Мандарины, встречи и совпадения

      Рита носом шмыгает болезненно, смотря как за окном снег падает тяжёлыми и пушистым хлопьями. Заснеженные деревья — красивое зрелище, особенно в Карелии, даже в городе ощущается вся мощь зимней стихии. А ещё лучше она ощущается на их базе, где снега в лучшем случае уже по колено. Кошкина мысленно сочувствует своим ребятам: все эти тонны снега приходится разгребать им. Сама же кутается в тёплый плед, попивая очередной литр приторно сладкого чая, за который Шароль закатил бы глаза, театрально вздыхая. «Ты бы туда ещё литр молока и мед запихнула».       А Рита бы и запихнула, будь оно под рукой. Специально, чтоб командира позлить, пусть даже мысленно.       Каждый канун нового года для Кошкиной, особенно в последние несколько лет, оборачивался чередой всевозможных неприятностей. И это даже не считая бесконечной работы: каждый умник мнит себя великим пиротехником, в лучшем случае оставляя на себе ожоги, а не на окружающих. А китайские гирлянды, держащиеся на честном слове и перемотанные скотчем или синей изолентой раза по два, действуют на Риту не хуже, чем красная тряпка на быка.       Но даже несмотря на все сезонные издержки работы, с празднованием нового года не везло. То два года подряд смены выпадали на тридцать первое или на первое, то срочный вызов, а однажды Рита просто уснула вечером. В этом году девушка решила не изгаляться и просто-напросто заболела. За неделю до нового года. Была ли Кошкина удивлена? В общем-то, ни капли.       Больничный старалась не брать до последнего, ровно до тех пор, пока Макс не отправил прямой наводкой домой, отлежаться хотя бы день. Всего лишь подкашливающая Рита боролось за свою работу до последнего, но мужчина был не приклонен. И словно в воду глядел — на следующий же день Кошкина слегла с температурой под тридцать девять. Сил с утра хватило лишь на то, чтобы посетить врача и нацарапать гневное сообщение Шаролю: «Сглазил, зараза».       Несколько дней прошли словно в тумане: с высокой температурой, слабостью и полным отсутствием желания вставать с уютной кровати. К четвёртому дню больничного с подобным образом жизни пришлось распрощаться и Рита смогла вздохнуть более-менее свободно. Простуда медленно, но верно отступала под натиском лекарств и беспощадного количества чая, которого Рита вливала в себя литрами. И в самый канун Нового года девушка чувствовала себя если не хорошо, то хотя бы сносно. Но настроения это особо не прибавляло, про дух праздника в её квартире и речи быть не могло, ведь в этом году даже маленькой ёлочке не нашлось места, ровно так же как и силам её установить. Но Рита не могла представить свою жизнь без цитрусовых фруктов, в особенности — мандаринов. Только одна мысль о сладких, может, с небольшой кислинкой фруктах придавала хоть малейший новогодний настрой.              Мандаринов хотелось. И хотелось сильно. Рита взглядом провожает очередной парад снежинок, стоя у окна, мысленно взвешивая все «за» и «против». На раздумья уходит буквально минута: девушка неспешно одевается, под домашнюю футболку натягивая тёплый свитер. Синие джинсы смотрятся привычно — цвет за все годы работы в МЧС стал уже родным — а непослушные рыжие волосы девушка собирает в короткую косичку.       Первый вдох морозного, свежего воздуха проходится по всему телу холодком. Рита нагло соврет, если скажет, что не любит зиму. Даже со всем её минусами в виде метровых сугробов и беспощадно низких температур, было в этом времени года особое очарование: что-то сказочное и волшебное, почти неуловимое, что можно почувствовать только в предновогодние праздники. Кошкина цепляется за это ощущение всеми силами, прикрывает глаза от наслаждения ледяным воздухом, буквально пропуская тот через себя, и остаток болезни отступает неспешно. Снег звонко хрустит под ногами и для Риты это лучший звук за последние несколько дней.       В ближайшем магазине мандаринов не оказалось — по словам продавщицы всё, что было в наличии смели в первые минуты после открытия. Рита несколько напряглась: такого предновогоднего ажиотажа за фруктами она давно не наблюдала, да и дефицита не наблюдалось. Но что-то подсказывало девушке, что по неизменному, вечно работающему закону подлости, её сегодняшняя прогулка не ограничится одним продуктовым. По прошествии двух часов и трех магазинов Рита с уверенностью может сказать — её интуиция работает исправно, без нареканий.       Вид побитых жизнью мандаринов — остатков того, что не успели раскупить — вызывал только жалость и полное расстройство. Рита достаёт очередной полугнилой фрукт, осматривает его и с разочарованием отправляет его обратно в почти пустой лоток. Уходить из магазина с пустыми руками и абсолютно испорченным настроением — что-то новое для девушки. Мороз встречает её с распростертыми объятиями, что даже через тёплый шарф чувствуется лёгкое покалывание. Маргарита не думала, что простое отсутствие любимых мандарин может так изрядно подпортить настроение: прежняя шальная мысль всё же встретить Новый год как полагается испарилась вместе с желанием вылезти куда-то, кроме своей квартиры.       

