То, что ты ненавидишь.

Жизнь Се Ляня была относительно простой. Контролировать наркотрафик двоюродного брата, следить за наемными убийцами своего друга детства, Бай Усяня, а потом оправдываться перед отцом за прогулы в университете. Хотя, наверное, в этом не было смысла. Се Лянь был хорош во всем — гуманитарные науки, естественные, да даже чертов физмат ему давался легко. Все шло так приторно хорошо, что парень забыл о главной проблеме. О чертовом Хуа Чэне. Очередной «крутой» криминальный авторитет, именуемый Кровавым Дождем. От такого пафоса Се Ляня тошнило. И, о Боги, сколько раз парень жаловался на этого Хуа Чэна Бай Усяню. Они пересекались только на заданиях, но даже так, у Хуа Чэна всегда получалось отправить Се Ляню то цветы, то отвратительные и дорогие шоколадные конфеты. И парня это бесило. Но, к счастью или сожалению, Се Лянь и сам не пальцем деланный. Именуемый Наследным Принцем, парень был знаком и узнаваем всеми. Он убивал тихо и незаметно, оставляя после себя окропленные кровью лепестки лотоса. Он был хорош во всем — в ядах, в огнестрельном оружии, в холодном оружии, да и любил пытать мозги своим жертвам. Сложнейшие загадки, решаемые исключительно Наследным Принцем. Ну и, конечно, как же без него, Кровавым Дождем! Они составляли огромную конкуренцию друг-другу, забавляя жертв. И Се Ляня это, черт возьми, жутко раздражало! Но, несмотря на возбуждающую кровь ненависть, они были восхитительным криминальным дуэтом. Пока один создавал всеми узнаваемый кровавый дождь, второй не стеснялся топтать белоснежные цветы, что ковром ловушки лежали около ног жертв. Это была их собственная игра — и, возможно, она немного возбуждала. Лишь немного. Явно мало, по сравнению с ненавистью Се Ляня в сторону Хуа Чэна. Ненависть всегда была сильнее, особенно ненависть Наследного Принца. Она уничтожала мозги, беря управление над телом, словами и действиями. Некогда добрый, рядом с Хуа Чэном Се Лянь был готов вскрыть его горло, вырвать единственный глаз и навсегда сшить ему рот, чтобы тот больше никогда не флиртовал. Неважно, с кем именно: с Се Лянем или с самими жертвами. Оба варианта бесили. Только вот, если первый вызывал странный азарт, второй выбивал из колеи полностью, с ног до головы. Хотелось прирезать не только Хуа Чэна, но и жертву его идиотского флирта. Еще и его блядская лыба, стоило ему заметить хоть одну вздутую вену на лике Се Ляня. Но, благо, Наследный Принц человек порядочный и до рукоприкладства он опускаться не будет. Он пойдет с козырей — удушит сразу. Снимая с предохранителя пистолет, Се Лянь, выглядывая из-за угла, быстро спрятал оружие в кобуре, прикрепленной к набедренной портупее. На таком варианте крепления кобуры настоял Бай Усянь, цитирую: «Сяньлэ, мне кажется, оно будет выглядеть неплохо. Попробуй!». Хоть самому Се Ляню такой способ казался больно вызывающим, противиться он не стал. Молча принял подарок, изредка надевая портупею на задания. Естественно, не без мата и «Бай Усянь, чертов ты извращенец!». Цокнув про себя, парень вздохнул, вновь выглядывая из-за угла. Они были в достаточно красивом и дорогом ресторане-казино, оформленном в красном и черном цвете. «Похоже на стиль Хуа Чэна» — подумал Се Лянь, мгновенно выругавшись от хода своих мыслей. — Чем-то шлюшьи портупеи напоминает, я видел такие у вчерашней проститутки. — ехидно послышалось за спиной. Се Лянь, дернувшись от