***
Зима в этом году выдалась на славу снежной. Пушистые хлопья мягко покрывали пустующие улицы белой пеленой, и в мягком свечении ночных фонарей казалось, что кто-то просыпал на землю разноцветных блесток. Атмосфера сонной тишины умиротворяла, позволяя роящимся в голове мыслям и нарастающей тревоге о предстоящих рабочих буднях отойти на второй план. Работать в новогодние праздники воистину можно было бы окрестить номером один в списке отстойнейших отстоев, но Минхо не привыкать — последние пять лет своей жизни он не отмечал Новый год, и в этом году на вопрос «кто будет работать» не сомневался ни минуты. Праздновать в одиночестве, закутавшись по самую макушку в пушистый плед, с громко мурчащим Суни под боком, уже не доставляло такого удовольствия как раньше, а стеснять своим присутствием лучшего друга Феликса с его новоиспеченным парнем казалось не лучшей идеей — чувствовать себя жалким третьим лишним не то, чего хотелось бы испытывать в такой чудесный праздник. Плотно укутавшись в мягкий вязаный шарф и зимнюю куртку, Минхо напяливает тёплую шапку чуть ли не на глаза и выходит из подъезда навстречу звенящей на улице тишине и обжигающему щеки предновогоднему морозу. Беспроводные наушники были забыты где-то в глубинах рюкзака, а потому привычный маршрут пришлось преодолевать, наслаждаясь отзвуками все ещё спящего города. Вставать засветло уже давно вошло в привычку, как и добираться до работы, ставшей рутинной, среди заспанных жителей Сеула, чтобы быть на месте первым. Общественный транспорт был крайней необходимостью, потому как у юноши имелся автомобиль, но по собственным убеждениям, Минхо предпочитал экономию времени с возможностью подремать в метро комфортной поездке на машине по утренним пробкам. Время на электронных часах показывало 5:02, что побуждало ускорить шаг по заснеженным улицам, ведь кроме него открывать кофейню сегодня попросту некому. Наконец преодолев свой путь, юноша с облегчением отворяет нараспашку массивную дверь, что служит входом в уютное помещение и вдыхает ароматы места, ставшего для него отдушиной. Кофейня открывается для посетителей в 6:00, а потому у Минхо имеется в запасе ещё немного свободного времени для того, чтобы подготовиться к сегодняшнему дню — включить кофемашину, поправить столики и взбить мягкие подушки на диванах. Работа, не совсем достойная его должности владельца сей площади, но этими мелочами он некогда обязал себя сам. Ловко переодевшись в удобные для работы джинсы и нацепив бейджик, со все ещё спутанными мыслями, парень приступает к своей ежедневной рутине как по расписанию: принять поставку десертов и выпечки, раздать поджопников опаздывающим бариста и повесить табличку на дверь с надписью «открыто». В кофейне «Mint» начинается рабочий день.***
— Девушка, в моём рождественском латте, нет специй и корицы и он холодный! — на повышенном тоне заявляет женщина с кричаще-красной помадой на губах. — Я не буду пить эту мерзость, переделывайте и не портите мне праздничное настроение! От таких гостей у Минхо ежедневно лопались нервы и сосуды где-то в мозгу, но этот случай возможно было решить обойдясь малой кровью. Надо же, первый гость за сегодня и сразу же претензии. В своей привычный манере он присутствовал в зале во время рабочего процесса, чтобы его сотрудники при возникновении проблем чувствовали себя в безопасности, в случае если не накосячили по-серьезному, конечно же. Ли никогда не позволял себе выходить из себя и кричать на подчинённых, но иногда последним где-то на подкорке мозга до боли хотелось, чтобы он просто агрессивно на них наорал и возможно побил посуду, чем холодно отчитывал со взглядом убийцы. Вот и сейчас слегка побледневшая девушка-еще-вчера-стажер-бариста выискивала глазами босса в поисках защиты от самосуда недовольного клиента. Минхо, неспешно выплывающий из-за угла к барной стойке, старательно цепляет на себя вежливую улыбку. — Госпожа, позвольте уточнить, что произошло с вашим заказом? Мерзкая дамочка, понимающая, что к ней обращается человек из более высокого разряда этой пищевой цепочки, резко меняется в лице и растягивает свои красные губы в ухмылке. — А вот и менеджер нарисовался! Да я вашу богодельню по кирпичикам разнесу, как вы смеете портить людям Рождество? — брызгая слюнями, молвила та. — Я ваш постоянный клиент! — «Кажется, все-таки нервные клетки начали лопаться.» — подумал Минхо и мысленно глубоко выдохнул через нос. — Госпожа, вы заказывали рождественский латте номер 5? Позвольте я взгляну на ваш напиток, чтобы понять что с ним не так. Посетительница в ответ на просьбу лишь фыркает и протягивает юноше картонный стаканчик. Конечно же, по закону жанра, половина напитка в нем отсутствует. Типичная истеричка-халявщица. — Госпожа, с напитком все в порядке, — даёт оценку Ли. — К тому же, судя по объему вы успели им даже вдоволь насладиться. Корицу и специи наши бариста размешивают в эспрессо, потому вы и не заметили привычной посыпки на молочной пене. Что до температуры, мы варим кофе в соответствии с технологией приготовления. Если для вас молоко по стандарту не является достаточно горячим, то вы всегда можете предупредить об этом сотрудника заранее, чтобы он мог выполнить ваш запрос. Далее, насколько мне известно, вы ранее не обращались к нам за заказами, желаете оформить карту лояльности? — Это беспредел! Как ты — невоспитанный, со старшими разговариваешь?! — ещё больше заводилась тётка. — Я знаю вашего владельца, он всех вас переувольняет! Вопли неадекватной женщины уже начали утомлять, а рабочий день только недавно начался. Два бариста, притихшие за кофемашиной, молча наблюдали за развернувшейся картиной, мысленно молясь на начальника за его выдержку. Итогом утреннего скандала все-таки стал обновлённый стаканчик латте меньшего объёма, приготовленный по «рецепту» мерзкой госпожи. Минхо самолично прошёл за аппарат для того, чтобы проделать манипуляции и все ради момента «икс». — Госпожа, пожалуйста, ваш латте как и просили, — протянул стаканчик юноша, дерзко ухмыляясь. С ощущением триумфа на языке, мерзкая тётка победоносно делает глоток, не отходя от кассы, и кажется этот самый язык обжигает по самый корень, выпучив поросячьи глаза. Сотрудники молча стоят пока её ощутимо разрывает новая порция визгов и проклятий, еле сдерживая лицо от приступов ржача. Посетительница ещё добрых десять минут угрожала звонками юристам и владельцу кофейни, не стесняясь оскорблений, пока видимо не сдулась окончательно, растратив энергию. Минхо лишь хмыкнул. — Не знал, что у вас есть мой номер телефона. Прошу вас покинуть заведение и более не доставлять неудобств моим сотрудникам.***
Оставшийся рабочий день можно было бы окрестить не менее чем «жопа», ведь как ни крути от общепитовской приметы «с кого день начался» не отвертишься. Минхо уже сто раз за этот день пожалел, что решил полноценно работать в предрождественские и новогодние праздники. Посетители как с цепи сорвались, будто бы всех охватила какая-то лихорадка и вместо лекарства половина Сеула решила завалиться к нему в кофейню за дозой. Очередь из гостей, желающих кофеина или стакана какао с маршмеллоу протянулась на несколько метров снаружи, что не могло не радовать парня как владельца бизнеса, но в тоже время и угнетать как полноценного работника заведения. Времени на то чтобы пообедать и банально сходить в уборную не было, потому как еле живые бариста не справлялись вдвоём с неожиданным цунами. Как будто сегодня кроме них никто не работал и все повылезали из своих офисов, чтобы успеть купить подарки родным и близким. Сумасшествие какое-то, а не сочельник. Пытаясь поддерживать боевой дух сотрудников, Минхо встал на кассу для фиксирования заказов и оплаты, попутно печатая в рабочий чат крик о помощи сотрудникам на выходных с предложением выйти на работу за двойную оплату на пару часов пока запара не рассосётся. И вроде бы кто-то даже откликнулся, но Ли было уже не до телефона, потому как бариста-стажер Лили сильно обожгла руку паром, запаниковав от наплыва людей. Минхо отправил её в подсобку, всучив кейс с аптечкой и встал на кофемашину сам, молясь про себя, чтобы сотрудница не убежала через чёрный ход, сверкая пятками. Через добрый час запары за барную стойку влетает запыхавшийся Феликс с фартуком набекрень, перехватывая из рук Минхо горячий холдер. — Вы тут живы вообще? — спрашивает австралиец на ходу утрамбовывая таблетку кофе. Старший Ли немного подвисает от осознания пиздеца, что на них свалился и судорожно проходится по уголку их помещения взглядом. Второй бариста, более опытный и прожженый — Чонин, старательно чистит апельсины для фреша и кажется уже целиком из них состоит, судя по окрашиванию в желто-оранжевый его пальцев и рук по локоть, матерится, но держится. — А где Лили? Десерты надо бы притащить из подсобки, — тупо хлопая глазами спрашивает Минхо. Феликс как-то истерически шикает себе под нос, выводя на кофе латте арт с цветком. — Я когда твоё сообщение в чате увидел глазам своим не поверил — чтобы ты и помощи просил? — проговорил младший, выставляя заказ на стойку и подталкивая друга к кассе. — Я приехал как только смог, увидел её охуевшее лицо и сразу все понял, побежал переодеваться и вот. Она кажется до сих пор там сидит и тупит в стену, бедняга. — «Черт возьми, что за день! Ещё и стажёрам сопли вытирать!» — Подумал Минхо, игнорируя завывания друга о том что на кассе никого, ринулся в подсобку.***
Оставшийся рабочий день сотрудники кофейни провели в уже налаженном ритме конвейера, стажёрка Лили после прописанного ей поджопника от Минхо вроде очухалась и вышла в зал, ловя на себе вслед перекрещивание от босса, хоть тот и был атеистом. Толпа страдающих по кофеину рассосалась ближе к вечеру и все вздохнули с облегчением. Старший Ли попросил Феликса ещё ненадолго задержаться, чтобы помочь с уборкой пока он будет предварительно сверять кассу после запары. Хлопнула входная дверь, уведомляя о новых посетителях, но Минхо не обратил на них внимания, закопавшись в цифрах. Услышав приближающиеся к кассе шаги, он не отрываясь от собственных мыслей на автомате принял заказ. — Добрый день, что для вас приготовить? — Карамельный латте на миндальном молоке. — Объем? — Большой и добавьте, пожалуйста, в заказ ягодный чай. — Как могу к вам обращаться? — Джисон. Минхо встрепенулся и поднял глаза от экрана кассы, встретившись со взглядом тёплых шоколадных глаз. Нет, это не мог быть Он. С трудом отмерев и блокируя в себе нарастающую панику, юноша закусил губу до крови и протянул посетителю терминал для оплаты заказа, пряча глаза. Хан, мать его, Джисон собственной персоной вежливо улыбнулся в ответ и приложил свою карту до характерного писка. Пять лет прошло, а он совсем не изменился — щеки все такие же круглые и мягкие, а в глазах юношеские искорки любопытства. Из всех кофеен чёртова Сеула он решил посетить именно эту! Пока шестерёнки в мозгу Минхо скрипели, в поисках незначительной фразы, чтобы начать разговор — по ту сторону стойки к Джисону подлетела миловидная девушка в огромном пуховике с ярко-зелеными глазами, повиснув у того на плече. — Милый, долго ещё ждать? Ты заказал мне чай? — прощебетала девушка. Джисон, отрываясь взглядом от застывшего Ли, тепло улыбнулся ей, утвердительно кивая. Их пара выглядела довольно гармонично и мило. На фоне окрепшего в плечах Хана, его партнёрша выглядела совсем миниатюрно не смотря на пуховик и смотрела на него искренним влюблённым взглядом. Такое не подделать. Немного потоптавшись на месте, в попытках чем-нибудь занять звенящую паузу, Минхо принял из рук Чонина свежеприготовленный заказ молодых людей и выставил на стойку. — «Странно, что не айс-американо» — подумал Ли, натягивая на себя яркую фальшивую улыбку. — Пожалуйста, ваш заказ. — Спасибо, я уже давно не пью айс-американо, — ответил Джисон, заглядывая в глаза собеседнику. Лицо Ли медленно покрывалось пятнами. Он, что, произнёс это вслух? — А вы что, знакомы? — беззаботно поинтересовалась незнакомка, принимая из рук своего парня стаканчик горячего чая. — Должно быть Джисони раньше часто посещал эту кофейню, мы только недавно вернулись в Корею, так приятно видеть твой прежний круг общения! — продолжала девушка. — Меня зовут Миен, приятно познакомиться! Минхо на секунду зажмурился, чтобы прийти в себя и пожал протянутую ему хрупкую ладонь в знак приветствия. — Очень приятно, Миен, я Минхо. — Милая, не будем отвлекать Минхо-щи от работы, ты устала после перелёта и нам ещё бы вещи распаковать не помешало, — заботливо проговорил Джисон, целуя спутницу в макушку. — Ты прав, любимый. Я бы хотела поскорее вернуться домой, а с Минхо я посплетничать теперь всегда успею, благо живём в соседнем доме! Мне все так интересно! — все в той же дружелюбной манере вещала девушка, прихлебывая чай из стаканчика. — Чай отменный, мы ещё обязательно зайдём, спасибо! — Рад был увидеться, Минхо-щи, даже в таких обстоятельствах, — вежливо поклонившись, Джисон нагнал Миен в дверях и они вышли из кофейни, держась за руки. — До…свидания, — онемевшим языком проговорил Минхо, провожая пару взглядом. — Минхо, кто это был? — положив руку на плечо друга, заинтересованно спросил Феликс. — Моя погибель.***
