eclipse

      Несколько месяцев назад Розэ поставила передо мной странный вопрос, который затронул глубины моего размышления.       «Знаешь, я действительно верю в чувство любви к человеку. Но Лиса, разве ты когда-то вообще любила?».       Любовь к человеку. Это та загадочная сила, которая неизменно оставляет в сердце следы. Она может быть столь сильной, что словно сводит с ума, заставляя забыть остальной мир. Или же быть нежной, словно классическая мелодия, которая умиротворяет и успокаивает.       Но я никогда не ощущала подобного. В подростковом возрасте, конечно, возникали кратковременные чувства симпатии, мельком зажигались романтические отношения, но это были лишь эпизоды, потерявшиеся среди повседневных забот и школьных треволнений. Я не испытывала тех фееричных волнений, о которых так часто рассказывают в книгах, и это, возможно, совсем нормально…       Боюсь я испытать это неизведанное мне чувство? Думаю, действительно боюсь и не скрываю этого.       Но от этого никто не застрахован, как и от перемен, которые приходят в жизнь так же неожиданно и беспристрастно, как смерть, напоминая о своей неизбежности.       Прошло два трудовых дня. И, честно говоря, я была абсолютно измотана. Работы было настолько много, что Дженни я не видела ни разу, а Джису мелькала перед глазами только на миг. Меня порой задерживали на час, а было и на два.       Но я вынуждено принимала это, хотя пришлось отложить встречу с Розэ.       Сегодня у меня, наконец, выходной после этих тяжелых рабочих дней. Я искренне рада этому, ведь за это время навалилось столько, что я чуть ли не забыла, как выглядит мой дом без кучи мусора и бумаг. Впрочем, сейчас у меня есть возможность немного прибраться и отдохнуть.       В целом, по планам ничего особенного, но я бы предпочла ночью встретиться с Руби Джейн по поводу нашего общего дела.       Я отлично поспала, проснувшись с ощущением полного восстановления. После того как привела себя в порядок, я насладилась спокойным утром, позавтракав с удовольствием. Одев свободную домашнюю одежду, я включила на фон музыку группы Bauhaus. Постепенно приступая к уборке, и словно ведя беседу с собой, размышляю о предстоящем дне и впитываю полностью момент покоя.       — О боже, — выдыхаю я, услышав звук дверного звонка с коридора.       На минуту моё сердце забилось сильнее, словно предчувствуя что-то необычное. Сняв одноразовые перчатки, я совершенно бессознательно направляюсь к двери, моментами ощущая лёгкую дрожь на кончиках пальцев. Мои глаза скользнули к дверному глазку, где застыл момент нерешительности, прежде чем я медленно повернула ключ и открыла дверь.       — Сомбун? Серьёзно? — с некой неприязнью так приветствую его.       — Любимая сестра, — он наигранно протягивает. — Почему не рада видеть меня?       Меня скорее озадачило его появление, чем вызвало радость.       — Разве я тебе когда-то кидала свой адрес? — я отступаю назад, уступая ему путь внутрь.       — Мама твоя скинула, — усмехается Сомбун. — Неплохую квартирку они тебе нашли.       — Я сама оплачиваю её уже, — говорю я, направляясь обратно на кухню.       Он с интересом осматривает моё жилище, взгляд его блуждает по полотнам с незаконченными картинами и чертежами в углу комнаты, не вызывая у меня никакого беспокойства по этому поводу. Ведь это Сомбун.       — Зачем приехал? — спрашиваю у брата, пока мою посуду.       — Хочется с сестрой потусить, погулять, та и переночевать мне нужно у тебя, — заявляет он и садится на стул.       — В смысле переночевать у меня? — немного кривясь уточняю, повернув голову в сторону Сомбуна.       — Парни квартиру разгромили вчера. Там всё в пыли, грязи, а я не хочу этим дышать.       — Нехуй пить и общаться с идиотами, — огрызаюсь я, громко выдыхая. — Хорошо, но только день, два максимум. У меня завтра работа.       Искреннего желания на данный момент общаться с двоюродным братом у меня нет. Сомбун что-то болтал на фоне, в то время как я, игнорируя его, продолжала мыть посуду, углубившись в собственные размышления.       