голоса, резво достал нож-бабочку из соседней портупеи, разворачиваясь с ноги и прикладывая орудие с шее говорящего. Ох, ну конечно. Хуа Чэн. Тот расслабленно отклонился назад, улыбаясь уголком губы. Все, как обычно — в красной шелковой рубашке, облегающих черных брюках и лаковых берцах с цепями. Стиль Кровавого Дождя узнаваем издалека. — Блядь… Только тебя не хватало. — пробурчал Се Лянь, закатывая глаза. Рука с ножом быстро опустилась, пока и вовсе не спрятала оружие обратно. По какой-то неузнаваемой причине, Се Лянь Хуа Чэну доверял. По крайней мере, несмотря на их соперничество, он знал, что Кровавый Дождь исподтишка не ударит. — М? Я думал, что Его Высочество всегда ознакамливается со своими заданиями и напарниками, прикрепленным к ним. Я разочарован, хотя сюрприз получился неплохой. Я смог тебя напугать, — словно факты, излагал Хуа Чэн, игриво ухмыляясь. Руки он сложил за головой, глядя на Се Ляня из-под ресниц, — сегодня, к сожалению, без розы. Не успел в цветочный. — Да сдались мне твои розы, — вздыхая, отвернулся Се Лянь и, что неожиданно, заметил одну деталь. У Хуа Чэна были точно такие же портупеи, как у него. И это, черт возьми, вывело Наследного Принца из себя, — не стыдно с блядскими ремешками ходить? — Не-а. Все знают, что я бабник и ловелас. — с титановой уверенностью ответил Хуа Чэн, складывая руки на груди и откидывая голову вбок. Он абсолютно расслаблен, в отличие от Се Ляня. Только потешается, над парнем, изредка хмыкая или усмехаясь. — Ты не бабник или ловелас, ты шлюхан! Спишь с каждой и каждым встречным! — выпалил Наследный Принц, хмуря брови. Ему нужно было лишь две секунды, чтобы выхватить свой нож и прижать Кровавый Дождь к стене, наставляя на него оружие. Из уст Се Ляня послышался небольшой рык, пока лико его покрылось набухшими венами. Глаз нервно дергался, попадая в бит мелодии его сбитого дыхания. — Ревнуешь? Не злись, малыш, я на тебя не претендую. Все знают, что ты собственность Бай Усяня. Я только играю, не более, — горько усмехнулся Хуа Чэн и, подтверждая свои слова, резво прильнул к губам Се Ляня, сжимая ладонью его щеки, даже не дожидаясь разрешения. Наследный Принц окоченел, роняя нож. Он пораженно раскрыл глаза и, только хотел оттолкнуть Хуа Чэна, как почувствовал его требовательный язык в своем рту. Они удивительно быстро да точно поменялись местами, уже не разбирая, кто первый взял инициативу. Они за нее боролись. Се Лянь боролся тем, что притягивал Кровавый Дождь к себе за воротник его рубашки, пока Хуа Чэн — умело управляя талией и бедрами напарника. Принц не стеснялся больно кусать Хуа Чэна за нижнюю губу, до боли сжимать его шею. Его партнер же был нежен, несмотря на напыщенную уверенность и наглость. Пока один ненавидел, второй любил. Любовь и ненависть — две стороны одной медали. Се Лянь сверкал на своей собственной кровавой сцене, Хуа Чэн же подчищал его хвосты из тени. Они часто менялись. Хуа Чэн мог привлекать все внимание на себя, пока Се Лянь, затаившись во тьме, быстро устранял жертв дротиками или пулями со снайперской винтовки. Тихо, как шелест травы, как дуновение ветра. Такова их судьба — быть обратными сторонами друг друга. Как Инь-ян, не иначе. Они дополняют друг-друга, испытывая зеркальные себе эмоции. Добрый, некогда нежный Се Лянь — губительную ненависть, пока холодный и дерзкий Хуа Чэн — теплую любовь. Но даже эта любовь окроплена