p e r f e c t

Венера опускает палец в краску. Она ярко-желтая, как цыплячий пух. Кожа Земля белее бумаги. Она — её идеальный холст.       Широкие линии рассекают живот. От хрупкого ломкого горла, ниже, к вздыбленным соскам, небольшим холмикам грудей, по плоскому животу, до такого же белого треугольника волос. Венера замирает лишь на мгновение — между ее пальцами и кожей Земля, кажется, пара миллиметров, прикосновение едва ощутимое, как трепет мотылька. Земля тоже трепещет. Старается сделать вид, что ей все равно. Но обветренная нижняя губа закушена до крови.       Судорожный вздох. Прокушенная губа наливается алым, как лопнувшая от спелости вишня. Венера чертит узоры на бедрах. Там все — ветвистые оленьи рога, мандалы и ловцы ветров, непроходимые леса она рисует на ключицах, затвердевшие соски становятся пиками гор. Нежно-розовая плоть покрыта белой краской. Венера рисует и не может остановиться.       Земля — идеальная. она п р е к р а с н а              И Венера хочет доказать ей это. На теле — белесые шрамы. Их много, кое-где они едва заметны, а кое-где они кажутся еще одним рисунком, ужасающим в своей первозданной красоте. На внутренней стороне бедер они как раз такие — глубокие некогда раны, сейчас выпуклые полосы, чуть белее, чем остальная кожа. Белее альпийского снега. Белее, чем краска на вершинах грудей. Венера наклоняется — рыжие волосы хлещут по разведенным коленям. Земля судорожно вздыхает… и тут же срывается на низкий стон. Венера торжествующе смеется. А через секунду она уже опрокинута на спину, а Земля тигрицей нависла над ней. Рядом заваливается на бок банка краски, и алые разводы, словно темная артериальная кровь, растекаются по полу. Несколько русых и рыжих прядей тонут в ней, так же, как смех Венеры тонет в голодном поцелуе. Глаза земли, как кубики льда по цвету — почти прозрачные, но Венера знает, они красны как кровь, от страсти. Нужно просто знать, как смотреть. Венера художница. Цвет — ее жизнь. Цвет Земли белый. Он пустой, никем и ничем не тронутый. Безжизненно-холодный, как ледяная пустыня, такой же завораживающе страшный в своей завершенности.       Цвет же Венеры красный. Это ее цвет. Ее символ. Вечная борьба, пылкая натура.. Алые разводы на белом фоне. Это Земля размазала краску по полу, шлепнув по ней ладонью. А потом эту же ладонь приложила к дрожащему животу Венеры. (Ура инфекция) Там вместо отпечатка ладони распустился алый цветок. «Похож на ликорис», — думает Венера.       Земля ни о чем не думает, она скользит руками беспорядочно по ее телу, по большим налитым грудям, по животу и ниже, пока Венера сама не начинает двигаться в такт. Венера думает, что она сама как холст. Как белый лист бумаги. Пустая. Чистая. Бессмысленная. Земля ее краска. Алая, как кровь – страсть.       «Запачкай меня», — она шепчет одними губами, вдруг лишенная голоса, как будто тот отчаянный надрывный стон лишил ее всего. Но Земля все понимает. Усмехается и обмакивает ладонь в краску.