Луна, ослепляющая мои глаза

      Хан признавал, что его жизнь с прибытием в интернат несколько лет назад значительно улучшилась. Не то чтобы он попал туда по своей воле. Нет, в это место сплавляли ненужных омег и альф, а иногда даже и бет.       Так уж вышло, что родители не всегда могли обеспечить своих детей. Или же они им просто не были нужны. Кто-то рассчитывал на сильного альфу, а в итоге получил ребёнка-омегу. Хотя бывали и случаи, когда к ним присылали сирот.       В любом случае, Джисон привык быть разочарованием. Хотя этот интернат был определённо лучше дома, что-то вроде приюта, в котором они должны были сами следить за собой и своей жизнью. С другой стороны, у них всё ещё были школьные занятия, которые они обязаны были посещать в той или иной мере.       Хану было семнадцать, и у него была своя стая. Чану — их вожаку — уже исполнилось двадцать, но ему удалось остаться, устроившись ассистентом преподавателя. Многие воспитанники покидали крышу приюта после завершения обучения, а кто-то и вообще сбегал ещё раньше.       Их никто не выгонял, просто теперь у них появлялись новые обязанности. В следующем году обучение закончит и Минхо, но тот скорее всего будет помогать в столовой. У самого Хана ещё было время, но он точно знал, что никуда не собирается уходить от своей стаи.       Омегам вообще опасно было не быть привязанным к стае. А Джисон был омегой: с узкой талией и неширокими плечами, невысокого роста, но готовый плеваться ядом в сторону обидчика. Когда-то он предпочитал ботинки на высокой платформе, чтобы казаться выше, но сейчас отказался от этой идеи, несколько раз подвернув ногу. — Готов к Соллалю? — Минхо подсел к Хану. — Не знаю, может быть, — ответил он. — Хочешь обняться?       Минхо был альфой, более чем его любимчиком, и, можно сказать, родственной душой. Так что Хан даже не мог представить, что когда-либо откажет ему в этом. Вообще их стая состояла из восьми человек. И вне зависимости от их динамики они трахались друг с другом.       Джисон хотел бы потерять девственность с Минхо, но, к сожалению, его первый раз произошёл с другим человеком и не совсем по его воле. Ему даже думать не хотелось о том времени, пока он не попал в интернат. — Да, — Хан впустил его в своё гнездо, которое состояло помимо прочего из одежды его любовников.       Минхо осторожно пересёк черту и лёг рядом, слегка на самого Джисона, целуя того в шею и чувствуя приятный аромат. Омега откинул голову назад, наслаждаясь близостью. Они оба любили поцелуи, Хан в особенности наслаждался лёгкими прикосновениями, которые перерастали в посасывание его кожи. — Ты такой красивый, — Минхо провёл пальцами по его лбу, убирая с него чёлку. — Ты постоянно так говоришь, — Хан отвёл взгляд. — Потому что это так, — он чмокнул его в губы. — И ты становишься только красивее.       Хан получал комплименты от всех своих альф (да и не только от альф). Это было вроде как приятно. Вообще в их стае, по общим стандартам, насчитывалось слишком много альф: помимо Чана и Минхо, ещё Чонин, Чанбин и Феликс. А Джисон, Сынмин и Хёнджин, в свою очередь, были омегами.       А бет у них вообще не было. Ладно, на самом деле, раньше был один, но он сбежал из этого интерната при первой возможности. Никто из них даже и не знал, что с ним стало. Может быть, он нашёл новую стаю или же до сих пор бродит где-то один. — Ты так много флиртуешь со мной, у тебя язык не отсохнет? — Хан по-доброму закатил глаза. — Это не флирт, если я говорю правду, детка.       Минхо ещё раз поцеловал его, только на этот раз в щёку. Хану уж слишком нравилось быть таким зацелованным, он так и чувствовал любовь. Он не знал, что делал бы без такой привязанности, которая сложилась между ними.       