Минхо с детства был довольно нелюдимым и недоверчивым к новым людям, нет, у него не было социофобии или боязни знакомств, он скорее был не заинтересован в других окружающих его людях. Горе и утрата сильно ударила по чистой душе неокрепшего подростка, кто в свои тринадцать остался сиротой. Всю свою любовь и привязанность юноша отдавал своему дедушке, который взял его к себе на опекунство и животным, которые взаимно отдавали ему свою преданность. Свои юношеские годы парню пришлось возложить на алтарь трудолюбия, потому как обеспечивать подрастающего ребёнка его старику было уже в тягость — возраст не тот. С четырнадцати лет Минхо принёс в жертву все свои привязанности и оградился от внешнего мира, утопая с головой в учебниках и пособиях, чтобы поступить в достойный университет на бюджет. Окончив школу, он смог работать и с присущем ему упрямством постигал все тяготы и заботы профессии бариста. Начинал с помощника, а потом и самостоятельно смог встать за кофемашину, оттачивая навыки в помоле и в латте арте, посетителям нравится сваренный им кофе, а владелец его первой кофейни был страшно доволен. Казалось, жизнь юноши к восемнадцати годам наконец устаканилась — удалось поступить на экономический факультет в Сеульский национальный, а работа в кофейне приносила удовольствие. Но как оно в жизни и бывает неожиданно на его пороге вырос Хан Джисон. Причём в прямом смысле этого слова. Джисон учился на факультете международного права, на курс младше Минхо и сказать, что они были даже знакомыми было нельзя. Хан, что называется, был из другой лиги: наследник богатых родителей, шумный и весёлый, знающий себе цену. В университете поговаривали, что он был жутким альфачом, не упускающим ни единой возможности пофлиртовать, но при этом был довольно образованным и умным. Минхо, конечно, сомневался, что автоматы на сессиях ему ставят бесплатно, но на совместных семинарах по экономике Джисон пару раз его удивлял — может и вправду сдавал все самостоятельно. Они жили совершенно разными жизнями и ничто не должно было их столкнуть друг с другом, ведь никто из них не был заинтересован в знакомстве. Минхо вполне мог обходиться и без друзей, а у Джисона их было настолько много, что и пальцев на руках и ногах не хватило бы. Они учились на разных факультетах и не пересекались нигде кроме совместных пар по экономике, что и стало началом их конца. — Привет, ты же Ли Минхо? — неестественно для себя, мялся Джисон на пороге комнаты в общежитии старшего. — Ну, да. Это я, чего хотел? — Немного неприветливо ответил Минхо, оглядывая названного гостя с ног до головы. Джисон был одет немного непривычно, по мнению Ли, привыкший видеть парня в университете в лоске и блеске, присущим студентам, чьи родители могут себе позволить выкупить этот самый университет. А сейчас на его пороге стоял обычный пацан в безразмерной худи с дырками в джинсах. — Так нас с тобой в пару поставили на исследовательскую работу, нужно сдать проект к сессии, — как на духу выпалил Джисон. — Вот, я пришёл. Подумал, что ты не захочешь сидеть у меня. Была у Минхо привычка подвисать, быстро хлопая глазами, что символизировало об его активной мозговой деятельности. Хан решил, что перепугал и оскорбил парня и поджав хвост начал тупо оправдываться: — Я не это имел ввиду! Ну, конечно, мы можем делать проект и у меня, меня не смущает, что ты живёшь в общаге и тут могут быть клопы! — осекся парень. — Да, твою мать! Не слушай меня, я когда нервничаю начинаю чушь пороть. В общем, ты мне нужен Минхо-щи. — А чего нервничаешь, если все уже за меня решил? — проморгавшись, холодно спросил Ли. — И почему это я, по-твоему мнению, должен соглашаться? Джисон в ответ промолчал и зажевал губу. Что вообще с ним происходит, почему он ведёт себя странно? — Я могу справиться с проектом самостоятельно, помощники не нужны, — все в той же прохладной манере продолжает старший и захлопывает перед лицом собеседника дверь. — Да, что же ты за еблан такой?! Мы ведь даже не знакомы! — в сердцах воскликнул Хан прямиком в закрытую дверь. — Я вежливо предложил, потом не приходи ко мне как побитая собака перед сессией. Повторно шикнув в сторону запертой комнаты, младший развернулся на пятках и решил оставить эту дурацкую затею на сегодня. Минхо, прислонившись спиной к двери, с обидой сжал кулаки. За кого этот пацан с золотой ложкой его принимает?***
Встать в пару и работать над проектом им все же пришлось, профессор экономики был непреклонен. Минхо ходил за ним в течение двух недель, упрашивая позволить ему работать самостоятельно, но старик только закатывал глаза на такое рвение его студента, а потом и вовсе после тщетных попыток скрыться от Ли Минхо в кабинете и коридорах университета взорвался. — Господин Ли, университет — это не только кладезь знаний и ваш проводник к успешной карьере, но и путь к социализации! Студенты, обучающиеся здесь, заводят друзей, обрастают знакомствами и полезными контактами! Вам бы не помешало! Вы хоть триста раз можете быть лучшим студентом на потоке, но если не умеете контактировать с окружающими — сядяте в лужу так и не начав жить по-настоящему! Вы будете писать проект совместно с Хан Джисоном, иначе поставлю неуд — обоим, без права на пересдачу! — голос профессора прогремел кажется на все крыло факультета, заставив Минхо сжаться. Делать было нечего, только собрать всю свою гордость и положить на полочку до лучших времен. Пришлось вылавливать своего горе-партнера в столовой в перерыве между парами. Скрипя зубами, Минхо подошёл к «популярному» столику, за которым восседала компания студентов во главе с «золотым мальчиком» и вежливо окликнул Джисона, задержав дыхание. — Пришёл-таки? — фыркнул Хан. — Не пришел, если бы мои попытки уломать старого маразматика увенчались бы успехом. Светит неуд — обоим, — поделился старший. — А я говорил, ты не стал меня слушать. Думаешь, я что ли был в восторге? Я когда узнал про этот сраный проект первым делом к нему побежал, чтобы попросить самостоятельную. — Стой, ты что, тоже не хотел работать со мной в паре? — Вопросительно вскинув бровь, спросил Минхо. — Я не работаю в паре, Ли Минхо. В моем мире вся эта университетская дружба и жвачка не существует. Есть только я и мои решения. Ли всерьёз сделал паузу, чтобы обдумать слова этого пацана. Уж больно правдоподобно звучало. Что если он и вправду не думал воспользоваться его умом и добротой ради собственной выгоды просто так? Да нет, он готов был поклястся, что Джисон кинет его в самом начале и придётся завершать проект за двоих. — Пока ты там чего не надумал в своей умной голове, скажу, у меня достаточно денег на репетиторов и продажных профессоров, чтобы написать эту хрень так, что никто не почует, — деловито ковыряя заусенец на пальце, озвучил Хан. — Так почему же ты не воспользуешься этой привилегией? — А тебе все расскажи, — ухмыльнулся собеседник. — Я должен сделать все сам. — Подставишь меня и я превращу твою жизнь в ад, золотой мальчик, — предупредил Минхо. — Ащ, остынь, ненормальный. Вообще-то это должна была быть моя фраза. — Завтра в 18:00 в моей комнате с клопами.***
Совместные вечера за работой сблизили студентов. Джисон оказался довольно-таки простым парнем, комфортным в общении. Минхо поначалу включал режим колючки и язвы, но после парочки вечеров за просмотром аниме с чипсами и газировкой после тяжёлого трудового дня, его желание вышвырнуть Хана не с чем заметно поутихло. У них был довольно схожий круг интересов в книгах и развлечениях, оба предпочитали проводить время наедине с собой (что Минхо считал дичью и враньем, потому что «Джисон у тебя дохера друзей и ты с вечеринок не вылезаешь»). Хан и вправду оказался очень способным к учёбе, что не могло не порадовать. Он старательно собирал материалы для работы и иногда позволял себе вносить правки в написанные данные Минхо. Иногда старшему казалось, что под всей этой мишурой богатого мальчика скрывается обычный среднестатистический ботан, который боится разочаровать своих родителей и в принципе, был прав. Младший не жаловался на ремарки и просьбы переписать некоторые части, не предлагал подкупить профессоров или студентов, все конспекты старался писать от руки, потому что так ему лучше запоминалось и Ли, честно говоря, поначалу думал, что кипа исписанных листов принадлежала не Хану пока однажды на совместной паре не одолжил у него конспект. Почерк совпадал. Недоверие, повисшее над ними ранее испарялось, ровно как и колкие комментарии Минхо. Постепенно их общение стало более тёплым и дружеским. Хан даже пару раз приходил к Минхо на работу в кофейню и хвалил его навыки, прикрываясь необходимостью в корректировках исследовательской работы. Старший просек эту фишку не сразу, но когда осознал, то попросил нового друга просто приходить, когда ему захочется без всяких «подводных камней», не забывая напомнить о том, что тот подсел на его фирменный айс-американо в объёме 0,6. Общение с Минхо немного отдалило Джисона от его прежней компании, что конечно не могло пройти незаметно. Его друзья стали подшучивать над Ли, его благосостоянием и отстойной работой. Юноша молча терпел и не позволял себе опускаться до их уровня. Партнёры по учёбе всегда собирались для работы в комнате Минхо. Джисон однажды ради приличия предложил компаньону посидеть у него дома, но старший наотрез отказался, отмахиваясь, что в привычной обстановке ему думается лучше. Иногда они меняли локацию на универститетскую библиотеку и пару раз выходили в ближайший парк на пикник. Проект с Ханом уже подходил к финишной прямой и скоро все станет как прежде, они займут свои места в разных мирах и перестанут общаться. В день икс, когда работа будет окончена, Джисон сядет в свой автомобиль с личным водителем и больше не вернётся в их оплот. От этих мыслей становилось грустно и по ночам Минхо долго не мог заснуть, пытаясь решить для себя хочет ли он бороться за общение с новоприобретенным другом. Он уже так привык к их вечерам, лёгким разговорам и совместным ужинам, хоть и состоял тот из продуктов, купленных в ближайшем комбини. С Джисоном было хорошо, даже приятно. Однажды во время плановой посиделки их разговор зашёл в новое русло. — Минхо, скажи, если бы у тебя сейчас неожиданно появилась крупная сумма на счету — куда бы ты её потратил? — тихо спросил Хан, растянувшись пластом на пушистом ковре в комнате старшего. — Я не из тех людей, кто строит иллюзии, Джисони, — мягко ответил тот. — Для того, чтобы у меня появилась крупная сумма мне нужно долго и усердно работать. — Ну, а если бы так случилось? Наследство, например, упало бы. — Мои родители были не богаты, Хан, все их состояние мой дедушка потратил на моё воспитание. Сейчас, когда его тоже не стало, я привык полагаться только на себя — мне некому помочь финансово. — Ммм, мне жаль. Но мечтать — это же нормально, разве у тебя нет мечты? — не унимался младший. — Мечты для романтиков, а я учусь на экономическом, забыл? Эх, ладно, не останешь ведь, — кряхтя под нос, Минхо сползает с насиженного места на кровати, чтобы лечь рядом с другом на пушистом коврике. Удобно растянувшись, он смотрит в потолок, пытаясь сформулировать мысли, как чувствует приятную тяжесть в области груди. Джисон уложил свою голову, задумчиво надувая щеки и ожидая ответ. — Я бы наверное открыл свою кофейню, нанял бы персонал и работал бы с ними. Позже, когда бы мы смогли получать выручку — заключил бы договор с поставщиками или какой-нибудь пекарней. Если удастся раскрутиться, то переехал бы в другое помещение с двумя этажами и уютными диванами, — размышлял Минхо. — Звучит хорошо, но разве ты не хотел бы что-нибудь лично для себя? Ну, там машину, например. — Машину? Было бы неплохо, но сначала нужно заплатить деньги за обучение на права, если я буду снимать квартиру это будет затруднительно первое время пока кофейня не запустится как следует. — Ты мыслишь слишком материально, хён, — засмеялся Хан, приподнимая голову и заглядывая собеседнику в глаза. — Но мне все равно нравится. «Нравится моя мечта или может нравлюсь я?» Было бы глупо не замечать собственный голод по обществу Джисона, тому теплу и комфорту, что он каждый раз приносил с собой, переступив порог его комнаты. Раньше все обходили Минхо стороной и хоть их общение с младшим и началось как вынужденное — это не помешало им привязаться друг к другу по-настоящему. Их дружба была личной маленькой тайной, которую хотелось лелеять в стенах старой общажной комнаты. Оба друга решили, что не хотели бы делиться ею со всеми, а потому в университете не пытались общаться или поддерживать зримый контакт. Друзья «золотого мальчика» итак слишком ревностно относились к их посиделкам, а другие сверстники и вовсе распускали неприятные сплетни. В их мире было не место другим людям.***
