Волчата

После свадьбы Чжао Синцы словно помолодел. Оказалось, что за годы службы он воспитал талантливых заместителей, которые лишь искали возможность себя проявить. Поразмыслив на досуге, он решил, что отдал достаточно времени и сил государственной службе и хочет отправиться на покой. Весть об отставке вызвала понимание у высшего руководства. Сообщив, что его могут привлекать как консультанта, он сдал текущие дела, передал должность своему заместителю и приехал домой. Вслед за ним ушло ещё около полудюжины сотрудников, то ли вдохновившись его примером, то ли правда устали. На их места пришли свежие, и, как ни странно, ничего не рухнуло. Конечно, осознание, что незаменимых нет и мир не держится на его плечах, немного расстраивало, но зато дома ждала любимая супруга, а когда стало известно, что он снова станет отцом, то грусть отступила. Чжао Синцы с удивлением открывал для себя такие простые радости, как поход с супругой в лесопарк, совместные закупки, ремонт в доме — нужно оборудовать детскую. Оказывается в мире есть так много замечательных вещей помимо работы. Шэнь Юань словно вернулась в свои девятнадцать: неожиданно вышла замуж, ждала ребёнка, и в третий раз было страшно так же, как в первый. Но то, что муж оставил работу и посвящал время семье, вселяло надежду. Им всем предстояло через многое пройти, наладить отношения со взрослыми детьми и объявить, что в семье ожидается прибавление. Отношения Чжао Юньланя с отцом стали налаживаться ещё в больнице, но когда Чжао Синцы перестал быть начальником, оказалось, что с ним достаточно легко общаться. То ли сказывалось влияние госпожи Шэнь, то ли оба повзрослели и перестали отдавливать друг другу больные мозоли. За несколько месяцев Чжао Юньлань бывал в родном доме чаще, чем за несколько лет до этого. К сожалению, наладившаяся личная жизнь начальника спецотдела не стала для преступного мира поводом приостановить деятельность. После нескольких выходных, взятых для подготовки к свадьбе, Чжао Юньланя на столе ждали папки с новыми делами. Праздник Середины осени выпал на начало октября, и супруги Чжао, посовещавшись, решили, что это подходящее время объявить о новости. Тем более, что даже одежда оверсайз уже не скрывала округлившийся животик госпожи Шэнь. *** С самого утра Чжао Юньлань немного нервничал, и сам не мог понять, почему. Родители одобряли их отношения и даже не заговаривали о внуках, но он по привычке напрягался перед подобными семейными сборищами. К тому же это был первый праздник Середины Осени, который он собирался провести не на работе. — Что с тобой? — Шэнь Вэй накрывал на стол: он не позволял Чжао Юньланю уходить на работу без завтрака. — Не знаю. Просто... непривычно. — Да, это непривычно, моя мама и твой отец, — Шэнь Вэй чуть нервно поправил очки. — Но из них вышла прекрасная пара. И нам всем нужно учиться быть семьей, а праздник Середины Осени отличный повод. Ты звонил младшим? Мама расстроится, если они не придут. — Скажи, мы выглядим такими же влюблёнными, как они? У Хань Чэна же сердечки в глазах пульсируют, как в мультиках. Кажется, у меня диабет разовьётся, если я буду долго смотреть на них. — Надо спросить их, я не обладаю талантом видеть себя со стороны. Но очень рад за нас и за них. Никогда не видел диди таким счастливым. Он же надышаться на Хань Чэна не может. — Да, кажется, диди на него хорошо влияет, больше ни во что не влезал и даже не попал в больницу. Горжусь своей принцессой. — Ему некогда куда-либо вляпываться. Он работает, как заведенный. Открыть филиал логистической компании и игровой клуб за столь короткий срок — это заслуживает уважения, не думал, что у диди такая жесткая деловая хватка. — Ну, прозвище Король Ада дают не за красивые глаза, меня как раз не удивляет его деловая хватка, но радует, что он работает легально. — Я буду ждать тебя у Спецотдела в пятницу. Заодно вещи соберу, наверняка господин Чжао захочет, чтобы мы остались на пару дней. — Хорошо, что дом большой, не будем мешать друг другу. Спасибо за завтрак, как всегда великолепно, — Чжао Юньлань встал из-за стола, поцеловал Шэнь Вэя в щёку и отправился на работу. *** Шэнь Юань нервничала, врачи успокаивали, что беременность протекает прекрасно, никаких осложнений или отклонений, волноваться не о чем, но успокоиться всё равно не получалось. Сегодня предстоял разговор с детьми, и Шэнь Юань накричала на мужа, поплакала в туалете, пока никто не видел, а потом наорала на повариху, которая чуть не испортила лунные пряники. В такой день всё должно быть идеально! Шэнь Юань глубоко вздохнула, досчитала до десяти и обратно и попросила кухарку взять выходной, праздничный стол собиралась накрыть сама. К тому же готовка успокаивала, в этом они со старшим сыном были похожи. Две машины подъехали к гаражу. Кричаще-красный джип остался под навесом, а более компактный кроссовер Хань Чэна отправился в гараж. Взрослые дети с любопытством оглядывались, — почему так быстро сделали ремонт, ведь они приезжали совсем недавно? В воздухе витал аромат традиционных блюд. Поднявшийся ветер разогнал тучи, подарив надежду всем вместе полюбоваться луной. — Я немного волнуюсь, — Шэнь Юань стиснула руку мужа. — Скрывать уже бесполезно, но... Это так глупо. Я родителям не так боялась признаваться, что забеременела, не будучи замужем, — она нервно рассмеялась. — А вот и они! — Давай сначала их всех накормим, а потом скажем. Сытые они не смогут быстро бегать, — усмехнулся Чжао Синцы, осматривая накрытый стол. — Хорошо. А-Шэн, — Шэнь Юань обняла сначала младшего сына, до сих пор в душе замирая от возможности прикоснуться к нему. — А-Вэй, — старший сын очаровательно смутился. Чжао Юньлань сам приобнял её, поцеловал в щёку и многозначительно хмыкнул. — Папа, — он похлопал Чжао Синцы по плечу и как-то странно улыбнулся. Может быть, Шэнь Юань накручивала себя, но ей казалось, что Чжао Юньлань всё понял. Хань Чэн пожал дяде руку и демонстративно принюхался: — Утка? Шэнь-и, неужели ты сама её запекла? Все прошли к столу. Лунные пряники, утка, орехи, сочный помело, жареный корень лотоса и даже домашний ликер. Стол ломился от яств. — Надеюсь, вы голодные, потому что никто не встанет из-за стола, пока он не опустеет! — улыбнулась Шэнь Юань. — Это первый за много лет праздник Середины Осени, который я проведу в кругу семьи, — она бросила быстрый взгляд на Ло Фушэна. Ло Фушэн светло улыбнулся матери. Да, им было непросто, но они сумели найти точки соприкосновения. Нынешний брак матери не вызвал протеста, когда счастлив сам, очень хочешь, чтобы все вокруг тоже были счастливы. А рядом с Чжао Синцы мама просто сияла тихим светом. — Мы все с работы и очень голодные, — ответил Чжао Юньлань. — Тогда быстро мыть руки и за стол, — Шэнь Юань одёрнула платье и снова взяла за руку супруга. — Они такие красивые. Наша малышка тоже будет красоткой. *** Все расселись и с удовольствием отдали должное угощению. Утка была жирной и нежной, лепешки тонкими, нарезанные свежие овощи хрустящими, орехи спелыми, помело сочным настолько, что брызгал соком, а уж настойки и ликеры собственного изготовления поражали обоняние и вкусовые рецепторы. — Вас можно поздравить? — Чжао Юньлань вытер пальцы. Чжао Синцы самодовольно ухмыльнулся, братья непонимающе уставились на мать, Хань Чэн чуть не подавился лунным пряником. — Дядя Чжао?! — Мама? Раздалось в один голос. Шэнь Юань расстегнула уютный теплый кардиган, надетый поверх платья, и отодвинулась от стола. Мягкий кашемир облегал стройную фигуру, очерчивая аккуратно округлившийся животик. — Даже не знаю, что сказать, — Шэнь Вэй переводил взгляд с мамы на Чжао Синцы и обратно. — Поздравить, — Чжао Юньлань пихнул его в бок. — И порадоваться. Быть старшим братом здорово, — он подмигнул Хань Чэну. — Особенно настолько старшим. Ло Фушэн оглушительно захохотал. — Юньлань, а твой отец не промах! Это ж надо! Мама, а кого ждем? Диди или мэймэй? — Это будет девочка, — смущенно улыбнулась Шэнь Юань. — Всегда мечтала о большой семье. Не думала, что мечта исполнится... таким образом. Признаюсь, год назад я мечтала о внуках, но Шэнь Вэй никогда не упоминал девушку, так что вот... — она погладила животик и улыбнулась. — Мама, я очень за вас рад — засиял улыбкой Ло Фушэн, а Шэнь Вэй прищурился: — Ланьлань, а как ты догадался? — Ну знаешь ли. Я всё-таки