Наглому мальчику нужно усвоить урок, от молодого отчима

// Эти слова я расслышал не сразу. Изначально мне показалось, что он их и не говорил вовсе. Зима, помню, рассказывал правила, и из всех мне запомнилось одно. Повернувшись к нему с лёгкой улыбкой, я легонько ударил его по плечу. — Пацаны не извиняются, — со смешком в голосе произнёс я. Марат посмотрел на меня так, будто я узнал какой-то из его секретов. Он недоуменно выгнул бровь, отчего мне почему-то стало неловко, и я решил разбавить обстановку. — Ну всё, пошли, куда ты там хотел, — смущенно полепетал я. У Марата снова поменялось выражение лица. Он кивнул и направился в сторону гаражей. Всё-таки он молчал и ничего мне не сказал на замечание. Бля, как неловко. Я плелся за ним, задавая много вопросов. Но на каждый из них он коротко отвечал: «Придём — увидишь». Или же просто не отвечал. Меня до ужаса бесило его молчание. Сложив руки на груди, я шел за ним, а Марат курил уже третью по счету сигарету, что надоедало и бесило тоже. Я хотел вырвать у Суворова их, но ему уже двадцать два, и меня он вряд ли послушает. Я погрузился в свои мысли, думая о празднования нового года. Как мы будем его праздновать с новым членом семьи? Что-то изменится или будет всё, как всегда, но только будет ещё и Марат? Не знаю. Возможно, да, а возможно, и нет. Может попробовать завести отношения? Думаю, нет. С моим-то характером на меня ни одна девушка не посмотрит. И почему сразу девушка? На меня и парень не посмотрит! Вот насколько я жалкий, конечно. Из раздумий меня вырвал снежок, прилетевший куда-то в бок пальто. Подняв голову и нахмурив брови, я увидел, как Марат лепит ещё пару штук, чтобы поскорее бросить в меня. Я принял его, можно так сказать, вызов и отбежал в сторону, начиная лепить снежки. Было холодно, поэтому руки замерзали быстро. Марат кинул комок снега мне в спину, отчего я вздрогнул и повернулся к нему. Марат стоял так, будто был готов к нападению, рукой показывая, чтобы я подходил и нападал. А еще он корчил мне смешные рожицы, и я не смог сдержать улыбки. Взяв в руки пару снарядов, я стал бегать вокруг него со всех сторон и осматривать, нет ли у моего соперника снежных шариков. Понял, что нет. Я стал закидывать его снежками, убегая от Марата. А он даже не сообразил, что сейчас произошло, Маратка не на шутку разозлился. Я понял, что сейчас меня ждёт и стал убегать, по пути собирал снег и делал очередной снежок. На нас оборачивались люди и кричали нам: «Вот какая нынче молодежь пошла. Совсем от рук отбились!». А Маратка их посылал на три буквы, не переставая бежать за мной. Они кричали ему в след, а я убегал всё дальше, ближе к дому, громко смеясь от того, как на меня кричит этот идиот. Вдруг за Маратом бросились одни парни, которых он послал. Марат испугался и, от прилива желания пожить ещё чуток, обогнал меня, отчего испугался и я. Мы бежали быстро, нога в ногу. Мы уставали, а они до сих пор были сзади нас. Несколько раз мы останавливались и восстанавливали дыхание. Ну, точнее я. После короткой остановки мы опять побежали от них. Спустя минуты две я снова обернулся на тех парней. Заметил, что они все также мчались за нами. Я не смотрел под ноги и споткнулся об глыбу льда, благополучно падая на асфальт. Мои колени стали грязными и, почувствовав в них боль, я громко зашипел. Суворов обернулся и в спешке подскочил ко мне, смотря на этих парней, что были сзади меня. Благо они были ещё далеко, так что он меня поднял и отряхнул от снега. Через боль я снова побежал, и к этому времени нас почти догнали. Портфель я где-то уже посеял, пальто расстёгнуто на распашку, а шапка в правой руке. Высоко поднимая ноги, мы ускорялись. Когда Марат обернулся на них, то увидел, что они были буквально на расстоянии вытянутой руки. Он перевёл взгляд на переулки, что были недалеко от нас. — На счет три поворачиваем! — кричит он, схватив крепко меня за запястье. Я кивнул и взглянул на него. — Один. Вдалеке виднеется последний переулок, в который еще можно забежать. Мы ускорились, вкладывая в этот бег последние силы. — Два. Я уже не верил, что мы сможем остановиться, потому что скорость была огромной. И при любой остановке мы могли бы упасть. Я обернулся и увидел, что они всё также близко. Почему они до сих пор гонятся за нами? Не понимаю. Скоро Марат завопил: — Три! Мы завернули в переулок так, что наши ноги чуть под снегом не остались. Восстановив равновесие, я и Суворов забежали в переулок. Пока мы бежали, пытались их сбить с ног снежками. Бегали так друг от друга и после рванули в какой-то подвал. Эти два парня пробежали мимо нас. Мы были друг от друга в нескольких сантиметрах, прерывисто дыша. — Удрали… — сказал он с отдышкой и опрокинул голову назад, прикрывая веки. // Младший был ошарашен от произошедшего, пытаясь понять, что это сейчас было. Спустя несколько секунд, он издал смешок. А после и залился смехом, облокотившись об кирпичную стену. Марат открыл глаза и взглянул непонимающие на парня. Он не понимал, что тут смешного, но это было все так неважно, ведь он любовался его счастливой улыбкой. И когда Марат видел её, он будто попадал куда-то за пределы этого мира и просто плавал в воздухе. И это чувство было таким прекрасным, что хотелось чаще и чаще смотреть на эту прекрасную улыбку. После Марат тоже засмеялся, поддерживая своего пасынка. — Это было что-то! — смеясь, заговорил Андрей, — Твою мать, я бы обязательно это повторил! — приложив голову о стену, он стал широко улыбаться и издавать тихий смех, — Никогда это не забуду. — затем он мягко улыбнулся и отвел взгляд в сторону, отчего Марат погрузился в эйфорию. Спустя минут пять, из подвала донёсся звук смеха и удара. Андрей вздрогнул взглянув на дверь, которая вела в подпол. После медленно перевёл взгляд на Марата, который усмехнулся, видимо, по той причине, что блондин вздрогнул и зажмурил глаза. — Что там? — прервал тишину младший, указывая на дверь глазами. — И кто там? — продолжил парень охрипшим голосом, но в этот раз гораздо тише. — Это то место, которое я и хотел показать, — усмехнулся Марат. Брюнет взялся за ручку, медленно поворачивая её, не отрывая глаз от нежно-голубых глаз напротив. Открыв дверь, он взглянув внутрь, рассматривая ступени. Затем объявил: — Мы на месте.