Работа над проектом была окончена в срок. Счастливые студенты получали свои зачёты и допуски к экзаменам. Тандем Минхо и Джисона был признан одним из лучших на курсе. — Поздравляю, Минхо. — Поздравляю, Джисон. Это были последние слова, которые они сказали друг другу перед началом сессии. Как и предполагал Минхо, их общение в университете не дало новых витков. Оба студента были загружены учёбой, изредка вылезая на свет божий. Работа в кофейне сама себя не сделает, а деньги сами себя не заработают. Поэтому Ли старательно планировал свой распорядок дня и недели, чтобы не упустить возможности. Впереди были новогодние каникулы, и впервые в жизни Минхо захотелось посвятить время себе, сделать что-нибудь для собственного счастья, подарить самому себе подарок, так сказать. Общение с Джисоном, вероятно, дурно на него повлияло. В душе пустила корни какая-то теплота и желание ощутить на себе новогоднее чудо. С этим чувством он сдал последний промежуточный экзамен, получив заслуженный высший балл, и собирался на свой последний рабочий день в кофейне в уходящем году. В дверь его комнаты неуверенно постучали. Минхо, уже полностью одетый в уличное, распахнул дверь и замер. — Привет, Минхо! Прости, что так долго игнорировал тебя, ну, знаешь… сессия эта, и родители наседали… я хотел прийти раньше, правда, — виновато тараторил Джисон. — Стоп, Хани, пока ты не развёл демагогию. Я тебя не виню, все в порядке — я тоже был очень занят, — улыбнулся Минхо. — Правда не злишься? Я зашёл к тебе, чтобы спросить — с кем ты празднуешь Новый год? Ли в привычной манере на минуту подзавис. Не думал об этом как-то, ведь раньше всегда отмечал этот праздник с родителями или дедушкой. А в этом году он остался один… — Ну, не думаю, что буду праздновать в этому году. Как ты знаешь, родственников у меня нет, да и друзей тоже. Планирую заварить себе рамен подороже, выпить горячий какао и хорошенько выспаться, — в лёгкой манере размышлял Ли. — Хён, нет, так нельзя! Новый год — это пора волшебства, уютные посиделки и вкусный ужин! В общем, я приглашаю тебя к себе! — Что прям домой? А как же твои родители? — Они будут рады познакомиться с моим другом! — А твои друзья? — Они все заняты, будут праздновать со своими семьями, ну знаешь, у богатых свои причуды. — Подожди, Хани. Это все как-то неожиданно, будет слишком много незнакомых людей, я буду не в своей тарелке, тем более у тебя дома. Предложение Джисона отпраздновать новый год вместе навело на Минхо взрыв мозга, его внутренности задрожали от волнения, во рту пересохло, а уши горели. Он был прав, все это было слишком. Слишком для него. Но видя искреннюю просьбу и искорки в глазах младшего, юноша пообещал подумать и дать ответ завтра, попутно выпинывая виновника всех его душевных бед наружу. Потому что работать ему было жизненно необходимо. Весь оставшийся вечер в кофейне Минхо не находил себе места, то и дело погружаясь в свои мысли. Благо все движения за пару лет практики были уже отработаны до автоматизма, и ни один клиентский кофе не пострадал. Собраться и пережить этот день казалось непосильным для парня, но смена незаметно для него закончилась. Владелец похлопал по плечу, поблагодарил за работу, сунув в кармашек фартука конверт с премией (Минхо чуть не прослезился) и отправил парня в жестокий мир с богом на растерзание собственных тараканов. Как и ожидалось, Минхо не смог уснуть, ворочаясь в постели до самого утра и взвешивая все за и против. Его холодный расчётливый ум то и дело сдавался в тиски ослабшему сердцу, что тянулось к Джисону. «Может, не такая уж это и плохая идея? Это праздничный вечер с его семьёй, я же всего лишь один из его многочисленных друзей.» «В дом с пустыми руками нельзя, но что я могу подарить людям, у которых наверняка есть все?» С этими мыслями юноша опускается в пучину глубокого сна. Он подумает об этом завтра. LeeMinMin 03:54 «Я согласен» Your_Honey_Ji 03:58 =)***
Предновогоднее утро далось Минхо тяжело. Проснулся он как по будильнику ни свет ни заря с повышенным чувством тревожности. Сегодня он идёт в гости к Джисону и познакомится с его семьёй. Приготовления к ставшему для него главным днем в году шли уже полным ходом — в холодильнике отдыхали коржи для торта, который он накануне испек самостоятельно, да имбирные печенья, ожидающие росписи сахарной глазурью. На продукты для угощений у юноши ушла весомая часть зарплаты, но он впервые позволил себе отмахнуться от этой мысли, потому что это единственный подарок, который он был в силах сделать для Джисона. Хлопоты за готовкой прибавили студенту щепотки новогоднего настроения, а радио с праздничными песнями впервые не раздражало, и даже появилось желание подвывать хитовым песням. Всё задуманное шло как по маслу. Оставалось лишь определиться со своим внешним видом. Минхо разворошил свой скудный гардероб на предмет приличных вещей, но ничего кроме белой рубашки и строгих брюк не нашёл. Для полноты провала не хватало только откопать свои старые школьные очки и дедушкин свитер со странными ромбами. К горлу начинала подступать тошнота. Опозориться перед родней Хана не хотелось, но за неимением другого выбора парню пришлось напялить то, что имелось. В конце концов Джисон знал кого приглашал в дом и сопутствующие риски тоже. С этими мыслями и беспорядком на маленькой жилплощади Минхо совсем не заметил как пролетело время. Друг обещал заехать за ним в 18:00, чтобы довезти гостя до дома Ханов. А потому только успев упаковать праздничный торт и печенья по коробкам как услышал настойчивый стук в дверь. На пороге стоял блистательный Хан Джисон. Блистательный даже не в переносном смысле. На парне был ослепительный темно-серый приталеный костюм с ажурной чёрной блузкой со вкраплениями мерцающих пайеток. На лице красивый макияж с коричневыми смоки и аккуратной стрелкой и профессиональная укладка. Минхо захотелось провалиться сквозь землю, желательно куда-то в районе ада — так человек перед ним был хорош и соблазнителен. Ну и куда такое чучело как он пойдёт с таким красавцем? Джисон, видя шок и волнение на лице юноши тут же проталкивает его внутрь комнаты, шурша принесенными пакетами. — Минхо, ну ты чего? Дар речи потерял при виде меня такого красивого? — Джи… ты… а я… — путался в словах парень, покрываясь пятнами. — Ащ, перестань! Я специально приехал пораньше, чтобы ты не переживал, — заговорщески приобнимая, Джисон усаживает подохреневшего друга на кровать, судорожно шурша пакетами. — Хани, это что? — пискнул тот, кажется понимая, что привело парня к нему в необозначенный срок. — Сегодня ты у нас Золушка, а я — твоя фея-крестная! — победоносно вещает тот, бросая в Минхо содержимое пакетов. — Ты же не думал, что я выпущу тебя из комнаты вот так? Этому аутфиту самое место на страницах твоего школьного альбома. Минхо молча проводит руками по струящейся темно-синей ткани, оказавшейся по воле судьбы у него на коленях. Кажется рубашка. Рубашка? Атласная? Такой вещи у него в гардеробе никогда не было, учитывая кричащий дизайнерский лейбл на воротничке. Кажется утренняя тошнота подступила к нему с новой силой, очень захотелось открыть окно и желательно выпасть из него, списав все на несчастный случай. Подумал — сделал, а что, Минхо человек слова. Высунувшись раскраневшимся лицом из окна пятого этажа и хватая ртом морозный воздух, парень вдруг осознает, что до дрожи боится высоты и что смерть через падение придётся отложить на другой раз. Джисон, все это время продолжавший копаться в пакетах, судорожно озирается, услышав странные звуки и уже в следующую секунду бесстыдно хватает Ли за мощные бедра и вытаскивает охреневшее тело из окна. — Хён, ты чего? Сбежать через окно вздумал? Не в мою смену! — обиженно дуя губы, воскликнул Хан. — Я… я… это… проветриться. Жарко стало, — бесконтрольно облизывая губы, ответил Минхо. — Ага. Вижу. Ты же высоты боишься, придурок. — Ага. Дав другу немного отдышаться, Джисон продолжил над ним экзекуцию. На все крики и восклицания Минхо отвечал ему деспотичным голосом, что так надо и каждый раз давил в себе желание придушить нерасторопного приятеля. Когда с горем пополам Ли сдался и напялил на себя все то, что принёс ему Хан, настала следующая стадия принятия ситуации — макияж и укладка. — Джисоооон, ну за что ты так со мной? Я уже надел эту блядскую рубашку и ужасные узкие штаны, что тебе ещё от меня нужно? — хныкал Минхо. — Сиди и не рыпайся, хён! Я из тебя конфетку сделаю. — Быть конфетой, подразумевает, что кто-то захочет меня сожрать! Пусти, я не хочу чтобы меня жрали твои родственники! — отбивался от рук с кисточками для макияжа парень. — А ну цыц, тебе показать твоё сообщение, где ты написал «я согласен»? Под натиском младшего Минхо сдался, ведь и торт с печеньем уже приготовил, деваться некуда.***
— Ну, что готов? — спросил Джисон, бережно переплетая пальцы с Минхо. Старший глупо похлопал глазами, таращась на их сплетение рук, и молчаливо кивнул. Расслабиться и плыть по течению — вот что он понял из сегодняшнего дня. Дом Ханов был поистине впечатляющим. Прилегающая территория была красиво украшена новогодними огоньками и фонариками. Просторный двор встречал гостей аккуратно расчищенной каменной дорожкой и полосой из небольших хвойных кустарников. Выглядело уютно и приветливо. Внушительный дом вмещал в себя два этажа, гараж и пристройку, издалека похожую на зимний сад. Пастельные тона стен и крыши дарили невесомое ощущение комфорта. Минхо был впечатлен и замер на пороге в восхищении. Никогда бы не подумал, что окажется в таком красивом месте. Джисон, подбадривающе сжал его ладонь и позвонил в дверной звонок, скорее из вежливости к своему спутнику, потому как семья была в курсе их приезда ещё с момента их прибытия через ворота — через системы видеонаблюдения. Старший выжидающе сглотнул и задержал дыхание, сейчас знакомство с четой Хан могло пойти в любое русло, и Джисон, замечая его волнение, старался искренне улыбаться, чтобы тот подхватил его настроение. Дверь приветственно скрипнула и отворилась. На пороге, судя по всему, их встречала Госпожа Хан — мама Джисона. — Ну, вот и вы, не стойте на пороге — проходите внутрь! — дружелюбно улыбаясь проговорила женщина, пропуская друзей внутрь. — Привет, мам, — наклонился к женщине Джисон, даря ей поцелуй в щеку. — Вот и мы. Двое друзей закопошились на пороге, раздеваясь, под пристальным изучающим взглядом матери. Минхо уже с порога почувствовал себя не в своей тарелке, но решил, что это довольно естественно при знакомстве с новым человеком. Проделав все необходимые действия, Госпожа Хан настойчиво попросила пройти парней в гостиную и познакомиться с остальными членами семьи, все ещё не спуская глаз с Минхо. Джисон снова взял его за руку, успокаивающе поглаживая ладонь большим пальцем, и они пошли следом за женщиной. В просторной гостиной с резным камином и хрустальной люстрой собрались близкие и родственники четы Хан. Минхо не рассчитывал на такое большое скопление народа и готов был прирости к полу от волнения. Снова захотелось выпрыгнуть в окно и пофигу, что они на первом этаже. — Джисон, ну наконец-то ты здесь! Мы уже заждались! — протянув ладонь для рукопожатия, произнёс глава семьи Хан. — Может представишь нам своего спутника? Минхо вежливо поклонился старшим и хотел было открыть рот, но младший его опередил. — Это Ли Минхо — мой жених.***
Нет, Минхо, конечно, чётко осознавал, что Джисон в своём роде припизднутый, но не настолько же! Пытаясь преодолеть нахлынувшие на него эмоции, подобные двенадцатибалльному шторму, парень медленно потягивал любезно налитое для него шампанское, присев на угол просторного дивана. Объявить родителям такую ересь, да ещё и не предупредив своего «партнера», было подставой, достойной экранизации в Голливуде. Это ж надо додуматься! К слову, семья Хана была довольно радушна к свалившейся как снег на голову новости об их несуществующей помолвке и довольно тепло приняли Ли, не доставая его с лишними вопросами. Но это пока… вероятно изощренные пытки ожидают его за праздничным ужином перед наступлением Нового года. Бедный Минхо не знал куда ему приткнуться, помещение было наводнено незнакомыми ему людьми, да ещё и сам Джисон куда-то пропал, может получает пиздюлей от родителей. Ли бы с удовольствием на это посмотрел, но в силу ситуации не мог покинуть свое насиженное место, опасаясь, что его поймает в капкан какой-нибудь двоюродный дядя и начнёт мусолить тему их отношений. Этот дебил-тире-Джисон видимо наглухо отбитый раз бросил своего новоиспеченного «будущего мужа» в лапах семьи. Хоть бы предупредил, падла! Минхо бы может морально подготовился и подыграл, а так все вышло слишком тупо, как в дешёвой комедии с не очень счастливым концом, где главный герой вляпывается в эксцентричное знакомство с родителями, а потом его методично закапывают на заднем дворе. Выпитое шампанское начало приятно расслаблять, освобождая голову от навязчивой паники. Хоть Минхо до этого не особо пробовал алкоголь и не питал к нему приятных чувств, мысленно решил, что накатить бы в этой ситуации не помешало. И был прав. Когда к нему ненавязчиво подсела какая-то из сестер-теток-хрен-их-запомнишь, чтобы немного разговорить молчаливого парня, тумана в его голове оказалось достаточно, чтобы сдержанно мычать и кивать на её восторженное щебетание. — Минхо, а как вы познакомились? Мы скоро станем одной большой семьёй, и всем бы хотелось узнать тебя поближе! Посыпавшиеся неудобные вопросы очень удачно прервал неожиданно появившийся Джисон, утягивая своего благоверного подальше от хищных лап кузины, с комментариями на вроде «имей чувство такта, не видишь, что он в стрессе». Почувствовав знакомые руки и тёплое полуобъятие, Минхо немного подуспокоился и послушно проследовал сквозь толпу за Ханом куда-то вглубь дома. Младший впихнул податливое тело в зимний сад и наглухо прикрыл за ними стеклянные двери. Это место в доме отныне является самым любимым у Ли. Небольшие кустарники, бутоны круглогодичных цветов и ласкающая взгляд зелень — атмосфера стояла успокаивающая и располагающая к беседе. По центру купола зимнего сада располагался небольшой круглый столик на четверых и плетёная мебель, в которую захотелось плюхнуться и вдыхать ароматы растений полной грудью. Джисон молчаливо поджал губы и жестом пригласил Минхо присесть. — Даже не знаю как начать разговор… — виновато потупив взгляд, протянул младший. Очарованный видами собеседник встрепенулся, понимая, что диалог начать сейчас жизненно необходимо. — Давай начну я. Какого хуя происходит, Джисон?! — вспыхнул как спичка юноша. — Хён, прошу, не кипятить раньше времени — я все объясню! — судорожно замотав руками в защитном жесте пропищал тот. Минхо, заскрипев зубами, сжал чесавшиеся кулаки и молча кивнул, тем самым давая понять своему приятелю, что он готов слушать. — Хён, я сам не знаю как так получилось! Я правда хотел сначала