Принцесса чистоты перепрыгивает реку

— Чонгуку?.. — это имя застало меня врасплох. — Он небезразличен тебе, не так ли? Но… Последние недели ты перестала говорить о нем, вдобавок что-то произошло на Рождественском балу. — Юнги не спрашивал, а утверждал. Обжигающее чувство стыда накрыло меня с головой. Это было неправильно, я не хотела, чтобы Юнги все знал и замечал. — Он не нравится мне, — дрожащим голосом ответила я. — Но нравился ведь? — продолжал допытывать Юнги. Я бессильно уронила голову на руки. — Пожалуйста, мы можем не обсуждать эту тему? Это было мимолетное увлечение. Быстро началось, быстро закончилось. Поступки Гука убили всю теплоту к нему и оставили выжженную пустыню. Все было… Какое-то не настоящее. Теперь, когда я знала причину, фальшивость симпатии Чонгука не удивляла. — Пустыню… — глухо отозвался Юнги. — Да, он это умеет… — Меня не волнует Чон Чонгук. Его нет ни в моих мыслях, ни в сердце. — твёрдо сказала я, вскинув глаза. Крайне важно было убедить в этом мужчину, сидящего напротив. Он пристально смотрел на меня, казалось, что он буквально слышит, о чем я думаю. Я всей душой этого желала. Может, тогда Мин Юнги не задавал бы бессмысленных вопросов… То, чего я совсем не ожидала, была его согревающая улыбка: широкая, искренняя, абсолютно обезоруживающая. Юнги разлил остатки вина и примирительно поднял свой бокал. — Я верю, маленькая. Извини за мои вопросы. Мне важно было услышать от тебя, как все обстоит на самом деле… — Почему? — прошептала я, готовая упасть с любой высоты из-за его ответа. — Потому что ты нравишься мне, — совершенно будничным тоном спокойно сказал Юнги. Секунды, которые отсчитывали настенные часы, растянулись до вечности, каждая. Тик. Так. Тик. Так. Эти острые звуки поочередно оседали в моей грудной клетке, будто формируя в ней другой скелет. Секунды, прожитые в новом ощущении. Осознание медленно вползало в мозг, окатывая ледяной водой. Он действительно сказал это. Прямо сейчас. Всегда закрытый, всегда отстраненный Мин Юнги… Признался мне в чувствах. Я не дура и прекрасно отдавала себе отчет в том, что происходит. Вряд ли даже безумно добрый по природе, но равнодушный ко мне человек стал бы делать для меня столько же, сколько Юнги. Но… Услышать от него такое было сродни подъему на вершину действующего вулкана: у меня захватывало дух, а эти несколько слов крутились в голове, сжигая все мое существо. — Разве это стало новостью для тебя? — ровно продолжил он, не ожидая ответа. Я не знала, куда себя деть, а моё лицо снова запылало румянцем. — Ты можешь уехать домой, — указал мужчина рукой в сторону входной двери. — А можешь остаться со мной. Я прошу тебя остаться. Но только если ты сама этого хочешь. Мин Юнги был единственным человеком, который сумел растопить моё сердце точно так же, как я растопила его. Я готова была заботиться о нем, поддерживать его, просто проводить время вместе. И да… Я хотела этого. Лихорадочно соображая, как ответить, я встала и отошла на несколько шагов назад. Теперь я стояла, повернувшись к Юнги, опираясь спиной и руками на рабочую поверхность кухни. Это помогало скрыть дрожь в пальцах. — Разве я могу оставить тебя в трудный период? — натянуто улыбаясь, сказала я. — Кто еще поможет тебе достать чашку с верхней полки? — Не закрывайся от меня, Джунг, — на его красивом лице промелькнула печаль. — Я же все вижу. Он знал то, в чем я боялась признаться даже самой себе. Боялась, что этот путь приведет меня к новой боли, гораздо более страшной, чем я испытала от отношений с бывшим мужем или от влечения к Чонгуку. Мне было проще и безопаснее отшутиться, перевести тему, избежать разговора. Но было ли это честно по отношению к нему? — Извини, — с горечью в голосе ответила я. — Не только тебе неуютно чувствовать себя слабым. Юнги поднялся и неторопливо подошел ко мне. Его аромат окутал меня и мышцы расслабились сами по себе. Он глядел на меня сверху вниз бесконечно понимающими и мудрыми глазами, черными, как ночь. — Чувства — это не слабость, Джунг, — его голос обволакивал меня вслед за запахом. Я чувствовала, что начинаю терять самоконтроль. Пару бокалов вина притупляли все мои страхи. Мне так хотелось довериться ему… — Скажи, — его голос звучал низко, словно урчание тигра, — я ведь тоже тебе нравлюсь? Это слово было неподходящим, чтобы описать, что я чувствовала к Юнги. Нравиться — слишком мелко. Он стал неотъемлемой частью моей жизни, первой мыслью при