Ё*аное колдунство

      Они спустились в гостиную, где уже никого не было. — Может, по бокалу шампанского? Праздник всё-таки, — предложил Гук. — Можно, в нём забавные пузырьки, — Чимин улыбнулся. — Присаживайся на диван, если прохладно — возьми плед, я не очень люблю жару в доме, — Чон направился в сторону кухни, посматривая на часы. «Точно, я же всех распустил по домам. Сочельник» — мужчина достал из винного шкафа бутылку, повесил на пальцы пару бокалов и по пути прихватил из шкафа сыр и фрукты.       Чимин уселся, где велено, и стал наблюдать за хозяином дома. — Угощайся, — Чон поставил закуски и разлил шипучий напиток. — Поздравляю с праздником. Хотя у меня и складывается странное ощущение, словно я тебя где-то видел. — Да? И где же? — Чимин напрягся, взял кусочек сыра и прожевал его очень быстро, при этом забавно сморщил носик.       Он и не надеялся, что какие-то частицы воспоминаний останутся в голове Чонгука. — Понятия не имею, но точно видел и будто не единожды, — мужчина поднял бокал. — С праздником? — С праздником, — пролепетал парень.       Вид парнишки с бокалом резко отбросил Гука в воспоминания о баре. Перед глазами стояло то же лицо, но с более ярким и кричащим макияжем. Чон потёр глаза и улыбнулся Паку. — Спасибо, что помог моему сыну улыбнуться сегодня, — искренне поблагодарил хозяин дома своего загадочного гостя. — Это было нетрудно, дети верят в чудеса, а взрослым под силу поддерживать их и творить настоящее волшебство, — загадочно проговорил Пак и уставился на пузырьки в своём бокале. — Для меня всё трудно. Я утратил умение радоваться празднику и верить в волшебство, — произнёс мужчина и осознал, что буквально исповедуется какому-то неизвестному человеку, пусть и смутно знакомому. — Все взрослые люди так говорят, но они просто забыли, что сами были детьми, — со стопроцентной уверенностью а голосе сказал Чимин. — Возможно. Тогда, что скажешь на это… — Чонгук встал со своего места и направился к шкафу. Он повернул ключ и достал оттуда коробку. — Лови, посмотрим насколько ты не взрослый.       Чимин поймал подарок и с восхищением погладил нарядную упаковку. Он нетерпеливо, но осторожно развязал бант и открыл.       Чон в это время присел рядом на диване на ногу, подпёр щеку и стал наблюдать. В ту же секунду глаза парнишки засияли, ведь внутри был плюшевый мишка. — Это мне? — Чимин поднял счастливый взгляд. — Да, подарок в честь праздника. Должно же быть в чужом доме у тебя хоть что-то своё, — Чон и не заметил, как сам улыбнулся.       Потом он резко взял себя в руки и посмотрел на парня. — Но почему ты не со своей семьёй? — серьёзно спросил мужчина.       Чимин прижал к груди игрушку: — Спасибо, мне он очень нравится, — как ответить дальше парень не знал, он боялся, что сейчас опять всё закончится, не успев начаться.        Пак не хотел вновь стирать память и снова знакомиться с Чоном. — Моя семья… Её нет, я живу один, — тихо признался гость и совсем сник. — А друзья? — Чонгук напрягся, волнуясь о том, что полез не в своё дело. — Я сказал что-то не то? — Есть те, кто думают, что они мои друзья, но на самом деле это не так, — Чимин понимал, что сейчас придётся рассказывать всё. Он стал сильно переживать и ещё больше прижимал медвежонка к себе. — Может, тогда… Игрушку побольше? А то этого ты точно задушишь. Придется звонить Хосоку… — монотонно перечислял Чон, — шучу. — Ооо, нет! Мне этот вариант нравится, — Чимин выдохнул и потрепал плюшевого друга по ушам. — Хорошо, но скажи мне, если передумаешь, — Чон посмотрел на ягоды и подтянул их к Паку. — Знаешь, если мы тут всё равно в вдвоём и говорим о всяких чудесах, то могу ли признаться кое в чëм?       