Ли залез к нему под футболку, приподнимая её. Он провел языком по его животу, постепенно приближаясь к груди. Минхо поцеловал его кожу, лишь слегка кусая, как будто он поклонялся телу. Хан прикусил губу, когда язык альфы оказался на сосках. Так уж вышло, что они довольно-таки чувствительные у омег, но у него чувствительность была ещё выше.       Джисон издал тихий стон, полностью наслаждаясь этим моментом. Руки Минхо переместились чуть ниже, прямиком к резинке его шорт. Он приподнял голову, отвлекаясь от занятия, которое нравилось им обоим. — Минхо? — Не против, если я тебе отсосу? — он смотрел на него своим хитрым кошачьим взглядом, как будто ему вообще могли отказать. — Почему ты спрашиваешь, боже, — пробормотал Хан. — Да-да, конечно, я скажу «нет» своему горячему парню, который только что так ахуенно облизал мои соски, что я близок к тому, чтобы кончить. — Просто уточняю, детка, — улыбнулся Ли, осторожно снимая с него шорты и трусы.       Джисону нравилось, как Минхо взял в рот его член: сначала небольшую часть, проводя по ней языком. Потом всё больше и больше, постепенно увеличивая темп. Хан закрыл глаза, полностью растворяясь в удовольствии.       Ли держал его за задницу, не совсем нежно, а скорее впиваясь в кожу своими пальцами. Но это нравилось им обоим. Хан выгнул спину, издав очередной стон. Они старались не шуметь, но у них никогда не получалось сделать это.       Минхо не останавливался, он выглядел вполне довольным с членом во рту. Он умело дразнил Хана языком, наслаждаясь реакцией на свои действия. Ли считал это лучшим зрелищем. — Минхо, — простонал Джисон. — Мм, я сейчас кончу, ах!       Минхо вовремя отодвинул голову, иначе вся сперма попала бы на его лицо. С другой стороны, где только она не была, когда они трахались. Так что ему только и оставалось привести их обоих в порядок, используя салфетки. Довольный Хан натянул на себя одежду и обратно удобно устроился в гнезде. — Знаешь, чего я не понимаю? — спросил Минхо, ложась обратно рядом с ним. — А? — Как можно быть таким великолепным? Я просто хочу любить тебя целую вечность! — Минхо, — смущённо протянул Хан, всё-таки выглядя счастливым. — Вот ты опять!       Иногда Джисон не верил, что у него всё наладилось в жизни. Минхо, да и вообще вся их стая - первый радостный момент, который произошёл с ним после смерти родителей. Серьёзно, он никогда не думал, что опять почувствует себя безмятежным и любимым. — Я вам не мешаю? — неожиданно к ним в комнату вошёл Хёнджин. — Ну и если мешаю, то мне все равно. — Фу, грубиян, — Хан приподнял голову. — Что-то случилось? — «Что-то» слишком сильно сказано, — он спокойно залез в гнездо к своим парням. — От тебя пахнет не так, как обычно, — Минхо прищурился. — Тебя что-то расстроило? Джисон тоже заметил, что запах отличался от привычного. На самом деле, было довольно-таки интересно, что они вот так могли определять настроение. — Соллаль, — Хван удобно устроился у бока Хана. — В это время я слишком много думаю о своих родителях.       Соллаль не зря считался семейным праздником, но они уже не первый год отмечали его в кругу стаи. Обычно им не нужен был никто посторонний, но иногда бывали моменты, которые удручали. — Мы все такие, — Минхо приблизился к его лицу и поцеловал в лоб, чуть не задавив при этом Хана. — И я понимаю, что это глупо! — Хёнджин повернулся на бок в их сторону. — Они всегда считали меня проблемой. — Они просто придурки, Джинни, — Джисон приобнял его. — И ты не проблема. — Мы здесь все проблемы друг для друга, — вмешался Ли. — Но в хорошем смысле этого слова. Это значит, что нам не все равно. Не трать свои эмоции на своих родителей, они этого не заслуживают.       