не просто так занимаю пост начальника спецотдела, после прокола с Шэншэном чаще обращаю внимание на детали. Свободная одежда, смущённая улыбка, отец сияет. И грудь на пару размеров больше. Я не пялился, просто заметно. Ну и когда здоровались, почувствовал, что Шэнь-и несколько поправилась. Шэнь Юань зарумянилась, а Чжао Чжао Синцы расхохотался. — Мой сын, весь в меня. — Мама, а вы выбрали имя? — полюбопытствовал Ло Фушэн. — И когда мэймэй родится? Нам же надо подарки подготовить. — Ещё не скоро, сейчас только семнадцатая неделя. Беременность длится сорок, — пояснила Шэнь Юань. — Так что ещё полно времени. Имя ещё не выбирали, хочу сначала увидеть её. Чжао Юньлань задумался, загибая пальцы, и снова улыбнулся, вспомнив побег с церемонии награждения и взгляд, каким одарила его отца госпожа Шэнь. Остальные участники застолья тоже быстро соображали и заулыбались. — Мама, тебе нужно быть очень осторожной сейчас, — заботливо сказал Шэнь Вэй. — Осень. Инфекции, вирусы, ты сделала все прививки? Здешний климат ведь суровей, чем в Гуйлине. — А-Вэй, не волнуйся, обо мне хорошо заботятся, — Шэнь Юань взяла за руку Чжао Синцы. — Постоянно под присмотром врачей, говорят, я неплохо сохранилась для своего возраста. Сыновья тут же наперебой начали уверять мать, что она прекрасно выглядит. Чжао Синцы видел, как расслабилась жена, когда поняла, что взрослые дети полностью поддерживают её в решении выносить и родить ребенка. После ужина ветер окончательно разогнал тучи, давая возможность полюбоваться луной, как требовала традиция праздника. Все вышли на террасу, завернувшись в уютные пледы, чтобы посмотреть на луну и съесть лунный пряник вприкуску с горячим чаем. Тихий и задумчивый Ло Фушэн нашёл руку Хань Чэна и переплёл их пальцы. — Я никогда не праздновал день Середины Осени, не понимал, что в этом такого. А теперь, кажется, понимаю. — Шэншэн, — Шэнь Юань обняла сына за плечи и поцеловала в висок. Он прикрыл глаза, наслаждаясь близостью с матерью. Столько лет убеждал себя, что ему не нужны все эти нежности, а сейчас вдруг осознал, насколько этого не хватало. — Люблю тебя, мама, — шепнул он, обернулся и погладил животик. — И тебя тоже, малышка. Шэнь Юань шмыгнула носом. — Прости, гормоны. Я очень рада, что вы все сегодня здесь. Вы же останетесь на ночь? Дом огромный, звукоизоляция хорошая. Да и ночью ездить опасно. Хань Чэн покраснел. — Конечно, разве можно отказываться от такого предложения? С удовольствием останемся. — Я приготовила вам комнату в западном крыле. А-Чэн, ты уже полчаса трёшь глаза и зеваешь, отдохни нормально. — Мама Шэнь, вы… — Хань Чэн встал и обнял её. — Ты лучшая, люблю тебя. Спасибо. Ло Фушэн тут же встал рядом, обнял и поцеловал маму. — Спокойной ночи. — Доброй ночи, мальчики. Ло Фушэн уже неплохо ориентировался в доме, безошибочно нашёл комнату, приготовленную для них. Он сел на кровать, проверил упругость матраса и хитро взглянул на Хань Чэна, который в очередной раз подавил зевок. — Ну вот, ты правда собрался спать? Мама же говорила про хорошую звукоизоляцию… — Прости, — Хань Чэн виновато развёл руками. — Чего уж. Лучше мы ещё раз приедем в гости и опробуем эту кровать. Хань Чэн методично раздевался, стоило улечься в кровать, как его тут же сграбастал в объятья Ло Фушэн. — Хочешь… — Нет, просто… хочу обнять. Давай купим дом? — Что? — Хань Чэн развернулся лицом к Ло Фушэну. — Дом. Большой и светлый. Как этот. Ну или чуть поменьше, пока у меня нет таких денег. Понимаешь, меня вырастил приёмный отец, у него огромный дом. У тебя милая квартирка, но это же клетка! Только сейчас это понял. Может, напроситься к дядюшке Чжао пожить пока? Я шучу. Конечно, дом большой, но жить с родителями в нашем возрасте уже несолидно. Но в гости будем заходить. Да ты совсем спишь, — Ло Фушэн погладил Хань Чэна по щеке. — Спокойной ночи. *** Врачи в один голос утверждали, что никаких естественных родов, только кесарево, и Шэнь Юань была с ними абсолютно согласна. Если это могло снизить риски для малышки, она даже не раздумывала. Во время операции Чжао Синцы мерил шагами коридор, остальные молча сидели, даря поддержку своим присутствием. Пусть врачи и утверждали, что всё прекрасно, все пятеро любили Шэнь Юань и переживали за неё. Наконец вышел улыбающийся врач и сообщил, что с девочкой всё в полном порядке, мама ещё спит, но показатели стабильные. В палате вести себя тихо, никого не будить. Чжао Синцы неслышно вошёл в палату и умоляюще посмотрел на медсестру. Та только покачала головой, но уложила ему на руки свёрток в розовой шапочке. — Я и забыл, какие они маленькие! — тихо прошептал он. Новоявленные братья глазели на сестрёнку как на чудо, согревая отцовское сердце. — На минуту даже пожалел, что не смогу подарить тебе такую же, — шепнул Чжао Юньлань, обняв Шэнь Вэя. — Не переживай, я знал, на что иду, когда решил связать жизнь с мужчиной. Но теперь у меня появилась ещё одна любимая женщина. А у неё — первый любимый мужчина. — Хей, я тоже претендую на её сердце! — возмутился Ло Фушэн. — Спорим, не подерётесь? — спросил Хань Чэн и ловко забрал малышку. — Привет, мэймэй! Тебя очень ждали и наконец дождались. — Знаешь, если бы мужчины могли рожать, то в нашей паре ребёнка вынашивал бы я. Ты сам забываешь поесть, как тебе можно доверить такое ответственное дело? — шепнул Шэнь Вэй Чжао Юньланю и поцеловал его в висок. Чжао Юньлань протянул руки, и Хань Чэн передал ему сестрёнку. Малютка хлопала глазками и зевала, не отдавая никому предпочтения. *** После выхода на пенсию к Чжао Синцы редко обращались за консультацией, а уж когда родилась дочь, он всё своё время посвящал семье. Тем неожиданнее для него стал звонок друга, служившего в отделе по борьбе с терроризмом. Он попросил о личной встрече и желательно без свидетелей. Чжао Синцы попросил Шэнь Вэя об услуге, чтобы не волновать супругу. Старший сын его жены редко когда задавал лишние вопросы, он забрал обеих любимых женщин на прогулку, а Чжао Синцы отправился к другу. Жуй Мэнсун был чуть моложе Чжао Синцы, его волосы ещё не успела сильно выбелить седина, он выглядел усталым и встревоженным. Тщательно заперев дверь, он пригласил Чжао Синцы присаживаться и без экивоков указал на планшет с фотографиями с места преступления. Обстановка указывала, что это государственное учреждение, стены, потолок и пол забрызганы кровью. Много тел взрослых сильных мужчин, выглядящих как жертвы профессионального мясника. Удары наносились точно по крупным венам и сосудам: тот, кто убивал, знал что и как делать, чтобы минимальным количеством ударов нанести максимальный ущерб. — Что это? — Провинциальный полицейский участок в Анхое. — Полицейский? — Да, лао Цы, полицейский. — Но как это возможно? Офицеров и личный состав учат самообороне, рукопашному бою, они вооружены и хорошо подготовлены. — К такому нападению они не были готовы. — К какому? Жуй Мэнсун повернул свой монитор и продемонстрировал тельце ребенка, мальчика не старше десяти лет с прокушенными венами. — Это всё сделал он. Его чудом задержали. Мальчишку явно тренировали, долго и упорно, и когда он понял, что ему не ускользнуть, то прокусил себе вены. Это — террорист-смертник, и именно поэтому мне нужна твоя помощь. — Боги, — Чжао Синцы схватился за голову. — Он же совсем ребёнок! — в голове пронеслось, что на месте этих полицейских могли оказаться сын или племянник, или его девочка в роли такого смертника. Сразу защемило сердце. Нет, его малышка никогда не останется одна, даже если что-то случится с ним и женой, у неё есть четыре старших брата и тётушка, которая с восхищением рассматривала длинные пальчики и многозначительно хмыкала. — Как узнали... — он сглотнул комок в горле, — про ребенка? — Пацан, размазывая сопли, рассказал, что отстал от автобуса, в котором был рюкзак с вещами и телефоном. Его, естественно, тут же отправили в полицейский участок, чтобы найти автобус, пробить по базам и так далее. Было обеденное время, парня покормили, тот вроде притих, а потом, откуда-то достал лезвие и напал. Стажёрка случайно вернулась в участок, когда все остальные уже были убиты. Каким чудом она не рухнула в обморок от крови и успела набросить на зверёныша плед, я не знаю, но он запутался, а она, не жалея, приложила его головой об пол. Обыскала и заперла, раздев догола. Осознав, что не