поговорить с тобой по этому поводу, составить план действий и тому подобное, но потом дверь открыла моя мама и у меня в башке просто образовалась дыра… а уж когда она начала тебя оценивать, я думал, что сдохну прямо там на пороге от волнения! Все должно было произойти не так, совсем не так! — оправдывался парень. — А как должно было? — едким голосом прервал его старший. Джисон, все ещё чувствовавший вину за произошедшее, терзал свои губы и ковырял заусенец на пальце, пытаясь найти вариант ответа, который бы удовлетворил любопытство партнёра. Но конечно, когда все самое худшее уже произошло, любые его слова уже не могли успокоить гнев Минхо. Выдерживая многозначительную паузу, что начинала бесить старшего ещё больше, Хан наконец смог взять себя в руки и деловито начать предысторию. — Минхо, в свое оправдание могу лишь сказать, что планировал это достаточно давно. В прошлом году на заре своей жизни мой дедушка позвал меня к себе в гости, чтобы попрощаться. Он был очень влиятельным и важным человеком в нашей семье, которого все беспрекословно уважали. Как ты можешь предполагать, его состояние, накопленное годами, было очень внушительным и лакомым кусочком среди всех членов моей семьи. Когда я приехал к нему по его зову один без родителей, то не знал как себя вести и реагировать — меня провели в его кабинет, где был дедушка в сопровождении своего личного юриста. Атмосфера была давящая, я тебе скажу. — Джисон… — Прошу, не перебивай, иначе упустишь самое важное. Так вот… Я сидел в его внушительном кожаном кресле и не понимал что происходит, когда юрист молча протянул мне деловой футляр с бумагами. Дедушка спросил, как у меня дела с учёбой и кем я вижу себя в будущем, поинтересовался отношениями внутри семьи. Мы не были с ним слишком близки, Минхо, понимаешь? Но я искренне любил этого ворчливого старика и получал удовольствие от нахождения в его огромном красивом доме. Мы никогда ранее не обсуждали с ним мою личную жизнь и интересы, а тут вдруг он решил на смертном одре вспомнить, что у него есть внучок, достигший восемнадцатилетия. Это было странно и страшно. Бумаги на моих коленях оказались выдержками из его оригинального завещания. Юрист услужливо, под покровительством дедушки Хана, указал мне на пункты, к которым мне стоит присмотреться и я в тот момент готов был схватить инфаркт. — Разве можно свое завещание показывать заранее? — поинтересовался Минхо. — Думаю, что нет, но почему-то мой дед решил сделать для меня исключение. Он много всего приятного сказал в тот вечер, чему я был очень удивлён и рад. Оказалось, что он приглядывал за мной всю мою жизнь и даже наперекор положительным словам успел на меня покричать с недовольством. Было за что, я заслужил. Подростком я рос невыносимым. Так вот, опустим наши с ним семейные драмы, и я перейду к сути. Дедушка позвал меня на разговор и позволил увидеть некоторые важные пункты его завещания, потому что они касались меня. — Что там было? — Условие. После его смерти значительная доля и активы семьи Хан перейдёт ко мне, если к моменту вступления в наследство я буду женат на благонадежной паре. Дедушка умер почти полгода назад, его завещание публично зачитают на годовщину его смерти. У меня совсем не осталось времени, поэтому пришлось импровизировать, прости что это случилось именно так. — Хан Джисон, ты больной тщеславный ублюдок! Затеял весь этот цирк с переодеванием ради денег? — вскипел Ли, осуждающе поглядывая в ответ. — Минхо, ты даже себе не представляешь какие это возможности. Самостоятельно я никогда столько не заработаю! Слушай, я понимаю, что ты слеплен из другого теста и возможно охреневаешь, но поверь — принять щедрый подарок от деда, исполнив лишь щепетильную просьбу старика, это же просто манна небесная. Очнись, наивное чудо, ты же вроде экономист — должен шарить за выгоду. Тем более, в рамках моей семьи благосостояние не является чем-то плохим. — Ну, конечно, золотой мальчик. Не с тем человеком ты все это обсуждаешь, твои идеи мне чужды. — Хён, я выбрал тебя и полностью отдаю себе отчёт в своём решении. — Хан, ну неужели у тебя не нашлось выгодной партии? В жизни не поверю, что родители ещё не выбрали тебе достойную невесту! — Родители не в курсе этого условия, я подписал целую кучу бумаг в присутствии юриста, которые вероятно будут похоронены вместе со мной. Минхо, никто не знает и не осудит тебя. Я лишь прошу помочь мне с этим делом, мы же вроде друзья. — Друзья? Мы знакомы три месяца, как по-твоему я должен притворяться твоим мужем? — Пожалуйста, хён. Ты — самый надёжный человек из моего окружения. Я начал присматриваться к тебе ещё в прошлом году, когда узнал о завещании. Ты единственный, кто меня не обманет и знает цену деньгам. Помнишь, я недавно спрашивал тебя о мечте? Так вот, после этого я окончательно убедился, что выбрал верно. Ты можешь распорядиться всем правильно. — Мне не нужны деньги твоего деда, я встану на ноги сам. — Через десять, может через пятнадцать лет? Минхо, считай это жестом благотворителя или бизнес-проектом, ты помогаешь мне и за свою поддержку получаешь 20%, чтобы обеспечить себе хороший старт. Этих денег должно хватить и на кофейню, и на жилплощадь. Ты хороший человек, хён, с которым произошло много всего плохого, и я бы хотел, чтобы у тебя все получилось. После получения наследства мы разойдемся незнакомцами, если ты того пожелаешь. — Я не могу сейчас дать тебе свой ответ.***
Время неумолимо приближалось к полуночи, вся семья собралась за праздничным столом, ведя неспешные разговоры об ушедшем годе и приключениях, что он принёс с собой. Названные возлюбленные после тяжёлого разговора присоединились к компании, морально готовясь к перекрёстному огню с вопросами. Минхо не ушёл домой в истерике, что теплило надежду в Джисоне о том, что он ответит на его бизнес-предложение согласием. Стойко выдержав все нападки любопытства со стороны родителей, молодые люди смогли расслабиться, не чувствуя с их стороны осуждения. Все-таки Ханы были потрясающей семьёй, понимающей и поддерживающей своего единственного ребёнка. Ли был очень тронут и проникся этим до глубины души, вспоминая свои счастливые годы, когда и у него была полная семья. Гостеприимство и жар семейного очага поглотили одинокого студента с головой, и в этот день он точно мог бы сказать, что почувствовал счастье и очарование новогодней сказки. После обратного отсчёта и звона бокалов шампанского они посидели ещё немного в уютной размеренной атмосфере, поиграли в игры и пели в караоке. Ночь казалась бесконечной, наполняя пространство улыбками и звонким смехом. Но всем сказкам рано или поздно приходит конец, наступает новый день, который приводит к началу книги с новой жизненной историей. Минхо не захотел остаться с потенциальными родственниками в их огромном доме с ночёвкой, ему необходимо было вернуться в свой оплот безопасности и комфорта, чтобы уснуть спокойным сном и поутру обдумать все произошедшее. Джисон вызвался его проводить, отдавая распоряжение водителю. В тишине комфортабельного авто, друзей немного разморило от пузырьков, и они задремали, удобно привалившись друг к другу тёплыми боками и сжимая пальцы в доверительном захвате. Кажется, колючка Минхо окончательно сбросил свои иголки и пал жертвой очарования Хан Джисона.***
Друзья снова вошли в состояние игнора на добрых две недели. Джисону было ссыкотно беспокоить старшего после всех потрясений на семейной посиделке, а Ли пытался войти в русло своей привычной жизни — без Хана. Взять дополнительные смены в кофейне было наиболее трезвой идеей, что захватила внимание юноши, отводя от размышлений на неприятные темы. Рутинная работа успокаивала и возвращала студента на грешную землю, когда он позволял себе задуматься. А задуматься серьёзно было о чем. Джисон оставил хёна на время в покое, решив посвятить себя полностью семейному празднику и друзьям, что до сих пор затаили на него обиду за его времяпровождение с Ли. На вопросы о Минхо отвечал родным, что тот занят на работе и пока не может вырваться, что было встречено ими очень положительно. Раз трудится даже в праздники, значит ответственный. Какую-то особенную легенду парень придумывать не стал, предвидя прямолинейную натуру своего потенциального фиктивного мужа, что мог спалиться на любой мелочи. К тому же, его торт и печенья, подаренные семейству Хан в качестве новогоднего угощения растопили сердце матери, не ожидавшей такого душевного подношения. Дни шли своим чередом. Минхо скучал за Ханом, а Джисон за Ли. Оба сохраняли нейтралитет вплоть до наступления первой учебной недели в новом году. Случайно столкнувшись в университетской столовой, молодые люди молча пялились друг на друга, пока первым не отмер, на удивление, старший. — Хани, мы можем с тобой поговорить? — Конечно, хён, я тебя слушаю. — Я бы не хотел, чтобы нас услышали посторонние, зайдёшь ко мне после пар? — С радостью приду к тебе в гости, — улыбнулся младший. — Кола, начос и булдак? — А ты шаришь за взятки, золотой мальчик.***
В привычном комфорте общажной комнаты, двое друзей, изголодавшиеся по общению друг с другом, делились прошедшими новостями о проведённых праздниках. Минхо как обычно травил байки о посетителях из кофейни, а Джисон, похрустывая чипсами внимательно слушал, дожидаясь своей очереди рассказывать. — Ну и вот, представляешь, новенький стажер настолько оказался тупицей, что вместо сахара для гостей насыпал в банку соли. Мы практически целый день не могли понять в чем дело и почему так много жалоб о несуществующих солёных напитках пока я себе двойной эспрессо не решил заварить. Что-то дёрнуло на сахар и вуаля, виновник был пойман с поличным. Владелец, конечно жёстко обматерил его, но вроде не уволил. — Мда-уж, весело у вас там. Надо бы зайти. — Приходи, ты же знаешь, что мне там максимально комфортно, помимо этой комнаты, ты не будешь меня отвлекать. — Хён, скажи, ты подумал? — неуверенно спросил младший. Вопрос в лоб в глубине души был ожидаемым, ведь Минхо уже достаточно тянул с ответом, больше, чем обещал. — Я просто хочу внести ясность, если ты не согласен, то мне стоит пересмотреть ситуацию и найти другого человека на этот договор, — уже более деловито продолжил парень, потягивая колу из баночки. — Джисон, если я не соглашусь — останемся ли мы друзьями? — тихо, с нотками мольбы в голосе, ответил старший. — Конечно, — слишком быстро и просто ответил ему Хан. — Не думай, что я буду тебе мстить за отказ или что-то вроде того, не в моем стиле. — Тогда я в деле. Шоколадные глаза младшего засветились обожанием.***
Совместно с юристами было решено составить брачный договор. По его готовности обе стороны должны были явиться в юридическую фирму для обсуждения деталей и подписания. После согласия Минхо на всю эту авантюру, началась подготовка к бракосочетанию. Родители Хана решили не вмешиваться в подготовку, потому как считали, что они слишком торопятся и ещё слишком молоды, чтобы жениться будучи студентами. Поддержать финансово эту свадьбу также не горели желанием, оставляя молодых людей на произвол судьбы, чтобы они как следует взвесили свое решение и возможности. К моменту формирования брачного контракта, о котором Джисон им не сказал, родители вызвали молодых на серьёзный разговор, чтобы окончательно понять мотивы Минхо. Для них не было секретом его плачевное материальное состояние, что поначалу нисколько не беспокоило их, но когда старшие поняли, что дети совершенно серьёзны в своих намерениях, то дело приняло новый оборот. — Господин и Госпожа Хан, я столько времени был один до того момента как встретил Хани. Он — моё богатство и это все, что мне необходимо, — без ноты фальши в голосе резюмировал Ли, заставляя мать Джисона понимающе улыбнуться. — К тому же, мы позаботились о том, чтобы составить брачный договор, правда, милый? — заигрывающе продолжил Джисон. — Ну, это совсем другое дело, дети, — одобрительно пожав «сыновьям» руки, произнёс господин Хан. — Мы с супругой тоже рано поженились, будучи студентами. Надеюсь, что вы проживете счастливую семейную жизнь. На том и порешали. Для друзей и родных новоиспеченная парочка официально были представлены будущими супругами, а хлопоты по бракосочетанию продолжались с новой силой. Церемония состоялась весной, во второй половине марта, до оглашения завещания дедушки Хана оставалось всего пару месяцев. За прошедшее время молодожены много разговаривали о личных границах и допустимых нормах. Никто из них не хотел слишком торопиться, но и держать образ возлюбленных оказалось сложнее, чем могло планироваться изначально. Джисон по своей натуре был довольно тактильным и постоянно прилипал к Минхо при каждом удобном моменте в обществе, доводя этим супруга до белой горячки. В университете судачили об их отношениях и прогремевшей свадьбе. Скептически настроенных было больше, чем верующих в их любовь с первого взгляда. Особенная аура недовольства исходила от друзей Хана, которые были рядом с ним намного дольше, чем Ли. Казалось, что все окружающие точно знали, для чего заключался этот брак, и только родители Хана слепо верили в чистоту чувств детей, примеряя их опыт на себя. В жизни друзей после бракосочетания практически ничего не изменилось. Они все также учились, посещали совместные пары, только теперь, в столовой, Минхо был всегда долгожданным гостем за «популярным» столом. Джисон ждал его, аргументируя, что жутко скучает по своему мужу, а его друзья не могли упустить ни единого случая, чтобы вывести нового члена их компании на чистую воду. Их подколы и издевки становились с каждым разом все жёстче, что доводило Ли до лопающихся капилляров в глазах от гнева, но чувствуя под столом тёплую ладошку супруга, он успокаивался. Их отношения с Ханом становились с каждым днем все сложнее, обуревающие чувства порой душили Минхо по ночам в стенах их совместной квартиры, в которую они переехали после женитьбы. Терпеть общество родных и близких оказалось непосильным трудом, после таких встреч юноша чувствовал себя выжатым лимоном. Самым сложным во всей этой женитьбе оказалось делить постель друг с другом. Сколько бы Минхо не отмахивался от мыслей о том, что все происходящее просто фарс и бизнес, его сердечко непроизвольно дёргалось, когда Хан среди ночи обнимал его или закидывал ногу ему на бедро. Сумасшествие, все это было каким-то нереальным. Между ними не было сексуальных отношений или настоящих поцелуев, каждый отыгрывал поставленную ему роль в рамках взаимодействия за стенами их обители. Зато существовали искренние крепкие объятия и слова поддержки по вечерам. С Джисоном по-прежнему было очень комфортно, и лучшего друга, чем он, у Минхо никогда не было. Старший по-прежнему не отказывался от своей работы в кофейне, уже мысленно начиная рисовать план собственной, что шло вразрез с мнением Джисона о том, что у них есть деньги из его личного фонда и можно немного расслабиться. Ли был в этом вопросе непреклонен — не желал и лишней воны от четы Хан помимо той, что была прописана в его брачном договоре.***