***

      — Молодой человек! Не проходи мимо, купи мандарины. Сладкие, вкусные, никогда таких не пробовал! — Бабушка а-ля божий одуванчик, укутанная в несколько слоев одежды, больше напоминала кочан капусты. Шароль поворачивается скорее на реакции, замечая, что кроме него на улице никого и не было.       — За молодого, конечно, спасибо. — Макс улыбается своей обезоруживающей улыбкой. — Действительно такие вкусные?       — А я бы тебе врать не стала. На, пробуй. — И ловким движением рук очищает первый попавшийся мандарин, разламывает его пополам, передавая часть Шаролю. — Не стесняйся, ешь. Понравится — жене возьмёшь в подарок, у меня тут как раз самый вкусный сорт остался.       Макс смеётся, показывая на безымянный палец без кольца, кидает небольшую дольку в рот. Бабушка-божий одуванчик не соврала: мандарины и правда были восхитительны. Вкуснее всех, что мужчине доводилось пробовать, по крайне мере в этом году.       Бабушка же на его безмолвное признание холостяка чешет подбородок, оценивая Шароля своим внимательным сталинским прищуром так, что мужчине становится неловко. Ей, с таким взглядом, преступников бы допрашивать, а не фрукты-овощи продавать на рынке.       — Невесту, значит, угостишь. Или девушку. — Бабулечка весьма бодро для своего почтенного возраста перебирает фрукты, откладывая их в сторону, параллельно высматривая куда все это добро сложить. — Но дама сердца у тебя должна быть. Что ж такому-то парню почём зря пропадать.       Шароль понимает, что это отвлекающий маневр, но совершенно ему не противится. Бабулечка со скоростью заправского шулера накладывает килограмма три, даже не спрашивая мужчину. Макс доедет заботливо предложенный мандарин, параллельно роясь в кошельке. На все реплики бабушки о второй половинке лишь отрицательно качает головой, не комментируя, во избежание появления ненужных вопросов. Бабушка протягивает полный пакет красивых и спелых мандаринов и прежде, чем передать его Максу, словно прочитывает заговор:       — Знаешь, есть такая пословица: как Новый год встретишь, так его и проведёшь. Поэтому, обязательно встреть этот праздник с дорогим тебе человеком, глядишь — и год вместе проведёте, может, даже не один. — Бабушка улыбается искренне, с хитрым огоньком в глазах, который обычно в дамах её возраста и не встретишь уже. — А заодно закусывать будете моими мандаринами!       — Спасибо вам. И вас с наступающим Новым годом! — Максим принимает тяжёлый пакет, ответно улыбаясь милой старушке.       Шароль направляется в сторону своего дома, все ещё размышляя о словах бабушки. Звучало по-доброму обнадеживающе, но мужчина прекрасно понимал, что и этот праздник встретит в городом одиночестве. И тремя килограммами мандаринов.       Снег и не думал прекращаться, всё такими же пушистым и тяжёлыми хлопьями укрывая город, превращая тот в небольшую сказку. Макс уже мысленно рассчитывал, сколько завтра придётся убрать снега на базе и веселее от этого явно не становилось. Зато знакомый силуэт и его тяжёлая, словно злая походка, не могла не вызвать улыбку на лице мужчины. Возможно, Шароль знал о Кошкиной явно намного больше, чем следует знать командиру о своей коллеге, но и получалось это само собой. Абсолютно случайно запоминать мелкие, незначительные вещи или привычки, где-то глубоко в подсознании ставя для себя галочки. Невзначай использовать это, иногда веселя девушку, которая не перестаёт шутить про то, что у Макса на неё собрано отдельное досье. В общем-то, она не так далека от правды.       — Маргарита Андреевна, куда же вы такой гневной походкой направляетесь? Не советую проклинать кого-то в новогоднюю ночь. — Максим привлекает внимание Риты, улыбаясь широко, поправляя свободной рукой съезжающую шапку.       