выберется, мальчишка прокусил себе вены. Лао Чжао, я боюсь, что таких зверят может быть много, и этот участок был только пробой сил. — Раньше я учил сына не ходить со взрослыми, что бы они ни предлагали: конфетку, котёнка, что угодно, теперь впору говорить взрослому сыну не подходить к плачущему ребёнку. Куда катится этот мир?! — Не знаю куда, но мне нужна помощь, чтобы найти этих смертников. Ты понимаешь, что им стирают личность? Они — машины для убийства. И могут проникнуть куда угодно: школа, больница, роддом, самолет, поезд. Никто и никогда не будет подозревать ребёнка. Ты поможешь мне? В Чжао Синцы боролись отцовские чувства и гражданский долг. Он понимал, что это действительно трудное дело, которое так или иначе окажется на столе у Чжао Юньланя, но отцовский инстинкт требовал защитить своих детей от опасности. — Я понимаю, — он замолчал. — Мне надо поговорить с А-Ланем. Следовало ожидать, что Чжао Юньлань даже не станет слушать его опасений и сразу согласится. Возможно, сначала следовало поговорить с Шэнь Вэем. Теперь Чжао Синцы даже не мог приказать отстранить сына, мог только просить быть осторожным. Но в глубине души гордился им. В деле не было никаких зацепок, но Чжао Юньлань и Хань Чэн буквально носом рыли землю. Они даже смогли отыскать объявление о пропавшем ребёнке: мальчика украли, когда ему было три, на фотографии из участка — около десяти. Сколько же пережил этот малыш, что стал таким? К сожалению, дети пропадают каждый год, и пока никто не мог придумать, как среди всех пропавших найти нужных. *** Несмотря на два прекрасных года счастливой жизни, Ло Фушэн иногда ночью просыпался в холодном поту, с лихорадочно бьющимся сердцем, в ужасе, что всё это: любимый мужчина, мама и отчим, друзья, успешная работа, очаровательная крохотная сестренка — просто сон. Но всегда рядом оказывался Хань Чэн, обнимал, прижимал к себе, целовал в волосы и говорил, что он рядом. И тогда, успокоившись от звука знакомого голоса и тепла родного тела, Ло Фушэн прижимался ближе к любимому мужчине, засыпая без каких-либо кошмаров. Последнее время Хань Чэн выглядел дёрганным и усталым. Ло Фушэн старался поддерживать партнёра во всем, но сейчас поступило предложение об участии их клубов в серии покерных турниров на отборочный тур в Мировую серию покера. Это очень престижно, участие в мероприятии подобного уровня — заявка о себе на мировой арене, и Ло Фушэн работал не покладая рук. Встреча с владельцами отобранных к участию клубов должна была состояться в соседней провинции. Из-за обильных дождей некоторые участки высокоскоростной железной дороги были закрыты, поэтому Ло Фушэн решил добраться до места встречи на внедорожнике. Он всё ещё не любил ночевать не на своей территории, и между машиной и мотелем выбрал машину: там всегда лежала пара пледов и спальный мешок. Ло Фушэн потерял три часа, пытаясь сменить пробитое колесо. Запаска висела на задней двери, но вот секретный ключ не подходил. Он уже мысленно пообещал уволить всех, кто занимался покупкой машины, и остался ждать мастеров. Если гнать всю ночь, то к утру он нагонит время, но будет плохо соображать. Лучше срезать по другой дороге и поспать несколько часов перед встречей. Ло Фушэн решительно свернул на просёлочную дорогу на перекрёстке. *** Они не помнили, как давно были тут. Всё время занимали ыматывающие тренировки, от которых болело и ныло всё тело, учеба, включающая в себя знания по анатомии, физиологии, умение читать по лицам, считывать настроение и эмоции. Виды оружия, как сделать его самому, схемы зданий, планы улиц, механизмы. Всего и не перечесть. Их называли по номерам, запрещая использовать имя. Но Пятый знал, что если он забудет имя, то забудет самого себя. Девятый был его лучшим другом, их все время ставили в пары, драться друг против друга, оттого они и сдружились. И у Девятого была тайна — он тоже помнил свое имя. И под огромным секретом рассказал его Пятому. Это сблизило их ещё сильнее. На базе было какое-то нездоровое оживление, наставники сновали туда-сюда, всем велели не путаться под ногами. Затем, увидев машину, в которой приезжали мозголомы, после визита которых обязательно недосчитывались ребят на перекличке, Пятый и Девятый решили сделать ноги. Девятый разведал тропу, она огибала базу, обнесённую забором с колючей проволокой и с битым стеклом и гвоздями на его гребне. Прошедшие обильные дожди вымыли небольшой лаз под одной из опор. Если раздеться догола и вываляться в грязи, можно пролезть, а дальше бежать со всех ног. Где угодно будет лучше, чем в этом аду. Лаз оказался слишком узким, пролезая, они ободрали тощие бока, грязь забивалась в нос и рот. Неожиданный дождь, обрушившийся на город, смыл все возможные следы, усложняя побег, но и задерживая погоню. Дождь закончился также неожиданно, как и начался. Пришлось надеть промокшую одежду, в ботинках хлюпала вода. Обдирая пальцы, беглецы вскарабкались по стене канавы и выбираясь на дорогу. Ливневая канализация забилась грязью и листьями, кругом блестели лужи, некоторые не получалось обойти. Пятый вскрикнул — его ботинок засосала жидкая грязь. Девятый выдернул друга, они прошли ещё немного, и вдруг Пятый снова закричал. Острый камень, не замеченный в грязи, пропорол ступню, хлынула кровь. Девятый уложил друга, кое-как замотал ногу и отправился на дорогу. Он должен найти помощь! *** Ло Фушэн едва успел дать по тормозам, когда перед машиной нарисовался мокрый и грязный ребёнок не старше семи лет. — Совсем дурной?! — Ло Фушэн вышел из машины и схватил мальчишку за ворот. — Жить надоело? Только я за тебя садиться не собираюсь! — У меня там, — мальчишка махнул грязной рукой, — друг ногу поранил, идти не может, — зубы стучали от холода, а глаза, приученные подмечать детали, оценили и дорогую одежду, и часы швейцарского бренда, и крепкую хватку незнакомца. — Друг, говоришь, — Ло Фушэн ещё раз встряхнул парнишку, цепкий взгляд, обшаривший его, как сканер, соединился с рассказом Хань Чэна. Он точно счастливчик. — И где же он? Мальчишка снова махнул рукой. — Я возьму плед, если твой друг не может идти, его нужно отнести, — Ло Фушэн отчаянно жалел, что Хань Чэн отучил его носить нож с собой, убеждая, что такое поведение недостойно уважаемого человека. Руки пацана были пусты, но кто знает, что он прячет под лохмотьями? Взяв плед и фонарь, Ло Фушэн запер машину. — Веди. Девятый провел мужчину к кустам, где оставил друга. Пятый побледнел до синевы, губы тряслись от холода и боли, он со страхом уставился на незнакомца, и только присутствие друга немного успокаивало. — Где ж ты так, парень? — покачал головой Ло Фушэн и опустился на колени рядом с мальчишкой. Тот казался ещё младше того, кто его привёл. Незнакомец осторожно закутал Пятого в плед, поднял на руки и двинулся куда-то, освещая дорогу фонарём. Девятый семенил рядом. На заднем сиденье в тёплой машине лежал спальный мешок. — Пацан, закутайся в него. Я, конечно, понимаю, дождь был, но салон машины отмывать сложнее, чем постирать спальник. Дождавшись, чтобы пацан выполнил его указание, Ло Фушэн усадил кокон из пледа с завёрнутым внутрь ребёнком рядом, пристегнул обоих ремнём и завёл мотор. На бортовой компьютер, подключённый к телефону, пришло сообщение, что из-за непогоды встреча переносится. Взглянув на бледного, измученного ребенка, Ло Фушэн решил ехать в больницу. Он настроил зеркало заднего вида так, чтобы наблюдать за мальчишками: ему не нравились их переглядывания. — Как тебя зовут? — спросил он старшего. — Чжоу Ин, — хрипло отозвался пацан. Девятый остро жалел, что обувь намокла, иначе можно было бы незаметно вытащить шнурок, накинув его на шею водителю, как их учили. — Чжоу Ин, не советую проверять реакцию, я быстрее тебя даже за рулём. А ещё у меня есть глаза на спине. Убить меня очень сложно, многие пытались. Так что советую не дёргаться — если решу, что мне что-то угрожает, выкину вас на полной скорости, поверь, результат тебе не понравится. А теперь рассказывай, что с вами случилось? — Мы сбежали, — решился Девятый, — и там наверняка переполох, а У-ди совсем плохо, — он с тревогой смотрел на бледного друга. — Вы поможете? — Помогу, — вздохнул Ло Фушэн. — Но в ответ вы поможете мне. Во-первых, не врать, я чувствую ложь. Во-вторых, расскажете, откуда это вы сбежали. И покажете на карте. Не