День икс наступил незаметно в размеренную жизнь супругов, студенты были вовсю поглощены летней сессией и виделись только по ночам на собственной кухне в поисках перекуса. Их отношения можно было бы назвать гармоничными, хоть и вели они себя больше как сожители. Старший за учебный год успел выучить повадки и привычки Джисона вдоль и поперёк. Как он хныкал и надувал щеки, когда был чем-то искренне раздражен. Как нуждался в объятиях и ласковых словах в минуты слабости и бессилия. Как по утрам его было сложно разбудить, что приходилось подсовывать ему под нос дымящийся чёрный кофе или поджаренный тост с вишневым вареньем. Как он мило морщился от удовольствия, когда старший готовил для него любимые блюда. Как беспокойно спал во время грозы, успокаиваясь только от поглаживаний по спине и мягким щекам. Как искренне не мог и дня прожить без лимонных леденцов, которые для него покупались и распихивались во все карманы. За своей тихой заботой о младшем Минхо совсем не заметил как влюбился в своего фиктивного супруга. Их с Джисоном пригласили в дом Ханов к обеду, собрав всю семью вместе для оглашения завещания усопшего. Минхо на минуту словил дежавю от осознания того, что не виделся с многочисленными родственниками с Нового года и теперь был уже в другом статусе — мужа. Родня, как и раньше, была довольно приветлива к нему, либо скрывала свои истинные эмоции, чтобы не доводить дело до распрей внутри родственных связей. — Шакалы, — шепнул ему в ухо супруг. — Делают вид, что не заинтересованы, но втайне мечтают урвать себе лакомый кусок. — Выглядят как обычно, также как и при первой встрече, — хмыкнул ему в ответ Минхо. — Тебе так только кажется, они приветливы только потому, что мои родители приняли тебя. — Ты… никогда не говорил об этом. Они бы и дальше переговаривались, если бы жужжание голосов в просторной гостиной резко не оборвалось звонком во входную дверь. — Юрист приехал, — деловито проговорила Госпожа Хан и направилась к выходу. Последующий час, в течение которого худой седовласый сотрудник юридической фирмы зачитывал последнюю волю дедушки Хана, Минхо помнил смутно. Напряжённая атмосфера, вызванная дрожью и нетерпением со стороны окружающих, доводила его до головных болей. Джисон, сидевший подле него чуть ли на коленях оставался поразительно спокойным, чему старший мог только позавидовать. Причуды богатых, такие вот мероприятия, даже шампанское и вино наливали. Внезапно юрист прервал свою длительную речь, выдерживая недолгую паузу, за время которой температура в комнате заметно накалилась. Минхо быстро заморгал, пытаясь уловить на чем вообще дело застопорилось. Джисон снова услужливо наклонился к его уху, щекоча своим дыханием мочку, что вызывает у старшего неконтролируемую дрожь. — Он переходит к главной части завещания, к нашей с тобой части. Виновник сего собрания «шакалов», как выразился ранее Хан, совсем не спешил исполнять последнюю волю умершего работодателя. Он несколько раз пытался прочистить горло от приступов першения, а затем попросил у хозяев стакан воды. После поглощения живительной влаги голос его вновь стал более громогласным и даже более торжественным. — Итак, мы с вами переходим к главной содержательной части завещания. Оглашаю вам последнюю волю усопшего — «моё состояние и мои активы компании, заработанное мною и моей горячолюбимой супругой, ныне покойной Госпожой Хан, распоряжаю возложить на …» В комнате повисла мёртвая тишина, казалось, что и воздух в этот момент замер. Минхо был готов поклясться, что слышит звон в ушах. — … моего второго внука, носящего фамилию Хан — Джисона. На этих словах юриста в комнате взорвалась бомба. Старший брат господина Хана, дядя Джисона, опрокинул кофейный столик, в гневе сметая изящные бокалы с дорогим шампанским. Его супруга, до этого державшая лицо, принялась причитать о несправедливости, периодически хватая ртом воздух как рыба на суше. Какие-то родственники, которых Минхо не запомнил с прошлой встречи, начали активно поддерживать начавшуюся бурю эмоций. Гостиная дома Хан сотрясалась в прямом смысле этого слова, только родители младшего, и он сам оставались спокойными либо старательно делали вид, что все в порядке. При чтении заветных строк Ли заметил как его супруг напрягся и как вспотели его ладони, видимо до последнего не верил, что все сказанное ранее его дедом было правдой. Ладно, реакцию Джисона можно было адекватно понять, но вот почему хозяева дома даже бровью не повели? Это было как минимум странно, подумал про себя внимательный к деталям Минхо. — Господа, всем немедленно успокоиться, я ещё не огласил полное содержание документа! — громогласно провозгласил юрист, закашливаясь от напряжения и выпивая ещё воды. — Если вы будете и дальше нарушать порядок, я буду вынужден вызвать правоохранительные органы для стабилизации ситуации! Его слова подействовали на разъяренных родственников не сразу, но через пару минут все вернулись на свои места, не считая павшего смертью храбрых кофейного столика и посуды. — «Свое поместье, право на владение землёй и меблировку я возлагаю на…» — продолжал юрист. После звучания заветного имени драгоценного сыночка, тётушка Хан утерла свои позорно пролитые до этого слезы и наконец вздохнула с облегчением. Ноздри её супруга по-прежнему раздувались от гнева. Что было потом, Минхо уже не слушал. — Хани, я не понял, кажется не было никакого условия, — прошептал он в ухо друга. — Я сам ничего не понимаю, Хо, — пожав плечами, ответил тот. — Нас кажется облапошили. — Помимо прочего, к настоящему завещанию прилагаются комментарии усопшего о выполнении условий получения долей в наследстве, — продолжал на фоне вещать юрист, что всколыхнуло новую волну возмущений и шёпотов. — Что ещё за условия?! Разве всего этого стресса ранее было недостаточно? — довольно агрессивно восклицал дядя Хан. Снова. Джисон и Минхо замерли. — «Условием получения доли моего состояния для моего второго внука — Хан Джисона является осознанный возраст, успешное обучение в вузе и отсутствие дисциплинарных взысканий и арестов». Упомянутый парень резко побледнел. Это не те условия, которые ему ранее озвучивали. В юности Джисон не мог похвастаться прилежным поведением и успехами в учёбе, что вероятно и послужило толчком к именно такой формулировке. Что до арестов… упс. Пару лет назад его поймали за рулём собственного авто в нетрезвом виде, арестовали, забрали права и после этого у юноши появился личный водитель. — «Условием получения доли моего наследства для моего первого внука — Хан Хынсоля, является осознанный возраст, отсутствие дисциплинарных взысканий и арестов, а также его гражданское состояние. Я передаю свое поместье и право собственности на землю и имущество на ней только семейной паре в знак моей любви к супруге, что бережно лелеяла эти места. На момент вступления в силу этого завещания Хан Хынсоль должен состоять в браке, с партнёром равному ему по возрасту и уму.» Вот же пронырливый дед! По диагнозу вроде бы начал страдать слабоумием перед смертью, а таких делов наворотил! Стало ясно как божий день, что старик не собирался оставлять своим внукам и детям ни воны из обещанного. Джисон, ошеломленный тупостью ситуации, задрожал в руках Минхо. От приступов истерического смеха. Пожилой юрист, закончивший резюмировать бесконечное завещание, ловко сложил документы в портфель и хотел было уже под шумок удалиться, если бы его не окликнула хозяйка дома. — Господин, а что будет с деньгами и имуществом, если наши дети не исполнят последнюю волю нашего отца, соответствуя условиям? — Все будет отдано в распоряжение благотворительных фондов на территории Южной Кореи, — сочувствующе хмыкнул мужчина и по-английски удалился, оставив дом Ханов в раздрае. Кажется тётушка Хан упала в обморок. — Хан Джисон и Ли Минхо! Оба марш в мой кабинет! — в непривычно строгой манере проорал Господин Хан, перекрикивая визги толпы агрессивных родственников.***
Молодая пара сидела рядом в кабинете главы семьи с беспокойством поглядывая на господина Хана, снующего из угла в угол уже добрые десять минут. Причины его внезапной ярости могли быть понятны его сыну, но причём тут Минхо, который также попал под раздачу? Вины его мужа в неудавшейся попытке получить дедово наследство как раз-таки совершенно не было. Гнетущее молчание вынужденно прервала вошедшая в комнату мать, упавшая в объятия супруга со сложным выражением лица. Студенты переглянулись, пытаясь въехать в непостижимое им ментальное общение родителей. Какие сюрпризы ещё принесёт им этот день? — Мама, прости меня, ты плачешь? — Джисон со скоростью ракеты раздувался от печали и вины. — Я не знал, что дедушка поставит такие условия, да если бы я… я до сих пор не вымолил у вас прощение за ситуацию с машиной. — Хан Джисон, — останавливающим жестом прервал его отец. — Будь добр, заткнись на минуту. Родители ещё пару минут помолчали, пытаясь сбросить напряжение сегодняшнего дня, а затем отец с уже более умиротворенным видом присел за свой рабочий стол, увлекая к себе за спину супругу. — Итак, дети… — Папа, мы можем решить все вопросы втроём, мой Минхо очень утомился и не привык к нашим семейным разборкам… — протянул Джисон, сжимая плечо мужа. — Минхо останется, в конце концов, он уже часть семьи, не так ли? — отрезал мужчина. Младший поджав голову, притих. — Итак, видит Бог, что мы ждали этого дня уже давно и собрались с вами здесь, чтобы обсудить ваше совместное будущее, как пары. — Что-то изменилось? — прохладно спросил Ли у старшего. — Изменилось. Условия завещания, но вы оба, полагаю, итак об этом осведомлены, — продолжил отец, обводя пальцем каждого парня. — Не понимаем о чем ты, папа, — пискнул Хан младший. — Сони, мы твои родители. Твой дедушка был моим родным отцом, неужели ты думаешь, что он даже отдалённо не посвятил любимую дочь в свои планы? — с нотками раздражения произнесла Госпожа Хан. — О том, что ваш брак с Минхо фиктивный, мы знали с самого начала как этот молодой человек переступил порог нашего дома, — подхватил отец. Брови Джисона взлетели вверх и он аж затрясся в заиканиях. — Твои мотивы нам ясны, Джисони, ведь это я надоумила своего отца, чтобы он показал тебе часть своего завещания. Оставалось лишь полагаться на твою прыткость ума, и ты нас не разочаровал. Привёл в дом вежливого красавца, и вы довольно-таки хорошо сыграли роли возлюбленных. Но Минхо, будем честны, мы не доверяем тебе до сих пор, каковы твои корыстные цели? Я, как мать, не могу оставить безопасность и благополучие своего ребёнка на произвол судьбы. — У нас брачный контракт, — коротко отчеканил Ли. — И вся эта затея была изначально мне неприятна. — Это правда, я буквально умолял его мне помочь, — подал голос Джисон. — Вы не можете вот так в чем-то обвинять Минхо. — Мы и не обвиняем… пока, — улыбнулась женщина, но дружелюбной эту самую улыбку было назвать нельзя. — Что ты пообещал ему при разводе, Джисони? — Мы… — Цыц, Хани. Это юридическая тайна, которую ты не можешь рассказывать даже своим родителям без адвоката, — шикнул на супруга Ли. — А мальчик с коготками оказался, — усмехнулся глава семьи. — Будь мы в другой ситуации, я бы даже похвалил тебя. — А в какой мы ситуации? — все в той же уверенной манере продолжил Минхо. — Теперь, когда завещание обнародовано всем стало ясно, что наследство семьи Хан не перейдёт нашим детям. Мой отец был хитрым лисом и очень талантливым стратегом, потому и смог построить империю. В связи с изменением планов мы более не видим нужды вам с Джисони притворяться парой и требуем незамедлительного развода по обоюдному согласию. — Что? Но… мам… — Мне не понятна ваша реакция, дети. Ваш брак по условиям наследования все равно должен был окончиться ближе к новому году, когда Сони вступил бы в полные права. Мы облегчаем вам обоим жизнь, — ответил господин Хан. — Все в порядке, Хани. Твои родители правы. Так каждый останется при своём, — голос Минхо предательски дрожал на последней фразе. — Неужели ему и вправду ничего не достанется? — Увы, но это так. Мой сын не оправдал надежд своих старших и регулярно доставлял нам неприятности, пока не связался с тобой. Честно говоря, ваш фальшивый брак повлиял на него положительно. — Но я же… правда старался исправиться, — потупив взгляд, младший зарылся пальцами в копну своих пушистых волос. — Моя успеваемость, она намного улучшилась, благодаря Минхо. Он заставлял меня учиться и мотивировал обогнать его в оценках. — Вы учитесь на разных факультетах, дорогой, Минхо не мог бы помогать тебе вечность. — Но его успехи реальны, Госпожа. Я сам видел его табель, его средний балл за курс к концу года составил 4,35, — поддержал расстроенного супруга Ли. — В деканате на него нет ни единого дисциплинарного взыскания, все, что было, он отработал и, их отозвали из его личного дела без регистрации. — Хочешь сказать, что наш сын чист как стеклышко в университете? — подняв бровь, поинтересовался отец. — Ну, за стеклышко не ручаюсь, но нам с Хани пришлось попотеть за испорченную рубашку профессора права, отрабатывали целую неделю в архиве вместе. — Накосячил он, а устраняли последствия вдвоём? — Это вроде называется в простонародье семейной жизнью, — усмехнулся Ли. — Я тебя понял.***