Джисон любил своих родителей. Они были классными и разрешали ему практически все. Его мама выкурила с ним его первую сигарету, когда ему было четырнадцать. Его никогда не ругали за плохие оценки, у него никогда не было комендантского часа или чего-то подобного.       Наверное, они были ему больше друзьями, чем родителями. Они много уделяли время своим тусовкам и вообще себе в целом. Хана это более или менее устраивало. А потом они умерли. Самая обычная автомобильная авария. Джисона отдали на попечение его консервативной бабушке, которая была недовольна его воспитанием.       Так что ей было проще отказаться от него и сдать в интернат, чем пытаться перевоспитать его. Хан считал, что это была наилучшая альтернатива. По крайней мере, ему не нужно было выслушивать от неё, что омеги должны хранить домашний уют и рожать детей. Может быть, он и родит, когда будет готов, но это будет определённо не скоро. Или вообще не будет. — Может быть, ты и прав, — Хёнджин слабо улыбнулся. — Я всегда прав. — Не, тут уж вряд ли. — А если сменить тему, где все остальные? — неожиданно спросил Хан.       Джисону нравилось, что сейчас его окружало тепло. Он чувствовал нежность и привязанность, находясь рядом с ними. Это даже спустя столько времени было чем-то особенным. — Ёнбоки готовит кексы к Соллалю, а Бинни ему помогает, — начал Хёнджин. — То есть мешает, — хихикнул Минхо. — Ну типа, — пауза. — Сынмин перестраивает свое гнездо, Чонин доделывает свой проект по биологии, а Чан развешивает украшения в гостиной. — Как хаотично, — заметил Хан.       Хотя они, по правде говоря, такими и были. Вообще стоит добавить, что у них не было своих отдельных комнат. На восемь человек у них было три спальни и одна гостиная. Даже кухня была общая на целый этаж, что раздражало Феликса и Минхо.       Чаще всего воспитанники ели в столовой, так что она редко нужна была кому-то в принципе. Но в их стае были повара от бога, так что им иногда хотелось готовить еду самостоятельно. — Как будто у нас бывает иначе, — Хёнджин пожал плечами. — А что не так с гнездом Сынмина? — спросил Джисон. — Я был там буквально вчера. Мне понравилось, как там пахло. — Ну, он единственный из нас троих, кто следит за циклом, — ответил Хван. — И похоже, у него должна начаться течка через несколько дней после Соллаля. Ты же знаешь, он готовится заранее.       Хану иногда хотелось быть таким же предусмотрительным. Раньше он принимал таблетки, чтобы свести симптомы к минимуму, но здесь в интернате они были запрещены. Во-первых, это было связано с недостаточным финансированием, а во-вторых, их директор считал постоянное принятие зависимостью.       В каком-то роде, так оно и было. Таблетки были созданы и для альф, и для омег. Они упрощали жизнь, но впоследствии вредили организму. Хан смирился с этим правилом, хотя иногда он и считал его глупым. С другой стороны, формально у него самого даже денег на них не было: его бабушка послала его далеко и надолго. — Ой, а это значит, что у меня она тоже скоро, — Джисон сморщился. — У нас разница буквально в неделю, если не меньше.       У каждого цикл был настроен индивидуально, но обычно течки приходили раз в два-три месяца и длились несколько дней. И гоны у альф проходили примерно в этом же режиме. — Тогда не забудь подготовиться, — ответил ему Хёнджин. — Освободи расписание и всё такое.       Хан странно относился к течкам. В это время у него немного отключался мозг, а для успокоения ему нужно было свое гнездо, состоящее из вещей его парней. Естественно, в него он пускал только их. Джисон становился крайне прилипчивым в это время: и дело было не только в сексе, а просто в целом.       