***
Окружение переполняла духота грязного воздуха при людном аэропорте. Я долго рассматривал тебя.—Бы-ы-ыстрее давайте!!! Ну у-умоляю...
А этот нежеланный голос взвывает фоном. ... Я снова смотрел на тебя. Канао. В давящей массе звуков, чуждых голосов и лиц твои глаза помутнели, как выцветшее с годами стекло запылившегося окошка. Как жаль, что искринку в глубине глаз было столь легко потушить, но, тем не менее, ты улыбалась, мягко приподняв уголки этих аккуратных губ. ... Я любил в них всматриваться. Выучил наизусть.—Д-да там щас давка в аэропорту!!! Ты видал что творится?! А если она на самолет не успеет?
... Хотелось, чтобы сегодня Зеницу помолчал. Я просто знал, что на самолёт Канао успеет. Она всегда во всем успевает. ... Зрительный контакт время от времени прерывала всё новая, распушившаяся снежинка, размеренно падающая с неба в предсказуемом такте. Ветер бережно относил её на твой пушистый шарф. Я мог смотреть вечность, долгую, непрерывную вечность. Мог смотреть до того момента, пока вовсе не ослепну. Я продолжал, всё дольше, в потоке взволновавшихся, как встревоженная гладь озера мыслей. Я задумался: что же? Этот момент казался далеким, невесомым, неощутимым столько времени. А теперь он настал. Тревожно. Уезжаешь всего на три дня, а тревожно. Ты возвращаешься к празднику, а тревожно. Я проведу эти дни не один, а тревожно. Все… тревожно… да… тревожно… ... Вдруг Канао перевела затуманенный взгляд с Танджиро на часы, едва видные под перчатками. —Мне пора, кажется. ... Сердце дрогнуло, как задетая струна, играющая острым меланхоличным чувством. Танджиро медля открыл свои руки для объятий, пока не- —Стой-стой!!! У меня для тебя еще подарок! Это вот тебе… пока я в отъезде. Чтобы не грустил, я то тебя знаю!!! Канао звонко засмеялась, кротко, до трепета в сердце по-теплому. Она... только достав из сумки, держала в руках что-то самодельное, судя по цифрам календарь, выглядевший причудливо и мило на вид. По лицу проскользнула улыбка, когда девушка протянула подарок вперед. —Я же не хочу, чтобы ты грустил эти три дня!!! Вот-с... это... — Она прокрутила вещицу в руках — Адвент календарь! Хм, слышал? Зеницу проскользнул вперед, чуть вмешавшись в разговор. —О-О-О, ты серьезно- —Цыц! Это не тебе! — Канао вновь остановила взгляд на Танджиро. — Так вот, объясняю! Это что-то вроде Календаря... ну... логично... Только он с... мини-подарком на каждый день!!! То есть открываешь эти окошечки, и там всё будет... Парень внимательно разглядывал то лицо девушки, то диковинную вещичку в её руках. —И-и-и нюанс!!! У меня же самолёт в обратную сторону тридцатого числа, так? Сейчас, смотри, двадцать восьмое... И подарки, соответственно, есть на сегодня, завтра и послезавтра! Открывай в срок! Я Зеницу сказала, чтоб следил. Танджиро восхищенно кивнул, получив столь душевный подарок в руки. Он вновь окинул Канао взглядом. Его приобняли.—У...ви...дим...ся...
