Наглому мальчику нужно усвоить урок, от молодого отчима

Сейчас, при спокойной обстановке, ребята сидели на кровати в комнате Суворовых. Марат аккуратно обмакнул ватку в перекиси и медленно наносил её на разбитую губу Андрея. При нанесении перекись сразу начала свою реакцию, в добавок она приносила неприятное жжение. Андрей на это негромко ойкнул, отчего брюнет по-детски стал дуть на рану, чтобы было не так болезненно. Андрею эта маленькая забота была даже приятна, и в какой-то степени, нравилась. Спустя столько времени ощущать её снова было чем-то нереальным, сногсшибательным. Он сидел в позе лотоса, с интересом наблюдая за парнем и его действиями рук. Правая ладонь брюнета обрабатывала и вытирала кровь с губы, а вторая фиксировала его подбородок, иногда поднимая наверх. Под конец обработки всего лица Марат взглянул на светлое личико, мягко улыбаясь. Затем, медленно приближаясь, прислонился своими губами к чужим, начиная их сминать друг об друга. Переведя руку на затылок, сплёлся с языком партнёра и затанцевал уверенно. Не прерывая поцелуй, он уложил пврня на спину, второй рукой бесцеремонно залез под тёплую толстовку, касаясь прохладной рукой торс. Бутыльки перевернулись, падая прямиком на пол. Но это было так неважно. Андрей невольно промычал в губы человека поверх себя. Он перевёл руки с шеи на широкие плечи и даже не думал отстраняться, но в таком виде это делать было как-то не очень. Отцепившись от столь желанных губ, во рту появилось неприятное послевкусие от крови Марата, отчего парень немного сщурился. Суворов немного не понял ход его действий и хотел поспешить вновь поцеловать его. Снова наклоняясь и приоткрывая свой рот, как его мигом перебили: — Стой, подожди! — тихо произнеся, парень сверху сразу остановился и немного отсторонился. — Мы не обработали твои раны и это надо исправить, — немного неуверенно подбирал слова он, сминая на плечах Марата красно-белую желетку. — Насрать вообще, — усмехнулся кареглазый, приподнимая уголки губ наверх. — Ну, бля, я не могу целовать человека с лицом, похожий на фарш, — засмеялся блондин и незаметно для партнёра, обвил его талию своими ногами. После всеми силами пытался перевернуть Марата на спину, но ему не давали сделать, да и попросту не хватало сил, что со стороны всё выглядело нелепо. Марат усмехнулся с его действий, хотя пару секунд назад дул губы, как маленький ребёнок. — Не выйдет, Андрейка, — расположив руки поперек головы, медленно наклонился к уху Андрея, прошептал. — Вставай, шпала! — вскрикнул блондин, недовольно простонав, смотря на потолок. Пытаясь поднять с себя брюнета, что получалось плохо. — Ну ты и кабан! — обессиленно скулил Андрей, чуть ли не краснея от нагрузки. Марат цокнул, закатив свои глаза, аккуратно вставая с парня, сел в позу лотоса. Васильев победно хихикнул, вставая с лежачего положения и поудобней садясь на кровать. Недовольно цокнул, увидя разлитые бутыльки на полу. Сама жидкость немного оставалась, что радовало. Юноша встал с места, направляясь в ванную комнату, где должна находиться какая-нибудь половая тряпка. Вернувшись обратно он увидел, как Марат подбирает бутыльки и закручивает их крышкой. Помогает, улыбнувшись подумал блондин, присаживаясь рядом и сразу вытирая пролитую жидкость. Сухо-насухо. Чтобы пол не был таким липким, он прошёлся по нему ещё раз, но только уже прополощенной тряпкой. Затем отнёс её и снова вернулся в комнату, где нетерпеливо ждал его Марат. Юноша взял новый кусочек ваты и обмочил её в перекиси, в этот раз убирая подальше. Прислоняя ватку к виску, сразу начал дуть на рану, придерживая его лицо левой рукой. Вот так вот сидеть и молчать было скучно, поэтому Марат решил завязать диалог, но блондин опередил его: — Ты где был? — задавал этот вопрос так, будто не знал на него ответа. Брови нахмурил и смотрит подозрительно так, что неловко становится. — Ни слуху-ни духу! Хоть бы позвонил, сказал, что всё нормально. Я же волнуюсь, дубина! — повышал голос юноша, невольно сжимая чужую челюсть ещё крепче. А Марат молчал, думая, сказать правду или соврать? Но если соврёт, то Андрей когда-нибудь узнает правду и ему будет не очень-то и сладко. — В Москву переехал… — виновато вздыхал Марат полной грудью, смотря в пол, не осмеливаясь поднять свои глаза. — Прости, что не звонил. Я думал, что так будет лучше. — Думал он! — фыркал Андрей, доставая новую порцию ваты и индетично обмакивая её в шипящей жидкости, которую так легко переживает младший Суворов, но от сжатия челюсти всё же хмурился. — А деньги откуда взял? — все так же спрашивал Васильев, обрабатывая лицо, что с удивительной лёгкостью достались его партнёру. — У Вовы в долг взял, а в Москве нашёл подработку и скоро его верну. — немного оживился брюнет, когда речь зашла о работе. Ему нравилась эта работа, пускай не говорит пока. — Мне вот дали дополнительные выходные и решил приехать. Не