С другой стороны, природа позаботилась о том, чтобы в период течки омеги могли себя защитить. У них повышались инстинкты, и они легко чувствовали чужаков. Хан так один раз набросился на одного придурка, сломав тому нос. Но вообще тот альфа первым полез, и настрой у него явно был недоброжелательным. — И не напоминай, — Хан сморщился. — Я чувствую тлен. — Вы оба такие грустные в период Соллаля, — Минхо приподнялся на локтях. — Подумайте лучше о хорошем. Скажем, я собираюсь приготовить ужин. — Ты постоянно готовишь. — Да, но в этот раз я готовлю праздничный ужин. Это другое.       Минхо, правда, готовил замечательно. До него Хан спокойно жил на лапше быстрого приготовления, но сейчас уже не мог к ней вернуться. У него был дар приготовления потрясающих блюд. Помимо него на кухне ещё хозяйничал Феликс. Немного было забавно, что при всём при этом они оба были альфами. — Ладно, нам стало лучше от этой информации, — Хан покосился на Хёнджина. — Да-да, что-то типа того. Всё равно в столовой сегодня нет ничего интересного. — Ой, ты всё равно половину из этого не ешь, только одни свои палочки и листики. — Я вегетарианец! — Хван шлепнул его по руке.       Это было вроде как их внутренней шуткой. Никто никого не осуждал, но иногда было забавно вот так подкалывать друг друга. Часто Феликс устраивал себе «дни поддержки» и тоже не ел мясо. Но вообще он часто сидел на странных диетах, даже если Чан пытался остановить его. — Я пойду готовить ттоккук, — неожиданно произнёс Минхо. — Мм, — омега кивнул. — Нам стоит помочь Чану в украшении гостиной? — Я пойду мешаться Ёнбоку и Бинни, — Хёнджин размял шею. — Они просто твои фавориты, — Хан показал ему язык.       Несмотря на то, что они собрались в стаю, у каждого омеги были, можно сказать, свои любимчики. У Джисона это был Минхо, у Хёнджина — Феликс и Чанбин, а у Сынмина — Чан и Чонин. Но это не мешало им меняться, в принципе. — Да, и что? — он встал. — К тому же, я хочу украсть выпечку Ёнбокки. — 100 процентов понимания, 0 процентов осуждения, — хихикнул Хан. — Ладно, я тогда к Чану. — О, тогда скажи ему, что он может присоединиться ко мне на кухне, как закончит, — произнёс Минхо на выходе из комнаты. — Я бы позвал вас двоих, но я вам не доверяю. Да и кухня должна быть цела.       Джисон мог бы и возмутиться, но это вроде как было правдой. Готовка всегда была чем-то сложным для него. Скорее всего это было связано с тем, что у него была проблема с концентрацией внимания. — Он отправит к тебе Сынмина, — крикнул ему Хёнджин, выглядывая в коридор. — И я буду совершенно не против! Он ни разу не поджигал сковородку.       Хан тоже встал из своего гнезда. Он принюхался и решил, что пришло самое время спиздить толстовку Чонина. Или Чана. Или их обоих. Да, было бы неплохо. — Увидимся! — махнул Джисон и покинул комнату, а Хёнджин направился искать Чанбина и Феликса.       Хан зашёл в гостиную. Чонин сидел на полу, вокруг него были разложены учебники. Он, правда, выглядел волнительно, пытаясь что-то доделать. — Почему в разных учебниках разная информация? — пробормотал Ян. — Бери тот, который больше нравится учителю, — Чан стоял на стуле и вешал гирлянду. — Знал бы я ещё, какой именно, — он постучал пальцем по щеке. — Ну ладно, ему лет пятьдесят, значит, этот учебник ближе к его школьным годам. Выберу его. — О, Йена, ты тут шаманишь, — Джисон отодвинул часть книг, чтобы лечь головой ему на колени.       