Хранитель вишневого леса

Рядом с их весью и в зиму и летом цвел вишневый лес, радуя жителей розовым полотном. Деревья никогда не опадали, трава всегда оставалась насыщенно-зеленой, а дичь никогда не уходила. За это жители благодарили Духа, который жил в глубине леса. Каждую неделю вся деревня собиралась у костра, который жгли на краю леса и складывали у него подношения. Духу дарили тканые полотна и шерстяные платки, деревянные игрушки, украшения из камней и металла, столовую утварь, вышивки, крепкие настойки и выпечку. Дети плели ему венки из полевых цветов и делали рисунки на белых рубахах. Сидели всегда до самой ночи, расходясь только тогда, когда за деревьями слышался ворох листвы. Он не выходил к людям. Но сквозь окно Баркод, всегда любивший наблюдать за ним, видел, как тот подходил к тлеющим углям костра и долго рассматривал подарки, унося их с собой. Взамен Дух приносил ягоды, лечебные лесные травы и шкуры мелких животных, часть подаренных тканей и украшений возвращалась с наговорами и обережными знаками. Для детей он оставлял игрушки, тоже с маленькими рисунками, венки и плетеные нити, которые приносили здоровье и силу. Но в ночь подношений дома, в которых были дети, запирали окна и двери с особым тщанием. Несколько раз, еще до рождения Баркода, Дух уносил из дома детей через открытые окна. Дети всегда возвращались без единой царапинки и синяка, а к дому в ночи Дух приносил ладанки и травы, рисовал на дверях и ставнях заговоры от злого глаза и хворей, извиняясь. Тин, уже будучи взрослым пятнадцатилетним парнем, этого страха своих родителей не понимал. С девяти лет ночами он оставался у окна и смотрел на странного парня, который выходил из вишневой рощи и сидел на траве у самого края веси. Дух был темноволос, худ, с белой чистой кожей и колдовскими черными глазами, которые мальчишка мог различить даже под тусклым светом Луны. Ему любопытно. В ночь последнего праздника, когда все расходятся по домам, он отворяет окно и мягко выпрыгивает на землю. Идет под заборами, чтоб не заметили, и останавливается у первых деревьев. Ждет. Дух выходит из леса мягко, словно плывет и садится наземь у костра, тянет к нему тонкие руки, потом прикладывает их к щекам и улыбается. Широкие рукава его рубахи задираются, и Баркод видит множество ниточек и браслетов, унизывающих руки, кажется, до самых локтей. Дух встает, обходит кострище посолонь, разглядывая подношения. А после встает в центр почти остывшего костра, берет в ладонь немного пепла и посыпает им подарки, которые тут же словно растворяются. Он уже хочет уходить, как вдруг оборачивается и смотрит прямо на Баркода. У парня перехватывает дыхание от пронизывающего насквозь взгляда. Дух медленно подходит ближе, протягивает ему руку и улыбается мягко и нежно. Тин вкладывает в чужую ладонь свою и его тут же тянут за собой, дальше в вишневую рощу. Они не отходят далеко, всего несколько шагов, но достаточно, чтобы их было не увидеть из окон домов. Дух разметает листья и веточки с небольшого бревна, проводит по нему руками и приглашает Баркода сесть. Тот с опаской придвигается к поваленному стволу дерева и трогает его рукой. Ствол теплый и под его пальцами кажется мягким. Он садится и продолжает смотреть на Дух Леса, который впервые видит так близко. Тот кружится по небольшой полянке, собирает цветы и листочки, складывает их в руки и тут же перемалывает. Через несколько минут он подходит к своему гостю, перепрыгивает бревно, оказываясь сзади, и надевает ему на шею нить с небольшим аккуратным камешком, который ложится ему на грудь. Дух перемахивает высокое бревно снова и встает перед ним, смотрит задумчиво и ожидающе. Баркод берет ладанку в руку и рассматривает. Камень обычный, немного покрытый мхом, но внутри него словно поселился светлячок. Он поднимает взгляд и едва слышно говорит: - Спасибо, Хранитель. Тот озаряется улыбкой и подходит ближе, тянет руку с парящим над ладонью шариком света. Баркод тянется к нему ладонью. Дух слегка наклоняет кисть и с предвкушением смотрит на то, как шарик скатывается в руку мальчишки. Тот спокойно скатывается вниз и устаивается в лодочке чужой ладони, грея ее теплом. Тин поднимает