Девушка тормозит буквально на секунду, разворачиваясь в сторону Шароля, чуть сбавляя темп, идя навстречу. Она точно не ожидала его встретить, но оглядываясь по сторонам замечает, что в охоте за мандаринами забрела недалеко от его дома.       — Никого я не собираюсь проклинать. По крайней мере, сегодня. — Рита бурчит себе в шарф, подойдя к мужчине довольно близко. — Ну что, наступающим тебя, Макс.       — И тебя с праздником. Как самочувствие? — От Максима не укроется её подавленное состояние, которое он наблюдал настолько редко, что почти приравнивалось к слову «никогда». Вечно весёлая Кошкина даже в период своей простуды или на работе всегда находила момент сострить что-то забавное. И, на удивление, всегда уместно. Поэтому сейчас её печальный взгляд, явно прикованный к пакету с мандаринами, начинал беспокоить.       — Самочувствие хорошо, думаю, что скоро выпишут. Так что недолго вам без меня осталось. Лучше поделись со мной тайной, где ты эту красоту купил? — Рита кивает на ярких пакет с мандаринами, буквально прожигая тот взглядом.       — У какой-то милой старушки на рынке. Отдала последние, что были, а вышло килограмма на три. — Мужчина замечает, как Кошкина губы поджимает на слове «последние», шумно выдыхая. — Рит, что-то случилось?       — Нет, все просто замечательно. Только вот это, — девушка резко указывает рукой в сторону недалеко стоящего здания, — третий магазин, где мандаринов либо нет, либо они все испорчены. Все, Макс, абсолютно все.       Крик души Кошкиной Максиму вполне понятен: раздобыть вкусные мандарины тридцать первого декабря задача не из лёгких, но то, что Риту так сильно мог расстроить факт отсутствия фруктов, явно не укладывалось в голове. Девушка эмоционально размахивает руками в разные стороны, показывая направления не только всех магазинов, в которых была сама, но и нецензурный путь всем тем, кто скупает всё подряд, словно сегодня конец света. Её гневная тирада длится минуты три, где она выговаривает все, что думает о сложившейся ситуации и останавливается только тогда, когда слышит смешок со стороны мужчины.       Рита казалась Максу очаровательной даже в гневе. Особенно, если её недовольство возникало в таких случаях, когда, казалось бы, и злиться особо нечему. Он был готов отдать ей хоть весь пакет с этими несчастными мандаринами ещё в самом начале её тирады, но попросту завис. Заслушался голосом, который не слышал всего-то неделю. Залюбовался девушкой, которая с такой эмоциональностью рассказывала ему о наболевшей теме, так ярко, что сложившаяся ситуация больше походила на абсурд. И Максу становится до невозможности весело, так, что он не сдерживает тихий смешок посреди её гневной и, несомненно, прекрасной речи.       — Смешно тебе, значит? Я без мандаринов на праздник остаюсь, а ему смешно! — Рита, шутя, легонько бьёт мужчину по плечу, осозная всю глупость ситуации, начинает улыбаться вслед за Максимом. А прежний, хорошо знакомый огонёк в её глазах вспыхивает с новой силой, стоит их взглядам пересечься.       Шароль не думает особо, когда подхватывает лежащий в самом верху пакета фрукт и кидает его Кошкиной, произнося:       — Я готов отдать тебе хоть все три килограмма, если Новый год мы встретим вместе.       — Звучит очень заманчиво. — Рита перекидывает ловко пойманный мандарин из рук в руки. — Как не посмотри, я в плюсе: и с мандаринами, и в хорошей компании. Только я все ещё болею...       — Аптечка домашняя есть, маски тоже, — Макс показательно загибает пальцы, не оставляя шанса Кошкиной на отказ, — да и ты почти выздоровела.       Маргарита взгляд с Макса не сводит, поправляя вечно выбивающуюся прядь волос, отвечает согласием на его предложение.