Чимин заинтересованно посмотрел на мужчину и легко кивнул головой в знак согласия. – Меня посещают странные чувства дежавю, связанные с тобой... — стал раскрываться Чонгук.       Чимин взял ягоду и невзначай оглядел хозяина дома. — Какие? — парень распахнул глаза. — Сначала я задумался, что уже видел тебя на этой дороге, только не в снежную погоду, а в дождь, и словно забыл об этом. Сейчас я готов поклясться, что ты работаешь барменом, и я тебя тоже видел в ночном клубе. Помню, что недавно, в один неприятный слякотный день, я кого-то встретил на трассе и этот кто-то мне понравился, — ровным тоном, но не без доли волнения признавался Чон.       Чем глубже он погружался в раздумья, тем лучше понимал, что все эти видения связаны между собой и с этим парнем. Чимин отхлебнул шампанского и чуть не закашлялся. Он замотал головой и замахал руками: — Этого не может быть! — Пак ошарашенно смотрел на Чона, абсолютно не понимая, как этот обычный человек мог вспомнить то, что он так старательно стирал заклинанием, которому уже не одна тысяча лет. — Да, я понимаю, что это странно, но, что есть. Не заморачивайся, — Чонгук встал и потянулся к пульту.       Он погасил свет, оставляя мерцать для них с Чимином только ёлку. Тот огляделся и поднял глаза на рождественское дерево: — Красиво получилось, я всегда был уверен, что у меня есть талант к всяким украшательствам, — вздёрнул носик гость. — Не понял, — Гук посмотрел на парня. — Ёлка, говорю, красивая, — Пак щёлкнул пальцами и гирлянда на дереве засияла в другом режиме.       Чонгук слегка отодвинулся и искоса посмотрел на Чимина. Тот как ни в чем не бывало попивал шампанское и любовался украшениями вокруг. — Что за чёрт? Ты был в моем доме? Кто из охраны тебя пустил? — мужчина стал изрядно нервничать, потому что это уже стало похоже на какую-то имитацию дурацкого розыгрыша. — Ты веришь в волшебство? — спокойно спросил Пак. — Нет, но сейчас не уверен. О чём ты? — Чон сел обратно и пытался связать вместе всё, что помнил: магию, улыбку парня, симпатию сына и предупреждение от брата, что Пак странный. — Чего бы тебе хотелось сейчас? — Чимин хитро улыбался, его забавляла реакция Чонгука, который не понимал ничего. — Мне хочется, правды… какой бы фантастической она не была. Расскажи мне эту сказку, а я обещаю выслушать, — попросил Гук. — Тогда присаживайся, я не кусаюсь, — Чимин похлопал ладонью рядом с собой. — Пока я не понимаю, кто ты, но твои глаза и тон голоса мне нравятся, — произнёс Чон и сел рядом. — Прости, мне захотелось это сказать.       Чимин умостился удобнее и посмотрел прямо на хозяина дома. Он начал свою историю. Парнишка нежным и таинственным голосом рассказал интересную сказку:       В глубинах канадских лесов не было следов человека, а оставались только звериные тропы. В самой глуши среди шёпота деревьев на ветру, рядом с ручьями, которые пенились чистейшей ледяной водой, под кронами могучих елей было таинственно тихо. Там не было ни единого лучика света, зато тысячелетиями обитали ведьмы. Ни один смертный не мог пересечь границу их владений, ведь она охранялась зачарованным лесом.       Чимин уже не первую сотню лет оберегал свои владения. Он, как и его предки, был ведьмой — хранителем природы. Парень отдавал лесу свой нежный свет и неукротимую силу для жизни. Он обладал магией, сплетённой из звёздной пыли и первозданной энергии. Глаза прекрасного создания искрились синими отблесками, которыми его наделила сама Вселенная, наделяя особой силой. Его магия могла показаться примитивной, но она была создана самой природой, которая как будто сама выбрала себе именно этого хранителя.       