***
Операция по установке апгрейдов и адаптация к ним заняли примерно мегацикл. Корпус ощущался Старскримом непривычно потяжелевшим, и поначалу это доставляло дискомфорт, пока он к нему не привык. Зато физическая сила увеличилась намного. Теперь для Старскрима не составляло труда согнуть пальцами довольно толстый лист металла, и сперва, не рассчитав своих новых возможностей, он случайно давил в руках кубы энергона и тонкие инфорамки, да и более крепкие предметы ломались при попытке сжать их чуть посильнее. К этому тоже приходилось приспосабливаться. Но что доставляло непередаваемое удовольствие и почти не требовало времени для адаптации, так это увеличившаяся мощь движков. Прибавивший в весе корпус требовал этого апгрейда, и в скорости Старскрим по этой причине нисколько не потерял, даже наоборот — стал летать еще быстрее. Это был полный восторг, когда, вылетев в верхний эшелон айаконского неба, Старскрим врубал полный форсаж и со свистом ветра в элеронах и стоном эндоскелета на крутых виражах носился там, презирая сопротивление воздуха и притяжение земли. Он чувствовал себя всесильным и способным практически на все. Перед ним и раньше вставало очень мало преград, которые он не мог бы преодолеть, теперь же ему казалось, что таковых не существует вообще и все, что он для себя наметил, сбудется непременно даже без приложения хоть сколько-то значительных усилий с его стороны. Скайфайр довольно улыбался, видя негаснущий огонь энтузиазма в оптике своего нового напарника, и уделял ему гораздо больше времени, чем даже во время их совместных научных занятий. Теперь возможность была — оба официально были заняты подготовкой к экспедиции. Шаттл возложил на себя всю организационную часть, ему было не впервой, а Старскриму сбросил несколько томов инструкции по технике безопасности на чужих планетах — частично этот вопрос изучался в Академии, но далеко не так детализированно — и попросил записать себе в память и индексировать так, чтобы в любой момент любой фрагмент всплывал в оперативной памяти мгновенно. Мало ли в каких условиях придется применить тот или иной пункт инструкции… Старскрим снова и снова поражался многообразию миров, когда-либо посещенных или даже открытых кибертронцами — а теперь ему предстояло увидеть их собственной оптикой! Опасности его нисколько не пугали: он был уверен, что вдвоем они справятся с чем угодно, а то, что по штатному расписанию их маленького состава экспедиции он должен был выполнять обязанности охраны для Скайфайра, даже льстило его самолюбию. Конечно, он будет защищать своего научного руководителя, открывшего для него такие возможности, и вступит в бой с любыми инопланетными монстрами! Но чтобы стать способным на это, нужно было пройти курс боевой подготовки, и Старскрима отправили в Военную Академию… все-таки даже путь ученого привел его на эту стезю! Курс занимал целый ворн, и сикера это поначалу расстроило — ему не терпелось отправиться в космос. Тем более что начать пришлось опять с апгрейдов: ему установили встроенное оружие. Вот для чего еще понадобилось усиливать сервоприводы и турбины — комплект вооружения был не сикерский, а адаптированный, но изначально предназначенный для штурмового самолета. Комбинированные пушки, стреляющие кумулятивными снарядами и оснащенные лазерными насадками, бластеры, которыми можно было пользоваться и в робомоде, «с руки», и ракетная установка… вот оно-то все еще больше утяжеляло корпус, настолько, что заметной стала потеря скорости и маневренности в альтформе. Старскриму это совсем не понравилось; утешало лишь то, что при трансформации в робомод оружие можно было снять и обрести прежнюю легкость. А еще пришлось привыкать к отдаче пушек при стрельбе — поначалу она сильно сбивала с курса и заставляла еще больше терять скорость… Зато чувствовать себя способным дать реальный отпор потенциальному агрессору оказалось, пожалуй, приятно! Все-таки