сейчас, а когда подлечим твоего друга, — он бросил быстрый взгляд на навигатор, всё-таки не хотелось оставлять мальчишек за спиной. Наученный горьким опытом, Ло Фушэн остановил машину и связал старшего. — Так надёжнее. Прости, парень, я тебе не доверяю. Но хочу помочь. Девятый кивнул. Пятому было откровенно плохо, а сбежать он и потом сумеет. Навигатор выдал координаты ближайшей больницы. Там мальчишек наверняка будут искать, но требовалось срочно оказать помощь. Ло Фушэн втопил педаль газа. Первым в неотложке на глаза попался медбрат. — Дагэ, помоги. Я тут нашел на дороге пацана, вот-вот загнётся, — бросился к нему Ло Фушэн с серым от потери крови пацаном на руках. Медбрат тут же вызвал врача и уложил парня на каталку. — О деньгах не беспокойся, я оплачу все счета, — бросил Ло Фушэн. Второго парня он уложил в спальник и велел не высовываться, на всякий случай сверху прикрыл пледами, чтобы перестраховаться. Мальчика увезли, Ло Фушэн оплатил счёт и достал телефон. — Ты уже соскучился? — раздался голос Хань Чэна. — Хуже. Не волнуйся, со мной всё в порядке, я сейчас в больнице — привёз пацана, есть основания полагать, что он связан с твоим делом. Я скину локацию, приезжай. Честно говоря, не знаю, что с ними делать. На счастье пацана, в больнице была кровь нужной группы. Ногу почистили, зашили, кровь перелили и оставили отходить от наркоза. Ло Фушэн, меривший шагами коридор у хирургии, получил заверение, что всё в порядке, мальчик спит, облегченно выдохнул. Осталось дождаться Хань Чэна и решить, что делать дальше. *** Как только Хань Чэн услышал в одном предложении "Всё в порядке, я сейчас в больнице", он был готов бросить всё немедленно. Локация указывала на приличное расстояние, подумав, Хань Чэн взял служебный внедорожник и попросил обмотать его колеса цепями — не хотелось бы застрять посреди дороги. Ло Фушэн и спокойная жизнь — несовместимые понятия, нужно быть готовым ко всему. Хань Чэн набрал оружия, как для маленькой войны, запас патронов, а также сухпайки и походную плитку. Пусть лучше он перестрахуется и это всё не пригодится, чем будет не подготовлен. Занятый своими мыслями, он не заметил брата, с интересом наблюдающего за ним. Дорога заняла около двух часов. Хань Чэн гнал на пределе разрешённой скорости, у больницы заметил знакомый внедорожник и только теперь позволил себе перевести дух. Ло Фушэна он встретил в приёмном покое. — Надо поговорить, это срочно. У тебя есть еда? — огорошил его вопросом Ло Фушэн. — Есть и еда, и вода, но зачем? Ты голодный? — Не я. Ло Фушэн взял сухпайки и бутылку с водой, отпер свою машину, явно спрятанную в тени. — Это я, не бойся, выползай. Из-под пледа, сливающегося по цвету с обивкой в багажнике, вылез грязный, чумазый ребенок. — Внезапно, — Хань Чэн смотрел на ребёнка. — И кто это? — Как я понял, его зовут Чжоу Ин, и он, на пару с другом, дёрнул из какого-то опасного места. В дороге его друг поранился... Не бойся, его уже подлатали, — сказал он вскинувшемуся мальчишке. — И он чудом вышли на меня. Опасается, что их будут искать. И, похоже, он прекрасно умеет убивать. *** Чжао Юньлань не знал, с какого бока приступить к этому делу. Он в миллионный раз просматривал объявления о пропавших детях, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, но пока безуспешно. Встав, чтобы размяться, он заметил, что за окном давно стемнело, на телефоне несколько пропущенных вызовов от Шэнь Вэя и напоминание про ужин. В желудке сразу заурчало, Чжао Юньлань выключил компьютер и направился к выходу из кабинета. В пустом спецотделе гулко раздавался лязг металла. Чжао Юньлань неслышно дошёл до оружейной и увидел, как брат укладывает оружие в огромную сумку. От нехорошего предчувствия по спине пробежал холодок. Если Ло Фушэн опять во что-то вляпался... Чжао Юньлань набрал номер, послушал вежливое сообщение, что абонент находится вне зоны действия сети и выругался вполголоса. А то, что Хань Чэн не пришёл к нему за помощью, настораживало ещё сильнее. Он запрыгнул в джип и отправился вслед за братом. Тот так ничего и не заметил. Если Ло Фушэн удивился подошедшему Чжао Юньланю, то ничего не сказал. — Посмотри на его пальцы, он, как мясник, разделывает еду быстро и чётко. Ешь, ешь, пацан, тебя никто не обидит. — Чжоу Ин? — повторил Чжао Юньлань. — Сейчас ему должно быть семь. Заявление о пропаже подали три года назад: ребёнка увели с детской площадки в Пекине, родители готовы были выложить круглую сумму за любую информацию о сыне. Не смогли найти даже исполнителя, — казалось, объявления о пропавших детях врезались в память. Девятый прислушивался к разговору, не забывая подъедать всё, что ему дали — неизвестно, когда удастся поесть снова. — Его друг отходит от наркоза, и я нутром чую, что нам нужно отсюда уходить, — нервно сказал Ло Фушэн. — Мне никто не задал ни одного вопроса про парня, не спросили документов... И что за больница без машин скорой? Мне это всё не нравится. — Да уж, ситуация. Парень. Сяо Ин. Что будет, если мы останемся здесь? И сколько у нас времени, чтобы убраться? — Там были наставники, охрана и мозгоправы. Они забирали ребят, и те больше не возвращались, никогда! — Девятый не знал почему, но этим людям хотелось довериться и рассказать все. — Нас учили многому, я знаю, что ты, — он ткнул в Хань Чэна, — боксёр, только они так ноги ставят, а ты, — он кивнул на Ло Фушэна, — предпочитаешь нож и ближний бой. Мы бежали не очень долго, был ливень, надеюсь, лаз под забором не заметили, но на вечерней перекличке наверняка обнаружат, что нас с У-ди нет. — А ты хорош, — Чжао Юньлань кивнул. Судя по всему, пропажу мальчишек уже обнаружили. Хань Чэн собрал целый арсенал, но их всего трое. — Сколько ещё детей? Что за мозгоправы? — При последней перекличке было пятнадцать. Мозгоправы забирают с собой, и тот, кого забрали, никогда не возвращается. Они приезжают раз в две-три недели. — У меня есть очень плохая идея, — Чжао Юньлань посмотрел на Ло Фушэна и Хань Чэна. — Я буду рад, если вы меня отговорите. — Что за идея? — холодея от нехорошего предчувствия, спросил Хань Чэн. — Ну... Мы можем сейчас уехать и надеяться, что успеем убраться... или можем сами напасть на базу. Хань Чэн собрал целый арсенал. Я предупреждал, что идея очень плохая. Но другой у меня нет. — Гэгэ, там дети. Пусть их растили как убийц, но они дети. Ты сможешь в них стрелять? Понимая, что любой из них может метнуть в тебя нож и перебить тем самым бедренную артерию? А пока ты будешь истекать кровью, тебе ещё и глотку перережут, чтобы наверняка. — Я понимаю. Но если мы ничего не сделаем, куда уйдут эти дети? Кого ещё убьют? — Там только несколько совсем отмороженных. Все остальные мечтают сбежать, но боятся. Они не как мы, они не помнят себя, а значит, им некуда идти. — А кто за вами присматривает? Кто всему обучает? Сяо Ин, ты сможешь обезвредить самых опасных? Не убить — обезвредить. Взрослых мы берём на себя. — Наставники... они нас ненавидят. Не бьют, нет, но смотрят так, — мальчик поёжился, — и зовут ублюдками, тварями и отбросами. Им хорошо платят и, как я понимаю, они все кровью повязаны. Было странно слышать такие взрослые, страшные рассуждения от маленького мальчика. — Так ты сможешь? — Обезвредить? Как это? — Я взял транквилизаторы, — сказал Хань Чэн. — Так, на всякий случай. Как чувствовал. — Тебя не зря прозвали Гением, — Чжао Юньлань от души похлопал Хань Чэна по плечу. — Ло Фушэн, у тебя есть последняя возможность стать голосом разума и отговорить нас от самоубийства. Нам надо не просто накрыть эту базу и взять живыми всех, но и узнать, кто стоит за этим. А потом ещё убедить Шэнь Вэя, что не было другого выхода. И молиться, чтобы он убил меня быстро. — А маму ты уже в расчет не берешь? — прищурился Хань Чэн. — Или Шэнь Вэя ты боишься сильнее? — И нашу с гэгэ маму ты тоже не учитываешь? — Хань-и далеко, а к Шэнь Вэю я планирую вернуться. А госпоже Шэнь никто ничего не расскажет — ей хватает тревог с дочкой, взрослые сыновья должны оберегать её душевный покой. Ло Фушэн упрямо выдвинул челюсть. — Там дети, и неважно, кто и как их дрессировал, они дети! — Итак, возражений нет? — Я захватил форму, — Хань Чэн кивнул на мешки, — давайте переоденемся. Мужчины быстро переоделись, на головы натянули балаклавы — Пацан, ты помнишь местоположение базы? Как я понимаю, с