***

      По телевизору вещает знакомый голос каждый год, примерно, об одном и том же. Возможно, эта одна из самых стабильных вещей в мире или, как минимум, в их жизни. Макс в это время шустро разливает по стаканам сок: Рите нельзя алкоголь из-за лекарств, а мужчина из солидарности решил составить ей компанию.       — Уже придумал желание? — Шароль передаёт стакан девушке вместе с мандаринкой, не понимая вопроса. — А то куранты сейчас забьют, придумать не успеешь.       — Нет. Все, что надо у меня есть, — Макс обводит рукой комнату, — а то, что хочется ещё — это, скорее, из области фантастики.              — Новый год как раз и существует для того, чтобы исполнять подобного рода желания. Никогда не знаешь, что может произойти. — Рита пожимает плечами, чистит спелый фрукт, улыбаясь, иногда просматривая в телевизор. Свое желание она уже придумала, с абсолютной уверенностью в том, что оно из разряда невозможных. Или возможных, если она осмелится когда-нибудь сказать о нем вслух.       Шароль взбалтывает сок в стакане, уже не слушая знакомую речь телеящика. Подпирает рукой подбородок, опираясь на стол, краем глаза улавливая рядом сидящую Кошкину.       «Никогда не знаешь, что может произойти.»       Торжественная речь подходит к концу, куранты начинают свой отсчёт до Нового года. Рита задумывается на секунду, прикрывает глаза, видимо для лучшей фокусировки на желании. Не говорит его вслух, но губами шевелит и если бы не бой курантов, возможно, Макс услышал бы шёпот.       Девять.       Шароль все ещё думает, что традиция с желанием — бред.       Десять.       Уж точно, если не произносить их вслух. Кто же тогда поможет в исполнении?       Одиннадцать.       В его случае — Кошкина.       Двенадцать.       Макс глаза закрывает. Быстро, про себя, формулирует свое желание как можно более точно. В этот самый момент отчётливо осознавая, что жизнь одна и попробовать провести её с тем, кто по-настоящему дорог, все же стоит. А затем, с абсолютным спокойствием, следуя исключительно своему утверждению, проговаривает желание вслух. Довольно тихо, но так, чтобы Рита услышала:       — А я хотел бы с тобой встречать каждый Новый год. И, наверное, не только его.       Мужчина взглядом гипнотизирует телевизор, где уже торжественно звучит гимн, не замечает, как Кошкина медленно поворачивается в его сторону, так и не сделав глоток из своего стакана. Не хочется надумывать себе лишнего, но фраза его звучит по искренне честно, да и Макс не похож на того, кто будет шутить о подобных вещах. Рита задумывается, буквально на секунду, отвечая так же расплывчато:       — Думаю, это можно устроить. — Девушка допивает сок залпом, прежде чем продолжить. — Забавно, конечно, что мы загадали одно и тоже.       Макс расползается в довольной улыбке, явно не надеявшись на подобный расклад. Получится ли у них что-то большее? Возможно. Сейчас думать об этом не хотелось, как и казались лишними разговоры. Рита, без всякого зазрения совести, облокачивается на плечо мужчины, устраиваясь поудобнее.       Бабушка на рынке оказалась чертовски права: встречать любые праздники с дорогим, любимым человеком намного приятнее.