Ловушка Воды

      Шел второй день со времени опыта. Эвис не отходил от Виреи, иногда его подменяли Кайден и Ашара. Цайт ожидал выволочки от всех троих и от Мейфен, и от прочих клановых, особенно от Хольмы, но на него внимания никто не обращал, некоторые подчеркнуто игнорировали. Вирею то ли усыпили, то ли не могли вернуть из-за грани. Цайт нервничал. Чувство вины разъедало, к нему добавлялся недостойный Лиар страх наказания. За все годы максимум, что позволял себе Эвис, были символические подзатыльники, но и случаи были пустяковыми. Эвис очень мягок, а наказание за такое должно быть серьезным. Он не сможет. И скорее всего отдаст Цайта деду с бабкой.       Страх за Вирею притупился, Цайт просто устал бояться. И вообще устал. Ни работы, ни учебы, ни общения с клановыми. Время тянулось бесконечно. Пытаясь отвлечься, Цайт плёл всё более сложные касты, но ни один, даже самый безобидный, активировать не решался. Активировал уже. Несложный, среднего уровня. Лиар гибли в собственных экспериментах, это было почти нормой. Очень редко – за пределами клана, в несчастных случаях. Еще реже – от рук внешников. Но никогда – от рук своих. Когда Эвис вызвал к себе, Цайт побежал почти с радостью.       — Вирея будет жить, — сразу сообщил Эвис. — Насколько полноценно – только время покажет. А теперь я слушаю твои объяснения.       — Учитель, я был неправ.       — Нет, это обождет. Что ты делал и зачем.       — Каст глубокой диагностики, женский противозачаточный каст, снова каст глубокой диагностики, мне было интересно сравнить параметры не только репродуктивной системы, но и все остальные. Противозачаточный каст не удался.       — Да уж, я заметил. Скажи, Цайт, какого ты пола?       — Мужского.       — А каст?       — Женский.       — Замечательно точное определение! А теперь представим ситуацию, когда Ашаре вздумалось тебя поймать и скастовать на тебя мужской противозачаточный каст. Просто посмотреть, что будет. И нечаянно промахнуться. Эти касты кастуют на себя, а не на других, потому что филигранность там нужна высшей степени, настройка на себя куда проще, чем настройка на другого, да еще противоположного пола. И вот Ашара промахивается, и яиц у тебя отныне некомплект. Ну, бывает, эксперимент не удался.       Цайт молчал. Да, ошибка грандиозная. И не по незнанию, а по рассеянности, позор! У него было время на анализ своих ошибок, он и сам всё понял, но, произнесенная вслух, ошибка стала чудовищно нелепой. Ну что ему стоило попросить Вирею скастовать самой?! Боялся, что она неправильно его поймёт? Бред!       — Ты не просто ошибся. Ошибаться свойственно всем тайне. Ты забыл основное правило противозачаточных кастов, а это не то, что для целителя, это недопустимо для любого мага. Ты рискнул жизнью Лиар, причём не своей. Из простого любопытства. А сколько зверья ты загубил из простого любопытства? И сколько раз я говорил тебе, что прежде чем брать чужую жизнь, неважно чью, подумай, для какой цели ты это делаешь и стоит ли оно того. И, похоже, ты не понял, что я тебе говорил, и пошел дальше. Значит, слова плохо до тебя доходят.       Цайт по-прежнему молчал. А что тут скажешь? Учитель прав. А Вирея в покоях Ашары. Жить будет, но здоровье подорвано, и неизвестно, сможет ли полностью восстановиться.       — Мы не всемогущи, — продолжил Эвис. — И у нас иногда умирают пациенты. Прежде чем накладывать каст, надо всегда думать, что делать, если он сработает не так. Ты об этом подумал? Или понадеялся, что всё пройдет хорошо?       — Учитель, я не подумал.       — Цайт, мне горько это слышать. Это означает, я, твой учитель, не смог научить тебя даже основам.       —Учитель, я недостоин вас.       — И что же с тобой делать, недостойный?       Цайт молчал. Хуже быть уже не могло. Наверное, за такое выгоняют. Не из учеников, а из клана.       — В некоторых кланах практикуют дикие способы воспитания. Я бы даже сказал, в удручающем большинстве кланов. И я впервые готов с ними согласиться, — вздохнул Эвис. — Я тебя выпорю, может, хоть так до тебя дойдет. Хотя бы поймёшь, что такое боль, и не будешь преднамеренно причинять её другим.       