Хан признавал, что с близкими людьми он становился тактильным. Ему было комфортно находиться рядом с ними. Прикасаться к ним. И когда прикасались они. — И не говори, детка, — Чонин провел ладонью по его волосам. — Это какой-то кошмар. — А что говорил учитель на уроке? — спросил Чан, наконец-то оказываясь на полу. — Ты серьёзно думаешь, что я слушал? Я? Да я, дай бог, эту школу закончу. — Если будет совсем плохо, поищи мои старые записи, — предложил он. — Я уверен, что что-то уже успело измениться в программе, но на худой конец может и поможет.       Хан прикрыл глаза, слушая их болтовню. Ему нравилась эта рутина, которая происходила между ними. Странное желание, но ему бы хотелось, чтобы это никогда не прекращалось. Чонин продолжал гладить его по голове, нежно, как будто он был котом. — Может, и поможет, — Ян вздохнул.       Он поцеловал Хана в макушку, и тот довольно прижался к нему поближе. Ему нравилось, какое тепло исходило от его альфы. — Сонни, Минхо уже на кухне? — спросил Чан, обращая внимание на него. — Ага, звал тебя, — подтвердил Хан. — Джинни сказал, что ты скорее всего отправишь Сынмина. Он не против такого исхода событий. — А я против! — в гостиную ворвался Сынмин.       Он был одет в большую чёрную толстовку Чана и легинсы. Джисон приподнял голову, уловив усиливавшийся запах. В этой комнате всем было понятно, что у Кима скоро намечалась течка. С другой стороны, это и секретом как таковым не было.       Они ощущали, когда у их парней начиналась течка или гон. Да и вообще это был стандартный цикл, который в принципе особенно и не менялся. Ладно, может быть, Джисону и Хёнджину было лень отмечать нужные дни. — Почему? — Чан подошёл ближе, начиная обнюхивать его шею. — Плохое настроение?       Хан всегда удивлялся, как Бан мог звучать настолько мягко. Он всегда был нежен и аккуратен, как будто они все — все его альфы и омеги — были сделаны из стекла. Им это вроде как немного нравилось.       Сейчас Джисону оставалось только наблюдать, как Сынмин расслаблялся в его объятиях. Это случалось слишком редко, так как он привык держать ситуацию под контролем. Как говорится, Минхо мог убить физически, а Сынмин эмоционально. — Мне звонила мама, — произнёс он, утыкаясь лбом в его плечо. — Она извинялась. — Неудачно? — Сколько раз я слышал её «я брошу пить», «я брошу колоться»? Я не поверил так же, как и органы опеки. Она не сдерживает своих обещаний.       Сынмин рос со своей матерью, которая приводила в дом всё новых и новых кавалеров. Он вспоминал, что когда-то всё было нормально. А потом его отец умер от рака, и она взяла и сломалась. Ким хотел бы, чтобы она справлялась как-то иначе, но вот ему семнадцать лет — и ничего не изменилось. — И она всё равно тебя любит, — Чан успокаивающе погладил его по спине. — Да и толку? — Сынмин неожиданно всхлипнул. — Она всё равно причиняет себе вред.       Хан знал, что теперь не мог больше лежать. Лучше всего омегу мог успокоить другой омега стаи. Так что он и занялся этим, в первую очередь, стараясь сделать свой запах успокаивающим. Джисон подошёл к нему, мягко вторгаясь в его личное пространство. — Хочешь в своё гнездо? — спросил он. — Да, — тихо произнёс Сынмин. — Ты хочешь, чтобы я был там с тобой? — Да, — слабый кивок. — И Чан-хён тоже. И Чонин.       Чонин уже торопливо собирал свои учебники, как будто знал, что это сейчас произойдёт. В любом случае, никто из них не был против. Им нравилась эта интимная близость, которая установилась между ними. — Оставим Минхо без помощников, — хихикнул Джисон. — Если Минхо захочет, он достанет кого угодно, — Чан провёл ладонью по его спине. — Он горячий, — произнёс Сынмин, поднимая голову. — Мне нравится, что он занимается боксом. — Нам всем, поверь мне, — омега дотронулся щекой до его шеи. — Идём в гнездо, да?       