думал, что встречу тебя здесь, — умело скрывался, что даже не прикопаешься. Но Андрей знает истиную правду и готов был предупредить об этом, но нужно ли было это? Нет. — Ясно, — будто совсем незаинтересованный полученной информации язвил, уже приступая к шершавым рукам. Но когда всё закончил, его глаза стали наполняться слезами. — Получается, что ты немного погостишь и снова уедешь? — погруснел, отворачиваясь опустил голову вниз, жалобно сведя брови к переносице и надув губки. — Сейчас заплачет что-ли? —растерянно думал Суворов, округлив глаза. Придвинувшись ближе к телу Андрея, обнял его за плечи со спины, прижал к себе. Очень близко. Положил руки на грудь младшего, сам же боком опирался о подушку и стену. Андрей с затуманенными глазами от наступающих слёз лежал на его груди и положил ладони на кисти парня. — Ну-ну, тише. Тише, солнце, тише... — на ушко шептал сладко, что дыхание парня затаилось где-то в лёгких. — Сейчас я рядом и нам не о чем беспокоиться. — Почему не о чем? Ты скоро уедешь и снова оставишь меня одного… — блондин повернулся к Марату, после прижался к грудной клетке и сжал кусок желетки в руках. Правая сторона желетки немного намокла от слёз Андрея. — Я предложить хотел, — не решался брюнет. — Правда, об этом начал думать недавно, но мысль была с самого начала переезда в Москву. — начало заинтересовало юношу, отчего он ненадолго стих и только шмыгал носом, юзая сопли туда-сюда. — И что же это? — незаметно торопил, ослабляя хватку на желетке парня спереди. — Я… — Марат сделал глубокий вдох, передевя руку на макушку блондина, зарылся длинными пальцами в его волосы. — Не хочешь ли ты, — пауза, — сбежать со мной? — Андрей молчал округлив глаза, полные желания ответить «Да, хочу... хочу убежать с тобой!». Но нужно было взвесить все «за» и «против». В то же время ему было на это все равно, он не верил своим собственным ушам! Сейчас бы поверил в что угодно, но не в это. Даже в бабайку, которой его пугали в детстве. — Когда? — отстраняясь от груди старшего, спросил блондин с искрами в глазах, отчего Марат легко улыбнулся и решил не тянуть с ответом: — Можем сегодня. Поезд прибудет в семь утра. — объявил он, но Андрей на это отреагировал не очень ярко. — В смысле? У меня даже вещей никаких нет с собой. Документов там. — грустно опустил голову и всё тише проговаривал. — Ещё у меня школа, экзамены на носу. Выпуститься нужно, забрать документы после выпуска и в университет поступать. Так ещё и маленькая Юля дома. С родителями я её не оставлю, та и скучать буду сильно и она по мне, тоже, — Марат и сам поник, опустив глаза. Он знал что, так всё будет. Знал, что именно такие будут причины. — Когда у тебя экзамены? — спустя пять минут мышлений спросил Суворов. — В середине июня. Через неделю результаты, а в конце выпускной.— отвечал юноша, вытирая красные щеки. — Могут правда что-то изменить, но это не точно. — Можем сбежать после выпускного, я отпрошусь с работы. — сев поудобней, продолжал рассуждать кареглазый. — Как я тебе это сообщу? – Ну... Нужно что-то делать! Думай, думай, думай, думай...! — в спешке думал Марат что сказать, — Мы с Вовой созваниваемся иногда, где-то раз в неделю, в субботу. Можем в эти дни. — А Юля? — новый вопрос, новые проблемы и их решения. — Квартира у меня двухкомнатная. В одной будет Юлька, а в другой мы с тобой. — расплылся в извращеной улыбке, глядя на краснеющие личико. — Ясно, тогда надо будет в этот же день забрать документы и из садика, ведь в следующем году ей уже в школу. — вертя головой проговорил Васильев, пытаясь скрыть смущение. — Ок, — усмехнулся брюнет. — Теперь мы можем продолжить то, что начали? – вновь улыбнулся Суворов, хищно улыбаясь. Андрей к нему резко повернулся, чтобы возмутиться, но не успевает, как его губы накрывают своими. Кидая младшего на спину, оставаясь сверху и углублял поцелуй. Его рука медленно проскользнула под толстовку, проведя ладонью от пупка до груди, остановился на соске. Сплетаясь с языком, сжал багровую бусинку между двух пальцев, немного прокручивая его. Младший нахмурился, шумно промычав в побитые губы. Затем сжал плечи брюнета, неосознанно двигая бедрами. Суворов мысленно усмехнулся, обрывая сладкий поцелуй. Оголив грудь Андрея, примыкнул к сухому соску и стал «играться» с ним. Обволакивал его в собственной слюне, двигал языком по чувствительному выступу и оставлял по всей груди отвратительные мурашки. Андрей сходил с ума от этих ощущений, судорожно прикрывая веки. Впустил ладонь в короткие волосы и слегка сжимал её. Слишком чувствительное место, что дыхание в пятки убегает и теряется. Марат поднимает голову вверх, с неприятным чмоком отлипая от соска. Затем в последний раз коротко лижет и отстороняется, смотря на возбуждёного парня, который пытается восстановить обычный темп дыхания. Но пока всё тщетно, и он впивается в чужие губы, жадно выпытывая большего.