С каждым новым витком времени Чимин становился грустнее, свет глаз мерцал всё меньше, а сердце билось всё тише. Совсем скоро ему предстояло исполнить пророчество и найти любовь всей жизни. Вековые предания — вещь великая, но жестокая. В последние дни тысячелетнего существования ведьмы, по негласным законам зачарованного леса, получали шанс найти любовь, но в этом таилась и угроза потерять все магические силы. Ведьма, которая не исполнит пророчество, останется навсегда запертой в лесу в форме призрака. Он обязан будет блуждать по нему, не зная покоя. Чтобы подобного не случилось, нужно было отыскать человека, который полюбит Чимина таким, какой он есть, и не испугается магии. Ведь именно в ту секунду ведьме придётся отдать свою силу практически без остатка, чтобы стать частью великого цикла природы и дожить свою жизнь в теле смертного человека. Судьба привела Чимина к холодному и расчётливому Чонгуку, чьи глаза к тридцати годам уже практически не сверкали любовью к жизни, а дыхание мужчины напоминало скорее тяжёлые порывы неукротимого ветра. Именно сегодня с каждым мгновением, проведённым вместе, росла сила их связи. У Пака уже не было времени на стирание памяти, ведь Рождество и заветный час пророчества приближались неумолимо.       Парень продолжал тихо рассказывать пока не заметил, что Чонгук лежит у него на коленях. Чимин склонил голову набок и запустил руку в волосы Чона. Он погладил мягкие локоны и пропустил их между пальцев. Гук медленно выдохнул. Он совсем расслабился, слушая голос этого парня. Когда мужчина открыл глаза, то заметил, что удобно расположился на бёдрах красивого гостя, а маленькие пальчики перебирали его волосы. Незнакомец сейчас казался и ощущался таким тёплым и родным, что Чонгук не понял, как повернулся на бок и поцеловал его бедро. Чимин замер на секунду от неожиданной ласки и осторожно погладил затылок Чона: — Ты веришь мне? — чуть испуганно спросил Пак. — Я готов, если объяснишь: почему выбрал меня… — мужчина посмотрел в глаза парня снизу вверх. — Раз время у нас ограничено, то сейчас как раз тот самый момент. — Я увидел тебя во сне. Каждая ведьма получает своё предсказание, которое потом становится или её спасением, или погибелью. В моем видении были ты и Банни. Мы ели пельмени у тебя дома, нам было весело и очень спокойно, — признавался парнишка, волнуясь лишь о том, как воспримет это Чон. — Так просто? А что у меня за видения? Это обман или иллюзия? Они специально посланы, чтобы я чувствовал, будто мы знакомы? — Гук задавал вопросы, желая избавиться от собственного недоверия, он очень хотел разобраться в этом человеке.       Чимин засмеялся и хитро посмотрел на Чонгука: — Если я скажу, что для чистоты выполнения предсказания, пару раз чуть-чуть стёр тебе память…ты очень рассердишься? — глаза сияли озорством, что не могло не растопить холодное сердце Гука. — Нет, но если стёр, то почему я помню тебя? Почему сейчас лежу вот так? Почему мне это нравится? — Чон замолчал, снова повернулся, чтобы поцеловать мягкие бёдра. — Я околдован тобой, ведьма?       Голос был ровным и спокойным, практически ласковым. — Дело в том, что для того, чтобы мне обрести обычную жизнь человека, ты должен был выбрать меня сердцем. Я не мог просто очаровать тебя. Это твоё решение. Я только немного подтолкнул в правильном направлении, — смущался Чимин. — Ты всё помнишь, значит, моя простая магия на тебя не действует, и ты действительно пожелал запомнить меня. — Я хочу узнать тебя лучше. Я до сих пор благодарен за улыбку сына. Если ты выбрал меня и делал это несколько раз… тогда я хочу это почувствовать, — Гук запустил большую ладонь на затылок и опустил голову парня к себе.       