Хану нравилось гнездо Сынмина. И Хёнджина тоже, по правде говоря. Ему нравилось, как там пахло и какая создавалась атмосфера. — Да, идём, — Ким кивнул. — Ликси тоже горячий, когда занимается тхэквондо. — Давай сойдёмся на том, что мы все горячие? — спросил Джисон. — Думаю, я мог бы на это согласиться.       Они вошли в комнату, принадлежащую Сынмину, Чонину и Чану. Первый залез в гнездо Кима, методично поправляя его и только потом впуская своих альф и Хана заодно. Джисон мог говорить об этом вечно, но здесь пахло таким умиротворением.       Чан поцеловал в шею Сынмина, но потом больше не двигался, лишь крепко обнимая его, как будто удерживая от проблем. Хан устроился около Чонина, который успокаивающе проводил пальцами по его рукам.       Они все хотели бы, чтобы всё для них стало простым. Но, к сожалению, жизнь работала немного не так. И всё-таки у них оставалась возможность быть сильными, быть рядом друг с другом. Они стали друг для друга новой семьёй, которая всегда поддержит и будет рядом. Как и в этот Саллаль.              В это время Хёнджин зашёл в свою комнату, которую он делил со своими альфами, замечая, как Феликс и Бинни возятся с мини-духовкой, которая размерами больше походила на микроволновку. Хотя по сути не только размерами. Может быть, это вообще она и была.       Феликса раздражало, что на кухню мог войти любой человек и что он не мог просто так покинуть её. А вот кто знает, вдруг кто-то откроет дверцу и его кексы поднимутся неправильно? Ну или их кто-то спиздит. Очень распространённый вариант, кстати говоря. — О, вы уже заканчиваете? — Хёнджин наклонился к ним. — Мы пережили два замыкания, но да, сейчас всё в порядке, осталось совсем немного, — кивнул Чанбин. — А как у тебя дела, красавчик? — Сбавь обороты, тигр, — он хихикнул. — И я в порядке. Немного грустно, но я уже получил свой поцелуй от Минхо. — О, это был намёк, чтобы мы тоже поцеловали тебя? — Феликс поднял голову и одарил его очаровательной улыбкой, которая не сочеталась с его низким голосом.       Многие ошибочно принимали его за омегу с его милым лицом и старанием не вступать в конфликты. Но эти люди просто не видели его тёмную сторону. Феликс был тем, кто мог избивать людей без зазрения совести, а потом рассказывать об этом как о забавном случае.       Он просто был готов защищать свою стаю, пусть и только трое из них были омегами. Чонин не так давно считался ребёнком, даже если и был альфой. Да и остальные никогда не отказались бы от поддержки. Помимо Феликса профессионально занимался только Минхо, когда как Чан и Чанбин были просто любителями (очень горячими шкафами), которые ходили в спортзал.       Хотя Чан занимался плаванием, так что, если что, мог и утопить ублюдка, который приставал к кому-то в его стае. Так что да, это была командная работа по защите. Хёнджин слегка приблизил своё лицо и улыбнулся: — Возможно. — Тогда твоё желание будет выполнено, принцесса, — Чанбин потянул его вниз, заставив опуститься на колени рядом с ними.       Их губы соединились в поцелуе, и Хван позволил ему взять весь контроль на себя. Его альфа по обыкновению был нежен, он целовал медленно, и это в каком-то роде сводило с ума. Со поглаживал его затылок монотонными движениями, и Хёнджину это нравилось больше, чем он был готов признать.       Чанбин оторвался от него, оставляя лёгкие поцелуи на его лбу, потом на его щеках, а в завершении — на носу. Эти нежности почему-то заставляли его таять. — Бинни, — пробормотал он, начиная улыбаться. — Ты лучшее, что случалось с нами, принцесса.       