оружием ты обращаться умеешь? — Помню. Я покажу. — Здесь транквилизатор. Попробуешь выстрелить в кого-то из нас — и я тебя убью, — пообещал Ло Фушэн. Ему нравился этот мальчишка, но давать ему в руки оружие не казалось хорошей идеей. Впрочем, у них и не было хороших идей. Пацан шмыгнул носом. — Мы преломили хлеб, — сказал он значимо и быстро продемонстрировал умение обращаться с оружием, впрочем, ни в кого не целясь. — Надеюсь, что стрелять ты будешь метко. Остальные разобрали оружие. Чжао Юньлань думал, кого будет вызывать в подмогу, Хань Чэн мысленно придумывал оправдания в отчетах, а Ло Фушэн следил за волчонком. Три джипа тихо подъехали к высокому забору, в котором не было видно ни единой прорези ворот. Высота более трёх метров, с колючей проволокой и пиками — забор явно демонстрировал всем, что гостям здесь не рады. Девятый рассказал, что ворота выдвигаются из стены, сливаясь с ней по цвету. Вокруг не росло ни одного дерева, но у джипов высокая посадка, можно использовать их как лестницу. Собак на территории нет. Три тени поднялись на крышу джипа, проволоку срезали плоскогубцами по металлу и отбросили прочь. Прыгать с высоты трёх метров было сложно, но все справились. Хань Чэн бросил легкого мальчишку в руки брата, тот поймал. Ло Фушэн вручил волчонку пистолет и велел показывать дорогу. Чжоу Ин двигался беззвучно и уверенно. Чжао Юньлань обещал себе позже обдумать последствия дурацкого решения. Если это ловушка, и он сам привел сюда брата и друга… Но интуиция молчала, а он доверял ей. О спящем в машине мальчишке он тоже старался не думать, остаться без средств передвижения не хотелось бы. На базе царил переполох, видимо, вечерняя перекличка уже закончилась и пропажу обнаружили. Значит, действовать надо быстро. Наставников оказалось всего шестеро, они не ожидали нападения, но не собирались сдаваться живыми, что существенно осложняло дело. Ло Фушэн снял сразу двоих, быстро и почти бесшумно; он умел убивать, его этому хорошо учили. Одному наставнику он выстрелил в голову, второго убрал двумя выстрелами. Тело само вспомнило, как двигаться, уклоняясь и пригибаясь, оружие чувствовалось как продолжение руки. Пацан расстрелял обойму по невысоким теням, которые кинулись к нему, и рванул в здание, Хань Чэн побежал за ним. Послышались ругань и выстрелы. — Нам нужны живые, — напомнил Чжао Юньлань. — Хотя бы один. Не дайте покончить с собой, мальчишка в участке прокусил вены! К нему метнулась тень, чьи-то зубы вонзились в руку с пистолетом. Чжао Юньлань знал, что здесь будут дети, но мозг игнорировал эту информацию. Теперь пришлось от души огреть пацана не старше восьми лет, чтобы сбросить его с себя, и он едва успел выстрелить в одного из наставников. Попал в шею, тот закачался и рухнул лицом вниз. — Это ты так в живых оставляешь? — поинтересовался Ло Фушэн, стреляя по ногам другого наставника, не обращая внимания на утробный вой. Две маленькие тени он отшвырнул от себя крепкими пинками. — Это не дети, это зверята, — он прицелился на мгновение, а затем четко выстрелил в районе плеча невысокой фигурки, бежавшей в их сторону. — Промазал, — признался Чжао Юньлань. — У всех детей такие острые зубы, или им специально подпиливают? Ты не пострадал? — Нет, ни царапины. Но план был отвратительный. — Лобовая атака. В стиле Ганнибала Смита. — Скорее уж капитана Мердока. Он сумасшедший, официальный диагноз! Чжао Юньлань с уважением взглянул на Ло Фушэна. — Пойдём, надо узнать, что с остальными. На базе выстрелы стихли, во дворе, помимо воющего от боли мужчины с простреленной ногой и тихо скулящего волчонка больше никого не было. Семеро детей жались друг к другу в бараке, уставленной двухъярусными кроватями, их под прицелом держал Чжоу Ин. — Ты говорил, что вас пятнадцать. Где ещё шестеро? — Убиты. Они совсем ненормальные. Они бы выждали момент и убили всех, а потом себя. Я просто уменьшил потери. Подошедший Хань Чэн подтвердил. — Чисто, я все проверил. Нашел классную комнату, тренажёрную, оружейную и, похоже, пыточную — там всё в крови. — Мы там тренировались, — отозвался Девятый. — Сначала на свиньях, потом… — Стоп, — рявкнул Ло Фушэн. — Ничего не хочу слышать. Это все? — Да. — Отлично, волчата, слушайте сюда: мы готовы забрать вас всех отсюда, живыми. Кто желает остаться — шаг вперед, пули у меня ещё остались. Мальчишки остались на месте и только сверкали глазами, не говоря ни слова. — Отлично, сейчас я достаю стяжки, сковываю вам руки, и мы грузим вас в машины. Приедем на место — развяжу, покормлю и дам отоспаться. Вопросы? — ответное молчание было очень выразительным. Ло Фушэн достал пластиковые стяжки и быстро связал руки всем, включая Девятого. — Рыцарь, на тебе "язык", мы с Принцем забираем волчат. Встретимся в отделе. Чжао Юньлань хмыкнул, прозвища пригодились как никогда. — Знаешь, как управлять воротами? — спросил он Чжоу Ина. — Мне не хочется снова лезть через стену. Мальчишка отрицательно покачал головой. Что ж, значит, с языком придется работать здесь. К счастью, тот оказался сговорчивым — всего несколько приёмчиков, которыми Чжао Юньлань не гордился, и его таки проводили к пульту управления, дальше он разобрался сам. Самое трудное ждало впереди. Предстояло выяснить, кто и зачем делал из детей орудия убийства. *** Подъезжая к спецотделу, Чжао Юньлань набрал номер отца, истово надеясь, что не разбудит сестрёнку. — Что случилось? — раздался взволнованный голос. — Приезжай в спецотдел как можно скорее. Честно говоря, я не знаю, что делать. Только успокой тётушку Шэнь, всё в относительном порядке. — Почему я должен успокаивать жену? — Потому что срываться куда-то ночью человек в отставке может только по очень срочному делу. Ты на часы смотрел? — Скоро буду. В спецотделе всех волчат загнали в камеру, рассадили и объяснили политику партии. — Сейчас мы вас покормим, всех, если кому-то нужна медицинская помощь — окажем, снимем отпечатки пальцев и будем искать вашу родню. То, что было там, прошло, и если хотите начать жизнь с чистого листа, предлагаю забыть всё, чему вас там учили. Знания, конечно, лишними не бывают, но не столь специфические и не в таком возрасте, — хмыкнул Ло Фушэн. — Сейчас приедет мой отец, это он попросил меня вас поискать, и предупреждаю: попытаетесь использовать против нас то, чему вас обучили — пристрелю. Чжао Синцы поцеловал жену, сказал, что помощь нужна сыну, и попросил не волноваться — с мальчиками всё в порядке, раз он едет в спецотдел, а не в больницу. Шэнь Юань попросила быть осторожным и снова легла. Чжао Синцы гнал на предельно разрешённой скорости. Что могло случиться, что сын позвонил среди ночи? Наконец он добрался до спецотдела, вылез из машины и глубоко вздохнул, успокаиваясь. — Итак, что за дело? — он вошёл в спецотдел и с трудом сохранил бесстрастное выражение на лице при виде толпы мальчишек. — У нас тут очень зубастые волчата, — хмуро ответил Чжао Юньлань, морщась от боли — брат обрабатывал ему укус, тот воспалился и противно ныл, — в количестве девяти штук. От девяти до семи лет, всех тренировали как убийц минимум три года, и с ними нужно что-то делать. — Чжао Юньлань, — Чжао Синцы устало сел и потёр лоб. — У меня просто нет слов. Это, — он кивнул на укус, — единственная травма? Я видел, на что способны эти волчата, вас было трое? Как? — Моя принцесса опять мастерски вляпалась, — снова поморщился Чжао Юньлань. — Вот скажи мне, как можно ехать на деловую встречу и наткнуться на малолетних убийц на проселочной дороге?! — Они сами меня нашли, — попытался оправдаться Ло Фушэн. — Парнишка выскочил прямо перед машиной, грязный, как чёрт, глаза безумные, ну и я дал по тормозам, — Ло Фушэн кратко пересказал свои приключения. — Лань-гэ предложил напасть на базу, а один из волчат положил нескольких своих в благодарность, что я спас его друга. Ну и убивать меня учили с десяти лет, я ничего не забыл. Чжао Синцы порадовался, что сидит, иначе рухнул бы прямо там. В ногах ощущалась противная слабость, руки дрожали, пришлось вцепиться в подлокотники, а сердце забилось в два раза быстрее. — А Лань, — выдохнул он, не зная, что ещё сказать. То ли обнять и порадоваться, что все живы, то ли отвесить подзатыльник и попросить иногда пользоваться головой по прямому назначению, а не только иногда туда есть. — Отец,— бросился к нему Чжао