***
Прошло всего две недели с их знакомства, но Ло уже привык, привязался и понял всю суть своего соседа по комнате, а ещё он понял, что спать с кем-то на одном диване гораздо приятнее, чем в полном одиночестве, ну и ещё то, что этот дурак очень любит с самого утра орать песенки на непонятном языке, пить кофе и липнуть с нежностями. Кажется, Лололошка должен забивать на чужое личное пространство, а не этот.Но сегодня он слишком липучий, слишком.
***
История имеет свойство повторяться, но не настолько же. Он снова вжат в стопку книг. Снова перед ним эта клыкастая морда. Снова этот дурацкий вопрос: -Красавица, боишься?~ Он должен ответить да, но врать это плохо. Ничуть не боится. Сложно бояться человека, который перед тобой четыре раза вываливался в окно, потому что споткнулся об гитару, за неделю ставшего таким родным, привычным, и который сейчас смотрит такими любопытствующими глазками. -Нет. Удивлён? Нет. Он в ахуе. Полном и заполняющем всю грудь теплом. Это значит, он может делать больше, чем просто дружеские объятия и тому подобное. Совсем другое поле для экспериментов. -Даже если я скажу, что я хочу тебя?~ -Да. Смешно краснеет и слегка теребит угол книги, на которой сидит. По поведению больше похож на восьмиклассника, чем на довольно взрослого мироходца. -Мне кажется, на диване этим будет удобнее заниматься~ Снова поднимает, но на этот раз вместо того, чтобы закинуть в непонятный портал, кидает на диван. Места вполне хватает для них обоих. Первым делом Харрис снимает шарф и любуется. Нет, правда, заслуживает уважения то, какой бледной остаётся кожа этого паренька. Пройти пустынный мир с таким видом. Мда, весьма возбуждающее зрелище. Кареглазому будто до этого не хотелось прижать этого дурика к дивану и выебать. Растягивать всё - второе любимое занятие Джона. Первое это класть холодную руку поближе к шее Ло, а затем наблюдать, как он фыркает и заматывает это место шарфом. Умора кучерявая. Лололошка смущён настолько, что лицо не просто краснеет, а сгорает и тухнуть не собирается. Над ним возвышается чужое тело и, может быть, он даже не чувствует в этом грешности. Вслед за шарфом на пол падает худи, а дальше штаны и там уже кое-кто срывается. Довольно рычит и целует, у Харриса смешно торчат клыки, здесь это заметить очень просто. Всё лицо зацеловано, там и шея, а на живот просто кладёт холодную руку, наблюдая излюбленную реакцию. Ежонок фырчит и поглядывает, слегка щуря глазки. Очки они перестали носить друг перед другом на второй день, так проще. -Смешной ты у меня, красавец. Свои вещи скинуть проще, кто дома одевается как капуста? Правильно, явно не владелец этой комнаты. Ему вполне комфортно ходить без футболки, к тому же, оттереть чернила дешевле с тела, чем с белоснежной одежды, а шорты слетают в такой атмосфере со скоростью баллистической ракеты. А что там дальше делают? Ах, да. Пока один смущается, другой действует. Находиться голым было волнующим, но когда его как куклу закинули на плечо стало совсем не по себе. Джон мягко целует щёку и шепчет, что всё будет хорошо. Прям успокоил. Тихо лежать, когда на твоей заднице чужая рука весьма пугающий опыт, ну, для первого раза. Магический шкафчик со смазкой хрень, по сравнению с магическим мужиком, который может создать её из воздуха, правда от звуков телепортации лучше не стало. Это как сдавать кровь, врачи говорят: "Расслабься", - а ты сжимаешься только сильнее. -Красавец, сам же сказал, что не боишься. Попрошу расслабиться~ Нечистый, прям в ухо шепчет и правда спокойнее становится. От первого пальца внутри себя хочется выть, это неприятно и странно, но Джон держит крепко, целует и шепчет всякие глупости. Водит пальцем внутри и без всякого смущения умудряется комментировать. Второй и, Боже мой, это начинает нравиться. Голова вжата в плечо и Ло тихо хнычет. Лучше бы он с амнезией гулял по мирам, чем чувствовал себя таким возбуждённым, грязным и восхищённым. Третий, видимо, просто повторять штуку из Винни Пуха ему стало скучно, потому как "входит и выходит" заменилось на "входит, играет в камень ножницы бумага, выходит". Лучше бы продолжил. Без пальцев стало как-то неприятно и пусто, держится, хотя хочет заскулить от досады. -Ну а теперь основная часть, фокус с исчезновением видел?~ -Джон, я тебя убью. -Ага, с удовольствием приму казнь, но сначала- На смену пальцам приходит что-то большее, выгибается и сам же насаживается до конца, болезненный вскрик разошёлся по всей комнатушке, отбился о стопки книг и вернулся к ним, проникая в мозг. -Идиот! Тише, тише, станет легче. Расцеловывает, гладит спину и ждёт. Боль проходит нескоро. Минута, две, третья и только тогда голубоглазый кивает, потому как на слова сил нет. Поза меняется, теперь Лололошка протирает макушкой подлокотник дивана и начинаются ритмичные фрикции. У Харриса всегда в голове был определённый ритм, какая-то своя мелодия, которой он следует в любом деле. Через время из лёгкого дискомфорта приходит воистину животное удовольствие, однако, действия нежные. Всё идёт медленно, аккуратно. Каждый толчок наполнен желанием продолжить мелодию, Лололошка стонет и вздыхает так подходяще, даже если он никогда не слышал и не услышит песню из чужих мыслей. Финала они достигают не скоро, причём нижний смог первым, но это прямая заслуга клыкастого и ухмыляющегося Джона, который тоже быстро доходит до пика, марая красную ткань дивана. -Ну, как тебе, красавец?~ - дышит как собака после гонки, а болтать силы есть. -Подмети пол, иначе это никогда не повториться. Возможно, Ло сидел в ванной, пока мокрый дурак бегал с веником по дому в одних трусах и кричал свои дурные песенки. Это явно нравилось ему больше, чем знойная пустыня и обитатели Тюрьмы Времени.