Губы сомкнулись в поцелуе. «Если я и смогу быть снова счастлив… то не с человеком, точно. Может, стоит попробовать с ведьмой?» — настраивал себя Гук, растворяясь в этом парне.       Чимин не сопротивлялся и мягко целовал в ответ, перебирая пальцами волосы. — За одну ночь узнать друг друга невозможно, — прошептал он в поцелуй.       Чонгук на секунду отстранился и серьёзно посмотрел на Чимина. — Это наш первый поцелуй, я уверен, — тихо дышал Гук, — но что я делал не так раньше?       Он оторвался от парня и сел перед ним на коленях на ковре, поглаживая чужие бёдра. — Ты хотел заставить меня заплатить за поездку собой, за что получил стояк на всю ночь,.. — Чимин хихикнул, вспоминая, как матерился Чонгук. — Во второй раз ты почти убил нас, но я не позволил, — чуть более грустным тоном прошептал Пак. — В третий раз ты спас меня и не попросил взамен ничего… — Но что произошло сегодня? — Чон немного нервничал, осознавая, что и правда является не самым хорошим человеком. «Неужели я получил шанс на то, чтобы стать другим и снова научиться прощать людей?» — Ты пустил меня в свой дом, накормил и разрешил провести время с сыном. Ты подарил мне подарок просто так. Всё это много значит, особенно для меня, — Чимин внимательно посмотрел Чонгуку в глаза. — Почему ты упал в обморок? — волновался Гук, утопая в невероятно глубоком взгляде своего гостя. — Потому что моё время заканчивается. Я слишком много сил отдал, чтобы найти тебя, — Чимин выдохнул.       Он ждал чего угодно от Чонгука, даже того, что тот выгонит его. — Что я могу сделать, чтобы такое не повторилось? — Гук машинально раздвинул чужие ноги, желая быть ближе.       Он подвинулся почти вплотную, касаясь ухом груди Чимина. — Сердце бьётся, как моё… но быстрее…       Повисла тишина, Пак медлил: — Ты должен полюбить. — Как мы это поймём? Я ни с кем не был таким внимательным и деликатным, — сразу занервничал Чонгук. — Любовь — непредсказуемая вещь, чувства не говорят, когда приходят, — спокойно объяснял Пак. — Я хотел бы почувствовать тебя… — пальцы Чона скользнули под кофту гостя, — я не представляю, как мне ещё сдержать собственное желание близости.       Чимин потянул его к себе и поцеловал, нежно покусывая губы. Гук толкнул язык в чужой ротик, обнял себя ногами Пака и крепко схватил за талию. Он приподнял парня над диваном и повалил на него спиной. Сам навис сверху и продолжил целовать, не скрывая возбуждения. Чимин обнял его, руки скользили по плечам и спине Гука. — Все люди, избранные ведьмой, становятся такими неудержимо жадными? — Чон сдавливал круглые бëдра, целовал мокро, погружая язык в чужой ротик. — Я тебя огорчу, на магию у меня нет права сейчас. Это всë ты, — Чимин закусил губку и прошептал, — и моё тоже. — Значит, у нас есть шанс, — Чон зарычал и сорвал с парня верх от пижамы.       Он облизал пальцы и коснулся сосков Чимина, спускаясь ниже. Пак плавился от ласки Чона, подставляя под них тело. Тот зацепил резинку и стянул штаны с гостя. Он сбросил ноги со своей талии и снял с гостя пижаму полностью. — Я буду трогать тебя везде, — зарычал Гук, поцеловал животик и бёдра парня. — Покажи мне, какой ты, — застонал Чимин. — Теперь я уверен в том, что очень жадный… — кончик языка Чона заскользил вниз. «Секс с ведьмой. Ты сошёл с ума, или помешался. Магия рождества… Придётся поверить, Чон Чонгук. Я не могу отрицать внезапную симпатию и необъяснимое притяжение между нами» — мужчина поцеловал бёдра и скользнул языком по стволу. — Ты так возбуждëн… — шептал Гук, пока его пальцы гладили стройные ноги и упругие ягодицы Чимина. — Я до сих пор помню твои прикосновения в том клубе, — Пак почти стонал от наслаждения.       