воинственность, что ни говори, каждому сикеру записывалась в прошивку от активации. Нравились Старскриму и занятия по рукопашному бою с применением холодного оружия. В какой-то момент он даже пожалел, что перед поступлением в Гражданскую Академию пришлось продать офицерский воссианский клинок, но потом он подумал, что вряд ли желал бы постоянно видеть живое напоминание о лайтерах — да примет его Небо, этот их подарок… Похожий клинок, тоже усиленный энергоновыми полосами, он все-таки купил, потратив изрядную часть оставшихся сбережений — такая модель была гораздо эффективнее той, что ему выдали в качестве экипировки. Отделка его была намного скромнее и ничем не напоминала проданный — тем лучше, и Старскриму нужны были от него лишь боевые характеристики. Приставленный к сикеру инструктор, солидных габаритов штурмовой бомбардировщик, покупку одобрил; вообще его поначалу снисходительно-пренебрежительное отношение к «гражданскому» ученику постепенно сменилось уважением к его волевым качествам и серьезному отношению к осваиваемому делу. В кадетском корпусе сикерлингов учили основам единоборств, но не на высоком уровне, так что здесь Старскрим как следует воспользовался случаем, чтобы приобрести и максимально отточить мастерство. Несколько теоретических дисциплин, тоже связанных с военным делом, Старскрим просто сдал экстерном — здесь знания, данные в кадетском корпусе, пригодились как нельзя более; новым для него был лишь курс полевой техномедицины и основ оказания неотложной помощи. Однако основой подготовки была именно боевая практика, то в залах Академии, то на дальних полигонах. Освободившееся от теории время сикер и его инструктор тоже не теряли даром, и нечего делать было лишь вечерами — инструкции, выданные Скайфайром, Старскрим быстро проиндексировал, выходить за пределы жилого корпуса Академии, где его разместили (хвала Небу, хотя бы не в курсантских казармах, а в отдельном отсеке!), было запрещено, доступ во внешнюю информационную сеть здесь оказался закрыт, а закачать на планшет достаточно непрочитанных книг он, не зная заранее, не догадался… Впрочем, не тем мехом был Старскрим, чтобы умирать от скуки — он всегда был самодостаточен и умел развлечь себя даже в самых стесненных условиях. Однако вскоре и вечера его скрасились обществом, не то чтобы желанным, но по-своему приятным, особенно в обстановке ограниченных возможностей досуга. Случай свел его с первокурсником с диверсионно-разведывательного отделения; юный мех с легкой колесной альтформой, на первый взгляд совершенно не годящийся в военнослужащие, заинтриговал его полным отсутствием свойственной граундерам высотобоязни, но похоже, Старскрим вызвал у нового знакомого куда больший интерес и даже восхищение, усиленное разницей в возрасте в десять ворн между ними и значительным превосходством, как это выглядело в оптике колесного, в жизненном опыте Старскрима. Что ж, самолюбию сикера это польстило, Джаз — так звали курсанта — оказался забавным малым, веселым, по-юношески наивным, но неглупым, общение с ним не досаждало, так что Старскрим в общении ему и не отказывал, хотя сам нисколько в этом не нуждался. Он рассказывал Джазу о дальних планетах то, что знал из курса факультета ксенобиологии и от Скайфайра, зачитывал иногда выдержки из инструкций, где говорилось о всяческих жутких и опасных созданиях; тот слушал его с неизменным восторгом, а уж если Старскрим делал одолжение и соглашался поднять его в небо — это приводило курсанта и вовсе в экстаз… Откуда в колесном оказалась такая странная тяга к небу, так и осталось для Старскрима загадкой, да тот и сам не имел на этот счет никаких предположений. Наконец подготовка подошла к концу; Старскрим распрощался с инструктором, получил удостоверение о прохождении курса, про приятеля-курсанта даже не вспомнил и отбыл из Академии, чтобы наконец-то лететь к звездам! Скайфайр