❆2❆
Все явились быстро, и жизнь в квартирке вновь забурлила: Тога и Твайс скакали по дому, разглядывая новогодний декор, Компресс с Курогири возились на кухне, а Игучи тыкал по каналам. Шигараки теперь сидел уже в кресле, потому что Курогири настоял не поедать ничего до начала праздника, он сидел и не вспоминал бы про запропастившегося Даби, если бы тот сам не подошёл, опустив ладонь на его плечо. — Шигараки, — его голос звучал тихо, но твёрдо, что знакомо Томуре: обычно Даби приносил так какие-то важные и серьёзные вести, которые следовало сначала обдумать, а уже потом оглашать, поэтому Шигараки сразу напрягся. — Ты в курсе? — В курсе чего? — Там, — Даби слегка кивнул на приоткрытую дверь отдалённой комнаты. Томура перевёл с него взгляд на темноту в щели. Он поднялся, постаравшись не выдать лёгкого беспокойства, но того, что Даби, быстро и широко шагая, шёл за ним, союзникам было достаточно, чтобы заметить и заподозрить неладное. Дверь скрипнула, открывшись. Томура шёл осторожно, торопя себя адаптироваться к полумраку. Он остановился чуть дальше порога, в черте света, оглянувшись на облокотившегося о косяк Даби. Махнул головой. Чужие плечи видимо поднялись и опустились, очевидно, во вздохе. Он прошёл дальше него, демонстративно показывая, что нечего было бояться, и остановился у окна, указав пальцем в угол. Томура сделал пару шагов и замер. Да быть такого не может… И почему в груди защемило? Он обращал людей в серые кучки Ничего в день по нескольку раз, и никогда не отзывалось это каким-нибудь странным эхо ни в голове, ни в сердце, которое он бессознательно и уже давно окрашивал в смолистый. А сейчас… А что же такого произошло сейчас?.. Впрочем, на деле ничего такого: у его бывшей соседки просто было не двое детей, а трое — вот и всё, но… Третий был ещё младенцем (Шигараки не разбирался, но точно лет до пяти) и миро, очевидно, очень крепко спал за дверью соседней с местом преступления комнаты. То, что Томура не обнаружил его сразу теперь было проблемой. Его жизнь уже должна была закончиться. Ему пора отправляться за своей семьёй. Но рука злодея лишь слегка дёрнулась, оставшись вытянутой по длине тела. Он буравил взглядом укутанное в одеяло нечто, пока Даби сверлил его. Это взгляд так и говорил: «Ты ведь сможешь убить это?» И взгляд Шигараки всё больше говорил, что нет. Детей он не трогал в принципе, лишь иногда, когда действительность не была достаточно ясной — двое сегодняшних так же случайно вошли в это число его грехов. Но вот чтобы уничтожить чьё-то несформировавшееся Я, вполне находясь в реальности… Томура не смог бы. Когда Даби протянул руку, зависнув над дышащим тельцем, Шигараки обхватил его запястье. — Стой. — Думаешь, я настолько жесток?! — возмутился он как-то даже оскорблённо в эту же секунду. Томура не отреагировал. — Тогда нахрена это было, шашлык недожаренный? Даби цокнул и закатил глаза. — Тц. Иногда ты тупишь хлеще Химико. Я хотел поправить одеяло. Химико выпрыгнула из-за их спин так, будто в этот момент её позвали, организовав своим внезапным появление по небольшому инфаркту Шигараки и Даби, которым ко всему прочему ещё нужно было сохранять спокойствие и материться только шёпотом. — Чёртова придурошная психопатка, — всё же громче нужного впиталось в тишину шипение второго, ведь от неожиданности его ладонь успела во мгновение зажечься изнутри, в любую секунду готовясь испустить огонь. А рука-то всё ещё висела в полуметре от дремлющей дитятки… Нависнув над кроваткой, Тога переваривала то, что видели её глаза какое-то время, которое Томура устало считал. Раз, два, три, четыре… На этот раз он не сбивался — уже нечему в организме было его сбивать, — но, честно говоря, хотел бы сбиться, чтобы спустя следующую четверку чисел не услышать: — аааааААААААА БОЖКИ-КОШКИ, КАКОЙ ЖЕ ОН… Х. Не дотерпела даже до десяти. Взгляд Шигараки