Лепестки под водой

      Вечера перед выпускными были отчего-то притягательнее всех прочих; хотелось сидеть, слушая пение цикад, где-то недалеко от берега и рассуждать о жизни. Впрочем, именно на ночь глядя такие разговоры становятся более душевными и философскими.       — Ты уже придумала, с кем пойдешь? — расслабленно прикрывая глаза, спросила вдруг Шеврёз, опираясь на колонну беседки из белого камня.       — Это меня не заботит, — без какой-либо эмоциональной окраски ответила Клоринда. Она зажгла свечу в переносной лампе; пока они сидели здесь, уже совсем свечерело.       — Решила забить? — удивилась Шеврёз, принимая более заинтересованную позу. — Выпускной, так-то, бывает только один раз.       — Это формальность, — буднично пояснила Клоринда. — Кто позовет, с тем и пойду, мне не принципиально.       — Неужели у тебя нет предпочтений среди всех кандидатов? — Шеврёз шире распахнула глаза, пододвинувшись к подруге. — Ну, тогда жди, когда тот курсантик наконец наберется смелости, хе-хе.       — Даже не начинай, — уже более резко произнесла она. — С ним я до сих пор не знаю, что делать.       — Между прочим, он кажется хорошим парнем. Только вот голову слегка теряет от чувств к тебе.       — Это и отталкивает, — пожала плечами Клоринда.       — Но он так ласково называет тебя Рин, кто б от такого не растаял? — мечтательно вздохнула Шеврёз и посмотрела вдаль.       — Все парни, которым я интересна, называют меня так. Это уже не исключение, а скорее правило, — Клоринда нахмурилась, опустив взгляд вниз. В академии у нее было предостаточно как искренних, так и «поддельных» поклонников, которые хотели «на спор» сделать что-то, что принято обсуждать в самых отпетых компаниях неприятных парней. Однако эта тема не слишком беспокоила Клоринду: с детства ей привили дисциплину и стремление реализовать себя через карьеру, а не через замужество. Из такого воспитания происходил один существенный недостаток: в чувствах, которые к ней проявляли парни, она не разбиралась. Разве что выявила закономерность: именем «Рин» ее называют только влюбившиеся балбесы.       Беседка находилась на краю крутого склона, внизу которого — непроходимые кусты. Но когда подруги услышали шорох в этих самых кустах, Клоринда не стала допускать и мысли о том, что в них был не человек. Она моментально достала пистолет из кобуры, мастерски зарядила его и выстрелила в источник шума.       — Ну ты даешь! — воскликнула Шеврёз. — А вдруг ты кого-то ранила?       — Если б это было так, то мы бы уже услышали визг. А так — либо убийство, либо я промазала, — твердо разъяснила Клоринда, перезаряжая пистолет.       — Твоей хладнокровности только позавидовать можно.       — Возможно, — согласилась она. — Спустимся?       — Ну, делать все равно нечего, — пожала плечами Шеврёз и спрыгнула с перил беседки вслед за подругой.       Клоринда ступала осторожно; перед кустами лежали забытые миром обвалившиеся бетонные плиты, а дальше — растительность, подобная густому лесу, не пропускала никакой свет. Казалось, здесь никого нет и не было, однако стрелявшая была уверена: она попала в цель.       — Клоринда, ты уверена, что стоит лезть дальше? — поинтересовалась Шеврёз, когда заметила, что ее подруга начала раздвигать массивные ветки кустов голыми руками.       — Конечно, — издав смешок, отозвалась она. — Кстати, я уже нашла, куда попала пуля.       Клоринда достала из ближнего куста простреленный миниатюрный детектор. Механический жучок «предсмертно» дрыгал железными лапками, а подруги всматривались в кусты, не в силах отделаться от ощущения, что здесь был кто-то помимо искусственного насекомого.              С ножом у горла мысли становятся более ностальгическими. Именно такой вывод сделала дуэлянтка, вспомнив эпизод из своего студенческого прошлого. Вопросы роились в голове беспорядочно, но самый главный лежал на поверхности: что теперь делать?       — Отпусти ее, — сурово приказал Ризли, едва заметно поправляя массивные боевые перчатки.       — Да щас! — усмехнулся Жульен. — Сначала, герцог, — сквозь зубы произнес он его титул, — ты гарантируешь мне свободу и сохранность жизни.       — После того, что ты сделал…       — Еще не сделал! — огрызнулся свидетель и сильнее прижал нож к горлу Клоринды. Дуэлянтка читала во взгляде Ризли неподдельный гнев. — Но могу. Тебе придется согласиться, если не хочешь потерять эту наркоманку, ха-ха.       — Это как понимать? — с раздражением спросил Ризли.              Вот и всё. «Час, в который всплывают все секреты, настал слишком внезапно», — промелькнуло в голове Клоринды. Она не знала, каков будет исход, зато знала, что посмотреть герцогу в глаза отныне выше ее сил. Неловкость за себя и свои чувства перемешалась со стыдом за свою зависимость, пусть и вынужденную. «А времени все объяснить мне не хватит. И похоронит он меня с самым ужасным из всех возможных мнений обо мне», — не прекращались пессимистичные мысли.       — А я думал, вы друзья, — протянул свидетель, посмотрев на Клоринду и дернув ножом. — А выходит, она лишь пыталась быть правильной, втихаря от всех глуша оксифрезию. Что, неприятно, что я все твои грешки вытащил на поверхность? — он крепче сжал Клоринду. — А вы, собаки, что делаете обычно?       Клоринда едва могла дышать. Хотелось кашлять, кричать и высвободиться наконец от хватки шантажиста. В любое другое время Клоринда смогла бы захватить Жульена, перекинуть его со спины и придавить к полу, но ханахаки и ломка сделали эту задачу невозможной.       Ризли явно что-то обдумывал; дуэлянтка успела посмотреть на него, пока он отвел взгляд. В голове заплясали стандартные сюжетные клише из легких романов, согласно которым уже стоило и заплакать, и попросить Ризли оставить ее, и так далее по списку.       — Что ж тебе спокойно не жилось? — внезапно спросил герцог. Клоринда сначала даже не поняла, кому именно были адресованы эти слова.       — А ты спроси жандармов, устроивших облаву! Я вынужден был бежать, а ребятки мои на меня, видите ли, обиделись, пришить захотели! — запричитал Жульен, ни на секунду не ослабляя хватку.       — И поэтому ты, трус, решил сдать всех в суде, чтобы спастись самому. Такую гниль, как ты, еще поискать надо, — пренебрежительно подытожил Ризли.       — Зато ты должен сказать мне спасибо, что я открыл тебе глаза на эту особу, — Жульен повернул нож так, что любое движение Клоринды спровоцировало бы порез. На удивление, дуэлянтка приобрела внешнее спокойствие; в конце концов, жить ей оставалось недолго и без этого обстоятельства.       — Пф, — казалось, пренебрежение Ризли достигло своего предела. Герцог не стал спорить с шантажистом, но и доверять его словам так просто не собирался.       — Записочка-то здорово сработала, а? — не унимался Жульен, на сей раз обратившись к Клоринде. — Ребята решили проверить, не причастна ли ты к госаппарату, это их любимый метод. Ты клюнула как малёк на прикорм.       Саднящая боль в груди теперь поселилась и в левой руке. Клоринда впервые за продолжительное время разрешила себе мысль: «Поскорее бы все закончилось».       — Кстати, больше требований у тебя нет? — силясь скрыть издевательский тон, спросил Ризли у Жульена.       — Есть. Я все-таки заберу эту цыпочку с собой, — ехидно проговорил Жульен, переместив руку, свободную от ножа, на грудь Клоринды.       После такого жеста разъяренного герцога долго уговаривать не пришлось - шантажист не успел среагировать, и Ризли оказался у него за спиной, силой свернув ему шею. Бездыханное тело Жульена безвольно свалилось на пол, нож, «прозвенев» лезвием, упал где-то вдалеке, а саму дуэлянтку герцог поймал наиаккуратнейшим образом.       — Что ты наделал, кх-кх, — внезапный приступ кашля вынудил Клоринду сесть, и Ризли опустился на колени рядом с ней. В его взгляде читались нескончаемый гнев к только что убитому Жульену и безмерное беспокойство за подругу.       — Что именно? Спас тебя? — искренне поинтересовался герцог, дождавшись, когда дуэлянтка прокашляется.       — Ты убил того, кого можно было допросить! Как теперь закрыть это дело? — она злилась. Злилась, но не на друга, а скорее на себя саму. В глазах темнело от слабости, от ломки, от сильнейшего приступа ханахаки. Она теперь по-настоящему сильно задыхалась рядом с ним и почти физически ощутила, как время утекает из-под пальцев. Клоринда позволила себе посмотреть в его глаза, «внаглую», снизу вверх.       — Он тщедушный. Да и спрашивать с него больше нечего, я все выяснил, — высказался Ризли, придерживая Клоринду за плечо.       Дуэлянтка выглядела совсем бледной; конечно же, герцог заметил это, но предпочел бездумному расспросу выжидание момента, когда Клоринда сама соберется с силами и начнет объяснять, что с ней произошло.              Клоринда не заметила, в какой момент оказалась лежащей на коленях Ризли. Она размытым взглядом рассматривала звездное небо и думала о том, что сказать напоследок — сознаться ли? Унести ли тайны в могилу? В том, что это ее последние если не минуты, то часы жизни, она почти не сомневалась: самочувствие было именно таким. Вскоре она заметила, что рану на ее руке Ризли перекрыл своей, чтобы уменьшить кровопотерю. «Он заслуживает знать».       — Я…       Слова застряли в горле. Захотелось заплакать. И не столько от горя, сколько от счастья, ведь умереть у Ризли на руках — лучший исход из всех, какие она могла себе позволить.       — Я отнесу тебя к Сиджвин, медлить уже больше некуда, — посерьезнел герцог.       — Нет, это… бесполезно, — взгляд становился все более туманным, а веки — все тяжелее и тяжелее. — Мне осталось совсем немного, впрочем, по мне видно, — она по-детски искренне сжала рукав его рубашки правой рукой.       Дышать стало невыносимо. Колющая боль в легких и глотке расползалась чересчур стремительно. Она стала ощущать, как сознание покидает тело — этот симптом ни с чем не перепутаешь. Ризли силился сказать ей что-то, но его голос слышался будто издалека; герцог слегка тряс подругу за плечи, но это не помогало.       — Я просто рада, что в последнюю минуту здесь ты…       

***

      Голова гудела. Настойчивый белый свет заставил Клоринду открыть глаза и отвернуться от него.       — Я в раю? — безразлично спросила она, позабыв об обстоятельствах, при которых в целом могла бы оказаться в нем.       — Я читала, что рай люди представляют себе по-другому, — искренне поделилась Сиджвин, сев рядом с дуэлянткой.       — Значит, я еще жива? Удивительно, — с улыбкой проговорила Клоринда, осмотревшись. В самом деле, медпункт крепости Меропид не вписывался в понятие «рай», разве что «райской» обстановка была для главной медсестры: все койки, кроме одной, пустые.       — Я зашила твою рану на левой руке, так что кровотечение остановилось, — буднично начала говорить Сиджвин. «Я жива ее стараниями», — заранее подытожила Клоринда.       — Шрам останется? — без особой надобности спросила дуэлянтка, чтобы поддержать разговор.       — Я постаралась зашить аккуратненько, — заверила ее Сиджвин. — А еще я постаралась минимизировать ущерб твоему здоровью от остатков божеств. Ты столько этой гадости выпила, так безрассудно! — главная медсестра демонстративно уперла руки в бока. Клоринда улыбнулась и виновато почесала затылок.       — Значит, теперь я обречена, — сделала вывод дуэлянтка. — Остатки божеств поддерживали мою жизнь.       — Но из-за них ты теперь заработала зависимость! Мне пришлось уведомить командира Шеврёз об этом, и она согласовала доставку последних доз оксифрезии для тебя. Будем понемногу уменьшать, чтобы не было сильной ломки.              