встретил его с уже ставшей привычной веселой приветливостью. — Ну что, теперь готовы хоть в бой? Вы не думайте, это серьезно — мы с Чарджером пару раз попадали в такие переделки… Однако, как видите, оба актив! Теперь нам с вами предстоит последняя тренировка — тестовый полет. Два-три солцикла где-нибудь в ближнем космосе… отработаем взаимодействие, прогоним несколько вариантов возможных экстремальных ситуаций — вам нужно, в частности, освоить внешнее управление моей альтформой, а то мало ли что — вы должны быть в любом случае способны вернуться. Готовы вылететь завтра? — Готов, — Старскрим кивнул и после некоторой паузы чуть напряженным голосом поинтересовался: — Значит, Чарджер — ваш напарник? Почему же тогда сейчас вы летите не с ним? — Он недавно заключил искровый союз, — пояснил Скайфайр. — По регламенту таких экспедиций в них нельзя участвовать одному из бондмейтов, оставляя второго. А его бондмейт от нашей специальности весьма далек. Так что в этой экспедиции моим напарником будете вы, и если вам понравится, то, я надеюсь, будем и дальше летать вместе. Старскрим попробовал продумать эту мысль, но пока она была слишком туманна, и он решил перейти к насущному. — Что требуется для тестового полета? — Запас вашего любимого энергона, — улыбнулся Скайфайр. — И что-нибудь, чем можно себя занять в свободное время: не все же двадцать восемь джооров в солцикл мы будем работать. Впрочем, если пожелаете, в полете я всегда готов пообщаться на любые темы.***
На следующее утро они встретились в условленном месте — на одной из стартовых площадок Айаконского космодрома, занимавшего огромную площадь на окраине столицы. Главный комплекс зданий возвышался вдали, окруженный капитальными сооружениями для приема крупных рейсовых шаттлов дальнего сообщения, рядом с ним располагался правительственный сектор с отдельным шлюзом и взлетно-посадочной территорией, а теми площадками, где они сейчас находились, могли по предварительному бронированию пользоваться все желающие — на частных космических яхтах, модных среди состоятельной верхушки общества, или в собственной альтформе. Старскрим впервые увидел близко трансформацию шаттла — зрелище было впечатляющее! Скайфайр и в робомоде отличался солидными габаритами — Старскрим доходил ему только до середины кокпита, но при переходе в альтмод стало ясно, насколько здесь были задействованы сабспейс-технологии. Сверкающая белым громада изящной обтекаемой формы выросла словно из ниоткуда, детали соединились так плотно, что нельзя было рассмотреть ни единого шва — Старскрим невольно залюбовался этой мощной альтформой с великолепной аэродинамикой. — Ну что — прошу вас, — голос Скайфайра, слегка усиленный внешними динамиками, встряхнул его, и он увидел, что в передней части корпуса открылась дверь, из которой на площадку опустился короткий трап. — А это зачем? — оторопел Старскрим. — Ваше место в кресле пилота, — ответил Скайфайр. — А вы что — хотели лететь на своих крыльях? Так нельзя: прежде всего в полете нельзя разделяться, затем — это напрасный расход энергии для вас, да к тому же, простите, конечно, но у нас с вами несопоставимые параметры двигателей. Так что не стесняйтесь, садитесь — и летим! Такой поворот оказался для Старскрима совершенно неожиданным. Он и в самом деле вполне искренне полагал, что полет — и сейчас, и уже в самой экспедиции — будет совершаться параллельно, борт о борт с шаттлом. А тут вдруг выясняется, что лететь придется… внутри? Старскрим окинул фокусом бронированные стекла кабины Скайфайра — тонированные, узкие, совершенно не дающие полного обзора, предназначенные только для того, чтобы видеть происходящее лишь прямо по курсу и немного по периферии, совсем не такие, как в сикерских транспортных шаттлах, дающих обзор чуть не на два с половиной стерадиана, отчего возникало ощущение движения будто не внутри транспортного средства, а