Юньлань, только по тону поняв, что дело плохо, — диди, дай воды и аптечку! — Дядя Чжао, всё в порядке: мы целы и невредимы, хвоста не было. Мы привезли пленных, и я их разговорю. — Боги. Я даже уволить вас не могу, — Чжао Синцы в два глотка выпил воду и покачал головой, когда Хань Чэн начал рыться в аптечке. — Всё, отпустило уже. А Лань. Чэнчэн. Другого выбора не было? Ну почему вас обоих понесло в полицию?! Я точно с вами инфаркт заработаю. — Я не хотел идти в академию госслужбы, куда ты уже готовил мои документы, — виновато отозвался Чжао Юньлань. — А я хотел примерить парадную форму. — Идиоты, — Чжао Синцы с трудом поднялся и обнял обоих одновременно. — Что с вами делать? Утром позвоню свояченице, у неё фантазия богатая. Оба брата синхронно выдохнули, радуясь, что отец решил взять огонь на себя. — Нам нужна помощь, — напомнил Ло Фушэн. — У нас трое раненых и стая волчат, которые в любой момент могут сорваться с резьбы, залив всё кровью, сначала чужой, а потом и своей. — Вот уж действительно магнит для неприятностей, — Чжао Синцы потрепал его по плечу. — Меньше всего на свете я хотел, чтобы вы занимались этим делом, и вы умудрились влезть в него по самые уши. Волчата — очень точное определение. Я звоню другу, он просил помощи, пусть теперь разбирается, — Чжао Синцы посмотрел на часы — четыре утра. Самое время разбудить старого друга, это будет маленькая месть за то, что он только что пережил. *** Просыпаться перед рассветом от телефонного звонка? Жуй Мэнсун давно привык, что он руководитель, и звонки шли на помощника, но этот номер знали всего несколько человек. — Лао Сун? Нашли мы твоих волчат. Причем неофициально, вляпавшись по уши, так что теперь мне нужна твоя помощь, и чем скорее, тем лучше. — Я знал, что могу на тебя рассчитывать. Куда приезжать? Лао Чжао, я твой должник. — Они все в Спецотделе. Нам нужна неотложка — два "языка" с пулевыми ранениями, доступ к базам пропавших с биометрией, и как можно скорее. А ещё команда зачистки на ту базу, где мои парни нашли волчат. Там, как я понял, много трупов. — В том числе детских, — подсказал Ло Фушэн. Он всё ещё поглядывал на детей — пока они вроде не собирались нападать, но терять бдительность не стоило. — Почему ты его слушаешься? — хрипло спросил один из парней Девятого. — Нас же больше. — Он спас Пятого и отдал мне всю свою еду. — И что будет с нами? — спросил самый смелый, глядя на Чжао Синцы. — Найдем вашу родню и дадим рекомендации. Вы все должны будете поработать и помочь нам разрешить эту ситуацию. Убивать вас не будут, подкладывать под кого-то или потрошить на органы тоже. Мы не звери. В отличие от тех, кто вас натаскивал. Мне нужна информация. Кто вас учил, чему, как, что вы видели и слышали в том месте, о чём знаете. Вы поможете нам, мы — вам. — Родные? А что с ними делать? Мы не нужны им! Они нас не искали! — Искали, только Китай большой, а прятали вас очень хорошо. Родные люди нужны всем — они поддержка и опора в жизни. — Жизни? Какой жизни? Нас учили убивать, и что с этим делать? — Есть кадетские школы, есть монастыри, где искусство убивать введено в культ и привлекает толпы туристов. На тренировки монахов собирается посмотреть огромное количество людей, но за красотой движений они никогда не видят её смертоносности. Аплодируя гибкости, подвижности и ловкости, люди не видят сути. А есть возможность работать с психологами, жить в семье вместо казармы и постараться позабыть всё случившееся с вами, как страшный сон. Только смерть необратима, остальное можно исправить. Мальчишки переглянулись. Здесь с ними разговаривали, а не орали и командовали, даже накормили и вроде как не собирались использовать. Вроде как. С их навыками любой из них сможет сбежать, если что-то не понравится. А пока можно посмотреть. Языка и раненого в плечо волчонка забрала скорая. Детей под присмотром Ло Фушэна устроили в комнате отдыха. Предстояло снять отпечатки пальцев и проверить на совпадения с объявлениями о пропаже, найти родственников, провести медицинский осмотр. Два старых друга развернули прямо в Спецотделе штаб, куда Жуй Мэнсун вызвал своих самых неболтливых спецов. По адресу базы выехала служба зачистки, была изъята техника, носители информации и все бумаги, которые удалось найти. Работа навалилась неподъёмным комом. Линь Цзинь, вытащенный на работу в выходной, возился с системными блоками и носителями информации, Чжу Хун вместе с женой Чу Шучжи посадили разбирать бумаги. Сам Чжао Юньлань, получив доступ к спискам пропавших с данными биометрии, старался добиться от Ло Фушэна, чтобы он отснял пальчики волчат, и делал это по одному, не смея геройствовать! *** Шэнь Вэй помнил, кем работает Чжао Юньлань, поэтому уговаривал себя не волноваться, когда тот задерживался на работе или не отвечал на звонки. Большая часть работы была кабинетной: Чжао Юньлань целыми днями просиживал за столом, пытаясь вычислить закономерности, а потом жаловался, что заработал плоскожопие, и Шэнь Вэй с радостью устранял эту проблему массажем. Но также Чжао Юньлань умудрился оказаться в больнице, когда просто вышел за яблоками. И он ещё называл диди ходячей катастрофой. Вот уж кто бы говорил. Шэнь Вэй не спал в четыре утра, потому что Чжао Юньлань до сих пор не вернулся и не написал, что задержится. Промаявшись до семи утра, Шэнь Вэй отправился в спецотдел, даже кашу приготовил не сам, а купил на улице, что свидетельствовало о крайнем волнении. Ну почему просто не позвонить и не сказать, что заработался? И всё равно это не повод не возвращаться домой. Каково же было его удивление, когда вместо мирно спящего на диване Чжао Юньланя он застал весь спецотдел на работе, и даже вышедший в отставку Чжао Синцы что-то обсуждал с незнакомым мужчиной! Шэнь Вэй неслышно вышел, пока его никто не заметил. Нужно купить побольше еды. *** Наконец все отпечатки загрузили в компьютер. Несколько лет назад правительство выделило огромные средства на то, чтобы снять биометрические данные каждого гражданина, также при получении документов делался снимок для программы распознавания лиц, которую установили во всех пропускных пунктах: вокзалах, аэропортах, метро, больницах, налоговой службе. Все данные о человеке синхронизировались для облегчения документооборота. Несколько отпечатков совпали с объявлениями о пропаже, дети были выкрадены из разных городов и провинций, не было никого из деревень. Все пропажи случились три-четыре года назад. — Значит, тот, кто это задумал, планировал что-то масштабное, — констатировал Хань Чэн. — Первое похищение было четыре с половиной года назад. — И мне крайне интересно, кто это и что он задумал. Но как узнать? География впечатляет, — Чжао Юньлань покосился на отца и его друга. — Это только моё предположение, но… В октябре будет съезд партии, объявление результатов пятилетки и выборы председателя. Ты не забыл, что первые беспорядки в Сянгане начались почти четыре года назад? Реакцию полиции и министерств помнишь? А беспорядки устраивали взрослые люди. Нынешний председатель славится тем, что вкладывает огромные средства в детей, ведь они — будущее страны, и очень любит общаться с ними неформально. — Когда мне кажется, что людская подлость достигла дна, снизу раздается стук, — Чжао Юньлань устало вздохнул. — И что нам с ними делать? А тех, кого не опознали, куда деть? — Гэгэ, пацан соврал, — отвлёк его Хань Чэн. — Его отпечатки не совпадают с Чжоу Ином. Чжоу Ин — тот смертник, которого пристрелили в детском отделении больницы в Чжунсяне две недели назад, помнишь, нас просили не раздувать скандал? — Значит, ты не Чжоу Ин, — Ло Фушэн навис над парнишкой. — И зачем? Всё ещё надеешься сбежать? И куда? Что собираешься делать? Я думал, мы договорились, — он слышал в своём голосе интонации Чжао Юньланя, в своё время такой вот усталый тон пробрал его до костей, и сейчас Ло Фушэн надеялся, что и с мальчишкой сработает. — Он был мне как брат, — в голосе Девятого звенели слёзы. — Он научил меня вспоминать перед сном, как молитву твердить, кто я есть, и что за пределами тех стен есть другая жизнь, просил запомнить его имя, и, если повезёт вырваться, рассказать тем, кто его искал, о нём. Его забрали мозголомы, и больше я его не видел, — мальчишка нахохлился, обхватив себя руками, и закусил губу, явно стараясь переждать слабость, не показать