Руки Чона были везде, а самые пошлые фантазии о мужчине из видения начинали сбываться. — Расскажи мне о них, — потребовал мужчина, растягивая мокрую дорожку слюны прямо до головки члена парня. — Поделись со мной всем, что помнишь и чего желаешь…       Дыхание было сбито. Крышу срывало от сексуальной энергии этого парня, но торопиться совсем не хотелось. Чон взял ртом головку и насадился, поглаживая яички Пака. Чимин застонал, подкинул бёдра вверх. Тело трясло, а желание нарастало. — Я хочу стать твоим. Хочу, чтобы ты взял меня. И не один раз… — еле выговорил парень, продолжая извиваться и двигать бёдрами. — Твою мать, — Чон зарычал в чужой член и стал насаживаться всё быстрее, резче.       Он буквально желал заласкать тело парня, каждый сантиметр. Возбуждение уже невозможно было скрыть за тонкой тканью штанов. Гук лизал основание ствола и касался кончика головки языком. Он играл сосками Чимина и сжимал их, продолжая ласкать его внизу. Пак стонал всё громче, задыхаясь и срывая голос. Он поймал руку Чона на своей груди, наклонился вперёд и стал вылизывать пальцы, поочерёдно засасывая каждый в рот. — Почему мне казалось, что это будет нечто более похожее на уютный рождественский секс и ласки… но мне мало, — Гук рыкнул и толкнул пальцы внутрь, желая трахнуть ими его ротик.       Чимин сосал фаланги, жадно вылизывая между ними и пошло причмокивая губами. Гук не выдержал и закинул ноги парня себе на плечи, поднимая его попку от кожаного дивана и размазывая слюну по промежности до сфинктера. Он коснулся пальцами колечка мышц и попробовал вставить палец. Попка легко поддалась… — Ты знал, что у нас будет секс, и подготовился? Это предвидение? — чуть саркастично шептал Гук, выцеловывая бёдра, лежащие у его лица. — Я ещё и дрочил на тебя. Не у каждой ведьмы такой горячий мужчина приходит в предсказания судьбы, — Чимин нагло улыбнулся и облизал без того влажные губы. — Дрочил? Горячий, значит… сейчас покажу — насколько,..— Чон отшвырнул ноги Чимина и резко развёл их.        Через секунду штаны хозяина дома оказались на полу, а стоящий колом жёсткий большой член коснулся бедра Пака. — Достаточно жарко? — прорычал Гук.       Он головкой дотронулся до члена парня и спустился по стволу до яичек, а потом скользнул к желанной дырочке. Чимин сладко застонал и качнулся бёдрами вперёд. При этом руками огладил своё тело от груди вниз. — А ты не такой милый и смущающийся, как был днём, — Гук ощутил расслабление от того, что ему не нужно будет подстраиваться в сексе под скромного парня.       Ведьма оказался настолько открытым, пошлым и возбуждающим, что мужчина вошёл внутрь сразу на всю длину с протяжным рыком. Он прикоснулся пахом к попке и развёл его ноги ещё шире. — Бля! Ты невероятный и такой двуличный! — Чон ускорился внутри, вставляя язык в ротик Пака в том же ритме.       Чимин засосал язык Чонгука и впился ноготками в его плечи. Парень прогнул спину и стал сам насаживаться, двигаясь резко бёдрами. Мужчина сдавил тонкую талию парня и насадил на член. Резко, грубо и жадно, словно это был не первый секс, не первый день знакомства, а наоборот, встреча после долгой разлуки. Ведьма стонал громче, короткими ноготками царапал спину. Чонгук отстранился и стал тяжело дышать, погружаясь в податливую попку. Пальцами он перехватил ствол парня и стал дрочить ему, ожидая момента, когда Чимин захочет кончить. Тот толкнулся в руку несколько раз и сжал своими ногами бёдра Чонгука. — Ты ошеломляющий, — выстанывал парень охрипшим от стонов голосом, и залил пальцы Гука своей спермой. — Я просто никогда не трахал ведьму, — прошептал Чон и ускорился внутри.       