перепрыгнул через спину Химико и упёрся в глаза Даби, что были так же задолбано прикрыты тяжёлыми веками. Томура сунул руки в карманы, Даби же скрестил их и, смотря упрямо, спросил: — И что ты будешь с этим делать? — Я? Мне кажется, эта проблема не столько моя личная, сколько наша общая. Не мой ведь ребёнок. Томура осёкся уже после того, как ляпнул, но это не помешало Даби в секунду забыть свою серьезность, прыснуть и начать ржать, как чёртова лошадь. Хотя этот уж точно больше самый натуральный конь только без пальто. Его ржание и умилённые причитания Тоги в придачу разбудили малыша: он хрукнул, подавившись собственными соплями и привлекая к себе внимание, а потом… его хищная пасть разинулась, словно для спуска корабля на воду в верфях открыли шлюзы, и оттуда выскочил, набросившись на тишину с кулаками, рёв. Не плач, не крик, а просто рёв — из слюней, соплей, слёз и, возможно, какого-то смысла, который мог прятать за этим актом терроризма ребёнок, (хотя Шигараки ставил под огромное сомнение его наличие). Он заткнул свои уши и требовал заткнуть дитя, которое, казалось, сейчас рванёт. Даби страдал подобно ему, остальные сбежались на крик, Тога же выглядела так растерянно, будто тоже сейчас была готова заплакать. (Томура бы сумел заткнуть её рот быстрее, чем рот орущего нечто.) Но вместо ожидаемых рыданий, Химико лишь улыбнулась спешно и натянуто, схватив Шигараки за рукав и дёрнув тоже наклониться над кроваткой. — Посмотри! Посмотри, малыш, кто к тебе пришёл! Томура изогнул мышцы бровей так сильно, словно бы хотел сломать своё лицо, и только когда крик потихоньку угас, перестав вкручиваться в его уши, истина изволила постучаться в мозг: Он всё ещё был в костюме Санты. Вот чёрт. Химико быстро поправила его колпак и по-хозяйски запахнула красный халат, туго затянув шнур на талии. — Это пиздец как глупо, — шикнул он в её лицо, краем глаза видя притуплённые хихиканья в руку союзников. — Зато работает, — Тога подмигнула и вновь развернула его к малышу. — Пасматри, пасматри, кто к тибе пришёёёль!.. — Это пиздец как унизительно. — Перестань, — не шевеля губами, процедила Тога в натянутой улыбке. Ребёнок с интересом разглядывал лицо Шигараки, почему Химико потрясла помпон его колпака. Даби разразился истерическим гоготом. Томура закатил глаза. — Мы не оставим его. Нет. НЕТ, — опережая просьбы Химико, когда она уже подняла стихшего малыша на руки, очевидно, вжившись в роль приемной мамы сиротки. Она надула губы и решила промолчать, но слава сами вылетели из рта, окрашенные возмущением. — А что ты будешь делать?! Что?! Убьёшь его? Ну давай, попробуй, Шигараки! Переход к открытым угрозам и его фамилия вместо «Томура-кун» могли означать лишь одно — дальше спорить было бесполезно. Если только Томура не хотел прикончить в эту самую минуту одного из своих союзников или кайфануть от многочисленных порезов на теле. Он вздохнул. — Не «что Я буду делать», а «что МЫ будем делать», — решил вместо всего, что подумал, вновь напомнить он. А дальше начался сущий ад. Шигараки заставили отыгрывать роль хотя бы дешёвого тюзовского Клауса, чтобы девочка, как выяснилось, что это девочка, снова не начала плакать, Компресс и Курогири продолжали соображать по еде, только теперь уже решая, чем кормить ребёнка. Спиннер и Твайс искали по дому какие-то вещи, возможно, предназначенные для неё. Даби вздыхал так устало, словно это его вынуждали чуть ли не плясать перед ребёнком. Шигараки просто был клоуном, при чём как по роли, так и по жизни на сегодня. Химико... Химико в принципе была собой: как всегда, бегала по кругу, пищала, визжала, что-то радостно лепетала и восклицала, и дальше в этом духе. Ребёнок тоже, наверное, был собой — вёл себя, как все эти дети. Хотя Шигараки не разбирался. К ночи он устал быть Сантой Клаусом настолько, что был готов пойти на очередное убийство, взяв на