слез. — И что? — Ло Фушэн смотрел строго, он хотел обнять ребёнка, но всё ещё опасался, что тот может свернуть ему шею, несмотря на преломленный хлеб. — Так ты почтил его память? Рассказал о нём? Нет, ты вырвался и надеялся прикопать меня где-нибудь возле больницы, забрать машину и телефон. У нас было столько времени, мы, как ты сказал, преломили хлеб, но ты не посчитал нужным рассказать ни о своём брате, ни о себе. Как я могу тебе доверять? — Я не хотел прикопать, только придушить, и чтобы вы привезли меня в полицию. Я бы всё рассказал! Вы помогли У-ди, нам никто и никогда не помогал! — Только придушить, как мило. И что, мне должно было стать легче? Мы уже в полиции! Тратим время и силы, чтобы выяснить, кто вы, где ваши родители и можно ли вас вернуть им, но ты не спешил рассказывать. Фамилия твоего друга действительно У? — У нас отбирали всё: одежду, обувь, имя, фамилию, память! Меня звали Девятым, а У-ди — Пятым, Чжоу Ина звали Третий. Клички, ведь имя — это что-то большее, по имени зовут тех, кого знают, к кому хоть как-то относятся, — мальчишка всё-таки не сдержался, и слезы побежали по щекам. — А к нам никак не относились. — Как тебя зовут? — Ло Фушэн всё-таки обнял плачущего мальчишку. Значит, ещё осталось в нем что-то человеческое, не всё потеряно. — Е Цзунь, меня звали Е Цзунь, а У-ди звали Ло Чэн. Он маленький, всего полтора года с нами. Раньше он часто плакал, просился домой, его били, и я учил его не плакать и не забывать, кто он. — Смотри внимательно. Это, — Ло Фушэн указал пальцем, — Чжао Юньлань, начальник специального следственного отдела, он занимается похищением людей, потому что идеалист и хочет сделать мир чуточку чище. У него гастрит, но он опять забыл про еду, потому что работает. Благодаря его безумной идее мы смогли забрать остальных. Рядом его брат, Хань Чэн. Он примчался сразу, не задавая вопросов, потому что я попросил об этом. Здоровяк — Чу Шучжи, знаешь, как он не любит, когда его выдёргивают вне рабочего времени? Но всегда приходит на помощь. Сестричка Хун, кажется, вернулась после свидания, видишь, вечернее платье. Значит, ночевала не дома. Думаешь, ей не хотелось остаться там, где она была? Но она здесь. Вон там — господин Чжао, он вообще вышел в отставку, недавно у него родилась дочь, но вместо того, чтобы помогать жене менять принцессе подгузник, он примчался сюда, потому что похищение детей и превращение их в машины для убийства — это отвратительно. А в дверях мой брат, Шэнь Вэй... Шэнь Вэй?! Кажется, у А-Ланя проблемы, — пробормотал Ло Фушэн. — Гэгэ, что ты тут делаешь?! — Мне стало интересно, куда пропал мой мужчина, я даже маме позвонил, так как никто из вас не брал трубку! Трудоголики, опять обо всём забыли? А мэймэй плачет, чувствуя тревогу матери! — Вэйвэй, прости, это я виноват. А-Лань приехал помочь и... Закрутились. Скажи, что ты принёс еды? У меня условный рефлекс выработался — когда ты появляешься, скоро будем есть, — в подтверждение его слов заурчал желудок. — Я сделал заказ на всех, — Шэнь Вэй показал на две большие термосумки. — Что у вас случилось? Почему ребёнок плачет? — Это от нервного напряжения, сейчас он поест и сразу станет лучше, да, сяо Цзунь? Ребёнок попытался вытереть слезы рукавом. Шэнь Вэй присел рядом, достал влажную салфетку в индивидуальной упаковке и платок. — Ну кто так делает, диди? — укорил он брата. — Иди сюда, малыш, — одним движением он раскрыл салфетку, промокнул слёзы, протёр личико ребёнка, а затем и обе ладошки. Промокнул оставшиеся слёзы белоснежным платком и подул в каждый глаз. Завороженный ребёнок смотрел на Шэнь Вэя во все глаза. — Вот так, и не надо плакать. Сейчас я накрою стол, мы сядем и поедим, выпьем вкусного чая, поговорим. Ты мне поможешь накрыть на стол, малыш? — Ну у меня же никогда не было младшего брата, а с мэймэй я ещё не научился, — виновато развел руками Ло Фушэн. Он хотел попросить брата об осторожности, но, казалось, в Е Цзуне что-то надломилось, когда он позволил себе расплакаться. Теперь рядом был просто измученный ребёнок. Стоило проверить второго — после больницы он так и не проснулся. — Мэймэй уже полтора года, а ты все приговариваешь, что боишься её взять, ведь она такая маленькая и хрупкая. А ведь она очень тактильный ребёнок и любит обниматься, — приговаривая, Шэнь Вэй успел протереть стол, показать ребёнку, где открываются термосумки, и с его посильной помощью выставлял контейнеры с ещё горячей едой на стол, не забывая благодарить за помощь. — Мы обнимаемся! Но я лучше обращаюсь с оружием, чем с детьми. Не хочу ей навредить. Вы тут и без меня хорошо справляетесь, я проверю другого ребёнка, — Ло Фушэн сбежал, пока его не припахали. — Трусишка, — ласково улыбнулся Шэнь Вэй, и Е Цзунь чуть не ослеп от его улыбки. — Мой диди, несмотря на возраст, в некоторых вещах совсем мальчишка. Наша мэймэй просто потрясающая, хочешь, я тебе её покажу? — Хочу, — кивнул Е Цзунь, сам не ожидая от себя такого. Шэнь Вэй достал телефон и открыл галерею. С фотографий смотрела очень милая, явно озорная девочка с большими глазами и светлой кожей, её волосы были причудливо украшены цветными резиночками и заколками, а улыбалась она точь-в-точь как Шэнь Вэй. — Наша мама снова вышла замуж и подарила нам эту принцессу. Если захочешь, однажды я могу вас познакомить. *** Ло Чэн проснулся от гула голосов. Последнее, что он помнил — как Девятый уговаривал его потерпеть, а потом ему что-то вкололи, и дальше он отрубился. Сейчас очень хотелось есть. Он открыл глаза и увидел вчерашнего незнакомца. — Привет, сяо Чэн, — постарался улыбнуться Ло Фушэн, — вот ты и проснулся. Мы волновались. — Ты… ты знаешь мое имя? — Конечно знаю. Ты Ло Чэн, лучший друг Е Цзуня, а меня зовут Ло Фушэн. — Чжоу-гэ, где он? — мальчишка начал судорожно озираться. — Он накрывает на стол, скоро будем завтракать. Надеюсь, ты проголодался. Мальчишка облизал пересохшие губы. — А что нужно сделать за еду? — Сделать? Встать, если ты можешь ходить, ну и взять еду и есть, — Ло Фушэн хотел бы снова убить тех уродов. Парнишка поднялся с кушетки, куда его уложили. Едва шевельнув раненой ногой, он побледнел от боли, но не вскрикнул, лишь посмотрел увлажнившимися глазами на Ло Фушэна. — Я встану, господин, обязательно, — голос сразу сел. — Разрешите ещё одну попытку? — Какую попытку, глупый ребёнок, опять в больницу хочешь? Я тебя донесу, тут рядом. Мальчишка испуганно замер, когда его бережно и аккуратно подхватили на руки. Он старался почти не дышать. От Ло Фушэна пахло оружейной смазкой, потом, мускусным запахом молодого здорового мужчины и еле заметной ноткой моря — не до конца выветрившимся парфюмом. Он был сильным и опасным, но вот что странно — Ло Чэн его совершенно не боялся. За Ло Фушэна хотелось спрятаться, словно за скалу. Хань Чэн, отвлёкшись на минуту, увидел, как Ло Фушэн бережно усадил мальчика на стул и точно так же, как ранее Шэнь Вэй, протирал ему лицо, а затем и ладошки влажной салфеткой и что-то тихо говорил. Смотрелась эта картина на удивление естественно. — Даже не верится, что ты так хорошо управляешься с детьми. И почему тогда тебя так пугает мэймэй? — спросил он, хлопнув Ло Фушэна по плечу. — Он старше мэймэй и может сказать, что его не устраивает, мэймэй же только корчит рожицы, а потом косплеит пароходную сирену. Ну как в таком крохотном теле может помещаться столько звука? — Как тебя зовут, дружок? — обратился Хань Чэн к парнишке. — Ло Чэн, господин — робко сказал мальчик, рассматривая красивого и высокого Хань Чэна. — Привет, Чэнчэн. Как твоя ножка? Вчера нам не удалось познакомиться: меня зовут Хань Чэн, а это Ло Фушэн. Он только с виду страшный, а на самом деле очень добрый. — Она быстро заживёт, и я смогу быть полезным, — заверил мальчик Хань Чэна. Лишь многолетняя практика не позволила Хань Чэну зарычать и напугать ребенка. Шэнь Вэй со своим добровольным помощником тем временем закончили накрывать на стол. К большому столу приставили ещё один, низкий; подушки, вытащенные с дивана, и несколько свёрнутых пледов были разложены вокруг. Всем волчатам велели вымыть руки и рассаживаться. Еда пахла очень вкусно. — Что смотрите? — хмуро спросил Чу Шучжи. — Ешьте, для вас накрыли. Не торопитесь, никто отбирать не будет, и не отравлено, мы будем есть тоже самое. Мальчишек рассадили так, чтобы рядом