Он вылизал сначала раскрасневшиеся щёчки, а потом маленькое ушко Пака. Пальцами сдавил ягодицы, чуть раздвинул их и стал быстро входить, ускоряясь с каждой секундой. — Это твой последний раз, когда ты трахал ведьму, — ухмыльнулся совсем поплывший Чимин. — Значит ли, что ты решил стать моим? — Чонгук шептал это и прерывисто дышал. — Я хочу запереть тебя в своей спальне и не выпускать из постели… — Это ты решил и сделал меня простым человеком, — глаза Чимина больше не полыхали синим пламенем.       Они превратились в обычные зелёные. — Твой взгляд стал совсем другим. Я теперь вижу своё отражение. Ты так смотришь… Я влюбляюсь, — Гук ускорил пальцы на члене Чимина, а после собственного признания сам захотел уже кончить в парня. — Мои душа и сердце уже твои, — Чимин выстанывал загнанно и смотрел всё более внимательно. — Тогда я заберу ещё и тело, — прохрипел Чонгук и прикусил кожу на шее парня.       Член погружался глубже в тёплое нутро Чимина, головка упиралась в простату. Гук рычал громче и с упоением трахал Пака, с благодарностью думая о таком празднике, как Рождество, подарившее ему Чимина. Мужчина ускорился внутри парня и кончил внутрь. — Ты лишил меня разума, Чимин. Ты настоящая мистическая ведьма… — прошептал Чон, а Пак притянул его за шею к себе, стал поглаживать спину и усыплять. — Мы не можем остаться здесь. Утром придёт прислуга, — Гук встал, аккуратно подхватил Чимина на руки и мокро поцеловал губы.        Он быстрым шагом направился к лестнице в спальню. Мужчина не знал, что его ждёт впереди, он боялся сближаться с кем-то, но почему-то будущее с этим парнем его особо не пугало. Сам факт того, что Банни уже радовался его присутствию, успокаивал. В душе Чонгука наступил долгожданный штиль, в голове крутилась лишь одна мысль: Чимин — лучшее, что с ним случилось в этом году. Чон тихонько открыл дверь в спальню: — Ты не против разделить со мной постель? — Нет, не против. Хотя и не только постель… — мурлыкнул Пак. — Рождественское утро всё покажет, — Чон уложил парня к себе в кровать и накрыл одеялом.       Он притянул его к себе на плечо и тот почти сразу мило засопел на ухо.       Утро началось с суеты в коридоре и диалога: — Рождественское утро! Где Чимин? — кричал Банни, радостно подпрыгивая от нетерпения. — Маленький господин, не стоит беспокоить Вашего отца так рано… — упрашивала няня, но всё было бесполезно.       Через секунду дверь в спальню Гука отворилась. — Господин Банни! — женщина не рискнула переступать порог, в то время как малыш залетел в комнату. — Господин Чон, я не смогла его остановить, прошу прощения… — Ничего страшного, идите вниз. Мы сейчас спустимся. Накройте на троих. — распорядился Чонгук, приподнимая обнажённый торс из постели. — На троих, сэр? — немного засмущалась няня. — Да, — сухо отрезал хозяин дома.       Женщина исчезла за дверью, а ребёнок уже залез на кровать родителя и сорвал одеяло. Под ним он обнаружил сонную розовую макушку. — Ура!!! Чимин будет теперь жить с нами!!!       Чимин смущённо улыбнулся и обнял малыша. Он поднял взгляд на Чонгука, который с умилением смотрел на них. — У нас сегодня волшебное утро, Банни, — парень потрепал мальчика по волосам, — теперь будет все по-другому.       Мальчик счастливо засмеялся и потянул отца за руку, тот обнял их и повалил в мягкие одеяла. — Я никогда в жизни настолько сильно не верил в чудеса, — Чонгук поочерёдно поцеловал Чимина и сына в лохматые после сна макушки и улыбнулся, осознавая, что так неожиданно нашёл своё маленькое счастье.       Банни хитро посмотрел на них и задал вопрос. — Когда у меня появится брат или сестричка?       Чимин прыснул от смеха и спрятался под одеялом, а Чон в недоумении почесал голову. — Главное — верь, и всë исполнится!