пробуждении и последней — при засыпании, так же как и Хаджин. Вместо ответа я кивнула, опустив взгляд, не выдерживая зрительного контакта. Я боялась сорваться. — Это единственное, что имеет значение, — пробормотал Юнги. Теплая ладонь легла на мою щеку, а другая мягко обернула талию. Погладив мое лицо большим пальцем, он тихо усмехнулся. — Нам нужно преодолеть этот барьер. Я вопросительно уставилась на него. — Джунг… Могу я тебя поцеловать? Его глаза — это самый настоящий водоворот. Я тонула в нем, не могла выбраться. Не хотела выбираться. Я потянулась к нему всем телом, обхватывая руками. Его ладонь переместилась мне на затылок. — Сочту за согласие, — выдохнул он, наклоняясь ко мне. Прежней Джунг больше не существовало. Новая, цельная Джунг растворялась в горячем, всепоглощающем удовольствии. Мин Юнги был осторожен. Невесомо дотронувшись до моих губ, он подарил мне легкий, нежный поцелуй. Но меня это не устраивало. Вино помогло мне раскрепоститься и я углубила поцелуй сама. Его язык проник в мой рот так быстро, что я не успела опомниться. У меня закружилась голова. Он был деликатным и одновременно настойчивым. Я почувствовала, как в районе солнечного сплетения начинает закручиваться жгучий узел. С глухим стоном Юнги попытался притянуть меня ближе, но его гипсовый корсет помешал сделать это. Он отстранился от меня и чертыхнулся. — Ну погоди… Снимут с меня эту штуку… — смущенно проговорил он себе под нос. Я счастливо улыбалась, глядя на Мин Юнги. Впервые за несколько недель по-настоящему счастливо. Он замер, разглядывая мое лицо. — Я больше не отпущу тебя, Джунг. И, просто чтобы всем было ясно — ты остаешься не как друг. Я подняла руки ладонями вверх, сдаваясь ему окончательно. — Никаких возражений… Юнги, не сдержавшись, снова поцеловал меня. Его прикосновения исцеляли, по-другому я не смогла бы описать ощущение, как все расшатанные механизмы моего сознания встают на место. — Я так долго ждал этого… — сказал он совсем тихо, но я все расслышала. — Какая же ты красивая… По моему телу прокатилась волна удовольствия. Ни одно слово, когда-либо сказанное Юнги, не было лживым или пустым. — Долго? — грустно спросила я. — Долго, — подтвердил он. — С самого первого дня, как ты пришла. Трудно было вообразить, каково было ему наблюдать за мной и Чонгуком. Маленькие детали, на которые я прежде не обращала внимания, вдруг стали значимыми. Моя просьба завезти к Чонгуку, вместо того, чтобы позволить Юнги доставить меня домой; приглашение на Рождественский бал, вынуждавшее его выбирать между мной и сестрой… — Я и правда была глупой… Очень глупой. — я закрыла лицо руками. — Прости меня… — Ничего. Я умею ждать. Юнги аккуратно развел мои ладони в стороны и заглянул в мои глаза, ободряюще улыбаясь. — Не хочешь посмотреть фильм? Простые, человеческие радости. Просмотр комедии под пледом, уже без вина, но с чашкой ароматного чая в руках и попкорном, пожаренным тут же, в микроволновой печи. Завывающая метель за окном, которая не могла до нас достать. Запах Юнги, который я теперь могла вдыхать совершенно легально и неограниченно. Его плечо, на котором я тихо уснула, потому что устала… — Маленькая, — промурчал Юнги мне на ухо. — Давай переместимся в кровать. Я бы с радостью отнес тебя, но чертов гипс пока не позволяет мне это сделать. Я сонно заморгала, прервав на редкость сладкую дрёму. По телевизору лениво ползли титры. — В… В кровать? — нервно переспросила я. Юнги поспешил исправиться. — Ты можешь выбрать себе любое спальное место, какое захочешь. Комнат достаточно. Я даже готов тебе уступить свою спальню. Я не знала, как сказать, что единственное подходящее место для сна мне теперь виделось рядом с ним, и нерешительно замолчала. — Но, поскольку ты очень устала, и наверняка не хочешь возиться с постельным бельем, предлагаю поспать у меня. Обещаю, трогать не буду. Мин Юнги был очень, очень проницательным. Одно из его неоспоримых достоинств — умение понять то, что не было сказано вслух. — Но… — прокашлявшись, протянула я. — Но что? Слишком рано для этого шага? — он улыбался. — Но тогда ты увидишь меня утром ненакрашенной… — сконфуженно пробормотала я. Для Мин Юнги мне всегда хотелось оставаться безукоризненно красивой - такой, какой я ему понравилась. — Вижу, глупые мысли никуда не делись, — засмеялся он. — Маленькая, мне совершенно все равно, накрашена ты или нет. Ты всегда будешь для меня самой привлекательной девушкой в