вторую руку, перекатывает между ними шарик, даже дует на него и вдруг слышит удивленный вздох. Он отнимает взгляд от своих ладоней, переводит его на парня перед собой. Тот стоит, приоткрыв рот и распахнув от удивления глаза. Баркод протягивает руку обратно, смущенно улыбаясь. - Прости, он очень красивый. Дух качает головой и вдруг говорит: - Это подарок. Его голос тихий, очень низкий, но внезапно красивый и мелодичный. Словно лес обволакивает его пушистым одеялом своего тепла. Парень во все глаза смотрит на Духа и улыбается в ответ. - Спасибо. Вдруг он вспоминает о том, что родные могут в любой момент вернуться и не найти его. Думает о беспокойной матери и чувствует вину за своевольный побег. Баркод встает со ствола и делает шаг к Хранителю леса. - Прости, мне нужно домой. Тот грустно кивает и протягивает ему руку, что бы вывести из леса. Тин берет предложенную ладонь и следует за ним обратно к кострищу. Когда они оказываются у края веси, Дух отпускает его руку и поворачивает ладонью, словно из воздуха доставая резную деревянную шкатулку, протягивая ему. Код открывает ее, опуская туда светящийся шарик, который все это время держал в ладони и закрывает крышку. Он поднимает взгляд и встречается с темными грустными глазами. - Я могу прийти завтра. Глаза Духа загораются, и он кивает, говоря: - Я выйду к тебе. Уже когда парень разворачивается и снова начинает идти вглубь деревьев, Баркод снова поднимает на него взгляд. Говорит лишь немного громче, но уверен, что тот услышит: - У тебя есть имя? Дух оборачивается, снова улыбается ему и говорит: - Джефф. Утром мама, открывая запертую дверь, находит под ней янтарные бусы и венок из тонких, белоснежных ромашек. Сразу бежит к комнате сына и видит Баркода, мирно спящего на кровати. Он не рассказывает никому о своем приключении, но приходит и на следующую ночь. Они встречаются каждый день, до следующего дня подношений. В этот день и сам Баркод приносит Духу подарок – выделанную из дерева флейту, как та, на которой играет его сестра. Когда все расходятся по домам, он снова ждет какое-то время, а после возвращается к кострищу. Джефф уже ждет его. Он спокойно уходит вглубь леса, зная, что парень пойдет следом. Они проходят привычную поляну и Дух ведет его дальше. Баркод идет, не боясь ничего, глубже в темную чащу. Они останавливаются почти в центре леса, куда почти никто не заходит и парень отодвигает рукой свисающие ветки раскидистой ивы, открывая проход. Баркод проходит внутрь и удивленно вздыхает. Джефф привел его в свою обитель. На выструганных внутри поваленных деревьев полках стоит подаренная утварь, рядом вытроены банки-склянки. По полу прямо поверх травы и листьев лежат ткани, расшитые подушки и звериные шкуры. В углу тлеет небольшой костер, над которым висит котел с чем-то внутри. Дух показывает Тину на пол и тот усаживается на неожиданно теплую землю. Дух достает чашку и наливает Коду странное варево из котелка. От чашки тугими спиралями закручивается пар, бьющий в нос запахом смородины и мяты. Баркод греет от чего-то озябшие руки и вдыхает запах глубже. Дух садится напротив, тянет на себя одно из полотен и рвет его на тонкие ленты, из которых тут же что–то плетет. Через время замечает, что Код не сделал ни глотка из чашки и улыбается. - Это настой. Я такие вашему знахарю варю. На расширившиеся в удивлении глаза продолжает говорить. Не понятно почему пускает его в свои тайны. - Что б толк от них был, просто ягоды перетереть мало. Тут сила нужна. Код продолжает зачарованно смотреть на чашку, а потом делает осторожный глоток. Тепло обволакивает все тело, смуглые щеки заливает румянец и Тин перестает дрожать. Они сидят в тишине еще какое-то время, прежде чем парень решается спросить то, что волнует его еще с малых лет. - Почему ты воровал детей? Дух поднимает глаза и долго смотрит на него, о чем-то крепко задумавшись. В глазах его плещется усталая грусть. - Мне одиноко. Люди бояться меня, никогда не зовут просто так. Код делает еще один глоток и пожимает плечами. - Я думал Хранителям не бывает одиноко. - Мы все одинаковые. Нельзя хранить тех, кого не можешь понять. Баркод кивает. Они встречаются и на