Мне всегда было тяжело общаться с родственниками и другими людьми. Но с Сомбуном — тяжелее всего. Воспоминания из прошлого до сегодняшнего дня всплывают в моей голове, как навязчивые фантомы, напоминая мне о наших натянутых отношениях и ужасных ситуациях, которые он сотворил со мной. Мои эмоции колебались между раздражением и страхом, навязываясь каждый раз, когда я встречала его взгляд или слышала его голос.       Но меня резко отвлекает новое уведомление на телефоне. Я, как в омут погруженная, мгновенно вытаскиваю его из кармана спортивных штанов и устремляю взгляд на экран, где вижу сообщение от Дженни Ким.       Это даже меня как-то приятно удивило.       «Привет, Лалиса. Как у тебя дела? Хочу тебе предложить сегодня приехать ко мне после моей смены, если имеется желание».       Сомбун вдруг замолчал, будто следя за мной и за моими действиями, пока я набирала сообщение в ответ.       «Привет, Дженни. Всё в порядке, а у тебя? Ко мне приехал неожиданно мой двоюродный брат и он хочет провести день вместе со мной. Но если хочешь, мы бы могли встретиться втроём».       Мне самой необычно обнаруживать в себе подобное. Никогда я ещё не делилась своими планами или не предлагала простые встречи с Ким.       Но Руби Джейн приятная. Несмотря на то, что она порой раздражает меня, я ощущаю, что мне нравится её присутствие. Она словно убаюкивающая мелодия для моих ушей, хотя это и звучит странно. Или, может быть, она как захватывающая книга, из которой я не хочу отрываться.       Мои мысли о Дженни возникают всё чаще, как невидимый ручей, проникающий в мои размышления. Этот интерес что-то новое для меня, и я чувствую, что что-то во мне меняется, встречая её каждый день.       «Было бы неплохо. Я позову Джису, можешь позвать тоже свою подругу блондинку. Встретимся в девять вечера. Бар Black&White, улица Инсадон».

***

      — У тебя вся квартира воняет сигаретами. Ты можешь хотя бы сейчас не курить? — цокает языком Сомбун.       — Моя квартира. Не нравится? Уходи, — спокойно отвечаю ему, вернувшись к написании своей картины.       Чувствую взгляд Сомбуна, как скользит по квартире, как его слова, словно тонкие иглы, проникают в мою реальность. Он всегда был тем мастером, который умел аккуратно разрушать мои защитные барьеры.       — Ты всегда была странной, — неизвестно к чему начинает он. — С самого детства, Лиса.       — Я не хочу разговаривать с тобой о моём детстве.       — Ты всё ещё обижаешься на меня? — шепчет он, наклоняясь к моему уху. — Это же было так давно..       Я стараюсь не дать ему увидеть, как я терзаюсь внутри. Я вновь погружаюсь в работу над картиной, словно она моё последнее убежище от его настойчивости.       — Заткнись, — бросила я, не оборачиваясь. — Пока не выкинула тебя отсюда.       — Кто такая Дженни? — Сомбун резко переводит тему. — Блондиночку помню, Джису тоже, а вот Дженни не очень.       — Моя директриса.       — Вы друзья?       Тема разговора внезапно сменилась, и я почувствовала, как напряжение в комнате плотно сжимает мои нервы. С каждой минутой мне кажется, что я вновь оказываюсь в детстве, в том мрачном углу Таиланда, где его смех, как тень, преследует меня.       — Знаешь почему я по итогу не выгнала тебя? — усмехаюсь я.       — Нет.       — Когда я закончила убираться, пока ты принимал душ, я связалась с тётей. Уточнила у неё, правда ли все твои слова. Она умоляла меня не выгонять тебя на улицу, ведь денег перечислить тебе не удалось, сама она с отцом твоим в Италии, а твои друзья наркоманы. Я ей написала, что если ты пальцем меня тронешь, я в мгновение вызову полицию, и мне абсолютно всё равно на то, что мы родственники, — повернув голову к Сомбуну, который словно лишился речи, я растягиваю губы в улыбке. — И спишь ты на этом диване.       — Больная уже совсем, — фыркает он, пристально глядя на меня. — Не собирался я тебя вообще трогать. Шутил же я.       