кровью. Кровью ненависти. — Теряешь сноровку, Се Лянь. Я разочарован. Тебе стоит меньше отвлекаться на вторичные вещи. — разрывая поцелуй, в губы прошептал Хуа Чэн, хитро ухмыляясь. Дыхание сбилось к черту, но ему это, честно говоря, не особо мешает быть сексуальной мишенью Наследного Принца. — Мерзость… лучше бы претендовал, чем такой цирк устраивал. Мы на задании, Хуа Чэн, а твои уроки мне не сдались. — скорчившись, еле слышно пробормотал Се Лянь, вытирая свою и чужую слюну с губ. Отходя в сторону, парень нагнулся, уперевшись руками в колени. Ему нужно отдышаться. В следующий раз такую «игру» Се Лянь не переживет. Убьет сначала его, а потом себя. Медленно, в зале нарастал шум. Стала слышаться музыка, звуки столовых приборов, навязчивый звон игральных автоматов. Напарники, не сговариваясь, выглянули из-за стены. Рассевшись за огромным столом, в зале сидел мужчина. Отвратительный накрахмаленный костюм выделял его складки на животе, пока сам он, поправляя донельзя сальные прилизанные волосы, хохотал с несколькими проститутками, что успешно уселись по бокам от мужчины. И он привлекал больше всего внимания одним только своим присутствием, что уж тут сказать о поведении. — Ставлю тридцать тысяч юаней, он — наша цель. — с презрением предположил Хуа Чэн, вертя в руках откуда не возмись появившиеся игральные кости. Его собственный амулет, что он носил с собой, а при сложных решениях, не желая с кем-то советоваться, просто кидал их, чтобы принять хоть какое-то решение. Хорошая штучка. — Угадал. Цзян Тао, местный псевдо-бизнесмен. Его заказал какой-то чиновник, которого он обворовал. Бай Усянь сказал, что основная наша цель — он, но мы можем избавиться от всех в зале. Входы перекрыли, как только он зашел, — пока Се Лянь рассказывал об их жертве, он успел несколько раз брезгливо закатить глаза или скорчиться, но, по итогу, парень быстро вернул себе былую серьезность, продолжая, — я убью цель, ты же можешь избавиться от остальных. Не хочу сегодня проливать много крови. — Именно поэтому, от остального мусора ты приказал избавиться мне? Хорошо, я вас понял, Ваше Высочество. — с явной насмешкой ответил Хуа Чэн, но от дела не отказался. Разминая мышцы, он быстро осмотрел зал и второй этаж, чтобы понимать, где может скрыться Се Лянь. В итоге, найдя идеальную точку, Кровавый Дождь молча кивнул в сторону второго этажа. — Именно так. Устрой свое очередное отвратное выступление, Хуа Чэн. — и, взяв сумку с дротиками, скрылся в направлении лестницы, не забыв получить звонкий шлепок по заднице от напарника. На это действие Хуа Чэна, Се Лянь устало закатил глаза, перепрыгивая по две ступени сразу. Пока Кровавый Дождь развлекает толпу, нужно действовать тихо — винтовка тут не помощник. Дротики будут куда более удобны. Открывая сумку, Се Лянь бегло осмотрел имеющиеся в ней препараты и дротики, что ими были наполнены. Кивнув сам себе, парень взял пневматическое ружье, неспеша устанавливая его на перила балкона, что, фактически, и был вторым этажом. Заряжая ружье дротиком, Се Лянь вздохнул, расслабляя плечи. Нагнувшись, Наследный Принц облокотился на перила, выгибаясь и упирая конец ружья себе в плечо. Осталось подгадать со временем и дождаться окончания шоу Хуа Чэна, которое он, собственно говоря, еще не начал. «Шикарный вид, Ваше Высочество. Хотел бы я оказаться сзади.» — послышалось в наушнике. Потирая переносицу, Се