Клён ещё не отцвёл

Эх, лето-лето.. Почему ты так быстро заканчиваешься? Эта самая любимая и лучшая пора для всех созданий, которые не пошли ещё на работу. В Москве уже дули прохладные ветра. Остатки тополиного пуха летали где-то по ветру, раздражая всех обитателей этого прекрасного города. День становился короче, а ночь длиннее, наверное самое романтичное время суток — это ночь. Да, красота и загадочность всегда всем нравилась. Число это было 30 августа, после завтра половина населения пойдут в школы, колледжи, а кто-то и в ВУЗЫ, но это те кто самы одорённый и не бросил своё обучение на девятом классе. *** Где-то в Таганском ройне стоял двухэтажный дом. Он выглядел просто отвратительно, во дворе стояла отвратительная вонь, так как все отходы сливались во двор. Штукатурка отваливалась от стен, почти у всех были деревянные вставки в окнах. Многие не любили этот район, он был не самым доброжелательным. Но хорошие люди там были, на втором этаже с торца дома, жила семья Маяковских. Они снимали эту квартиру после приезда с Кавказа. Володе на тот момент было лет девятнадцать. Так же у Маяковского были две сестры, Ольга и Людмила, отца не было, он умер от заражения крови, но Володя предпочитает не вспоминать об этом и даже не думать. Но у Маяковского была прекрасная мама Александра, она безумно любила своего сына. Вся отдавалась ему и души в нём не чаяла. *** Вот это 30 августа. Володя очень волновался, так как он идёт в хороший, даже в отличный ВУЗ Москвы! Матушка очень гордилась своим сыном. И вот Володя роется в шкафу и не может найти нарядную рубашку…и вот чёрт! Ничего нету! Как так? Хоть семья Володи была бедная, но одевался Вова достаточно прилично и хорошо. Чёрноглазый опустил взгляд и выдохнул. Закрыв шкаф, Владимир пошёл на кухню, где сидела его мама. — мам, Вы свободны? — робко спросил Володя, прижавшись в проём двери. — да-да, проходи, Володя, что-то случилось? — Александра убрала нитки с иголками и повернулась на сына. — мне нечего надеть на первое сентября — сказал Володя и прошёл на кухню, встал к подоконнику и облокотился на него. — ну как же? А как же твоя белая блуза? — мама поднялась и пошла в комнату Владимира, где был его шкаф. — она мне в плечах давит! — крикнул Володя и слегка нахмурился — я не пойду в ней… Матушка же перебрала весь шкаф и действительно ничего не нашла. Она тяжело вздохнула и вышла к своему сыну. Посмотрел на того грустным взглядом — я что-нибудь придумаю, Володь. Она подняла взгляд на куханный шкаф и увидела там что-то жёлтое в тёмную полосочку. — Володька, а ну-ка! Подерди мне табуретку — сказала она, и взяв табурет поставил напротив шкафа. Залезла на неё и привстала на носочки. Маяковский подошёл сзади и стал придерживать Александру Алексеевну. Вскоре в её руках была ткань. Она была ярка жёлтая, в охровую полосочку. — Володя, ну как тебе? — мама подняла взгляд на Владимира и улыбнулась — смотри как тебе хорошо! — матушка приложила к груди Владимира эту ткань — прям к лицу, и цвет хороший, а на груди у тебя будет бант! — мама улыбнулась — и правда, спасибо Вам мама — Володя чмокнул ту в лоб и улыбнулся — ты успеешь к первому? — да, конечно — мама улыбнулась ещё шире и полезла на полки, за швейной машинкой. *** В северном полушарии Великой России, находится город Рязань. Восхитительный город! Один из древнейших городов России. Рязань не стала городом миллионником, но зато пользуется популярностью среди туристов и историков. Но если мы пойдём подальше, за границы города, мы поподём в сказку. За Рязанью открываются прекрасные виды, да такие прекрасные, что аж мурашки по коже бегут! Раздолье и свобода прекрасно описывают те райские места. Огромные поля, свежий воздух, жёлтая рожь, которая тянется ближе к солнцу…красота! Поле ядрёно жёлтых подсолнухов, которые кажды йраз встречали и провожали солнце за гарнизонт. *** Среди этих полей и на берегу Оки располагалось село «Константиново». В этом прекрасном месте была жизнь. Мужики устраивали кулачные бои на перекрёстках дорожек. Бабы и молодые девицы ходили туда сюда за водой. Кто-то просто гулял, а кто-то гулял со скотиной. Рядом с клоном, который вёл вниз к лесу, стоял прекрасный белый храм, с зелёной маковкой. Солнце ярко светило и грело всё вокруг. На одной из тонких улочек стоял низкий дом с голубыми ставнями. Это был одноэтажный домик, с интересным окрасом. Сам дом был сделан из досок, отделка по всему периметру была зелёной, и те самые голубые ставни! Рядом с домом рос тополь. Это дерево посадил Александр Никитич Есенин. Листья тополя красиво развивались на ветру! В этом доме жила семья Есениных. Татьяна Фёдоровна и Александр Никитич, родители шестнадцатилетнего Серёжи Есенина. У Серёжи были две сестры Екатерина и Александра (а ласково её называли Шурой). Они были младше своего брата, Сергунька обожал их, каждый раз нянчился с ними, играл и обучал. Отношения родителей Серёжи были плохими, Александр Никитич любил Татьяну Фёдоровну, но та не чувствовала этого. Татьяна была в отчаянии, много лет. Муж думает, что она нагуляла Серёжу где-то в Москве, у неё умерло много детей, жизнь сложная и непредсказуемая. Татьяна была не грамотная, в отличие от её сына Серёжи. Сергей закончил Константиновское земское училище и получил