Докурив сигарету, я потушила её в стакане, размещённом на кофейном столике, и потянула руку за телефоном, чтобы проверить время. За окном уже темнеет, а воздух на улице становится прохладным.       — Нам уже пора собираться. Розэ заберёт нас на машине, — поднявшись на ноги, говорю я Сомбуну и направляюсь к шкафу с вещами.       Людям я стараюсь отдавать частичку своей души, но их отклик остаётся неясным для меня, как непрочитанные строки в древнем рукописном свитке.       Сомнения медленно расплываются в воздухе, словно туман, и я ощущаю, как хмурятся мои глаза в знак раздумий.       Стремление встать, выйти, быть среди людей пробуждалось внутри меня, но было ли оно искреннем? Или это всего лишь маска, за которой скрывалась тоска по тишине и уединению?       Толпа на улице шумит, как бурлящий ручей, наполняя вечернюю атмосферу своим беспрестанным гулом. Люди, суетящиеся в своих маленьких мирах, будто капли воды в океане времени, напоминают мне о том, что одиночество среди толпы — это не карта вышедшего из строя компаса, а скорее естественное состояние человека, подобно выбору между холодной водой и сладкой колой.       Но может это просто я.       — Манобан, — протягивает Розэ, толкая меня в плечо. — Что ты пить будешь?       — Пиво хайникен пол литра, — обращаюсь к официанту.       — Соджу, пожалуйста, — добавляет Дженни, и парень, записав, направляется оформлять заказ.       Готический бар Black&White встретил меня своей таинственной атмосферой. Первый раз я оказалась в этих стенах, и уже с первого взгляда поняла: это место несёт в себе нечто особенное.       Внутри царит атмосфера неподдельного готического духа, словно каждый элемент интерьера излучает магию прошлых веков. Тёмные оттенки стен и мебели создают впечатление погружения в мир свободы.       Музыка здесь та, которую я слушаю чаще всего. Каждая нота, каждый звук, каждое мелодичное дыхание бара открывают новые грани моего восприятия.       За барной стойкой вижу миловидную девушку, её лицо украшает необычный макияж, который явно относится к субкультуре этого заведения.       — Тебе не тесно? — спрашиваю я у Дженни, она сидит справа от меня.       — Нет, мне достаточно удобно, — кротко улыбается Ким, кивая.       — Сомбун, как у тебя дела вообще? Столько времени тебя не видела, — начинает Джису, затягиваясь своей электронной сигаретой.       — Живу, развлекаюсь, беру всё, что дают, — смеётся он. — По сестрёнке соскучился, решил навестить. А то совсем от семьи отстранилась, — его взгляд скользнул в мою сторону.       — Вы внешне очень похожи, — добавляет уже Розэ.       Кошмар. Нужно закурить.       — Нам все так говорят, — улыбается брат. — Но у вас как дела, девочки? Дженни, расскажи о себе.       Дженни слегка удивлённо улыбается, словно находится в смятении. Она повторяет мои действия, вытащив сигарету из пачки и закуривает.       — Я директриса архитектурной фирмы. Занимаюсь фотографированием и обожаю антиутопии. Но сейчас я закончу, ибо я очень хочу выпить после этой конченной смены, — усмехается она, и Джису подтверждает её слова кивком головы.       — Правда, — вздыхает Джису. — Лиса, мне кажется, тебе крупно повезло, что у тебя сегодня выходной.       — Мой выходной украл этот, — указываю я на Сомбуна, смеясь.       — Спасибо, Сомбун. Иногда мы забываем, что у Лисы бывают и другие планы, кроме работы, — шутит Пак, и я легонько толкаю её в плечо.       Но больше всего в этом странном диалоге меня заинтересовали интересы Дженни. Узнав, что она занимается фотографией и увлекается антиутопиями, мой интерес к этой девушке возрастает ещё сильнее. В её квартире я не обнаружила ни книг, ни фотоаппаратов, но, может быть, они лежали в каком-то другом месте.       Через несколько минут официант приносит наши заказы. Расставив алкоголь, он так же быстро скрылся, оставив нас. И мы приступаем к распитию.       Сомбун очень настойчиво смотрит на меня, его взгляд словно проникает сквозь каждую мою мысль. Однако, этот постоянный осмотр был прерван вопросом Дженни.       — Всё в порядке? — спрашивает она шёпотом.       — Да.       Пока я наблюдаю за Дженни, оценивая её шикарный наряд на сегодняшний вечер, Розэ, достав электронную сигарету, резко заговорила.       — Если честно, я сама скоро психану и отчислюсь уже, — смеётся она. — У нас скоро сессия, и мне кажется, это будет адом для меня.       Смех зазвучал в ответ от Джису.       — Я говорила, что нужно тебе идти в уборщицы. Твои волосы идеально подойдут вместо тряпки, — подмигивает она.       — Джису, скоро от пенсионного возраста бредить начнёшь, хотя, ты уже, — Розэ выпускает пар ей в лицо.       Но, вероятно, этот выходной стоило провести дома, желательно сразу выгнав брата за дверь.       Я ощущаю, как чья-то ступня осторожно проходится по моему колену. И это определённо не Джису. Сомбун, словно ничего не происходит, вливается в диалог девушек, добавляя шутки, пока его нога начинает протискиваться между моими.       — Ты что, в край уже мозги потерял? — восклицаю я, отталкивая его ногу назад. — Ты идиот?       Все внезапно замерли, внимательно следя за происходящим. Дженни недоверчиво уставилась на моего брата, словно её взгляд мог убить на месте.       — О чём ты? — ухмыляется он. — Лиса, успокойся.       — Я не собираюсь этого больше терпеть, — встаю я из-за стола и хватаю шоппер. — Простите, мне нужно уходить. Я переведу кому-нибудь из вас за пиво. Хорошего вечера.       Выйдя на улицу, где льющийся дождь не прекращался, я нащупала пачку сигарет в кармане. Теперь передо мной стоит дилемма: воспользоваться такси или поехать до дома на метро.       Радует, что я не дала ключи от квартиры Сомбуну. Пусть остаётся под дождём на улице, это уже не моя забота. Он слишком много позволяет себе, а я этого не выдержу.       — Лиса? — услышав позади себя мягкий и знакомый голос, оборачиваюсь.       — Дженни, — подтверждаю для себя, что это она. — Где остальные?       — Розанна и Джису убедили меня, что с ними всё будет в порядке. Они попросили меня выйти к тебе.       — А если бы я уже уехала? — усмехаюсь я.       — Ты всегда много куришь. Это логично, что перед отъездом ты бы покурила, — Ким поднимает голову, чтобы взглянуть мне в глаза.       — И зачем ты за мной пошла? — продолжаю я.       — Послушай, — Дженни выдыхает, прежде чем начать. — Я увидела, что делал твой брат под столом. И с самого начала я заметила его странные взгляды на тебя, и твою реакцию на это. Я не собираюсь лезть в твои личные дела, но это ненормально то, что он делает.       Выслушав Дженни, я выдыхаю густое облако дыма в воздух, прикрывая глаза. Немного переварив её слова в голове, я киваю в ответ.       — Спасибо, — произношу я неуверенно. — С Розэ и Джису точно всё будет хорошо?       — Да, — засмеялась Дженни. — Они собираются его напоить, а потом отвезти куда-то на конец города и высадить там.       — План отличный, — я искренне улыбаюсь, замечая, что Дженни с непривычным для меня интересом смотрит. — Можем ли мы поехать к тебе?       Вдоль улицы проносится мокрый ветер, развевая мои волосы и принося запах свежего дождя. Мимо прокатывается грохот автомобильных двигателей, и сверкающие огни города рисуют своеобразный фон в темноте.       — Ты хочешь… — но я её обрываю.       — Нет, я максимально не могу об этом думать сейчас. Мы можем просто поехать к тебе. Мне хочется посмотреть твои работы на фотоаппарате и узнать, какие книги ты предпочитаешь, — мой взгляд застывает прямо на её глазах.       И в них я будто вижу вселенную. Это самые прекрасные глаза, которые я когда-либо видела. В каждом их мерцании я ощущаю магию и загадку, притягивающую меня.       А ведь столько месяцев замечала эти чудесные глаза, не вглядываясь в их мир. Они были для меня лишь красивым аксессуаром на лице Дженни, не вызывавшим особого интереса.       В мгновение я осознаю, что между нами возникает что-то большее, чем обычная сексуальная близость.