Лянь нахмурился, но концентрации на цели не потерял. «Заткнись и работай, иначе этот дротик окажется у тебя в шее.» — ответил Наследный Принц, хмурясь. Нервы потихоньку сдавали, особенно в присутствии Кровавого Дождя. «Молчу, Ваше Высочество, молчу. Просто немного помечтал. Надеюсь, когда-нибудь эти мечты станут реальностью.» — игривый голос не унимался, продолжая соблазнять Се Ляня. Возможно, думал он, Хуа Чэн прекрасно подойдет для роли оператора какого-нибудь дорогого секса по телефону, даже не смотря на то, что напарника Се Лянь считал не иначе, как дешевой игрушкой для потерянных в жизни парней и дам. «Мечтай, Хуа Чэн. Может… Аргх, забудь. Прекрати тянуть время.» — сдавшись перед Хуа Чэном и его речами, парень отключил наушник, и вовсе вынимая его из уха. Об этом предложении Се Лянь подумает позже. В следующей жизни, может быть, потоиу что так просто отдавать себя в лапы Кровавого Дождя юноша не собирался. — Дамы и Господа, попрошу минуточку вашего внимания, — медленно, словно хищник, преследуя свою жертву, в зал вышел Хуа Чэн. Он, хитро улыбаясь, вынес на своих руках две серебряные коробки, из-под ресниц глядя на весь зал, — сегодня Господин Цзян Тао особо щедр! Именно он, специально для вас и, попрошу заметить, только сегодня, заказал небольшой подарок. Попрошу сидеть на своих местах, не переживайте, свой подарок получит каждый! А сейчас, мать твою, вылетает бабочка! Стоило прозвучать последним словам, как Хуа Чэн подкинул коробки на своих руках. Те, словно ударяясь об воздух, разбились на сотни маленьких серебряных бабочек. Из-под них выпали два искусно сделанных пистолета-пулемета, чьими пулями в ту же секунду принялся стрелять Кровавый Дождь. Се Лянь времени не терял — услышав пулевой залп, парень выстрелил из ружья дротиком, попадая в шею Цзян Тао. Бабочки же, разлетаясь по всему залу, изрезали тела людей, что пытались сбежать или сделать хоть один шаг. Еще одна фишка Хуа Чэну, единственную из которых, пожалуй, любил Се Лянь. Механические серебряные бабочки, имеющие остро заточенные крылья-лезвия. Зал наполнился криками. Кто-то, повинуемый страху, пытался убежать под вой женщин и проституток. Люди паниковали, не зная, браться им за оружие или пытаться унести ноги. К тому моменту, как стали звучать ответные выстрелы, с балкона спрыгнул Се Лянь, доставая пистолет из кобуры и вскакивая за спину Хуа Чэну. — Я прикрываю! — послышалось из уст Наследного Принца. У него были зоркие глаза — парень мог легко заметить хоть один наведенный на него пистолет, без проблем выстреливая в противника. Се Лянь очень долго тренировался стрелять вместе с Бай Усянем в этом деле, а зная, каким жестоким бывает Бай, за парня становилось страшно. — Черт, гэгэ, ты горяч! Предложение с сексом еще в силе! — ведомый энергией, громко прокричал Хуа Чэн, широко улыбаясь. Когда он работает, Кровавого Дождя легко было назвать монстром. Чего стоит один лишь его взгляд: безумное око, что с огнем смотрит на своих жертв. — Я тебе не проститутка, чтобы трахаться со мной, когда попало. У тебя огромная коллекция шлюх, выбери себе любую! — нахмурившись, ответил Се Лянь, начиная злиться. Моментами, он злился сам на себя — он вспоминал всех половых партнёров Хуа Чэна, свидетелем чьего секса он стал. Становилось очень больно и неприятно на душе, пока внутренние органы скручивало и перекидывало в разные стороны. — А какая