Ему нравилось, когда его так звали. На самом деле, в их стае вообще были распространены прозвища. Все эти «детка», «милый», «дорогой» и «малыш» были привычны для них. Джисону, например, нравилось, когда его называли деткой. И тут уже неважно было, трахались они в это время или нет.       Может быть, общество считало странным секс двух омег, но Хёнджин и Джисон иногда увлекались этим. Они таким образом заботились друг о друге, даже если они не пахли как альфы и не имели узла. В такие моменты это было не так уж и важно. К тому же, Хан имел обыкновение быть таким милым и великолепным прямо под ним. — Не могу не согласиться, — Феликс потянул его на себя, после осторожно опрокинул спиной на мягкое гнездо.       Он всегда был таким. Слегка грубым и доминантным. Ли взял одной рукой Хёнджина за подбородок и поцеловал. Другая рука опустилась ему на шею, слегка сжимая её своими пальцами. Никто из них не был против такого поворота событий.       Феликс провёл языком по его дёснам, после чего углубляя поцелуй ещё сильнее. Они двигались немного быстрее, как будто хотели съесть друг друга. Хёнджин чувствовал переизбыток слюней между ними, хотя его это вроде как устраивало. Напоследок Ли укусил его за нижнюю губу, после чего нежно посасывая её.       Хёнджин мог с уверенностью сказать, что его губы будут выглядеть покрасневшими и припухшими, а волосы — растрепанными. Но ему это нравилось. Он чувствовал себя любимым. Ему нравилось получать внимание от своих альф.       Феликс приподнял голову и слегка опустился вниз, позволяя уже Чанбину увлечь его в поцелуй. Всё ещё медленно, но горячо. Хёнджин позволил себе закрыть глаза и просто насладиться процессом. Со провёл языком по его небу, после чего их языки переплелись.       В это время Феликс довольно наблюдал за ними, свободной рукой сжимая упругие мышцы рук Чанбина. Другая его рука водила круги по запястью Хёнджина. Их идеальный момент прервал какой-то надоедливый звон, заставив Хвана открыть глаза, а его парней отодвинуться от него. Какая жалость. — Кексы готовы, — Ли посмотрел на духовку. — Я сейчас её выключу, — отозвался Чанбин, целуя омегу в уголок рта, а потом окончательно покидая его.       Хёнджин откинул голову назад, сожалея, что им пришлось сделать паузу. Ему нравилось получать ласку. В это время он чувствовал себя таким живым. Хотя, кто знает, может быть, они ещё продолжат, если ни у кого из них не появится дел. Всё-таки Соллаль.       Хван немного надеялся, что перед совместным празднованием его трахнут. А имея двух альф у себя под боком — это очень вероятно и приятно. Как говорится, один хорошо, а два ещё лучше. Хотя ему, как и Джисону (Джисону даже немного больше), нравилось, когда они устраивали своеобразные оргии, в которых принимали участие все в их стае. Никакого принуждения, они просто все очень любили друг друга.       Феликс остался рядом с ним, как будто ничего особенного не происходило. Наверное, так оно и было. Хёнджин с лёгким волнением наблюдал, как он поднёс его руку к своим губам. — К твоему сведению, эти кексы вегетарианские, — Ли поцеловал его костяшки.       Казалось бы, такая мелочь, но он считал, что это имеет большое значение. Он был единственным вегетарианцем в их стае, и чисто теоретически им можно было пренебречь. Но они этого не делали: и Феликс, и Минхо готовили, учитывая его предпочтения. — Мне нравится, что ты это делаешь для меня, — Хёнджин улыбнулся, продолжая смотреть на него, может быть, слишком влюблённым взглядом. — А как же иначе, если ты мой центр мира? — произнёс Ли, как будто он даже чисто теоретически не мог подумать иначе. — Наш, — поправил его Чанбин, снова оказываясь рядом с ними. — Да, наш.       Хёнджин не мог быть счастливее.