Клоринда прикрыла глаза и прислушалась к своим ощущениям. Безусловно, чувствовала она себя сейчас лучше, чем тогда, на мосту за театром «Эпиклез», однако самый мерзкий симптом явно не собирался оставлять ее в покое. Своевременная медицинская помощь поможет вылечить все, кроме ханахаки. После глубокого вздоха дуэлянтка прокашлялась и обнаружила знакомые до боли соцветия дымного колокольчика в ладонях.       — Сиджвин, ты же знаешь, что это за болезнь? — задала риторический вопрос Клоринда.       — Конечно. Встречается редко, но метко.       — И насколько безнадежен мой случай? Хотя я и сама знаю…       — У тебя ханахаки в самом деле прогрессирует. Но вылечиться все-таки получится, — Сиджвин спрыгнула с койки, на которой лежала Клоринда, и отправилась за стаканом воды дня своей пациентки.       — Так ты все-таки знаешь нормальное лекарство! — обрадовалась дуэлянтка. Сиджвин лишь загадочно улыбнулась и приложила указательный палец к своим губам.       — Знаю. Кстати, скажу по секрету: я думала, что этой болезнью заболеешь не ты, а герцог Ризли. Но я где-то просчиталась. Нужно лучше изучить людей, — медсестра пожала плечами, в то время как Клоринда моргнула несколько раз подряд в попытках понять, не послышалось ли ей.       — Что?..       — Герцог Ризли нес тебя сюда на руках, — словно проигнорировав вопрос, договорила Сиджвин, поставив стакан с водой на тумбочку рядом с койкой Клоринды.              Дуэлянтка готова была поклясться, что кончики ее ушей порозовели, поэтому она поспешила распустить волосы из и без того растрепавшейся прически и прикрыть это недоразумение. Но все ее усилия сошли на нет, когда она увидела Ризли, спускающегося в медпункт с подносом, на котором наверняка было что-то вкусное.       «Я думала, что этой болезнью заболеешь не ты, а герцог Ризли».       «Герцог Ризли нес тебя сюда на руках».       «Рин».       Пазл в голове стал складываться столь стремительно, что хотелось вскрикнуть от осознания. Шок — это мало сказано. «Неужели я зря молчала о своих чувствах?» — промелькнула мысль.       Размышления о личном в момент испарились из ее головы, когда дуэлянтка осознала: хоть она и дожила до этого дня, заседание по делу Жульена и, видимо, оксифрезии в целом она пропустила. В эту же минуту грусть всплыла на лице Клоринды.       — Не такой я реакции ожидал на свою персону, — с нервным смешком сказал Ризли, поставив поднос на тумбу. Совсем скоро он сел туда, где еще недавно сидела Сиджвин, которая, кстати, совершенно незаметно и тактично исчезла из медпункта.       — Я рада тебя видеть, правда, — выдавила из себя Клоринда, физически ощутив на себе взгляд герцога. Кровь хлынула к щекам, заставляя дуэлянтку чувствовать себя подростком во время первой влюбленности.       — Тогда в чем причина грусти? — Ризли моментально сделался серьезным, подперев голову рукой.       — Заседание… Я не смогла на него попасть, — Клоринда отвела взгляд, словно ощущая вину.       — Отставить грусть! Я туда сходил, — самодовольно произнес он, едва сдерживая шутливый тон.       — Расскажешь? — Клоринда сложила руки в замок перед собой.       — Предлагаю честную сделку: с меня — информация, с тебя — поесть. Идет? — подмигнул Ризли.       — Тоже мне, бизнесмен, — шутя, запричитала Клоринда. — Так уж и быть, поем.       Ризли, удовлетворившись ее ответом, протянул подруге тарелку с двумя шоколадными круассанами, а затем и блюдце с чашкой анчана.       — Синий чай… Он у тебя вообще заканчивается?       — Заканчивается. Но я докупил набор специально для тебя.       Клоринда уже откусила часть круассана, и лишь это обстоятельство заставило ее сдержать все эмоции, которые вызывала эта фраза.       — Я начала есть. Где твоя часть сделки? — притворно-серьезно спросила она.       — Ждал. Чтобы ты не передумала есть.       «Настырный, — подумалось ей. — И от этого не менее любимый».       — Ну, начну сразу с итогов: всех причастных посадили, сроки разнятся в зависимости от причастности к делу и тяжести преступления, все как всегда, — Ризли пожал плечами.       — А ты-то откуда узнал, кто точно причастен? Жульен же не успел всех сдать.       — Кусай круассан — и расскажу, — настойчиво сказал герцог, улыбнувшись. Клоринде пришлось подчиниться.       — Так, ладно, другой вопрос: почему в его деле все было так чисто и порядочно? Связь с дилерами наверняка бы вскрылась раньше, — прожевав, переспросила она.       — Как тебе такой поворот: наш Жульен был вовсе не Жульеном, а Антуаном Клиффом?       — Архонты, это как вообще? — искренне удивилась дуэлянтка.       — Прозвучит слегка запутанно, но. Жульена давно убили за то, что он узнал много лишнего, но именно Жульен отсидел здесь, в крепости. А Антуан — это его брат-близнец, и вот как раз он провернул все: убил своего брата, выставив все так, что это он умер, а сам Антуан взял имя умершего брата.       — Так вот с кого детективные романы пишут, — прыснув от смеха, прокомментировала Клоринда. — Но как тогда так вышло, что я не нашла личного дела его брата? Ну, то есть, его настоящее дело, то есть Антуана.       — Это тайна, покрытая мраком, — загадочно произнес Ризли.       — Серьезно что ли?       — Мраком она будет покрыта до тех пор, пока ты не откусишь еще кусочек круассана.              И несмотря на факт безобидного «шантажа», разговор был уютным. Потому что он напоминал Клоринде ностальгическое «как раньше». Она призналась сама себе: ей не хватало бесед, подобных этой. С шутками, с взаимными «подколами», и все это в сопровождении чашечки чая, и иногда даже не одной, а нескольких.       В ходе разговора выяснилось, что Ризли хоть и получил тогда нагоняй от Клоринды за то, что занимается расследованием параллельно с ней, все же не прекратил его, и именно это обстоятельство помогло ему на заседании, на котором он выступил со стороны обвинения вместо Клоринды. «Ну и да, кто-то намеренно спрятал дело Жульена, то есть Антуана, туда, где его бы не нашли. Но мы его все-таки отыскали», — это герцог тоже объяснил. А так как спрятать дело мог только тот, кто имеет доступ к архивам Дворца, дальнейшее расследование было передано командиру Особого Патруля.              Когда поднос с едой опустел, Клоринда ощутила долгожданную сытость — это один из признаков выздоровления. Однако почти сразу же разочаровалась: наружу вырвался очередной приступ кашля, прятать который уже не было ни возможности, ни смысла. Окровавленные соцветия дымного колокольчика не оставляли шансов недосказанности.       — Не хочешь, наконец, рассказать все «от» и «до»? — Ризли пошел ва-банк: убрал пустые тарелки с колен Клоринды и, приблизившись настолько, что у дуэлянтки сердце забилось вдвое чаще, поставил руки по обеим сторонам от плеч подруги. Теперь он навис над ней, и это означало только одно: ей не уйти ни от ответов, ни от признания. Однако и Клоринда была не из робкого десятка:       — Ты и сам мне не все рассказал.       — Хочешь, чтобы сперва начал я? — Ризли намеренно понизил тон. Этот голос… Клоринда едва ли не постеснялась своих собственных мыслей и реакции своего тела на голос герцога, а реакция была… ощутимая. Мурашки по коже и что-то ноющее где-то внизу живота.       — Начни, — уже тише ответила Клоринда, совершенно точно определив: в глазах Ризли тоже плясали черти. «Но у нас ведь обычный разговор?»       Ризли сглотнул, не отрывая взгляда от губ дуэлянтки.       — Что ты хочешь узнать? — едва выдерживая спокойный тон, уточнил он.       — Откуда, ты, например, знаешь про Рин.       — Я думаю, ты и так догадываешься. Я просто слышал часть твоего разговора с Шеврёз несколько лет назад.       — Значит, это ты тогда ползал в кустах? А ты не изменяешь себе, я смотрю, — подколола она его.       — Угу, это был я. И ты, кстати, испортила детектор своим выстрелом.       — Скажи спасибо, что тебя не подстрелила, — хихикнула Клоринда.       — «Спасибо», — подыграл Ризли. — Но между прочим, я собирал погодные данные для того, чтобы спрогнозировать потоп и успеть достроить ковчег.       — Ну, извини. Но ты мог бы и не ночью туда полезть.              Они молча смотрели друг другу в глаза примерно минуту, пока Ризли не разрушил тишину вопросом:       — Расскажешь, наконец, о своей болезни?       — Я думала, ты уже расспросил Сиджвин… — силясь оттянуть момент, проговорила Клоринда.       — Даже если и так… Я хочу услышать это от тебя.       Некуда бежать, негде спасаться. Некуда отвести взгляд, не на что перевести тему. Давно Клоринда не ощущала безысходности, похожей на эту. Впрочем, сопротивляться уже надоело. Она и не могла больше; сопротивляться можно, но только не тогда, когда герцог так близко.       — Ну… Ты видел, чем я кашляю. С такими симптомами мне жить осталось очень мало. Именно поэтому я хотела закончить дело о Жульене и взять бессрочный отпуск, чтобы… Ну, ты понял.       — А как же слова Жульена там, на мосту?       — Он сказал правду. Для того, чтобы протянуть подольше, мне и вправду пришлось подсесть. Лекарства просто не существует.       — Ты плохо искала, — почти перебил он ее.       — Я обыскала весь Фонтейн, все архивы и в крепости, и во Дворце, и все книжные, — доказывала она.       — А под самый нос ты забыла заглянуть, Рин, — многозначительно возразил герцог, еще больше сократив расстояние. От сего действия брови Клоринды неумолимо поползли вверх.       — То есть ты намеренно называл меня так? — она захлопала ресницами, прекрасно осознавая, как глупо и наивно прозвучал ее вопрос. «Конечно, намеренно, дура», — съязвил внутренний голос.       — Разумеется. Теперь признайся и ты. Ты же знала о лекарстве?       — Знала, — она увидела в его глазах отражение своих.       — И ты думала, что после всего, что мы вместе пережили, я позволю тебе умереть из-за любви ко мне?              Ее будто прошибло молнией, созданной самим электро Архонтом. Она была уверена, ее лицо уже не просто порозовело, а стало бардовым. «Он все знает!» — почти панически всплыло осознание в голове. Клоринда будто переступила черту, которую сама же усиленно рисовала несколько лет. Пазл сложился окончательно.       — Значит, — шумно выдохнув, дуэлянтка собралась с силами, чтобы не запутаться, — слова Сиджвин — правда?       — А что она сказала? — с искренним удивлением заинтересовался Ризли.       — Она думала, что не я, а ты заболеешь ханахаки, — как только дуэлянтка договорила, она спрятала свое пылающее от смущения лицо в ладони. Ризли же поспешил аккуратно эти ладони убрать.       — Если бы это зависело от меня, я переболел бы вместо тебя, — начал он. — Если бы это привело к сегодняшнему дню, я бы переболел и два, и три, и десятки раз.       — О Архонты, перестань, — не выдержав пафоса и неловкости момента, протараторила Клоринда.       Между их губами теперь был лишь сантиметр.       — Я тоже болен тобой, разве что цветами не кашляю.              Где-то внутри нее запрыгала маленькая девочка, начитавшаяся сказок о любви. В самом деле, если ради этого момента надо было переболеть ханахаки, то Клоринда готова была выбрать это снова.       Дыхание герцога провоцировало у Клоринды широчайший спектр эмоций. На лице Ризли читалось нетерпение и в то же время — титаническая выдержка. Он словно дразнил и себя, и дуэлянтку.       — Теперь-то ты не оставишь меня одного в этом мире? — в самые губы сказал он.       Ризли переступил последнюю черту. Он затянул Клоринду в долгий, настойчивый поцелуй, от которого сносило крышу, путались мысли и вырывались короткие страстные вздохи. Он опустил свою ладонь на ее щеку; она запустила руки в его растрепанные волосы.        «Давно не дышала… И нечего начинать, видимо», — единственная смешная мысль, проникнувшая в голову Клоринды в этот долгожданный момент.