шлюха, по-твоему, так профессионально прикроет мою спину, а? Давай сделаем так: ты уходишь от Бай Усяня, а я отказываюсь от своих проституток. Идет? — с вызовом предложил Хуа Чэн, перезаряжая пистолета-пулеметы. Эта заминка стоила крови. Повинуясь своим демонам в голове, Кровавый Дождь пропустил мимо себя очередного бедолагу с пистолетом, чья пуля попала в плечо Хуа Чэну. Рыкнув, парень резко наклонился, откидывая один из пистолетов-пулеметов в сторону, закрывая свободной рукой рану. Это быстро заметил Се Лянь, стреляя на ходу в нападающего. Он быстро увел Хуа Чэна под, ныне пустующую, барную стойку, отстреливаясь от других. — Сильно ебануло? — с тревогой в голосе спросил Се Лянь, хмурясь. Пока Хуа Чэн корчится, Наследный Принц успел пару раз вылезти, дабы пристрелить последних нападающих. — Терпимо. Не переживай, шлюхи обработают. — подмигнув, сказал Хуа Чэн, успев об этом пожалеть. Плечо резко стрельнуло и вместо кокетливого хохота, из уст Кровавого Дождя послышался лишь хрип да стон. Нахмурившись, парень громко вдохнул пропитанный порохом воздух. — Завались! Ничего они тебе не обработают, — прикрикнул на него Се Лянь, давая напарнику громкую пощечину. На ладонях вздулись вены, пока сам Наследный Принц приближался к лику Хуа Чэна, от чего он, не стесняясь, опешил, — Блядь, ты хоть когда-нибудь о них перестанешь говорить? Ты так себя успокаиваешь, или что? «У него есть Бай Усянь, а у меня — шлюхи», да?! Хуа, мать твою, Чэн, завались, иначе я тебя прирежу!— Но его резко оборвали. Притянув здоровой рукой Се Ляня за щеки, Кровавый Дождь оставил на его губах лакомый поцелуй, мгновенно задувая пыл Наследного Принца. — Я всегда удивлялся, насколько ты догадливый, Се Лянь. Если ты хочешь Бай Усяня - я убью его собственными руками. Если я захочу любую шлюху мира, я знаю, Се Лянь, ее прирежешь уже ты. Ты меня хочешь, это факт, так чего ты бездействуешь? — лаская шепотом ухо Се Ляня, Хуа Чэн легко укусил его за мочку, пока на лице всплывала довольная ухмылка. Сердце Се Ляня забилось чаще, а дыхание и вовсе сбилось, уже у обоих. — Потому что я, мать твою, ненавижу тебя. Ты меня бесишь. Я буду назло скакать на члене Бай Усяня, чтобы ты, сука, ревновал. — забираясь на бедра Хуа Чэна, в ответ шептал Се Лянь, проводя рукой по шее и груди напарника. Глядя из-под ресниц на то, как Кровавый Дождь начинает злиться, стоит только упомянуть Бай Усяня, Се Лянь победоносно улыбнулся, медленно целуя Хуа Чэна. — Ты не посмеешь, Се Лянь. Потому что ты меня обожаешь, и скакать ты будешь только на моем члене. — в губы прошептал Кровавый Дождь, спускаясь к шее Наследного Принца. Он кусал ее, оставлял засосы, делал все, чтобы оставить свои следы на парне. — Черт... Если мы не потрахаемся прямо сейчас, я лично пущу тебе в висок пулю, мне плевать. — томно простонал Се Лянь, сжимая здоровое плечо Хуа Чэна. Он все еще был зол, это факт. Но еще больше смерти Хуа Чэна Се Лянь хотел самого Хуа Чэна. — Поехали домой. Мы закончили с целью. Сначала обработаешь мне рану, а потом, может быть, и потрахаемся. — на финал прошептал Хуа Чэн, впиваясь в губы напарника. Он жадно сжимал его бедро, не отрываясь от партнера. Он, черт возьми, был голоден. И, можно сказать, это личная победа Хуа Чэна над Бай Усянем - Кровавый Дождь прекрасно знает, что Се Лянь девственник. И свою девственность он отдаст ему, а не какому-то типу в стремной маске.