***
Сидя на корабле, Лололошка долго думал о своей скорейшей кончине. Даже так, когда его смерть должна так быстро настать, даже если он уже будет расставлять огни, его соулмейт должен прийти. Должен. Теперь, когда даже Абди нашёл свою родственную душу, парень не мог не смотреть на их воркование без зависти. Эти двое так хорошо понимали друг друга, одним взглядом они всё больше и больше влюблялись в друг друга. Чувствуя эмоции, читая как открытую книгу. Лололошка не имел понятия, как можно так жить — понимать друг друга без слов. Это красная нить судьбы могла бы раскрыть все эмоции и чувства самого тихого абда? Помогла бы открыть свою душу, высказать не говоря ни слова, а главное рассказать о безумном одиночестве мироходца? Никто не мог ни ответить на это, ни даже предположить. Он без понятия, как долго будет никому не нужным парнишкой, обычным мальчиком на побегушках. Ведь даже самим богам было суждено следовать за нитью. И тогда Ло пронзила мысль. А что если ему никогда не было суждено встретить соулмейта? Что если ему нужно будет каждую секунду скрывать свои чувства, никому ничего не говорить? Неужели это очень злая шутка судьбы, которой просто наскучило?***
Руки медленно и неуверенно приближались к последнему пьедесталу, наблюдая за тем, как жутко тряслись пальцы. Неизвестность порождала страх, но страх не смерти, а чего-то ещё, непонятного. Маска странного существа безмолвно смотрела прямо в глаза, и почему-то при виде её, голова до черезмерной боли болела, будто бы мозги превратились в переваренную кашу, оставляя после себя обжаренную корочку. И теперь настал конец, маска была вставлена, и с грохотом, излучая все возможные цвета, начал активироваться портал. Все огни загорелись яркими цветами, рядом стоящие люди с надеждой или страхом наблюдали за Отправлением. Сначала ничего не было, фиолетовые искры спокойно гуляли по воздуху, а портал слегка переливался. Но потом, с резким и неожиданным, будто бы ударом молнии появлением, возникло пронизывающее до глубины сердца чувство. То, что нельзя было никак описать словами. Жгучее безумие, жар охвативший всё тело, это всё одним потоком вылилось на Ло. Он не понимал, в чем же дело, почему он вдруг почувствовал пугающий азарт, и… Радость? В этом смешении чувств точно находилась неподдельная радость, но почему? Однако размышления Лололошки были прерваны. Из портала быстро и неожиданно выпрыгнул неизвестный в маске оранжевого цвета. Тот нежданно не гаданно начинает танцевать, будто бы находился не перед секретной организацией и богами, а перед самой настоящей публикой. Признаясь честно, Ло не мог не пустить смешок. Но в какой-то момент, неизвестный снял свою маску, и парень смог увидеть того, чего ни в коем веке не ожидал. Перед ним стоял он сам. Те же самые глаза, лицо, волосы. Да даже та же самая одежда, только в другую раскраску. Однако когда тот заговорил, Лололошка сразу понял в чём их отличия. — Приветствую вас, благодарная публика, с вами я, JDH! — словно самый настоящий ведущий говорил тот. Даже под очками, было видно эти глубокие глаза, которые хранили в себе неподдельный интерес. Лишь по одному представлению, было ясно, что тот самый JDH был полной противоположностью Ло. — И да, я ношу очки под маской! Совершенно никто не мог отойти от шока, появившегося после этого появления. Сам Джодах от черезмерного удивления приземлился на землю, боги изумлённо охали, а Окетра, сразу же услышавшая об имени зеркального Лололошки, начала что-то усердно искать в своей книге. Но мироходец был в замешательстве из-за кое-чего другого. Все мысли были направлены на нежданного гостя, а именно на его эмоции. В его лице было что-то родное, не то, что они так похожи лицом, не это, а что-то совсем другое. Это чувство, будто бы они разделяют друг друга, будто бы они могут прочитать любое настроение друг друга. Будто бы они — родственные души. Глаза округлились, стали по пять утенов, скрученных друг с другом, а сердце с сумашедшим ритмом, начало плясать свой, совсем не похожий на обычные танцы вальс. Вальс в аллегро, заставляющий дрожать руки, заставляющий двигаться так быстро, на сколько это вообще возможно. — Расшифровка имени — Джон Дейви