душу ещё один грех. — Да лучше б я один сожрал все эти чёртовы салаты и тупо завалился спать! Зачем вот позвал вас всех?! Вот нахрена?! — Рот свой замолчи. Если это розовое говно опять проснётся, я спалю что-нибудь. — Не смей так говорить о малышке! — А ты не шибко борзая сегодня? — А ты- — Оба умолкли. Дитя начало хныкать ещё пока во сне, и Томура решил не тешить свою жажду конфликта наблюдением за братоубийством, а поставить приоритет на тишину и покой. Он проигнорировал надутые в обиде губы Тоги и закатанные глаза Даби, и подошёл к окну, спрятавшись ото всех за шторкой. Будто для того, чтобы побыть наедине с собой. Снег хлопьями падал с серого неба, ложась сотым слоем на пушистые сугробы. Ночь укутала город в своё чёрное одеяло со звёздочками. Холодный ветер посвистывал в щелях окна и гонял позёмку по асфальту. Томура провёл языком по зубам, не открывая рта, и прищурился.❆3❆
Восемь заветов никогда не предавали большого значения праздникам, и новый год не был исключением, хоть богато сервированный стол, ёлка и носки на камине и украшали центральную гостиную. Чисаки разрешал отмечать только в этой комнате и только для того, чтобы поддерживать моральное состояние своих подчинённых. Сам же считал, что это лишь грамотно продуманная вариация лени. Его кабинет был обыденно аскетичным, и Кай тоже обходился только более узорным галстуком, заместо привычных черных, серых и белых тонов. Остальные комнаты и коридоры вовсе не украшались, дабы праздник ушёл из их дома как можно быстрее. Вот он и шагал между голых стен, направляясь к тому месту, где на сегодня взорвалась маленькая, красно-белая и зелёно-золотая радуга. Когда открылась дверь в глаза ударил чересчур яркий жёлтый свет, а шум во мгновение стих, все взгляды приковались к нему. Хроно поспешил подняться и подбежать к Главе, слегка поклонившись перед тем, как встать по правое плечо. Кай смерил его косым презрительным взглядом. Хроно густо покраснел от смущения и сдёрнул с головы праздничную шапку, спрятав её за спину. Чисаки вздохнул, напомнив себе, что сегодня вообще-то можно было и упустить это из виду, но не стал позориться перед всеми и просто, держа серьезный вид, подошёл к столу, подняв бокал с шампанским. — Мои дорогие... друзья... Он чувствовал себя глупо и нелепо, но всё же выхватил из рук Хроно эту чёртову красную шапку, натянув её на голову и бережно уложив помпон набок. Улыбки тут же тронули их лица, а Хроно даже не уследил за слетевшим с губ от неожиданности смешком. Теперь Кай чувствовал себя окончательно униженным. Что ж на то и созданы праздники, — чтобы все позорились организованно и сообща. — Мои дорогие друзья. Этот год был не простым, но мы справились. Мы смогли завершить в срок поставленный план, даже слегка перевыполнили его. Я доволен вашей работой. Я горд за вас. И давайте выпьем за- — ГЛАВА! Дверь с грохотом распахнулась, явив запыхавшегося и будто испуганного Джои, что остался стеречь вход. — Ну что у вас? — раздражённо бросил Кай, скрывая лёгкое напряжение. — Глава! Глава, там, — он быстро дышал и часто сглатывал, от чего информация никак не хотела выбираться на свет и показываться Чисаки, который уже терял терпение. — Там у нас, у нас там, там-там-т-там э-это, в-вот!! Кай хотел бы устало вздохнуть и потереть переносицу, но в зал тучно вошёл Кицукаме, еле поместившись в двери. А в его руках лежал и хныкал белый свёрток. — Это что ещё за- — Хроно, — осёк его Чисаки и подошёл ближе. Глаза его расширились. Младенец. Новорожденная леди. С маленьким рогом на лбу.❆4❆
— НУ ЗАЧЕМ МЫ ЕЁ ОТДАЛИ, НУ, ТОМУРА-КУУУН, НУ ЗАЧЕЕЕМ?! Тога сверкала содержимым мини-юбки, сидя на коленях на диване, вцепившись в руку своего лидера когтями и раскачивая его бренное тело вправо-влево, как это делает море с кораблём в шторм на все сто баллов. Даби хихикал. Томура выглядел до краёв задолбанным.