следующую ночь. И еще на одну. И еще. За тихими ночными встречами проходит целый оборот. Парень и Дух мало разговаривают. Гуляют по лесу, сидят вместе. Джефф учит Баркода плести нитки для ладанок, отличать травы, слышать лес. Тин носит ему выпечку и маленькие камни, которые купцы привозят с других деревень, учит играть на флейте. Сами не заметили, как начали искать этих встреч. Как Дух, каждый раз подходя к краю веси замирал, ища взглядом окно, из которого мягко выбирался мальчишка и со всей аккуратностью перебирался к лесу. Как все время брал тонкую ладонь в свою, тянул Джеффа глубже в лес, что бы никто их не углядел. Не стеснялся больше, не боялся брать из его рук чашки с травяными отварами, теплые шарики света и словно живые цветы, гладящие кончики его пальцев лепестками. В очередную ночь подношений Баркод заставляет всех остаться, когда видит очертания Духа на кромке леса. Тот словно чувствует тягу своего ночного спутника, но страшиться сделать первый шаг сам. Тин решается за них двоих. Делает шаг вперед и подходит к нему, нежно беря за руку и приглашая идти за собой. Джефф мнется у края веси, чувствует себя неуютно под чужими взглядами. Он бессмертное почти всесильное существо, Хранитель, но боится простых людей, что живут рядом с ним. Жители деревушки недолго изучают Духа, удивленно смотрят на смелого парня, что держит его ладонь в своей, и вдруг низко кланяются, расступаясь. Приглашают его к костру. Тин ведет его ближе, усаживает рядом с собой и протягивает один из пирожков, что печет его соседка, которые, как он узнал, очень нравятся его лесному другу. Жители словно завороженные следят за тем, как он ест, смотря на горящее пламя костра. Вдруг кто-то из бегающей в отдалении ребятни падает и по поляне разносится звонкий детский плач. Джефф подхватывается на ноги, в мгновение оказываясь рядом, помогает малышу сесть и дует на небольшую ранку, которая на глазах затягивается и снова становится гладкой кожей. Взволнованная мать стоит рядом, неверящими глазами смотрит на свое дитя в руках Хранителя. Тот улыбается малышу, и дает ему свою ладонь, зажигая в ней привычный шарик. Ребенок трогает маленькое солнышко в чужой руке и вдруг несется к остальной ребятне, что-то по-детски лопоча. За несколько минут Джеффа окружают со всех сторон и улыбающийся Дух, светящийся неуемным счастьем, носится с ними, играя в салки, показывает танцы из огоньков и увлеченно слушает сбивчивые и непонятные рассказы. Его не волнуют два десятка внимательных взглядов, которые следят за каждым его движением. Через половину часа даже неугомонных детей размаривает долгий день и они бегут к родителям, тянут их домой. Джефф напоследок раздает всем маленькие заговоренные игрушки и треплет по голове. Все расходятся, и Баркод остается на поляне один. Дух подходит к нему, смотрит в самую глубину темных глаз и улыбаясь, говорит: - Спасибо, Код. Вдруг его обхватывают сильные руки, прижимая к себе. Он обхватывает тонкое тело в ответ, прижимает ближе, делится теплом и улыбается губами в черноволосую макушку. Утром Джефф выходит из леса сам, уже почти без былого страха. Приносит плетеные салфетки, рубашки, расставляет полные корзины трав и ягод. Ребятня бегает вокруг него с задорным смехом, тянет с собой за рукава и широкие штанины. Он смеется, ярко, озорно, словно сам оборачивается ненадолго ребенком. Останавливается у края подворья Баркода, встречается глазами с заспанным парнем, только вышедшим из дверей дома. Улыбается ему и благодарно кивает. Деревня привыкает к тому, что далекий Дух теперь бытует среди них. Можно не бояться оставлять открытыми окна, не прятать детей после захода солнца. Отвыкают бояться и самого Духа, зовут его на праздники и принимают как своего. Баркод все так же ходит с ним по лесу, показывает свое ремесло выдела кожи, оберегает от горячих лучин домашних ламп, обжигающих даже всесильного Духа. Спокойно уводит взбудораженного парня от ребятни, усаживает на лавке и молча гладит потряхивающие от эмоций ладони. Джефф каждую ночь оставляет у дома Баркода корзинки. В благодарность смелому парню, ставшему другом Хранителю вишневого леса и избавившему его от гулкого одиночества.