непосредственно в космическом пространстве. Но может, кабина Скайфайра хотя бы такая же просторная, как там? Сикер шагнул на трап, поднялся к открытому люку и заглянул внутрь. Теснота и полумрак салона кабины вызвали неприятный спазм в топливопроводе. Да он тут едва поместится со своим размахом крыльев! И вот в этом нужно будет провести несколько солциклов?! — Что же вы? — в тоне Скайфайра не прозвучало ни упрека, ни нетерпения, но Старскрим вздрогнул. — Не смущайтесь, пассажиры не причиняют мне ровно никакого неудобства — особенности альтформы, мы нормально это воспринимаем. Садитесь, я постарался трансформировать кресло под ваши крылья, но если что не так — скажите, можно будет подогнать. Старскрим дал себе еще несколько кликов, чтобы набраться решимости и преодолеть внезапное напряжение, сковавшее сочленения корпуса. Сведя крылья сзади, он неловко забрался в кабину, после чего пришлось немало повозиться, чтобы снова развернуть их за спиной — почему-то все время либо законцовки упирались в спинку кресла, либо предкрылки цеплялись о подлокотники. Не то чтобы в кабине было настолько тесно — она была рассчитана на двух пилотов, хоть и уменьшена за счет расширенного грузового отсека, и встать можно было во весь рост, и сзади кресел до переборки оставался шаг, но нормально развернуться мешала все возрастающая нервозность, отчего движения становились дергаными и неуклюжими, будто он разом утратил всю присущую его расе ловкость. Наконец разместившись, Старскрим оглядел приборную панель, пространство кабины и понял, что сделал это зря — ему вдруг показалось, что борта и потолок начали сближаться, будто стараясь зафиксировать его собой в и без того непривычно узком по меркам любого сикера пространстве. Старскрим вжался крыльями в обивку спинки кресла и потушил оптику, чтобы избавиться от галлюцинаций, но так стало еще хуже — не визуализируя окружающее, процессор начал рисовать совсем уже жуткие картины, и Старскриму пришлось снова активировать оптику. Он устремил фокус в пространство за стеклом и постарался сосредоточиться на том, что снаружи, уговаривая себя, что в любой момент ему ничего не стоит оказаться там. Зашипели приводы двери — оказывается, трап уже втянулся, и люк захлопнулся. Замкнутость пространства начала ощущаться еще сильнее, под броней Старскрима выступил хладагент, и крылья мелко задрожали. — Что-то не так? — озадаченно спросил Скайфайр; во внутренних динамиках альтформы голос его звучал тише, но Старскрим слышал его и вовсе будто сквозь вязкую пелену. — Все нормально… — выдавить слова из вокалайзера оказалось не легче, чем обустроиться в кабине шаттла. — Тогда летим! Момента отрыва от площадки Старскрим не почувствовал; он смотрел в кусочек неба за бронепластом и едва не молился о том, чтобы пережить как-нибудь этот кошмар. Ведь если он скажет, что с ним происходит, Скайфайр, конечно же, не возьмет его в экспедицию! Но Великое Небо, вот так — несколько солциклов!.. Он догадался наконец отключить ультразвуковые сенсоры корпуса, сигналы с которых разрывали нейросеть предупреждениями об опасности — стало чуть легче, но ненадолго: шаттл включил турбины, развернулся носом вверх, Старскрима прижало ускорением к креслу, и он невероятным усилием сдержался, чтобы не закричать и не рвануться вперед… куда угодно, пусть даже сквозь бронепласт, лишь бы вырваться из сжимающего пространства! Небо стремительно чернело, на нем загорелись звезды, на бронепласте плясали отблески огня, вихрем сопровождавшего взлет — сикеру было не до этой красоты. В аудиодатчиках противно звенело, кабина будто сворачивалась вокруг него, облепляя крылья и кокпит, перед оптикой замелькали цветные пятна… Того, что перегрузка кончилась и шаттл плывет в космосе, свободный от тяготения планеты, он тоже не понял. — Старскрим! — голос Скайфайра ворвался в прояснившееся на клик сознание. — Старскрим, что с вами?! Да ответьте