***
—И-и-и долго ты так просидишь? ... Танджиро вырвался из раздумий, обернувшись в сторону только пришедшего из магазина Зеницу. Сам сидит за кухонным столом, чуть прильнув к приоткрытому окошку. Шторы выше неясно приподнимаются с порывами ледяного уличного ветра. Медленно доходит: я был здесь... не один час... ... ... —Н-у-у… сидеть здесь… еще планирую…— Танджиро чуть встряхнулся. — А что стряслось? ... —Ничего. Просто не каждый день ожидаешь того, что лучший друг будет пялить в одну точку... вообще без дела. Кротко звякнули брошенные на пол пакеты с продуктами. —Без дела? Тут же тортик у меня... —Я знаю, что ты перестал есть его сорок минут назад. Тортик для вида, да? — Зеницу протяжно вздохнул, окинув кухню взглядом. Он будет встречать новый год здесь, да и гостить ближайшую неделю... Включая те несколько дней, переполненных свойственной для Танджиро меланхолией от расхождения с предметом воздыхания. Нездоровой меланхолии, уж точно... —Хм... ты время видел? Эй- эй- ВО-О-ОТ снова залип в одно место!- ЭЙ! АЛЁ! Теперь смотришь? Всё-ё... Слушай меня и не- Не пытайся даже- так- Снова! — Зеницу принялся доставать продукты из магазинных пакетов, не сводя взгляда с потонувших в унынии глаз друга. Его голос звучал в разы надрывистей и ярче— Ты время видел? Уже одиннадцать... ночи... День скоро кончается... Ты открывал календарь? Ну, подарок в календаре? Я забыл напомнить совсем... Танджиро откусил кусочек торта, о чём-то явно задумавшись. —Нет, ещё нет. —ПОЧЕМУ? Ну ты даешь, реально... Она ж подарила это чтобы ты не сидел такой- как скис, ну серьезно... Я хотел кухню мишурой украсить вдвоем, а не на твоё лицо поникшее смотреть... Танджиро осмотрелся вокруг, после уголки его губ беспричинно дрогнули, медля расплывшись в улыбку. —Зеницу… — Парень помешкался — ты знаешь... Эта штучка очень милая. Мне просто… слишком жалко её портить… Светловолосый лишь недоуменно проморгал в ответ. —Такое конечно можно предположить, но тебе… блин, все равно… рано или поздно придется "испортить" подарок!!! Я конечно не Канао, но уверен, что она бы очень расстроилась... Такому бездействию! ... Танджиро вновь попробовал торт, едва усмехнувшись. В глазах до сих пор читаются нотки тоски. —Ладно-ладно... Сейчас открою... ... Он неспеша потянулся к раздвижным "ставням" самодельного календаря, легко закрепленным тонкой полоской декоративного скотча, который Канао частенько использовала в оформлении своих записных книжек. Очень мило. Танджиро бережно ухватился пальцами за выступающий край, продолжая кропотливо стягивать мешающий скотч. Картонные ставни оказались раскрытыми через минуту. В сердце отдало теплым трепетом. По лицу расплылась искренняя улыбка.Шоколадная конфета. Его любимая. Рядом картонная записка: Почерк Канао. Приятного Аппетита! К чаю...
***
День Пролетел Быстро…
—По-ды-то-жим... Тебе лучше? Молчаливый кивок. Танджиро продолжает украшать новогоднюю елку.Поздно, да. Не многие принимаются за это дело двадцать девятого декабря.
Теплым янтарным отблеском свет гирлянды наполняет стены померкшей в вечерней тьме гостиной. —И вот че ты вчера такой был? — Пробормотал Зеницу, раздраженно переведя взгляд к пожившей коробке для елочных игрушек. (Теперь полупустой коробке, сам удивился) —Э-хе... хе... да у меня просто... предчувствие было дурное... Танджиро поправил гирлянду. —В каком это смысле? —Э... Раздался смешок. —Ну, Танджиро... Ты как всегда... … Парень разгладил веточку искусственной елки, неуверенно переведя взгляд в сторону Зеницу. —Ну… Вот не знаю… Будто что-то… Эм… Блондин засмеялся. —Ужас ты загадочный… — Он потрепал товарища по плечу. — хах…может поэтому с тобой и общаюсь… хе.. хе… Шутка. … Танджиро сглотнул. … —Зеницу… У меня ощущение такое, будто мне что-то… заранее сказало о том, что всё здесь не так гладко. Как… будто… все это… можно одним предложением описать… как историю… —В плане? —В плане… не знаю. Зеницу фыркнул. —Иди второй