Харрис, можете звать меня просто Джон! — хитрая, совсем не похожая на Лололошку улыбка, отразилась на лице «двойника». Джон с такой воздушной лёгкостью быстро подошёл к мироходцу, наблюдая за ним. С его лица убралась такая подходящая к нему улыбка, и сменилась на ложную обиду. — И почему ты, Ло, игноришь меня? Ло не понимал о чем шла речь, и дело даже не в том, что всё окружение стало неслышным после безумного ритма сердца, а в простом отсутствие понятии сказанного. Не в состоянии хоть что-то сказать, парень в голубом лишь вопросительно склонил голову на бок. — Не помнишь? — озадаченно посмотрел на Ло-шку Харрис. Мироходец стыдливо отвернул свой взгляд, он не знал зачем же сама вселенная забирала его память, но на данный момент, он был не особо рад из-за отсутствия воспоминаний. Краем глаза, Ло заметил вновь вернувшуюся улыбку Дейва. — Очень интересно, дорогой. В уши, как меткой стрелой врезалось последнее слово, слово которое вызывало приятное жжение в груди, и порхающих в ночном танце бабочек в животе. Хах, дорогой? Он не мог никак отреагировать на такое ласковое прозвище, кроме как ярко покраснеть, больше не обращая внимания на действия вокруг. В уже переваренной каше, которую именуют мозгом, не было совсем ничего, кроме глупых чувств любви, отзывающейся по всему телу. Но на задворках ещё оставшегося сознания, обитали чувства соулмейта, острое желание как можно скорее вернуться к своей родственной душе, а не тратить время на каких-то богов. Но Ло не обращал внимания ни на что, даже на эту связь, даже на удивительно простое решение проблем с парадоксом, даже на появление смотрящего. В мыслях было лишь одно. Вот твой соулмейт. — Это надо отметить танцем! — озорным голосом пробудил из бездумного размышления Джон, протягивающий руку вперёд, как бы приглашая кое-кого особенного на танец. И этот самый особенный, сразу же понял чего хотел Дейви. Осторожно, но точно не из-за страха ступал Лололошка. Каждый шаг навстречу к нему, был таким желанным, таким нужным, и таким, что и словами описать нельзя. И вот, стоя напротив JDH, тот протягивает руку, аккуратно, будто бы желает прочувствовать каждый миг. Однако Джон действует наоборот, резким, но плавным движением руки, тот сопровождает Ло в танец. Они оба чувствуют, как быстро стучат их сердца, и как сильно они ждали этой встречи. — Прости, что задержался. — глупо улыбается в ответ Ло, смотря на такую хищную улыбку Харриса. — Были мелкие дела… Одна рука Дейва удобно уложилась на талии, пока другая с изумительной точностью ложится в руки пассии. Они оба смотрят в глаза друг друга, и даже закрытыми под очками, они видят бурю эмоций, одно безмолвное море превращается в быструю и свирепую реку, пока другой вулкан, извергающийся тонны магмы, спокойно потухает, словно догоревшая спичка. Первый шаг, второй. Каждый из них, для этой пары длился целую вечность, и всю эту вечность они рассматривали друг друга. Они будто были знакомы всю жизнь, одним взглядом они открывали эту закрытую от всех книгу, вторым полностью читали, а третьим… — Я не думал, что так быстро влюблюсь… — почти что шёпотом сказал мироходец. В глазах пылала самая настоящая любовь, та, которая заставляет проснуться бабочек в животе, та, которая заставляет лицо краснеть, и та, которая заставляет бесконечно смотреть на него. — Я тоже, знаешь ли. — искренне радостно также прошептал Джон. В его жизни не должно было быть такого момента. Момента когда он ничего не может поделать, кроме как наблюдать за этим человеком. За своей «копией». Их танец словно бесконечная история, раскрывающая все подробности. Для других может показаться, что это лишь слишком быстрый и до смеха неаккуратный танец, но для этих двоих, это воссоединение. Воссоединение двух неполных историй, словно пазл без одного кусочка, то, чего не хватало. И вот, последний завершающий элемент, Ло с полной уверенностью отдаётся уже родной душе, и в падении Дейви ловит того, оставляя всего пару сантиметров от их лиц. — Я рад тому, что встретил тебя. — медленно, растягивая этот сладостный момент, приблизился к персиковым губах Харрис. И нежный, но такой страстный поцелуй окончил этот запредельно длинный вальс. — Я тоже, милый.