Итогом семейного совета можно было бы окрестить вежливое рукопожатие между мужчинами. Вопрос с разводом решили оставить на повестке дня после того, как чета Хан устранит последствия семейного сборища в особняке — физически и ментально. Молодые пока-еще-супруги, свалили домой при первой же возможности. Их уютная квартира встретила обитателей приятной тишиной и лёгким ароматом ванили из диффузора. Завалившись трупами на мягкий диван в гостиной виновники нелепой ситуации, молча переглянулись и от души засмеялись, сбрасывая с себя оковы нервозности. — Нет, ну ты можешь себе представить? — Истерически хохотал Джисон. — Могу, я там был, — также заливисто смеялся Минхо. — Проголодался? — Слона бы съел, чаги-я. — Чаги? Ты же понимаешь, что больше можешь меня так не называть? — хитро прищурившись, спросил старший. — Хочу и называю, ты все ещё мой муж! — Это пока… — Пока смерть не разлучит нас? Я вроде что-то такое говорил у алтаря, — хихикая, произнёс младший, и подходя к собеседнику ближе, чтобы обнять со спины. Сердце Минхо бешено колотилось где-то в ушах. Может ли быть, что Хан чувствует тоже самое? Довольно плотно поужинав, друзья за неимением более соблазнительного варианта чем сон завалились на их общую постель, по обыкновению переплетаясь телами в поисках удобной позы. — Спокойной ночи, любимый супруг, — пробормотал младший. — Спокойной ночи, Хани.***
Последствия вреда от оглашения завещания вся семья разгребала долго. Оспаривать свои права в суде вызвались многие из присутствующих родственников, что грозило растянуться на ещё добрых несколько месяцев. Джисон и Минхо как могли пытались наслаждаться летними каникулами после окончания учебного года, не расставаясь практически ни на минуту. Осознание того, что день их развода грянет уже через неделю, не давало им покоя, им почему-то хотелось как можно подольше оставаться в статусе супругов и захватить максимально доступное количество времени на совместные времяпровождение. Будто бы им кто-то забыл напомнить, что их брак всего лишь фикция, и они могут спокойно общаться будучи друзьями. Растянувшись на клетчатом покрывале посреди парка, Джисон подставлял свое мягкое круглое лицо под лучи щекочущего солнца. Его веки были умиротворенно прикрыты, а тело расслабленно. Минхо не уставал любоваться на такого младшего, слишком притягательного в своей красоте. Хлебнув прохладного лимонада, он улегся рядом с мужем, вдыхая еле уловимый аромат его парфюма. Голова начинала кружиться. — Минхо? — неожиданно позвал Джисон. — М? — Поцелуй меня. — Что? — юноша вопросительно повернул голову в сторону мерно вздыхающего друга. — Поцелуй меня, хоть раз, — не раскрывая век, попросил его тот. — Сегодня прекрасный день для поцелуя. Мозги Ли видимо слегка расплавились на солнце, он не мог понять внезапный порыв своего недо-мужа к ласкам. Нет, они целовались прилюдно, вызывая у некоторых особенно ранимых чувство тошноты, но никогда не делали этого наедине. Осознанно. Минхо с трепещущими губами наклоняется к нему ближе, оставляя почти невесомый нежный чмок на любимых устах и тут же отстраняется как испуганная мышь от кошки. — И это все? — Приоткрыв один глаз, обиженно спрашивает Хан. — Я прошу тебя поцеловать меня по-настоящему, хоть раз. — Ты хочешь этого? — Пытаясь угомонить свой пульс, шепчет собеседник. — Хочу. И Минхо целует. Как в последний раз. Обречённо, сладко, тягуче. Он вкладывает в это все, что кричит у него на душе, обхватывая мягкие щеки любимого, не позволяя тому отстраниться ни на миг. Глаза Хана неверяще на секунду распахиваются, и он приоткрывает губы будто бы в предложении. Их языки медленно и изучающе танцуют друг с другом, а из глубин пышущей жаром груди вырываются первые чувственные стоны. Старший начинал терять голову от аромата и близости того, кого желал всем сердцем уже несколько месяцев, но нашёл в себе силы отстраниться от медовых губ и заглянуть в глаза цвета шоколада, радужки которых затопило тёмное удовольствие. Джисон под ним судорожно пытается продышаться, пытаясь запечатлеть в подкорке мозга этот момент их близости и эфимерного счастья. — Почему мы не делали этого раньше? — прямо в губы шепчет он.***
Безликий бетон и стеклянные панорамы окон обжигали своей неприветливой холодностью. Сидя за дорогим столом в переговорной, Джисон размышлял о последних месяцах своей жизни в ожидании неизбежного. Отрицать очевидный факт, что ему было хорошо в их ненастоящем браке с Минхо, было бы преступной ложью по отношению к самому себе, но и продолжаться так больше не могло. Родители выставили им ясный ультиматум, при котором остаться в браке они не смогли бы в любом случае. Зная свою семью, Хан не был готов к тому, что гнев за неповиновение их воле может обрушиться на только окрепшего Минхо. Проблемы в университете и на работе юноше совсем были не нужны, по его скромному мнению. Джисон бы сейчас многое отдал за то, чтобы просто взять своего недо-мужа за руку и убежать в закат, но позволить такой роскоши уже не мог — обстоятельства изменились. Сейчас он просто сидит в молчаливом ожидании, наслаждаясь своими последними замужними воспоминаниями. Адвокат, приставленный к нему родителями, мерно постукивает пальцами по клавишам смартфона, что является единственными звуками, разрезающими полупустое пространство, время как будто замерло. Стрелка часов учтиво показывала 13:57, что символизировало начало конца ровно через три минуты. Как по мановению волшебной палочки, за минуту до обозначенного срока в дверях появляется Минхо в сопровождении своего адвоката. Они вежливо кланяются присутствующим и присаживаются на свои места. Хан без угрызений совести рассматривает облик своего супруга, надеясь запомнить его таким красивым на долгое время. Хотелось запереть его образ в сундучок и поместить куда-то в области сердца, холить и лелеять, доставая только в моменты истинной нужды и отчаяния. Его супруг сегодня выглядел по-особенному хорошо, либо Джисону так показалось — мягкие волны шелковых волос, острый взгляд кошачьих глаз и милая родинка на крыле носа делали его воистину очаровательным. Всегда ли старший был таким? Хан не знал, может не замечал его утонченного профиля и приятного мелодичного голоса раньше, но внутренне сам себе завидовал, что хоть и ненадолго, но смог обладать такой красотой. Как только судья дал слово адвокатам, мужчины в строгих костюмах принялись деловито отрабатывать свою зарплату. Обсуждение пунктов брачного контракта при разводе не заняло много времени, но резало ножом по сердцу Джисона. Им бы ещё хотя бы чуточку времени… — Думаю, в этой комнате ни для кого не секрет, что брак, заключённый молодыми людьми, являлся не чем иным как фикцией — посему пункты договора не полагаются к изменениям, — информировал судью адвокат семьи Хан. — Конечно, господин Со, мы полностью понимаем ситуацию, но дело в том, что в договоре имеется небольшая неточность с выплатами по разводу, которые положены Господину Ли, — прилетело ему в ответ от защитника другой стороны. — Обоснуйте. Обсуждение выплат затянулось на добрый час, так как стороны никак не могли договориться. Точнее, их адвокаты. Адвокат Ханов пытался отделаться малой кровью в интересах семьи, но защитник Минхо вцепился в него, как собака в свежее мясо. Из-за дурацкого завещания. Снова. По стечению, разбирательства с дедовым наследством вскрылись подробности, забивающие трехочковый гол в корзину Джисона. Тот самый арест в связи с его пьяным вождением юридически не существовал, так как любящие родители вовремя отмазали своего нерадивого сыночка, а его водительские права уже больше года хранились у главы семьи в сейфе. Неожиданные новости о хорошей успеваемости в университете (спасибо, Минхо) и замоленных грехах в деканате, позволили младшему Хану в полной мере претендовать на свою часть наследства в завещании, потому как фактически все условия, хоть и хитрожопо, но были выполнены. Собственно, Ханы рассчитывали на быстрый развод, чтобы оставить Ли с носом и его жалкими 20% от трастового фонда Джисона, что был намного более скуден сейчас, но станет очень привлекательным через каких-то полгода. За этот факт и зацепился адвокат. По условиям их фальшивого брака, молодые люди должны были развестись через год, а прошло всего лишь пять месяцев. Судья выслушал обе стороны «конфликта» и вернул недостающие нули на баланс Минхо, оставив адвокату Со пищу для размышлений о том, как он вернётся с этой новостью к Ханам. Джисон был искренне доволен таким решением, потому как не планировал обманывать уже бывшего супруга и просто по-человечески желал ему благополучия, и исполнения в жизнь его планов. Сдержанно попрощавшись, бывшие супруги одновременно покинули здание юридической фирмы и больше не видели друг друга. Минхо слышал, что Джисон улетел заграницу, чтобы продолжить свое обучение в более престижном вузе, но все никак не мог удержать рыданий в подушку от потери самого близкого друга.***
Пять лет спустя… — Минхо-щи, здравствуйте! — звонко поприветствовала мужчину Миен, подходя к барной стойке. — Добрый день, Миен-щи, рад вас снова видеть. Что для вас сегодня приготовить? — дружелюбно улыбаясь в ответ новой знакомой, спросил мужчина. — Ваш ягодный чай меня просто покорил в прошлый раз, ещё нигде такого не пробовала! — Попробуйте наш фирменный рождественский латте — он точно не оставит вас равнодушной, — без труда поддержал разговор Ли. — Ой, Минхо-щи, я бы и с радостью, но боюсь, что мне нельзя пить кофе — малышу будет вредно, — поделилась неожиданным фактом Миен, слегка прикусывая палец в задумчивости пока выбирала подходящий себе напиток. Минхо морально был готов к такой новости, за прошедшую ночь перебирая все возможные сценарии возвращения Джисона на родину, да к тому же ещё и с невестой. В том, что Миен была не просто девушкой его бывшего мужа, он почему-то ни секунды не сомневался. — Поздравляю вас с ожиданием пополнения в семье, могу предложить вам лавандовый чай — он считается довольно полезным. — Вы так заботливы, большое спасибо, что предложили. Тогда беру его и… кусочек вон того шоколадного чизкейка с собой, — быстро сориентировалась девушка. — «Чизкейк покупает для него», — подумалось Ли. — Конечно, всегда рад помочь с выбором, сейчас мои коллеги упакуют ваш заказ. Всего вам доброго, приходите ещё! И откуда в нем столько сил противостоять мерзкому чувствую, растекающемуся по всей груди? По прошествии пяти долгих лет вдали от человека, что однажды украл его сердце, Минхо немного зачерствел. Фиктивный брак напрочь отбил у него желание заводить с кем-либо серьёзные отношения. Психолог однажды предположил, что у него развилась боязнь привязанности, и мужчина, в принципе, ему не перечил. Накопившийся стресс от работы и общения с людьми Ли предпочитал снимать в тренажёрном зале, забивая боксерскую грушу, либо, при возможности и свободном времени, в чужой постели, выжимая все соки из сменяющихся партнёров. Понятие морали и верности в любви стёрлось со временем, но Минхо по-прежнему считал себя хорошим человеком, хоть и «ебучим блядуном», как ласково его иногда называл Феликс. Он провожает слегка завистливым взглядом уходящую фигуру Миен и думает о том, к кому она направляется. О том, кому несёт кусок чизкейка. Честно говоря, Минхо уже не помнит, когда в последний раз вспоминал Хана и надеялся, что похоронил его образ навсегда в глубинах своей памяти, но судьба-сука решила над ним подшутить, не иначе. Как оказалось, новое поколение семьи Хан действительно поселились буквально в соседнем доме от кофейни «Mint», и Минхо уже начинал жалеть, что когда-то зубами выгрызал это помещение для своего бизнеса. Миен, в её неизменном огромном пуховике, стала появляться на пороге заведения ежедневно, пробуя разные сорта чая и каждый раз забирая с собой какую-нибудь вкусняшку для возлюбленного. Её звонкое приветствие и ярко-зеленые глаза уже не так сильно раздражали Ли, как в начале, но сам он внутренне понимал, что ни за что на свете не заставит себя с ней подружиться. Общение будет строиться только в рамках кофейни и на отвлеченные темы, не затрагивающие личную жизнь. — Минхо-щи, вы с Джисони так и не рассказали мне как познакомились! Я жду эту историю уже шестой день, — дуя губы, произнесла Миен, в очередной раз залетев в кофейню как ураган — даже и не скажешь, что беременная. — Разве? Я думал, что твой жених давно посвятил тебя в эту «совсем-точно-тайну», — саркастически изображая кавычки пальцами, ответил Минхо. — Сони молчит как партизан и сказал, что ты сам ответишь на мой вопрос. Ну, же, прошуууу. — Нет здесь никакого секрета, Миен. Мы с твоим