Цайт подумал, что ослышался. Не мог Эвис такого сказать! Да никто не мог такого сказать! Особенно Эвис! Максимум, что перепадало шкодливым мелким – шлепок от раздраженного взрослого. А он, Цайт, уже взрослый. Наказание для взрослых – слова и работа. Правда, и таких проступков никто на памяти Цайта не совершал. А Эвис продолжил:       — Полсотни ударов ремнём. Ты согласен с наказанием?        А что, можно не согласиться? И что тогда будет? Тогда Эвис точно откажется от наставничества. И тогда Хольма наглядно покажет сухопутным законы Детей Моря. Она, хоть и любит внука, но понятия о справедливости имеет весьма кровожадные. Но страх за себя – недостойное Лиар чувство.       — Да, Учитель.       Эвис положил ладони на пол перед собой, и тот послушно начал деформироваться, расти.       — В большинстве кланов наказываемого привязывают к столбу, подвешивают за руки. Так можно вывихнуть руки, повредить запястья. Мы обойдемся скамьёй, — всё так же спокойно говорил Эвис. — И я не буду тебя привязывать, а ты не будешь закрываться. И болевую блокаду на себя не наложишь. До ночи, потому что Вирея сейчас на минимальной блокаде, иначе получит передоз.       Про болевую блокаду Цайт даже не подумал. Все представления о мире вообще, и об Эвисе в частности, рушились, происходящее не желало укладываться в голове. Эвис вырастил скамью и сходил за ремнем.       — Раздевайся и ложись на живот, — всё так же спокойно сказал он, ставя завесу тишины. — Кроме меня тебя никто не увидит и не услышит.       Цайт повиновался. Даже в ирреальной реальности деликатность Эвиса уцелела. А стыд и страх – недостойные чувства.       Первый удар случился неожиданно, ожег ягодицы. Больно, но терпимо. Терпимо очень скоро быть перестало, но Цайт скорее отгрыз бы себе руку, чем показал это.       Сознание раскололось. Одна часть, маг «воды», отсчитывала удары и следила, чтоб тело лежало не двигаясь. Фиксировала интенсивность ощущений и их локализацию, даже пыталась чертить график непонятно чего. Вторая, взявшийся откуда-то растерянный и напуганный мальчик, – металась от боли, мечтая, чтоб порка побыстрее закончилась.       Удары прекратились. Цайт изо всех сил старался продышаться и не показать слабость. Он взрослый крепкий парень, Лиар.       — Еще одиннадцать ударов, — он постарался говорить ровным голосом.       — Верно, — согласился Эвис. — Но я уверен, ты уже всё понял, продолжать – бессмысленная жестокость. Полежи немного.       Эвис принес напиться, тщательно намазал спину и ягодицы охлаждающей мазью.       — Ты молодец, — голос Эвиса смягчился, — достойно держался.       Цайт выдохнул: Учитель простил. И попытался придушить слабую, хнычущую и жалкую часть себя. Видеть себя таким он не хотел.       — О том, что сейчас произошло, будем знать только я и ты, — продолжил Эвис. — И когда ты подойдешь к тому, что я посчитаю нежелательным, я напомню тебе об этом. А еще о том, что ты попался в «ловушку воды». Моя вина, нужно было понять раньше. Перед кланом я тебя закрою, но тебе придется объясниться с Виреей. С Хольмой, Кайденом, Вельмой и Мейфен я поговорю, но их права на тебя приоритетней моих.       — Учитель, вы и так делаете для меня больше, чем я заслуживаю.       — Я – твой наставник, а ты еще очень юн, — Эвис сел рядом, погладил по голове, как мелкого. — Я уверен, впредь ты будешь намного осторожней, но всё же, давай каждую свою идею ты сначала будешь обсуждать со мной, договорились? Каждую.       — Да, Учитель.       Наверное, Эвис что-то скастовал в поддержку той, внезапно появившейся жалкой части, потому что Цайт разрыдался, как мелкий. И Эвис дал ему поплакать, потом утешал как мелкого. Утешал ту, недостойную, часть.       — Это хорошо, что ты плачешь, — Эвис продолжал гладить его по голове. — Пока ты способен иногда побыть слабым, у тебя есть хоть какая-то защита от «ловушки мага». Никаких гарантий нет, но «всегда сильные» в ловушку попадают, рано или поздно, обязательно. А сейчас умывайся и иди спать. В мою спальню.       — Учитель, а вы?       — А у меня еще много дел.       Эвис устало потянулся, ободряюще улыбнулся Цайту, нацепил на себя самый невозмутимый и спокойный вид из всей его коллекции невозмутимого спокойствия, и ушел. Да, у него еще много дел. Проведать Вирею, поговорить со всеми, с кем говорить обязательно. С верхушкой. Эвис не уследил за учеником, пострадала Лиар. Та, которая могла бы родить новых Лиар, но теперь не сможет. С матерью Виреи. С матерью Цайта. С Хольмой и Кайденом. Со всем кланом. Цайт очень сильно подвел Эвиса. У Эвиса могут забрать право брать учеников. А могут и Цайта забрать.       