мире. Если бы я не сидела, заботливо укутанная им в плед, мои ноги точно подкосились бы на этой фразе. — Поэтому марш умываться и в кровать, — скомандовал Юнги. — Я пока подберу тебе что-то из своей одежды. Нехотя покинув уютное теплое гнездышко, я поплелась в ванную. Там меня на полочке уже ждала запакованная зубная щетка, а на вешалке — чистое полотенце. Вспомнив, что сам мужчина сидел уже в свежей футболке и с влажными волосами, я покачала головой. Когда он успел? Видимо, заснула я крепче, чем мне казалось… Почистив зубы и смыв весь макияж, я взглянула на себя в зеркало, силясь увидеть особенную Джунг, подходящую Мин Юнги. Такую Джунг, глядя на которую, от его глаз разбегались лучики, а губы, всегда сурово сжатые, растягивались в улыбке. С ним я ощущала себя иначе, чем с другими мужчинами. Дверь ванной приоткрылась и в нее пролезла рука, держащая темно-серую футболку. — Это самая маленькая, что у меня есть, — виновато донеслось из-за двери. Я благодарно приняла футболку, подумав о том, как безупречно воспитан Юнги, не врывающийся в ванную комнату без стука, как это, наверняка, сделал бы… Неважно, кто. Больше ни один человек не был важен, кроме этого темноволосого мужчины, который, должно быть, вытряхнул весь свой шкаф, только бы найти хоть что-то мало-мальски подходящее мне по размеру. — Спасибо, — крикнула я, закрываясь и залезая в душ. Одолжив у Юнги мятный гель для душа и шампунь, я хорошенько, до скрипа, отмыла от себя все все прошлые воспоминания, хорошие и не очень, освобождая место для новых. Хотелось верить, счастливых. Свет во всей квартире уже был выключен, плед — аккуратно сложен на диване, а из спальни доносился рассеянный свет ночников. Я несмело переступила с ноги на ногу. Ну же, Джунг, чего ты боишься? Юнги, которого ты знаешь уже несколько месяцев и прошла с ним не одно испытание? Юнги был тем же, а вот мы стали другими. Мой взгляд упал на мобильный, лежавший под телевизором. Совсем забыла спросить о Хаджин. Дико смущаясь, словно мне снова было 16, я написала маме, что сегодня буду ночевать в квартире Юнги. «Хаджин давно говорила о братике» — пошутила мама. «Мам, он на реабилитации!» — возмутилась я, краснея. «Все в порядке, доченька. Отдыхай. Мы тоже ложимся спать.» Глубоко вздохнув, я отбросила мысленный шум прочь и осторожно приоткрыла дверь спальни. — Спишь? — шепнула я. — Я не так быстро отрубаюсь, как ты, Джунг, — саркастически отозвался Юнги. Я несмело зашла в комнату, замерев у порога. Алкоголь давно выветрился, снова заставляя меня чувствовать себя неловко, да к тому же, я была практически раздета. Юнги лежал на огромной кровати поверх одеяла, держа в руках мою читалку. — Знаешь, я приятно удивлён выбором книг в твоей виртуальной библиотеке. Например, «1984»… — он осекся, взглянув на меня. — Что, все-таки не такая привлекательная без макияжа? — обреченно выдавила я, теребя край футболки, что едва доходила мне до середины бедер. — Я никогда не видел зрелища сексуальнее, чем ты в моей футболке, только вышедшая из душа, — шумно выдохнул Юнги. Его глаза горели темным огнём, а черты лица неподвижно застыли. — Может, мне все же стоит лечь в гостиной? — неуверенно произнесла я. — Ещё укусишь ненароком… Юнги отложил электронную книгу и строго сказал: — Ну уж нет. Твоё место теперь рядом со мной. — с этими словами он похлопал по одеялу. Я медленно подошла, плавясь под его взглядом, явно мысленно избавляющем меня от единственного небольшого элемента одежды. Осторожно забралась в постель, накрывшись одеялом сверху. — Боги, ты ещё и пахнешь так, что… — Юнги сжал зубы, делая вдох и выдох. — Ты сводишь меня с ума, Джунг. И то, что ты об этом знаешь, совсем не помогает. — Могу подарить тебе поцелуй в качестве компенсации, — с этими словами я потянулась к его губам. Юнги, которому нельзя было шевелиться и ворочаться, тяжело выдохнул и с готовностью ответил на поцелуй. — Кажется, я только что понял смысл выражения «сладкая мука», — задумчиво проговорил он. — Как часто ты нарушаешь свои обещания, Юнги? — хитро прищурилась я. Он недоуменно покосился в ответ. — Раз уж ты не можешь пока обнять меня полностью, может, одолжишь хотя бы свою руку? Юнги подарил мне свою полуулыбку и, раскинув левую руку на всю подушку, произнёс: — Все, что пожелаешь, маленькая. — Спокойной ночи, — закрутившись в его сильную руку и моментально проваливаясь в сон, промычала я. — Сладких снов, — отозвался Юнги, гася свет.