же! Сикер обвел ошалевшим фокусом пространство салона, и его чуть не вывернуло недавно выпитым энергоном. — Можно наружу?.. — сдавленно прохрипел он, борясь со спазмами в топливопроводе. Все вокруг пришло в движение — приборная панель поехала прямо ему в кокпит, кресло, наоборот, куда-то делось, борта кабины переломились… и через два клика, еле удержавшись в сознании, Старскрим увидел, что его окружает необъятный простор космоса. Вернулись сенсорные ощущения, похоже, автоматически — его предплечья крепко сжимали манипуляторы Скайфайра, перешедшего в робомод, а коммлинк беспрерывно подавал сигналы запроса на соединение. — … случилось?! Старскрим, не молчите… вам лучше? — в голосе шаттла билась уже нешуточная тревога. Холод открытого космоса немного скорректировал нарушенную терморегуляцию корпуса и прояснил процессор. Но еще лучше подействовало ощущение свободы и открывшегося бескрайнего пространства вокруг. Паника отступила, и Старскрим, очнувшийся от ее наводок, почувствовал жгучий стыд и одновременно испуг — его клаустрофобия запросто может перечеркнуть все мечты о космических путешествиях и удивительных исследованиях далеких планет. Какой из него исследователь, если он не может справиться даже с собственными страхами? И ладно бы это, но как добираться до точки назначения, если он не может лететь ни рядом с шаттлом, ни внутри него? Даже чисто технически это ставило всю экспедицию на грань срыва, если только… если только его не заменят на кого-то более подходящего. Нет, этого он не мог ни в коем случае допустить! Но и решения проблемы он не видел, а значит, как это было бы ни противно, нужно было признаться в ней Скайфайру. — Я в порядке… — мрачно ответил Старскрим, не глядя в оптику шаттла. — Я… просто я не выношу замкнутых пространств. — У вас клаустрофобия?! Шлак… — в первый раз ученик услышал от своего руководителя бранное слово. — Что же вы сразу не сказали?! — Я думал, что полечу на своих крыльях, — еще более угрюмо отозвался сикер. Скайфайр долго молчал, напряженно размышляя, а потом отпустил Старскрима. — Трансформируйтесь, вернемся на Кибертрон. Вы же сможете — отсюда? Они висели на высокой орбите, планета под ними плыла серебристым, мерцающим огнями мегаполисов шаром — изумительное зрелище… но не в этот момент. — Конечно, — буркнул Старскрим, жутко раздосадованный, что в нем усомнились даже насчет этого, и, перекинувшись в альтмод, взял курс к поверхности планеты, сверяясь по навигатору с их недавней точкой взлета. Связь в коммлинке отключилась, камеры заднего обзора альтформы уловили вспышку огня турбин шаттла — Скайфайр двинулся следом. При входе в атмосферу Старскрим замедлился до своей привычной скорости в три звуковых: проходить через все уплотняющийся воздух так же быстро, как шаттл, обладающий абляционной защитой на броне и не обращающий внимания на разогрев, он не мог. Скайфайр тоже погасил было скорость, но на границе верхнего эшелона для стандартных атмосферных полетов вырвался вперед и покачал крыльями — обычный у всех летающих знак «следуй за мной». Старскрим нехотя повиновался, безрадостно раздумывая, что сейчас будет. Явно ведь Скайфайр откажет ему в участии в экспедиции! Наверное, прямо сейчас об этом и скажет… Что же тогда остается — прозябать в институте, довольствуясь обработкой чужих результатов и лабораторными экспериментами? От этой мысли стало так же тошно, как было несколько бриймов назад в тесной кабине. Ждать большой экспедиции на крупном десантном шаттле? Может, таких уже и не организуют, а если и случится, то еще вопрос, попадет ли он в состав… Великое Небо, какой представился шанс — и все перечеркивает проклятая клаустрофобия! Ему отчаянно не хотелось сдаваться, но выхода он все еще себе не представлял. Они опустились не на космодроме — Скайфайр привел Старскрима в центр Айакона, на одну из просторных площадей, окруженных старинными зданиями