принимает руки Джисона, что опомнился и помог встать на целую конечность. Раненая нога крепко перевязана выше той части, что была будто чем-то обрублена. Джисон крепко держит Минхо, чтобы тот не упал и ведёт к пещере, Феликс остаётся стоять на месте и смотрит на след. Хан встаёт на месте, продолжая держать хëна. - Феликс? - тихо зовёт он. - Где остальные? - спрашивает Ликс, продолжая смотреть на красный снег. - Я отстал от группы. Мы натолкнулись на толпу зомби и двигались по периметру, когда я соскользнул с тропы и улетел в яр, в котором были медвежьи капканы, оставленные кем-то. Ребята не смогли вернуться за мной, лишь увели зомби подальше, давая шанс спастись хотя-бы так. - Хо говорит медленно, но Феликс терпеливо слушает. -Понял. - Ликс кивает и подходит к друзьям. Берёт Минхо с другого бока и помогает втиснуться в пещеру. Они устраивают раненного на спальнике, открывают свои мешки в поисках аптечки и быстро работают. Феликс помогает снять штаны, но отворачивается, когда открывается полный вид на то, что случилось с ногой. Он встаёт, тяжело дышит и уходит наружу, оставляя Хана и Хо наедине. Джисон в ужасе, но всё равно принимается обрабатывать конечность. Он даёт Минхо обезбол, что состоит из каких-то наркотических веществ, выжидает, пока то начнёт действовать и только тогда берётся за работу. Он сшивает кожу, стараясь закрыть всё, чего не должно быть видно. Из-за того, что было холодно, да ещё и нога была перетянута жгутом, кровь перестала течь и не мешала Хану штопать ногу. Он делал стежки нитью, глотал слезы и старался не слышать стоны боли со стороны Минхо. Время тянулось безумно долго, но Джисон закончил. Отложил иглу, нить, промыл всё ещё раз и переложил друга в спальник, закутав для надёжности в запасное одеяло. Он устало потер глаза и вышел из пещеры. Феликс стоял и смотрел в лес, тревожно шатаясь. Солнце выходило из-за горизонта и Хан с ужасом понял, что провёл всю ночь, пытаясь зашить рану Минхо. -Феликс? - позвал его Хан. Ликс медленно повернулся, на лице его играла безумная улыбка, а глаза сверкали. Джисон, не стал пугаться. У него просто не осталось на это сил. - Там Чонин и Сынмин. - тянет Феликс и показывает пальцем куда-то вдаль. Хан тяжело выдыхает и идёт к Ли, собираясь увести того в убежище. - Хорошо, пойдём. Тебе нужно отдохнуть. - Джисон берёт друга за плечи, но тот резко отстраняется. -Нет-нет... Как я могу их бросить? Ты разве не слышишь, как они зовут нас? - спрашивает Ли и заливается смехом. Он отступает от Хана и тот понимает, что Феликс собирается сделать что-то. -Феликс... - тянет Джисон, пытаясь предугадать действия друга. - Подумай обо мне и Минхо, как ты можешь оставить нас? Ты нужен нам... - хрипло говорит Хан, пока его тело начинает трястись, не выдерживая всего происходящего. - Но им я нужен больше... Они хотят отвести меня к Хëнджину... А я должен успеть увидеться с ним. Ты был хорошим другом, я люблю тебя. - Ликс прощально улыбается. - Что ты..? - не успевает Хан закончить, как Феликс срывается и бежит в лес. Джисон даёт себе всего лишь секунду опомниться, прежде чем начать погоню за Феликсом. Он тяжело дышит, а в глазах мушки, но он упорно бежит за, всё больше удаляющейся, спиной друга. В какой-то момент, Хан начинает слышать голоса, он останавливается ненадолго, но тут же теряет из виду Феликса. Слезы застилают глаза, а голоса становятся громче. Джисон крутится, озираясь по сторонам, но даже снег скрывает то, куда делся его друг. Он останавливается, переводит дыхание и смахивает слезы с щёк. - Минхо ждёт тебя... - тихий шёпот сзади, а Хан испуганно подпрыгивает, разворачивается всем корпусом и смотрит в глаза Чонину. - Ты оставил его одного и совсем без защиты... - рядом появляется Сынмин и смотрит укоризненно. Между парой появляется красная нить, связывающая их вместе. Как всегда, Хан оказывается с ними рядом. Слезы катятся с большей силой, Джисон трет глаза и понимает, что сходит с ума также, как до этого и Феликс. Он убирает пальцы от глаз и видит, что стоит совсем один, а на снегу, кроме его ног, нет больше ничьих следов, как и до появления галлюцинации в виде мёртвых друзей. Он быстро разворачивается и бежит обратно на базу. Нельзя было оставлять Минхо одного, когда он даже не может защитить себя, а Феликс... Джисон не знал, было ли правдой то, что его друг сбежал или это его сознание, решило сыграть такую злую шутку, но он бежал, что есть мочи, чтобы как можно скорее вернуться в пещеру к раненому Минхо. За ним бежала красная нить расставания, предзнаменуя всё самое ужасное, предзнаменуя чью-то смерть, а может и смерти. А он тяжело дыша, глотал морозный воздух и бежал, не жалея сил и лёгких.