подарок в календаре открывай. —А? Почему? —ПОТОМУ ЧТО- Потому что сейчас снова ныть начнёшь… давай, давай. Открывай, сегодня двадцать девятое. Не порти мне…. Себе… нам… новогоднее настроение! Танджиро, чуть помешкавшись и довесив шарик на елку, направился в сторону кухни. Его темп был нетороплив, скорее переполнен неоднозначными сомнениями по всё былому, незнакомому поводу. Параноик, или много тревожится. Так его можно… назвать в подобной ситуации. —з-Зе-ЗЕНИЦУ!!! Д-Двадцать девятое?! —НАВЕРНОЕ, ЕСЛИ ТАМ ДВАДЦАТЬ ВОСЬМОЕ ПОСЛЕДНИМ ОТКРЫТО, ДУБИНА!!! Здесь легко рассмеялись двое. —Спасибо… … Он неспеша потянулся к следующим, но похожим раздвижным "ставням" самодельного календаря, легко закрепленным тонкой полоской декоративного скотча, который Канао частенько использовала в оформлении своих блокнотов. Вновь мило. Танджиро бережно ухватился пальцами за выступающий край, продолжая кропотливо стягивать мешающий скотч. Картонные ставни оказались раскрытыми через несколько секунд. В сердце отдало теплым трепетом. По лицу расплылась искренняя улыбка. …Нетронутый «дождик» для ёлки. Миниатюрное украшение. Записка от руки: «На память»
… … Зеницу подошёл к застывшему на месте Танджиро. —Ого, а она как угадала, что елку будем украшать? … —Мы всегда украшали маленькую елку в её комнате… двадцать… девятого числа…***
День пролетел… в сомнительном временном промежутке. Монотонно до той крайней степени, что в увенности назвать его в часах, минутах, секундах… было невозможно.—И что опять грустный такой?
Грустно. Тревожно. Просто… до дрожи в груди необычное ощущение. Я что-то знаю.—Сегодня ж Канао твоя приезжает…
Знаю. Ночью видел… не самые хорошие сны об этом. Часто снятся кошмары, если много волнуюсь. Ты преспокойно спал в гостиной тогда, когда я спускался умыться (смыть страх, как глупо) к пяти часам утра.—В обед же, да?
Да. Сейчас она может лететь в самолете. По времени она точно села в самолет. У нее билеты на это время, рассматривали их вместе. Мне бы было спокойнее с радаром, знаешь? Отслеживать путь…—Я приготовил салат на сегодня. Она приедет, мы поедим… и ты перестанешь быть таким грустным. Наконец, господи…
Ждешь, пока я вновь стану жизнерадостным и приподнятым над всем вокруг? Я очень хорошо предполагаю твою следующую фразу.—Открой подарок в календаре, пока она не приехала.
… … … —П-подашь его? Мысли и виденье ближе к реальности. Зеницу, сидящий поодаль товарища лениво вздохнул, закатив глаза. После пробормотал пару слов, не особо остроумных, или глупых в той степени, что на слух не разобрать. —Ща-а-с… эээ… Он покопался в вещицах, неаккуратно разложенных в сплошь кофейного столика, чуть грубо выискивая руками адвент-календарь, что в ближайшие дни волшебно оказывался в ближайшим метром с витавшим в облаках Танджиро. —На. Открывай, а я еще салата наложу. Надеюсь в подарке что-то вкусное… Зеницу небрежно передал вещицу другу, поспешив на кухню с опустошенной тарелкой салата в руках… Копался шумя столовыми приборами минуты две, по итогу вернувшись обратно с довольным лицом и горой прохладной закуски. Танджиро смотрит в открытое окошко календарика. … А на нём. Совсем. Нет. Лица. … В сердце Зеницу что-то передернуло. Неровным и пугающим в ледяную дрожь движением. Простым ужасающим трепетом. Искаженным чувством. Друг не грустит, и не ответит с едва шутливым тоном подобно обычному моменту. Он не кажется глупым в своей чувствительности, он просто смотрит в пустую с неудачного ракурса от глаз Зеницу ячейку календаря. Может торчит оттуда какая-то бумажка, а лица на Танджиро нет. Он. Не. Реагирует. … —Т-ты че..? … Зеницу настороженно приблизился, желая, но в то же время сторонясь узнать содержимое той несчастной ячейки календаря. Танджиро смотрит. Продолжает… смотреть… продолжает… Парень склонился над ним, высматривая содержимое.Сердце передернуло. Недоумение. Страх.
—Я бы никогда не поторопил вас, если бы знал, что эта встреча была последней.