и кольцом бульваров, по которым запрещено было перемещаться в альтформе. В полном молчании оба дошли до края площади, углубились в одну из улиц, и Скайфайр, знаком остановив сикера, присел на скамейку, сложив манипуляторы на кокпите, сжав губы и уставив фокус себе под ноги. Старскрим остался стоять. — Это у вас в прошивке от активации? — через брийм-другой серьезно спросил шаттл, подняв взгляд. Старскрим какое-то время молчал, прежде чем ответить — роковое признание давалось нелегко. — Это особенность нашей расы, — наконец ответил он. — Вот как… — нахмурился Скайфайр. — Нигде не встречал такой информации… — и снова надолго смолк, склонив шлем. Старскрим ждал, что тот решит. Нет, ни уговаривать, ни просить он не будет ни за что! Но как горько было расставаться с мечтой, с которой сроднился, кажется, уже всей Искрой! Клики молчания утекали один за другим, и чем дальше, тем тяжелее было это бесполезное ожидание. Но когда ждать стало уже невмоготу и Старскрим, сжав в кулак волю, хотел гордо отказаться от экспедиции сам, Скайфайр поднял голову. — Вы согласились бы провести весь перелет туда и обратно в стазисе? Старскрим удивленно мигнул линзами. На раздумья хватило одного клика — конечно, провести в стазисе многие солциклы пути выглядело не слишком окрыляюще, но это снова был реальный шанс, шанс все-таки осуществить свою мечту! — Да! — быстро ответил он. — Такое возможно? — Возможно, — подтвердил Скайфайр. — Это как на ремплатформе, через подключение в затылочный разъем… техномедицине я тоже учился. Но предупреждаю, — фокус его стал сосредоточенным и цепким, — это риск. Вам придется полностью положиться на меня, и случись что со мной в пути — можем расстаться с активом оба. — Я согласен! — сейчас для Старскрима страшнее был отказ в участии в экспедиции, чем риск для актива. Скайфайр понимающе хмыкнул. — Боюсь, на вашем месте я ответил бы то же самое… Хорошо. Но в таком случае, прошу, никому ни слова про вашу клаустрофобию. Иначе будет скандал, сравнимый с извержением вулкана! Значит, план такой…***
Они встретились на Досе, где для них был забронирован проход через космический мост; Старскрим вначале хотел лететь хотя бы туда на своих крыльях, но Скайфайру удалось убедить его не тратить зря энергию, и сикер взял билет на рейсовый шаттл «Айакон — Дос». Скайфайр в альтмоде ожидал его в одном из стояночных отсеков: погрузка оборудования и припасов была завершена еще на Кибертроне, оставалось лишь взять на борт напарника, отдельно прошедшего регистрацию. И вновь Старскрим едва смог сдержать дрожь перед трапом, ведущим в кабину шаттла; лишь мысль о том, что теперь все продлится совсем недолго, придала ему сил и помогла устроиться в кресле пилота. — Прижмитесь шлемом к подголовнику, — услышал он голос Скайфайра, откинул голову, почувствовал холодок разъема, входящего в затылочный порт, и провалился оффлайн… … а когда оптика активировалась, над ним раскинулось чужое, незнакомое небо странного, темного, мутно-желтого цвета. Хеморецепторы воздуховодов зафиксировали незнакомый состав атмосферы, сенсоры корпуса уловили резкие потоки воздуха, несущегося плотными вихрями, и наконец в сфокусировавшемся видеозахвате возникла фигура Скайфайра, присевшего рядом. — С прибытием! — улыбнулся шаттл. — Нет, пока не вставайте — больше мегацикла в стазисе все-таки не шутка, система должна прогрузиться как следует и выполнить тесты. Наши дроны разбивают лагерь, к программе исследований приступим с завтрашнего солцикла… на многих планетах солциклы короче наших, здесь тоже, но у нас есть несколько джооров, чтобы отдохнуть. Немного, правда, не повезло: если бы вы знали, какой потрясающей красоты встречаются миры, а этот… даже жаль, что такой попался вам первым, смотреть особенно не на что. Приподнявшись — встать, действительно, пока вряд ли позволили бы неоткалиброванные гироскопы — Старскрим огляделся. Увиденное