Украсть любовь

— Попробуй вот это печенье, Оикава-сан! — Нет, лучше мой шоколад, пожалуйста, пожалуйста! – Кричали наперебой девчонки, и Тоору привычно расплылся в улыбке. Ситуация напомнила ему о прошлом, когда они с Тобио еще учились в одной школе. Тогда добрый и заботливый семпай притаскивал Кагеяме целую груду сладкого, на которого не тратил ни одной лишней йены, – ради одной его улыбки девчонки были готовы отдать все, что имели. Вот глупые, они не догадывались, что сердце короля, на которого время от времени в тайне гадали, уже было давным-давно занято…Тобио-чаном. А для Оикавы не было минуты в жизни счастливее, чем накормить своего юного очаровательного кохая даже против его воли. Особенно против его воли. Воспоминания о хмуром Тобио-чане, и о том, как Тоору запихивал ему в рот насильно шоколад, были до того сладкими и возбуждающими, что на какой-то миг Оикава даже выпал из реальности, забыв и о предстоящем матче, и о девчонках. Впрочем, мысли о матче с «учеником» были тоже довольно волнующими: «Что ж, Тобио-чан, раньше ты был моим маленьким принцом, а теперь решил стать королем чужого государства. Не это ли называют предательством? Ты же не думаешь, что я тебе проиграю, правда?» В этот самый миг ему по голове и «съездили» волейбольным мячом. Что ж, Тоору не принадлежал к злопамятным людям, и долго обижаться мог только на Кагеяму за его холодность и безразличие. Тоору побрел за напарником, провожаемый восторженным шепотом девчонок: «Какой крутой!» Впрочем, покидая девчонок, Тоору не удержался и утащил себе шоколадку, запихнув ее в карман спортивной куртки. Мысль о том, что он сможет покормить поверженного любимого кохая не давала ему покоя. Ах, если бы Оикава знал, что благодаря своему усердному вниманию, уделяемому персоне по имени Тобио-чан, он превратил своего милого кохая в человека, который ненавидит сладкое, то может быть, отказался бы от своего странного желания «принести своему птенчику еду в клювике, прямо в гнездо»…