благоверным просто учились в одном университете когда-то. Я работал в кофейне в свободное от учёбы время, и он был одним из моих постоянных клиентов, — в принципе даже и не соврал Ли. — Айс-американо, да? — подметила девушка. — Ага, в объёме 0,6. — Это так круто, что ты до сих пор это помнишь! — «С удовольствием бы и не вспоминал ещё пару десяток лет». — Я слишком давно работаю в этой сфере, милая Госпожа Хан, чтобы просто не помнить таких клиентов, — горько усмехнулся Минхо — «И что это за дурацкое прозвище, чувак? Милая госпожа Хан? Куда тебя понесло». — Минхо-щи, это очень мило, ну, то прозвище, что вы мне дали, но я не Госпожа Хан и сомневаюсь, что когда-нибудь ей стану, — с увядающими нотками в голосе, поделилась Миен. — «Простая как три копейки, такую информацию и незнакомцу рассказывает». Минхо дал себе слово, что не станет дружиться с этой девицей, но любопытство играло с ним в нехилую борьбу. — Почему же? — Ой, Минхо-щи, я конечно не должна этого говорить, но кажется Джисони боится брака как огня. Когда мы узнали о том, что ждём ребёнка — он принял все смиренно и радостно, кроме предложения узаконить наши отношения. Иногда мне от этого становится очень грустно. Посмотрев на несчастную возлюбленную его погибели под другим углом, мужчина вдруг понимает, насколько она сама похожа на своего партнёра — по крайней мере на того, кого он знал пять лет назад. Та же детская непосредственность во взгляде, язык как помело — о чем думает, о том и говорит, и искорки в глазах. Джисон будто бы нашёл в ней версию прежнего себя, хотя каким он был ныне, Минхо так и не знал. — Кстати, все хотела спросить. За время нашего знакомства вы ни разу не назвали Джисони по имени, есть ли в этом тоже какая-то тайна? — подловила его девушка. Минхо застыл. — Честно говоря, не заметил, если б вы не сказали. — «Потому что его имя — табу». — Мне все говорят, что я жутко внимательная! — продолжала тараторить девушка. — Вот Сони, например, тоже почти никогда не называет вас по имени и всегда находит тысячу причин, чтоб не идти со мной за сладеньким в вашу чудесную кофейню! — Миен, прошу прощения, но мне нужно возвращаться к работе, в новогодние праздники мы загружены немного больше, чем обычно, — поклонившись, Минхо разворачивается и бросается прочь от раздражающего его разговора в подсобку.***
На дворе стояло тридцать первое декабря, что обозначало собой окончание года. Народу на улицах Сеула по-прежнему было много, что обозначало ещё один запарный день в кофейне Ли Минхо. Практически с самого утра к заведению выстроилась очередь из живых зомби, спешащих как обычно по своим делам в последний день уходящего года. В рождественский сочельник и то было меньше. Минхо, чуя жопой лавину из очередного пиздеца в этот раз был немного хитрее и заранее вывел доп персонал на смену. Ну, хоть в этот раз не самому за кофемашиной стоять, но персонал в ответку деспотичному боссу (ну, кто же вызывает-то тридцать первого) поставили ультиматум, что все расходятся в 20:00, и не ебет их, что там у владельца будет где подгорать. Сам хотел работать в новый год, придурочный. Ли вздохнул и согласился с доводами большинства. Феликс услужливо напомнил горе-другу, что ему необязательно держать кофейню открытой до наступления нового года, и он всегда может присоединиться к их домашней вечеринке с Хенджином, его бойфрендом. Минхо же, в свою очередь напомнил ему, чем закончилась их последняя пьянка с его драма-ламой, и что ему бы не хотелось опять получать дополнительные пиздюли от австралийца, потому что они с вышеупомянутым внезапно сорвались в Пусан помочить ножки в море. Вообще, «хенликсы», как их мерзкую сладкую парочку за спиной называл Минхо, встречались не так давно, всего месяц или два, когда он успел скорефаниться с хахалем друга и мотануть на другой конец полуострова он не знал. Наверное джин паленый попался. Таких приключений в довольно скучной и размеренной жизни Минхо можно было пересчитать по пальцам. Ему хватало ежедневных концертов в зале собственной кофейни. — Минхо-щи! — «О, боже, прошу, только не она», — безмолвно взмолился Минхо. Знакомая макушка с кудряшками по имени Миен, завидев свою жертву, пыталась протолкнуться сквозь очередь из посетителей. Корейцы, не смотря на всю свою вежливость не терпели хаоса, а потому продолжали настойчиво оттеснять хрупкую девушку, не позволяя ей пролезть через очередь. Судя по всему, та не желала сдаваться в своих попытках пробиться внутрь, чтобы поздороваться с Минхо и так случилось, что кто-то снова её грубо толкнул, и девушка полетела прямиком на пол, приземлившись на живот с характерным грохотом. Минхо, увидевший все это будто бы в замедленной съёмке, со всех ног бросился с другого конца зала к пострадавшей. Ведь она носила Его ребёнка под сердцем. — Миен-щи! Ты в порядке? Господи боже, зачем ты толкалась? Где болит? — причитал Минхо, поднимая на руках девушку с пола и укладывая её на ближайший свободный диван. Миен, захлебываясь слезами от обиды и боли, глотала слова, что было совсем не разобрать. — Кто-нибудь, позвоните в скорую! — кричал в сторону барной стойки Минхо. — Не разводите панику, уважаемый, девушка просто споткнулась, — прокомментировал кто-то из толпы. — Она беременна, чёртовы идиоты! Сказал вызывать, значит звоните! — наплевав на всякую вежливость, проорал Ли, поворачиваясь лицом обратно к Миен. По толпе прошёлся взволнованный шелест, вперемешку с осуждающими взглядами. Плевать, здоровье этой девицы с ярко-зелеными глазами сейчас важнее. — Милая Госпожа, прошу скажи что-нибудь, как себя чувствуешь? Врачи скоро приедут, ты только не переживай, — заботливо ворковал мужчина, подкладывая под голову девушки диванные подушки. — Все в порядке, Минхо-щи, я просто упала — так бывает, — все ещё со слезящимися глазами тихо ответила пострадавшая. — Мне нужно позвонить Джисони. — Да, да, конечно, позвони своему парню. Где твой телефон? — Во внутреннем кармане куртки. — Хорошо, сейчас, мы аккуратно его достанем. Происшествие с этой девушкой-ураганом не на шутку встревожило Минхо. Лоб его покрылся нервной испариной, а руки немного дрожали в попытках расстегнуть объёмный пуховик. За слоями одежды скрывалась миниатюрная фигура с выпуклым животом, который Миен попыталась сразу же прикрыть в защитном жесте. — Не бойся, Миен, я вас обоих не обижу, мне просто нужно достать для тебя телефон, хорошо? — спокойно объяснял свои действия мужчина, ожидаемо нащупав в кармане куртки гаджет. — Вот и он, держи. — Позвоните вы, Минхо-щи, прошу, — снова начиная заикаться, прошептала девушка. — Я сейчас ничего не смогу сказать Джисони, я слишком напугана за нашего малыша. Чёртово семейство Хан, да и пусть ещё даже нерожденный новый член его семьи, а уже доставляет Ли слишком много проблем! — Феликс! — окликнул друга мужчина. — Завари Миен травяного чая с мёдом, как она любит, пожалуйста. — Две минуты, босс. — «Да, где же, эта чёртова скорая? Кто будет звонить Ему?» — Минхо-щи, — все также тихо окликнула его Миен. — Пароль от моего телефона это дата его рождения, в записной книжке контакт «Любимый». — «Что это за подстава-то, блядь? Пять лет пытался подлатать свое кровоточящее сердце, а эта девчонка умудрилась расхерачить все за десять минут!» — Хорошо, я понял. Сейчас. Сжимая в руках злосчастный телефон, Минхо тяжело и часто дышит, чтобы немного прийти в себя от нахлынувших его эмоций. Нажимая на кнопку блокировки, он ожидаемо видит счастливую фотографию их пары. — «Сука, не думал что будет так больно». Практически без запинки набирает пароль 09142000 и выискивает заветный номер. Идут гудки. — Слушаю… — голос Джисона чуть более глубокий и хриплый, после сна. Минхо ловит флешбеки об их совместных пробуждениях и завтраках, когда уже в меру злой Ли приходил в комнату в попытках растолкать засоню и выманивал его из вороха одеял запахом свежесваренного кофе. Вот таким же недовольным и скрипучим он протягивал своё «доброе утро, милый». — Хан… Хан-щи, — слегка поломанным от волнения голосом проговорил Минхо в трубку, но собрал яйца в кулак и продолжил, — вас беспокоит Ли Минхо, владелец кофейни «Mint», что по соседству. Ваша… Миен… попала в небольшое происшествие у нас, и ей требуется медицинская помощь. Не волнуйтесь, скорая уже в пути. — Минхо? Это ты? Что случилось? — чуть более бодрым голосом отвечает на тараторство собеседника по телефону Джисон. — Долго объяснять, ваша… Миен-щи просит, чтобы вы немедленно пришли сюда. — Понял, буду через пару минут. Пока на другом конце не сказали что-нибудь ещё, что сломает Минхо окончательно, он резко завершил звонок, укладывая гаджет в руку девушки. — Вы такой молодец, Минхо-щи, — странно улыбнулась она в ответ. — Ваш чай, Госпожа, — вовремя подошедший Феликс с дымящимся травяным напитком, немного разбавляет неловкую ситуацию. — Тебе я тоже кое-что принёс, старик, а то ещё сердечко твоё сердобольное откажет. Австралиец настойчиво протягивает другу горькое успокоительное из местной аптечки. Старший Ли подозрительно хмурится в ответ на этот жест (потому что это он единственный во всех сотрудников обычно заливает эту дрянь, а сам славится железными нервами), но принимает заботу, заранее шевеля извилинами, что сейчас сюда придёт взлохмаченный Джисон, и вторая порция этой бурды ему бы не помешала. И как говорится, поминай черта. Хан Джисон на его пороге собственной персоной. Взлохмаченный и сонный, как и ожидалось. Пока ещё невдупляющий, что происходит, мужчина подлетает к Миен, которая уже из положения лёжа перешла в положение сидя, чтобы хлебнуть чая, Минхо практически пулей отлетает от них к соседнему столику.***
Скорая, мать её, такая скорая, что приезжает аж через полчаса после происшествия. Все это время Минхо сидит в подсобке, прячась от всех среди стеллажей с круассанами и пирожными. Хватит с него на сегодня. Джисон пришёл, о неудачном падении Миен ему отрапортавали, дальше уже сами как-нибудь справятся — без него. — Минхо-щи, вас там зовут, — уединение мужчины прерывает Чонин, настойчиво прося босса выйти из укрытия. — Пусть мини-босс разбирается, у меня обед, видишь? — психует Ли, вытаскивая с ближайшего стеллажа чуть подсохший круассан и агрессивно в него вгрызается. — Феликс-хен решает сейчас другую клиентскую жалобу, пожалуйста, ну? — не сдаётся бариста. — Черт с вами, безрукие, опять на кого-то фреш пролили? — Минхо сдаётся под напором сотрудника, активно отряхивая запачканное лицо от клубничного джема. Хм, а ничего такой, надо бы дать шанс этому поставщику. — Не, там не фреш, — хитро улыбается Чонин, выходя в зал. Минхо уже мысленно закапывает на заднем дворе дорогого клиента, что посмел его дёрнуть, лениво выползая из подсобки, как вдруг чуть ли не впечатывается лбом о витрину с десертами. За барной стойкой стоит Хан, и очевидно, дожидается его. Чертыхнувшись под нос собственной неуклюжести, Ли отряхивает с себя несуществующие пылинки и походкой гордого породистого кота преодолевает оставшееся расстояние до встречи с бывшим лицом к лицу. — Хен, прости, все случилось настолько внезапно, ты позвонил, я нихрена не понял, споткнулся о порог, когда пытался хотя бы зубы почистить, запаниковал, прибежал сюда в пижаме и даже забыл вас всех поблагодарить за заботу о Миен, — в присущей ему манере общения начал словесный понос Джисон, периодически вставляя между предложениями какие-то странные нечленораздельные звуки. Как был милашкой так и остался. Стоп, что?! Приём, Минхо! — Все в порядке, Джисон-щи, мы были рады помочь, — отмахиваясь от внезапного челобитья в пол со стороны парня, проговорил Ли. — Как она и малыш? — Врачи говорят, что вроде бы все обошлось, серьёзный ушиб смягчил её огромный пуховик, — с видимой долей облегчения, ответил Хан. — Хвала моде на оверсайз! — пытался пошутить Минхо, вызывая у собеседника приступ истерического смеха. — Хен, серьёзно, спасибо! Миен рассказала, что ты, как герой дорамы, поднял её на руки, накричал на посетителей и крутился вокруг неё как курица-наседка. — «Господи, стыд-то какой! И все ради этой девицы?» — Она испугалась и преувеличивает, — бесцветным голосом отвечает Ли. — Эээ, нет, босс, — заговорщески подмигнув, очевидно приятелю начальника, протянул Феликс. — Твой потрясающий крик, достойный Оскара, я тебе ещё долго не дам забыть! «Она беременна, чёртовы идиоты! Сказал вызывать, значит звоните» — передразнивал юноша друга. — Ликси, солнышко, первое предупреждение, — с маньячной улыбкой ласково произнёс Минхо. — Ооой, упс… я это, пойду соковыжималку, что ли, помою, — быстро ретировался младший. — Кстати об этом, — вежливо кашлянул Джисон. — Как ты узнал, что Миен ждёт ребёнка? — Она сама мне об этом сказала, Хан-щи. — Господи, да перестань уже общаться со мной формально, аж мороз по коже, — жаловался парень. — «Оу, ну хоть так я могу тебя побесить». — Я нахожусь на работе, что подразумевает общение с посетителями в формальном тоне, — равнодушно ответит Минхо. Джисон, кажется, пропустил его замечание мимо ушей, все ещё обмозговывая полученную информацию. — Да быть не может, чтобы она… тебе… — Помимо своей беременности она пожаловалась мне о том, что ты не хочешь на ней жениться, — дав небольшую осечку с неформальным обращением, поведал Ли. — Ты сейчас, должно быть, шутишь? — выпучил глаза Джисон. — Хен, мы точно об одной и той же Миен говорим? — Я других кудрявых маленьких девиц с круглыми животиками с этим именем не знаю. — Это все так странно… В общем, я пришёл отблагодарить тебя лично и персонал за помощь, поэтому принёс небольшие подарки к новому году! — натягивая яркую улыбку, произнёс Хан, копошась подле барной стойки и вываливая на кассу разноцветные пакеты. — Простите, времени было мало. Минхо скептически приподнимает бровь, но разрешает запищавшим от милоты сотрудникам позади него, раздербанить себе по пакетику. Сам он не спешит прикоснуться к подарку, хранящему тепло рук его бывшего. Джисон, как-то слишком понимающе хмыкает на его реакцию и ещё раз поклонившись в знак благодарности, покидает заведение. Убедившись, что его мучителя и след на горизонте простыл, мужчина заныривает рукой в праздничный пакет, предназначенный ему. Имбирное печенье. — «Серьёзно, Хан Джисон? Да мы буквально работаем в кофейне!» — Минхо-щи, может уже наконец расскажешь кто это такой? — настойчиво жужжит ему в уши вездесущий Феликс. — Знакомый, — отрезает старший Ли, все ещё рассматривая подаренные печенья. — «Очень похожи на те, которые пек я». — Знакомый?! Чтобы ты позволил всего лишь знакомому называть тебя хеном? Да, кому ты заливаешь? — размахивая руками в знак протеста, сыпал фактами младший. — Ты даже мне разрешил опустить формальности только после того, как парня моего набухал и отвез в Пусан! — Ликси, второе предупреждение. — Понял, отваливаю, ты не в настроении. — Схватишь третье и останешься со мной кофейню закрывать, а твой Хенджини будет бухать под ёлкой в одиночестве! — угрожающе кинул вслед исчезнувшему парню Минхо.***