Цайт слишком перенервничал, чтобы волноваться и за это тоже. Чтобы вообще волноваться. Завернулся в одеяло, уткнулся в подушку. Ладно, так и быть, сегодня он побудет маленьким мальчиком, если так надо, чтоб больше не попадаться в «ловушку воды». Эмоциональная встряска прошла, побитое болело. Без одеяла холодно, под одеялом – больнее. До ночи еще часа два, часа через два на Вирею наложат полную блокировку, чтобы она смогла выспаться. Пару часов можно потерпеть.       Поздно ночью Эвис заглянул в спальню. Цайт спал, даже без блокады. И без регенерации. Забыл скастовать или не стал намеренно?       Хороший мальчик. Талантливый, любопытный, трудолюбивый. Мощности дара на троих Эвисов хватит. И с этикой не так плохо, как может показаться, а ошибки у всех случаются, особенно в этом возрасте. Вирею очень жаль, но сделать уже ничего нельзя.       Эвис тихо вышел из спальни. Мальчик повзрослеет – станет гордостью клана. Если завтра Хольма не взбрыкнет. И до сих пор не обозначил себя отец Виреи, Эвис предпочел бы поговорить с ним сейчас, с глазу на глаз, а не завтра перед всем кланом. Если отец не появится... Может, это всё-таки Кайден. Не будет же он губить внука из-за дочери, которой всё равно не поможешь. Может, кто-то из верхушки. Сегодня Эвис перед верхушкой оправдался сам и оправдал Цайта, на завтра обо всём договорились, но всегда есть место неожиданности. Если, например, отец – Чез, и жаждет мести, что он скажет завтра? Иногда логика пасует перед эмоциями даже у зрелых и мудрых.       Следовало и с другими клановыми поговорить. За те полтора дня, когда Эвис отвлекался лишь на краткий отдых, в клане наверняка уже и обсудили происшествие, и пришли к выводу, что Эвис – плохой наставник, а Цайт – хуже Беспросветного Мрака из песен Хольмы. И завтра выскажутся. Они правы, конечно, в своем возмущении, но Цайт и без того извёлся. Быть виноватым – само по себе страшное наказание. Но с клановыми не поговорить, глубокая ночь, в такое время может не спать только Кайден, а с ним Эвис и без того наговорился, у ложа Виреи.       Хольма всё-таки взбрыкнула, но, возможно, это даже к лучшему. Утром на всеобщем собрании Эвис произнес речь в защиту Цайта. Сказал, что Цайт уже понес суровое наказание от наставника, наказывать дважды за один проступок – не в правилах Лиар, несогласные свое недовольство могут перенести непосредственно на наставника. Сказал формулу покорности, вверяя себя клану. Цайт попробовал возразить, но Эвис сурово велел ему молчать. После вчерашнего, послушности у Цайта резко прибавилось.                   Клановые обдумывали ситуацию. Цайт достал всех, Цайт совершил ужасное, но совершил по ошибке, не нарочно. К самому Эвису большинство относилось с симпатией, и переносить недовольство Цайтом на Эвиса никто не хотел. Чез эти колебания уловил, и начал вести речь о лишении Эвиса наставничества.       — А моим мнением поинтересоваться забыли?! — громко возмутилась Вирея. Она опиралась на мелких, уже начавших ее перерастать. — Моё слово – решающее! Это – по законам! Я – взрослая! И я буду говорить! — Вирея отдышалась и продолжила: — Я прощаю Цайта! Прощаю нанесенный мне вред! И запрещаю упоминать о его проступке! И запрещаю лишать мастера Эвиса ученика!       — А это на каком ещё основании? — тоже громко спросил Чез.       — Позже придумаю, — не смутилась Вирея.       — Вот позже и запретишь.       — Тогда требую отсрочки! У меня не было времени подготовить речь. Вы и без меня всё решили, а меня специально не позвали. Это недостойное поведение!       — Вирея, не переходи границы!       — Какие границы? Я в своём праве!       Повисла тишина. Открытое противостояние юной девушки и одного из верхушки – спектакль, случающийся нечасто. Да что там нечасто! Премьера! Клановые, восхищенные нежданным развлечением, затаили дыхание, но Вирея явно не вытягивала роль, она и стояла с трудом. И тут вступила Хольма.       — Эвис – лучший наставник-целитель, — не терпящим возражений голосом произнесла она. — Вот он и будет учить Цайта своему искусству. После того, как спасёт. А я добавлю внуку ума. И добавлю ума всем желающим и тем, кто попадёт мне под руку.       