сидел взрослый — терять бдительность всё-таки не стоило. — Вэйвэй, ты лучший, — Чжао Юньлань коротко обнял возлюбленного, предчувствуя головомойку за то, что не позвонил. — Прости. — Дома поговорим, — Шэнь Вэй поправил очки. — Папа, позвони домой, — посоветовал Чжао Юньлань. Дети настороженно наблюдали за тем, как взрослые взяли палочки и спокойно приступили к трапезе. Лишь убедившись, что никому не стало плохо, волчата начали есть. Шэнь Вэй, решив не мелочиться, вскипятил большую кастрюлю воды на горелке, которую вместе с остальным снаряжением вытащили из машины Хань Чэна, и заварил чай. Пока все ели, он успел разжиться картонными стаканчиками и с помощью жены Чу Шучжи разлил чай. Сытые дети выпили горячий чай и начали клевать носом. — Я думаю, пора сворачивать этот импровизированный лагерь: все устали, детей нужно уложить спать. Здесь есть спальные мешки? Не лучший вариант, но хотя бы так. И объясните, наконец, что происходит! Мешки раскатали, волчата улеглись по двое и практически сразу отключились. — Чем ты их напоил? — Безобидное успокоительное. — ты же их видел, они как взведённые пружины. Вам налил чай без сахара, им с сахаром и успокоительным, — Шэнь Вэй дёрнул уголком рта, хмыкнув; он был химиком и очень умным человеком. Его кратко ввели в курс дела, рассказав то, что не было засекречено. Чжао Синцы, отзвонившись супруге, подошёл ближе со своим другом из отдела по борьбе с терроризмом. — Опознаны по отпечаткам и системе распознавания лиц четверо, их родные всё ещё не потеряли надежды найти своих детей. Ещё у троих родители в разводе, живут в разных провинциях, а у этих двоих, — он кивнул на Е Цзуня и Ло Чэна, спавших в одном мешке, — нет никого. Родители Е Цзуня разбились насмерть в самолете, упавшем в Тэнсяне, а у Ло Чэна, оказывается, был только отец, мать умерла родами. После пропажи сына он пытался его найти почти год, но однажды полиция нашла его труп в канализационном люке, убийц не нашли. — Мы постараемся найти убийц отца сяо Чэна, — Хань Чэн с надеждой посмотрел на брата. — Но мы не можем просто позвонить родителям этих детей: они не знают другой жизни, не помнят её! Надо помочь им адаптироваться в мире. А что делать с этими ребятами, — он покосился на спальный мешок, — я вообще не представляю. Не хотелось бы их разлучать. — Их нельзя отправлять в детский приемник, — веско сказал Чжао Юньлань, — если не хотим ещё трупов. Им всем нужна реабилитация, тепло, забота, ласка, поддержка, их же не воспитывали, а дрессировали, как зверей. Чжао Юньлань перехватил взгляд, которым Шэнь Вэй смотрел на Е Цзуня, понимая, что не сможет отказать партнёру, если тот попросит. Но сколько головной боли принесет эта просьба! — Конечно нельзя, — кивнул Чжао Синцы. — Для начала нужна работа с психологом, но я, опять же, побоюсь оставить этих детей наедине с врачом. Они упоминали мозгоправов, боюсь, они не доверяют взрослым и врачам вообще. Готов выслушать идеи, — он забыл, что давно не начальник. — Есть практика патронажа, — вступила в разговор усталая Чжу Хун, — правда, не в нашей стране, но она действенна, есть много работ на эту тему. Мы можем связаться с родными детей, кратко, без подробностей, рассказать, что ребят украли, а мы нашли, и, так как они не помнят прошлого, предложить семьям взять патронаж, чтобы ещё больше не травмировать детей. Разговоры с психологами необходимы, но именно в формате бесед; можно предложить практику опытным психологам, но никакого медикаментозного вмешательства или чего-то подобного. Детская психика пластична, если они получат заботу, тепло и поддержку, то скорее забудут тот кошмар. — А как же Е Цзунь и Ло Чэн? — спросил Ло Фушэн. — Их некому забирать, но помощь им нужна не меньше, чем остальным. — Е Цзуня заберём мы, — сказал Чжао Юньлань, удостоившись крайне благодарного взгляда от Шэнь Вэя. — А Ло Чэна возьмём мы, — сказал Хань Чэн. — Ему даже имя менять не придется. И маму внуками порадуем, и мэймэй братьями. Не волнуйся, Шэншэн, гэгэ меня хорошо учил, мы справимся. — Я хочу... Хотел внуков, но не хочу терять детей, — выразил опасение Чжао Синцы. — Но я верю, что вы справитесь. — Справимся, — Чжао Юньлань обнял Шэнь Вэя. — Много лет назад один потерянный и оглушенный горем ребёнок нашел приют в замечательной семье, теперь его очередь дать семью ещё одному обожжённому горем ребёнку. Чжао Синцы кивнул, он не хотел развивать тему. Сейчас отношения с сыном наладились, но это не перечеркнёт двадцать лет отчуждения. — Прошу тебя, вас обоих, будьте осторожны. Дети проверяют границы, эти дети будут проверять вашу закалку. — Мы справимся, — кивнул Хань Чэн. — Прививки, профосмотры, одежда, обувь, документы, школа, спорт — это же столько всего! — Ло Фушэн был готов хвататься за голову. — Рыбалка, походы, ночевка в лесу, велосипед, а потом и мотоцикл, рукопашный бой, моделирование, секреты между отцом и сыном. Диди, тебе понравится, я уверен. *** Дети вели себя настороженно, боялись лишний раз спросить и замирали в ужасе, если считали, что сделали что-то не так. Шэнь Вэй терпеливо объяснял, что никто не будет наказывать за разбитую тарелку или утащенную ночью из холодильника котлету, но лучше попросить за ужином ещё одну, чем давиться холодной. И всё-таки проблема пришла, откуда не ждали: Шэнь Вэй записал детей на осмотр и прививки, должен был встретиться с Ло Фушэном и Ло Чэном и мамой с сестрёнкой возле больницы. Но как только Е Цзунь увидел вывеску, он замер на месте и принял оборонительную стойку. Ло Чэн повторил его позу, словно в зеркале. — Сяо Цзуньцзунь, что случилось? — Я не пойду туда. — Почему? — Молчи! — скомандовал Е Цзунь, и Ло Чэн поджал губы, не собираясь сдаваться без боя. — Малыш, ну что случилось? — Мы туда не пойдем! Большего Шэнь Вэю добиться не удалось, а когда он попытался обнять Е Цзуня, тот вывернулся и отступил на шаг. — Ты обещал! — в голосе звенели злые слёзы. — Что обещал? — опешил Шэнь Вэй. — Ты такой же, как они! — Нижняя губа Ло Чэна подозрительно задрожала, Ло Фушэн присел рядом, но ребёнок отбежал к своему другу и взял его за руку. — Давай мы сходим в больницу, а потом пойдём в парк аттракционов? — Нет! Ло Фушэн беспомощно посмотрел на Шэнь Вэя, тот пожал плечами. — Хорошо. Я отменю запись. Сходим в другой раз. — Нет! — мальчики переглянулись и бросились бежать. Ло Фушэн в два прыжка нагнал обоих, схватил Ло Чэна и зафиксировал, не позволяя брыкаться. — Цзунь-гэ, беги! — Нет! Я не оставлю тебя, — Шэнь Вэй воспользовался моментом и поймал мальчика, получил болезненный удар в голень и зафиксировал его руки. — Давай мы не будем проверять навыки друг друга. Уверяю, я немногим уступаю Чжао Юньланю, а спарринг с ним ты проиграл. — Мальчики? — из машины вышла Шэнь Юань с дочкой за руку. — Простите, я немного опоздала, не могла найти ключи. При виде девочки мальчишки как команде перестали брыкаться. Ло Фушэн решился поставить Ло Чэна на землю, тот остался стоять. Чжао Лихуа взяла их за руки. — Пойдём. Мальчики, как под гипнозом, отправились следом. Кажется, у сестрёнки появилось ещё двое поклонников. Мальчишки шли, как привязанные. Маленькая принцесса семьи Чжао улыбалась доктору, позволила взвесить её, измерить рост, послушать легкие и сердце и получила вкусный леденец. — Страшно было? — спросила госпожа Шэнь. — Нет, — гордо сказала девочка, разворачивая леденец. Глядя на девочку, мальчишки позволили провести все необходимые манипуляции и получили по шоколадке и мягкому пирожному в виде смешного медвежонка. На прививки они шли без опаски. — Мама, похоже нам придется подстраивать график посещения врачей, — вздохнул Шэнь Вэй, потирая синяк на голени. — Вы можете иногда забирать Хуахуа. Она на всех мужчин действует умиротворяюще. — Прости, — Е Цзунь обнял Шэнь Вэя и спрятал лицо в изгибе плеча и шеи. — Расскажешь, что случилось? — Врачи. Нас осматривали, потом отправляли к мозгоправам, а потом... Потом никто не возвращался. — Врачи, как и все люди, бывают разными, и я очень постараюсь, чтобы на вашем с Чэнчэном пути, встречалось как можно больше хороших людей. Ты мне веришь? — Мы могли доверять только друг другу. Чжоу Ин, Ло Чэн и я. Теперь нас осталось только двое, и я боюсь, — он пробормотал что-то неразборчивое. — Не бойся, — улыбнулся Шэнь Вэй, погладив мальчика, — папа рядом, а значит все будет хорошо.