На часах 22:30, улицы медленно опустели. Жители Сеула разбегаются по своим тёплым квартирам к домочадцам, в предвкушении застолья, смеха и веселья. Минхо, как и обещал, распустил персонал по домам в восемь вечера и остался в одиночестве среди пространства любимой кофейни, чтобы немного помедитировать среди уютных стен. Сумасшествие сегодняшнего дня, наконец, подошло к концу, и можно не спеша приступить к уборке помещения, мурлыкая себе под нос какие-то незатейливые мелодии. Молодому мужчине по-прежнему нравилось чувство уединения с самим собой, а потому он без лишних мыслей старался успокоить свои расшатанные нервы и промыть кофемашину. Как следует. Желательно пару раз, чтоб уж наверняка. Методичными движениями, он вставляет таблетки и промывает группы, не забывая тщательно пройтись по труднодоступным местам жёсткой щёткой. — «Чонину руки поотрываю, чтоб ещё раз его попросил кофемашину помыть. Халявит, паразит». — Вы ещё открыты? За шумом, исходящим от промывки, Минхо не заметил как в помещение зашёл посетитель. Да что, блядь, им всем мёдом что ли намазано приходить, когда кофемашина уже помыта? Терпение мужчины за сегодняшний день было уже на износе, а потому обычно вежливый и учтивый с гостями Ли, планировал сейчас развернуть залетного чувака самыми своими сладкими речами. — Прощу прощения, мы… — начал было он, выплывая за кассу. — Хани? Джисон, с глазами полными грусти как у брошенного котёнка, вырос посреди зала кофейни. — Я надеялся, что ты вы все ещё работаете. — Мы уже закрыты, Джисон, тебе давно пора вернуться домой и разливать шампанское на стол, — немного отчужденно ответил Минхо. — Хен, мне не хочется возвращаться в пустую квартиру, Миен оставили для наблюдения в больнице, можно я с тобой тут посижу? — с надеждой и искренней болью в глазах попросил тот. — Разве ты не празднуешь Новый год, как обычно, в доме Ханов? — удивился просьбе Ли. — Так нет уже давно дома Ханов, хен. — В смысле? Минхо, до этого момента усердно протирающий витрину, чтобы излишне не отвлекаться на младшего, обернулся к собеседнику в непонимании. — Мои родители умерли, хён. Случился страшный пожар в их доме ещё два года назад, — с ещё более горестным выражением лица, поведал Джисон. — Боже, прости, я понятия не имел. — Ничего, я вроде бы справился с утратой, но вот разборки с их банковскими счетами и долгами чуть не довели меня до сумасшествия. Минхо не мог смотреть на печаль бывшего друга и чуть было не сорвался, чтобы обнять его как раньше. — А другие родственники? Что, совсем не помогли? — Смеёшься, Хо? Да после той драки за завещание нашу многочисленную родню даже под страхом пули не заставить встретиться вместе и подружиться заново, не говоря уже о том, что эти коршуны ещё пытались другие долги на меня повесить, а не помочь. — Сочувствую, правда. — Вот как жизнь повернулась, да, хен? Кто бы знал раньше, что станет с нами через пять лет, — хмыкнул Джисон, уже натурально роняя слезы на бледный пол. Сердце Минхо разрывалось на кусочки при виде такого состояния бывшего супруга. Язвить и обдавать холодом этого несчастного совсем не хотелось. — Хани, айс-американо? — спросил ненавязчиво мужчина. Джисон поднял на него глаза и вымученно улыбнулся. — В объёме 0,6, пожалуйста, господин бариста. Минхо улыбнулся ему в ответ.***
При небольшой поддержке от Хана и неторопливом разговоре, Минхо достаточно быстро закрыл смену в кофейне. Уютно примостившись в уголке помещения на диване, двое старых друзей потягивали вкусный кофе с остатками имбирного печенья. Атмосфера как никогда лучше располагала к долгожданной беседе. — Как вы познакомились с Миен? И вообще как… ну, ты понял, — спросил Минхо, краснея ушами. — О, это была спонтанная встреча, скорее это она меня с собой познакомила. После того как родители настояли на моем переезде в США, чтобы я мог закончить университет там, я долгое время был один и предоставлен самому себе. Буквально ощутил себя в твоей шкуре, хен. Старший понимающе рассмеялся такому сравнению. — После окончания обучения мне предложили стажировку в Токио и я снова переехал. Встретил её — тоже, кстати на новогодних праздниках. Наш роман завертелся как-то слишком стремительно, и вот тебе, бам, две полоски. Привет, Джисон, ты скоро станешь папой. — Говоришь так, будто бы не очень доволен ситуацией. Она же вроде милая и подходит тебе по характеру. — Думаешь? — Хани, да она же буквально как ты пять лет назад. Столько детской непосредственности, она даже губы дует как ты и милашничает, когда ей что-то от тебя нужно. — Поверить не могу. Хен, ты сейчас посчитаешь меня идиотом, задавать один и тот же вопрос за день, но… мы точно об одной и той же Миен говорим? — Джисон, не начинай… — Я до сих пор не могу поверить в то, что она поделилась своими переживаниями на счёт свадьбы и рассказала про ребёнка. Тебе. По сути, незнакомцу. — А что тебе смущает? Незнакомцам открыться проще всего. — Да, но мы-то с тобой не незнакомцы, и она знала, что мы близки… были близки. — Хан, я начинаю раздражаться. — Минхо, мне просто это кажется странным, и я просто хочу понять, почему наше впечатление о Миен настолько разнится? Понимаешь, она буквально ты — только в юбке. — В каком смысле? — непонимающе хлопал глазами Ли. — Ты говоришь мне, что моя девушка схожа по характеру со мной, а я тебе утверждаю — не спорь, я с ней дольше живу — что она точная копия тебя, даже глаза точно также закатывает и фыркает, когда раздражается, и упаси Боже взбесить её, она посмотрит глазами убийцы на тебя. Миен довольно закрытый человек, ей тяжело заводить новые знакомства. — Но с тобой же познакомилась! — Так и ты был моим лучшим другом! — в сердцах воскликнул Хан. — Ты понимал меня и поддерживал как никто и никогда другой, а потом просто вычеркнул из своей жизни, хотя мы обещали друг другу, что останемся близки даже после развода! Чаша терпения Минхо переполнилась обидами и он взорвался. — Это Я вычеркнул тебя из своей жизни?! Ты свалил заграницу сразу же, как только вышел из здания юридической конторы, оформлявшей наш развод! Пять лет прошло, Джисон, неужели у тебя не нашлось способа, чтобы связаться со мной? Я остался здесь, учился в том же самом университете, ты оставил погибать меня здесь в одиночестве, как Титаник на дне океана после столкновения с айсбергом! — перешёл на крик старший, в его глазах защипало. — Все, что осталось у меня от тебя — это твои проклятые дедовские деньги! Джисон в ужасе прикрыл рот рукой, он никогда не видел своего бывшего мужа в такой стадии отчаяния. — Хен, хен, прости меня, хен, прости, — истерически рыдая, Джисон упал на колени перед своей любовью, пытаясь вымолить прощение. — Я искал тебя, Хо, звонил и писал в какао, но ты меня везде заблокировал! — «Не может этого быть, Хан. Ты врешь». Минхо утирал собственные горячие слезы рукавом пушистого пуловера и не мог понять, где он в этой жизни проебался, что его боженька наказывает в Новый год, в пустой кофейне, наедине с мужчиной всей его жизни. Он не мог поверить в искреннее раскаяние бывшего и отпустить всю пережитую боль за последние годы. Искал он его, ага, и в какао писал, конечно же. — Хен… посмотри на меня, пожалуйста. Не уходи, не бросай меня, — с ещё большей мольбой попросил Джисон, утыкаясь мягкой щекой в бедро старшего, в поисках покровительства. В ушах Минхо отчётливо звенело. Он был буквально в секунде от того, чтобы сдаться и броситься на колени рядом с Ханом. В голове лихорадочно вертелись давно похороненные воспоминания. — Хани? — с новой волной горячих слез, тихо прошептал Ли. — Да? — неверяще откликнулся тот. — Это я виноват. — Что ты такое говоришь, хен? — В тот день, когда я узнал о твоём переезде, меня как с цепи сорвало. Я разбил свой телефон в ярости и не выходил из комнаты несколько суток. Когда меня отпустило, я выкинул ставшими ненужными кусочки рухляди и собственноручно избавился от всего, что связывало меня с тобой. Черт, Джисони. Это моя вина. Я ходил почти месяц без связи и потом купил себе новый с зарплаты. — Хен, не вини себя, прошу. Мы оба виноваты друг перед другом. Ты правильно сказал, что я не искал тебя. Я все это время стучался в закрытую дверь и даже не мог подумать об альтернативных вариантах. Связаться с тобой через одногруппников и моих бывших друзей — Они все ненавидели меня, Джисон. Они не стали бы тебе помогать. — Должен был быть выход. — Посмотри на меня, душа моя. Мы здесь, даже спустя столько лет мы нашли друг друга, — ласково произнёс Минхо, бережно укладывая ладони поверх заплаканных щёк и заглядывая Хану в самое сердце. — Да, но сделанного не воротишь, хен. У нас по-прежнему разные жизни, — завороженно и тягуче ответил парень, целуя кончики пальцев своей первой любви. — Ты — моя погибель, Хан Джисон. И останешься ею.***
— Миен, ну где ты носишься? На небесах сейчас начнётся церемония прощания с уходящим годом! Миниатюрная девушка с кудряшками и ярко-зелеными глазами с любопытством выглядывала из-за облака за происходящим на Земле пока её не окликнули. — Сестрица, смотри! У меня наконец-то получилось! — сияла от радости девушка. Так похожая на Миен, подлетевшая к баррикаде из воздушного облака, девушка опустила свой взгляд, подобно младшенькой. — Ого! Несчастные влюблённые? Тебе удалось их свести? — Ага, — сияла от счастья Миен. — Что они загадали? — поинтересовалась новоприбывшая. — Они загадывали в каждый новый год одно и тоже желание — быть вместе и все исправить. — В этом году ты заслужила наивысший балл от Рождественской звезды, я уверена! Твоя работа окончена? — Почти, я жду момента, когда они проснутся утром.***
Яркое солнце неприятно слепило глаза и Минхо, не без труда приоткрыл один из них. Голова разрывалась от боли, сколько он вчера выпил? Утро первого января встретило мужчину в стенах незнакомой ему квартиры. Он что, вчера перебрал и остался у кого-то ночевать? События предшествующей Новогодней ночи никак не желали устаканиваться в мозгу. Он закрывал смену, промыл кофемашину как неожиданно приперся какой-то еблан с неутолимым желанием выпить айс-американо, они с кем-то мило беседуют в его кофейне, начинают отчаянно целоваться и дальше провал… кто это был? Минхо шарится затекшими конечностями по постели, в поисках своего телефона и поворачивает голову в сторону недовольного бурчания. — Хани? — задержав дыхание, мужчина неверяще проводит пальцами по нежному заспанному лицу и замечает необычную деталь. Кольцо. Обручальное. Очень похожее на то… — Ещё минуточку, я такой хороший сон видел, — кряхтит Джисон, все ещё находясь в состоянии сладкой дремы. — Хан Джисон! — во весь голос восклицает Ли, заставляя соседа по постели в панике вскочить. — Я! — Хани, мы что, вчера переспали? — тряся все ещё сонного парня, спрашивает Минхо. — Чего? — выпучив глаза на собеседника, Хан судорожно хлопает себя по щекам, чтобы проснуться. — Ащ, больно! И также натыкается на кольцо. — Это что ещё за приколы? И чья это квартира? — все ещё пытаясь осознать реальность, говорит Минхо. — Да наша, квартира, не ори, голова болит, — отмахивается от него парень. — Наша? — Наша с Миен, она в соседнем доме от твоей кофейни. — Так мы все-таки переспали? И почему у нас на пальцах обручальные кольца? — все ещё паникует Ли. — Хрен его знает, давай сначала хотя бы воды попьём, я сейчас засохну. С этими словами Джисон обречённо топает выученными шагами на кухню за графином со стаканами и буквально в следующий миг на всю квартиру раздаётся звон посуды и крик: — Аааа! Минхо тут же подрывается на вопли и застает Джисона на коленях возле массивной тумбы. — Что это за шутки такие? — шепчет Хан. Старший подходит ближе и его взору отворяется вид на невозможную картину: полки тумбы заставлены их совместными фотографиями — со свадьбы, с родными Джисона и коллегами Ли из кофейни. Из глубин спальни раздаётся телефонный звонок, и Хан на негнущихся ногах идёт в сторону звука. Он возвращается в гостиную к Минхо, в дрожащих руках, сжимая вибрирующий телефон. Старший заглядывает ему через плечо и видит на экране чёткую надпись «Мама». — Что происходит? — одними губами шелестит Джисон и по его щекам текут хрустальные слезы. — Кажется кто-то подарил нам второй шанс на Новый год, любовь моя, — шепчет Минхо, прижимаясь к желанным губам в чувственном поцелуе.