***

      Мы доехали на машине Ким. Поднявшись на нужный этаж и войдя в сто первую квартиру, я моментально разулась, ощущая облегчение от того, что больше не нужно терпеть тесноту и шум улицы.       Дженни, включив свет в коридоре, устало выдохнула. Её разум слегка опьянел от соджу, но держится она хорошо. Я наблюдала, как она снимает чёрную куртку, вешает её на крючок и уходит в сторону спальни.       Через пару минут она выходит в домашней большой футболке и шортах, выглядя очаровательно. Она поправляет волосы и задаёт мне вопрос:       — Ты голодна?       — Если честно, то да, — признаюсь я.       — Не могу оставить тебя голодной в своей квартире. Что ты любишь из еды? — Джейн направляется на кухню, и я следую за ней.       — Трудно ответить.       — Хм, — она открывает дверцу холодильника. — Вчера я приготовила курицу в кисло-сладком соусе и есть рис. Есть ещё пулькоги.       — Можно курицу? — с неким смущением прошу я, ощущая приятное тепло от её улыбки.       — Конечно, — усмехается Дженни. — Будешь спрайт?       Непривычно сидеть вместе Дженни за одним столом и есть курицу с рисом. Почти четыре месяца я не знала ничего об этой девушке, не общалась с ней на обыденные темы, никогда не ела еду её собственного приготовления. Ничего.       Взгляды Дженни наполнены какой-то теплотой и пониманием, словно она видит в моей душе что-то большее, чем я сама. Этот вечер в её компании окутывается какой-то особой атмосферой, будто мы вдвоём создаём свой мир, где время теряет свою значимость, а моменты становятся вечными.       — Ты очень вкусно готовишь, — говорю, отпив спрайт из стакана.       — Серьёзно? Спасибо, мне очень приятно, — отвечает Дженни, пережёвывая еду.       — Поверь, я ужасно готовлю. Мне легче есть супы из пакетиков, чем готовить, — смеюсь я.       — А что? Эстетично вообще, — шутит Ким.       — Представь, что я позвала тебя на свидание к себе в однокомнатную квартиру. Ты заходишь, а вместо дорогого вина на столе две банки пива. На столе красуется два стаканчика с супом, а вместо кровати у меня матрас, где валяются кисточки для рисования, — драматично вздыхаю, усмехаясь. — Я бы сбежала.       — Это тонкий намёк пойти на свидание?       — Размечталась, — я вскидываю брови. — С твоим перфекционизмом, ты бы не выдержала даже час.       — Зато я не идеалистка в фотографии. Я предпочитаю больше плёнку, но на данный момент фотографирую на цифровой фотоаппарат.       Я предложила продолжить этот разговор в комнате Дженни. После того, как я помогла ей с посудой, девушка дала свою домашнюю одежду, чтобы я переоделась для моего же удобства.       — Значит я остаюсь у тебя на ночь? — спрашиваю, рассматривая футболки и шорты.       В комнате Дженни витает приятный аромат лаванды, и я чувствую себя, как в спокойной гавани.       — Если хочешь, — хмыкает она, доставая из небольшого комода фотоаппараты.       — Это мило с твоей стороны, — по итогу я выбираю базовую белую футболку и серые обычные шорты. — А какие антиутопии твои любимые?       — Оу… — она задумалась. — О дивный новый мир, заводной апельсин, мы, 451 градус по Фаренгейту, — перечисляет Дженни. — Я ещё читала другие произведения, но эти самые интересные для меня.       Я впечатлена.       — Когда на работе ты спросила, как я отношусь к антиутопии, то внутренне удивилась. В моменте подумала, что ты проникла в мою голову, — Дженни присаживается ближе ко мне, кладя фотоаппараты на кровать.       — Ты очень интересная, Дженни, — чуть улыбаюсь я, снимая с себя кроп-топ с длинными рукавами, чтобы переодеться.       В её обществе я чувствую себя комфортно, словно нашла долгожданное умиротворение после долгого отсутствия.       — Подожди, — Дженни вытягивает руку. — Остановись в этой позе.       Я, не понимая зачем, не продолжаю переодеваться. Сидя напротив окна, где лунный свет мягко освещает черты моего лица, внимательно наблюдаю за её действиями.       — Откинь немного волосы назад, — просит Ким, включив фотоаппарат.       Выполнив её просьбу, я немного выгибаюсь в спине и перевожу взгляд на вид из окна. Дженни, будто влюблённая художница, завороженно смотрит на меня, вглядываясь в каждую деталь, словно ища в них что-то невидимое. Потом она приближается, направляя объектив фотоаппарата на меня.       — У тебя очень красивая спина, — шепчет она, как будто озаренная внутренним светом, который становится зеркалом моих черт лица.       Её слова звучат как нежное прикосновение, описывая красоту, которая пронизывает каждый мой контур. Дженни погружается в мир моей гармонии, словно находит в этом мгновении своё собственное внутреннее отражение.       — Твои черты лица безумно аристократичны и обворожительны.       — Спасибо.. — шёпотом благодарю, немного смущаясь от её внезапных комплиментов.       — Я обожаю чёрно-белый стиль. Это способ погрузиться в мир эмоций и глубоких контрастов. Я вижу в этом стиле возможность выразить самые тонкие оттенки человеческих чувств и состояний.       — Чёрно-белые фотографии обладают уникальной способностью улавливать атмосферу момента, отделяя суть от лишних деталей и цветовых отвлечений, — добавляю от себя, накидывая белую футболку.       — Я ценю этот стиль за его способность подчеркнуть силу композиции, за его элегантность и классику, которая неподвластна времени, — она переводит взгляд на меня. — Фотографии вышли невероятными. И как я раньше не замечала такое произведение искусства перед глазами?       — Дженни, удивляешь всё больше, — я тихонько шлёпаю её по ладони. — Покажешь потом?       — Я обработаю их и скину, — она откалывает фотоаппарат кэнон в сторону. — Могу ли я спросить достаточно личный вопрос?       — Попробуй.       — Твой двоюродный брат.. — Ким шумно выдыхает. — Он сделал тебе что-то плохое в прошлом?       Атмосфера в комнате становится более напряжённой, будто каждое слово обременено тяжестью прошлого. Дженни, смотря в мои глаза, проявляет беспрецедентное внимание перед тем, как я начну, пытаясь разделить мои чувства.       — Не могу тебе всё рассказать, но да. Он делал те вещи, которые считаются аморальными, когда я была маленькой. И переехав в Сеул, когда мы собирались на семейные застолья, то его некоторые действия продолжались.       — Мне очень жаль, — Дженни опускает взгляд. — Я не буду спрашивать дальше, ибо понимаю, что это тяжело для тебя, Лиса.       Моя рука дрожит, когда я обнаруживаю, что её ладонь прикрывает мою. В этот момент я чувствую себя невероятно уязвимой, но одновременно и защищённой рядом с Ким. Её некая поддержка становится как спасательным кругом в этой буре моих эмоций.       — Всё в порядке, — я переплела наши пальцы. — Может, если ты когда-то станешь мне ближе, я расскажу.       Опустив голову, я медленно и легко прикасаюсь губами к её щеке, оставив на ней нежный поцелуй. Дженни закрывает глаза и без лишних слов понимает меня.