Возражений ни у кого не нашлось. Несколько дней назад Хольма, ругаясь с кем-то, с девяти шагов метнула топор в дровяной сарай. Топор воткнулся в стену и висел там наглядным предупреждением о её неважном настроении, пока кому-то не понадобился.       Хольма увела Цайта к себе, Эвис глубоко вдохнул, выдохнул, кинулся к Вирее, уже оседающей на пол. Эгир и Ринди так и не научились действовать сообща, а по одиночке сил не хватало.       — Спаси моего внука! — шепнул Кайден, опускаясь рядом. — Тебя Хольма слушает.       — Так и скажи, что сам боишься, — огрызнулся Эвис. Запасы терпения и невозмутимости куда-то подевались.       — Боюсь, — согласился Кайден. — Буду должен.       — Твои долги уже записывать негде, — проворчал Эвис, поднимаясь. Цайта надо было спасать, но не на виду у всех. Точно рассчитать время.       Он опоздал самую малость, Хольма не стала разводить церемоний. Правда, и дверь не заперла, на проходе сквозь стену Эвис мог потерять еще больше времени. Метнулся, заслоняя Цайта.       — Эвис! Я же предупреждала! — Хольма отступила, разжала руку, что-то свернулось кольцом у ее ног. Эвис порадовался, что сообразил скастовать на себя блокаду, у мастера-артефактора полна мастерская материалов, которые можно применить не по назначению. — Не лезь под руку!       — Я и не лезу, я спасаю ученика. Он – и мой ребенок тоже.       — Рано спасать явился.       — Я уже устал лечить от рассвета до заката, а у тебя нрав крутой и рука тяжелая.       Хольма тяжело посмотрела на него. Эвис постарался заземлиться. Стать скалой. Скала выстоит против огня. А Кайден до конца жизни долги отрабатывать будет.       — Хольма, пожалуйста, — смиренно попросил он. — Я разделяю твое негодование, но я виноват не меньше Цайта. Ответственность за ученика несёт наставник. А бабушки внуков любят и балуют.       — Я внука люблю, но балуешь его ты, без меры. И видишь, к чему это привело?       — Мы оба уже осознали свои ошибки.       — У нас его бы сбросили с утёса в море, — проворчала Хольма. Эвис промолчал: не надо мешать Хольме остывать. Но Хольма, даже остывающая, от своего намерения отказываться не спешила: — А теперь отойди. И не бойся, калечить собственного внука я не собираюсь.       Ну да, не собирается, а шрамы мужчину только украшают. То есть, Эвис сомневался, что останутся шрамы, они с Цайтом оба целители, справятся, но добавлять по вчерашнему, да ещё проволокой или что там у Хольмы, перебор. Эвис и за вчерашнее уже раскаиваться начал, и сейчас понял: пусть Хольма делает, что хочет, но Цайта она не получит. «Я – скала, — напомнил себе Эвис. — Я – выстою.»       — Хольма, ответственность за Цайта на мне.       — Эвис, ты повторяешься.       — Но это правда. Это – закон Лиар.       Взглядом Хольмы можно было колоть дрова:       — Вон отсюда, внебрачный сын скользкого угря! И ученика своего скудоумного забирай! Послушаю я, что ты скажешь, когда он ещё кого-нибудь покалечит!       Эвис поклонился с максимальным почтением, и утянул за собой Цайта. Сквозь стену, чтоб не столкнуться с любопытными, коих наверняка под дверьми предостаточно. Так, сквозь стены, они вернулись в покои Эвиса. Трюк, доступный не всем, но Тайне Лиар к Эвису относился с симпатией, откликался охотно, позволял много.       — Учитель...       — Цайт, ты сейчас займёшься своими повреждениями. Потом посидишь в медитации, тема для неё сама придёт, я в этом уверен. Потом можешь делать, что хочешь, до завтра. А я отдохну и вернусь к Вирее.       Цайт склонил голову, но приступать к заданиям не торопился.       Эвис и не торопил. Никто не говорил, что быть наставником высшего водного – легко и просто, особенно если ты сам – «земля», дотягивающая до уверенного среднего уровня только бесконечным трудом и усердием. Интересно – да, хлопотно – не то слово, но никому он Цайта не отдаст, даже если будут отнимать силой.       Но следующим учеником он возьмет кого-нибудь беспроблемного. Послушную и рассудительную «землю», например. И лучше бы сразу взрослую, но где ж такую взять.       — Учитель, — наконец созрел Цайт, — Благодарю Вас. Но… Хольма…       — Ты оспариваешь мои решения? — Приподнял бровь Эвис.       — Нет! Я уже всё понял, — поклонился Цайт.       Эвис шутливо щелкнул ученика по носу:       — Жизнь продолжается! Я ещё гордиться тобой буду, а пока постарайся сделать так, чтоб Хольма не жалела, что отпустила тебя.