Без слов

Они сидят так уже несколько часов, в обычной, но такой легкой тишине, нарушаемой лишь шелестом волн. В ней нет ничего напряжённого, слова просто не требуются, все они уже давно были сказаны. Диалог для них – ничто, фразы – пустой звук, оба слишком много видели и слышали, чтобы сейчас доверять хоть чему-то из этого. Они молчат, когда солнце садится, "поджигая" небо, когда на нём появляются новые звёзды, каждый раз стараясь заменить своего собрата, но разве можно заменить незаменимое? Конечно нет, они пытались. Глушили боль, пытались забыться в других, но в конце всё равно приводили к друг другу, просто помолчать, подышать в шею, вдохнуть запах волос и уйти, не проронив ни слова. Буквально недавно они снова убегали друг от друга, но убежать от неизбежного невозможно, сейчас они снова на берегу, в молчании и безмолвном понимании. Тишина нарушается тихим шорохом песка, Дофламинго встаёт напротив Крокодайла и протягивает руку, зная, что тот поймет, и он понимает, вкладывает свою в ладонь Джокера, позволяя себя поднять. Дофламинго чувствует каждой клеткой тела, вся его броня отсыпается под этим холодным взглядом, Сэр тоже это чувствует, но и отдает не меньше, распахивая душу, отдавая сердце. Они беззащитны друг перед другом, и никакие очки, крюк или напускное высокомерие этого не скроют. Танец под луной – как же до тошноты романтично, она освещает каждый изъян, разъедает изнутри, выворачивает внутренние органы и потаённые желания. Их черные души давно перемешаны. Это глупое "...и в радости, и в грусти..." давно подтверждено, без слов, им хватает чувств, чувств друг друга, ненависти, печали, боли, опустошения, обиды, всё это общее, разделенное без чьего-либо согласия. Тело двигается само собой, ведомое партнером, танец без музыки и слов, только луна, море и они. Слишком интимно, как раз для них.