огромную грамоту, которая до сих пор весит над обеденным столом семьи. Серёжа иногда оставляли на второй год из-за поведения, но он был одорённым ребеноком. *** Тридцатое число так и длилось. На улице потихоньку начало темнеть. Стало слышно сверчков и лающих собак на некоторых участках. В домике горел свет и силуэт ходил тода сюда по комнате. Это была мама Серёжи, которая складывала ему вещи, чтобы тот поехал в Москву на обучение в МГУ. Она очень трепетно и аккуратно складывала вещи Серёжи. Сам же Сергей сидел с отцом за столом. Они обсуждали его дальнейшие планы в Москве. — ну вообще бать, я хочу писать стихи — сказал Серёжа и сделал глоток молока, закусив чёрным хлебом. Отец неодобрительно посмотрел на своего сына и фыркнул — на письменности ты ничего не заработаешь — жёстко сказал отец и выдохнув, выпил рюмку водки. — не начинай пожалуйста, я уже всё решил, я иду на философский факультет, может стану учителем русского и литературы. — сжав в руке стакан, проговорил Серёжа. — да ради Бога! Тебя никто не держит, я просто говорю — вздохнул Александр — говорю, что нынче никому не нужна твоя письменность. — а вот и нужна! — вскрикнул Серёжа — нет! Не нужна! — ответил на повышенных тонах отец. Златоглавый психанул и запихав хлеб себе за обе щёки убежал в комнату, где была Татьяна Фёдоровна. Прибежав, Серёжа схватился за её подол сарафана. — ну скажи ему..что я буду великим! — вскрикнул Серёжа и повернул матушку на себя. — будешь -будешь Серёженька — сказала она и стала гладить того по золотистой голове — и друзья у тебя будут, и образование ты получишь..не то что я — вздохнув она села на перину — давай ложись, а то завтра рано вставать, на поезд опоздаешь. Серёжа вытер наступающие слёзы и бросился к матери на колени. Положив голову он прикрыл глаза, а матушка ласково стала петь колыбельную, перебирая кудри сына. Огонёк в керосиновой лампе погас и голос матери затих… На следующие утро, около семи утра, семья Сергея стояла на перроне. Мама пустым взглядом смотрела на Серёженьку, Шура с Катей плакали прижимаясь к своему брату, а Александр Никитич хмуро пытался выяснить где находится нужный вагон. Вскоре раздался голос проводницы и Сергей забрался по ступенькам и встал в проёме двух вагонов. Вагон тронулся и запыхтел. Блондин стал махать тем и грустно улыбаться. Матушка с отцом махали тому в ответ, а две сестры побежали за вагоном, а когда уже было далеко они кричали лишь: «Пока Серёжка! Пока!» *** 31 августа. Остался один день. Подготовка в общежитии при ВУЗЕ была активная и очень усердная. Стелили постельное бельё, пылесосили везде. В этом году много студентов приехали из провинции. Одним из них был и сам Сергей. Ближе к двум часам дня. Серёжа вышел из вагона и увидел прекрусную Москву. Серёже было не комфортно и он робко пошёл узнавать где находится общежитие ВУЗА. Вскоре Сергей еле как добрался до этого ракового общежития. Зайдя туда он обомлел от размера здания. Он удивленно посмотрел на вахтёршу. — ты кто? — послышался не приятный голос старухи. — Сергей Александрович Есенин, я из провинции, мне надо комнату получить — Серёжа сжал в руках ручку от своего чемодана. — документы — строго сказал та и начал что-то печатать на своём пузатом компьютере. Серёжа скромно достал документы и протянул той. Женщина взяла документы и начала сверяться и вскоре она отдала бумаге юноше. — двести четвёртая комната, кровать у окна — пробормотала та и протянула ключи Серёже. — в смысле? — неловко спросил Сергей и взял ключи — со мной кто-то ещё будет? — ну конечно, ты же не особенный — фыркнула та и сделала глазами круг — понаехали. Серёжа сжал губы и направился по лестнице в свою комнату. 31 к нему так и никто не заселился . *** Вот и настало первое сентября. В общежитии стала бурлить жизнь. В тёмной комнате включился свет. Серёжа был очень сонный и расстрёпанный, ему не хотелось ничего. Он взял полотенце и пошёл в общий душ, так как в комнатах был только туалет, и то не во всех. Блондин встал в большую очередь. Его глаза были мутные и как будто было всё в тумане. Он прислонился к стене и стал ждать. Вскоре подошла его очередь и Серёжа зашёл в душ… До линейки осталось сорок минут. Блондин был у себя и причёсывал свои непослушные кудри. Застегнула рубашку и поправив воротник, Сергей оттянул свои подтяжки и отпустил их, да так, что они со всей дури ударили по груди того. Он выдохнул и надел свой пиджак. Поправил волосы и пошёл в низ по лестнице. *** Володя не торопясь шёл к огромному зданию. Он был одет в ту жёлтую блузу с бантом. Она выглядела великолепно и очень презентабельно. В руках у него были цветы, по типу тюльпанов. Он хмуро смотрел в асфальт, держа одну руку в кармане. Вскоре он был уже на территории института. Там было огромное количество людей. Володя скромно встал в угол и стал слушать речь директора и профессоров. Он был очень «рад» происходящему и «терпеливо» стоял в углу. Затем студентов пригласили на экскурсию здания, пошли только первокурсники, т.к другие курсы уже знали что и где находится. Вова шёл с опущенной головой слушая старосту. Вдруг в него кто-то врезался со всей дури и он упал на пол. — ай! Смотри куда прёшь! — послышался звонкий и недовольный голос. Маяковский поднял свой хмурый взгляд…