реально не впечатлило бы ценителя прекрасного: бурые камни, серые облака, стремительно летящие по кажущемуся совсем низким мрачному небу, монотонный рельеф местности — не за что зацепиться оптике… И все же это была другая планета, и они со Скайфайром — первооткрыватели здесь! Уж точно никто с Кибертрона сюда до них не ступал, а может, и вообще никто во Вселенной; собственной жизни тут явно не было и в помине. Через несколько бриймов система просигналила об отработке всех тестов. Старскрим поднялся, тут же получил от Скайфайра несколько кубов энергона с советом залить баки дополна и принялся, потягивая топливо, с интересом смотреть, как четыре универсальных дрона работали над обустройством лагеря. На выровненной площадке вырастал полевой купол из тончайшей, но прочной двуслойной металлоткани — между слоями накачивался под высоким давлением воздух, делавший конструкцию жесткой и способной защитить от любого внешнего воздействия природного характера. Рядом дрон собирал блок, который должен был служить складом — прямоугольному строению каркасом служили телескопические профильные трубы, а облицовкой — листы тонкого легкого металла, разворачивавшиеся из транспортировочных рулонов. Скайфайр распаковывал генератор защитного поля — тот работал на техническом энергоне и тратил его довольно много, однако в случае необходимости обеспечивал полную защиту. Старскрим рванулся помогать, а потом вдвоем они стали заносить в готовый уже купол и монтировать на места все, что нужно было для жизни — электрогенератор, походный ложемент, тоже пневматический, с контуром для подзарядки, запас энергона для себя на первое время, установку климат-контроля, устройство гиперсвязи, компьютер и аппаратуру… Солцикл на планете действительно был короче кибертронского, да и прибыли они, похоже, под вечер. За тусклым маревом местного солнца почти не было видно — лишь чуть более яркая желтизна наверху выдавала, где оно находилось, а когда зашло, темнее стало ненамного: атмосфера будто опалесцировала, скрадывая ночь. Работы были закончены, они зашли под купол — и сикера ждал сюрприз: металлоткань, серебристая снаружи, изнутри смотрелась почти прозрачной, как бронепласт с односторонней проницаемостью для взгляда! Сквозь нее было видно небо, пусть даже такое, и Старскрим совершенно не чувствовал себя в замкнутом пространстве. Он постеснялся спросить у шаттла, всегда ли тот пользовался этим куполом или сменил с учетом клаустрофобии напарника, но был очень рад такому обстоятельству. Они расположились на ложементе, занявшем чуть ли не половину внутреннего пространства — Старскрим забрался к стенке, Скайфайр уселся на край и придвинул к ним несколько кубов энергона. — Ну что, — шаттл вскрыл куб, отпил чуть-чуть и с улыбкой глянул на Старскрима, — не слишком сильно разочаровал вас первый увиденный мир? Если вы пожалеете, что согласились на экспедиции — я себе этого не прощу! Старскрим с усталым, но довольным видом оперся крыльями о пружинящую стенку купола и тоже пригубил энергон. — Не искушайте меня ответить утвердительно, — оскалился он в усмешке. — Хотя бы просто ради того, чтобы вас проверить. А кстати, — Старскрим с любопытством устремил фокус на Скайфайра, — почему вы решили взять напарником именно меня? У вас же полно других, более опытных сотрудников. — Осмелюсь сказать, что опыта у меня хватит на двоих, — весело прищурился Скайфайр, — а вот остальное… Мы с вами провели немало времени вдвоем, работая над вашей темой — это был отличный шанс убедиться в психологической совместимости, хотя вы очень настойчиво пытались помешать мне сделать такой вывод. Но главное — вы глубоко и абсолютно искренне увлечены делом, которым занимаетесь, а когда вам что-то интересно, вы невероятно работоспособны. Мне кажется, в этом мы с вами опять же очень схожи. Ну и наконец, — он рассмеялся, — с вами не соскучишься, а это ведь тоже немаловажный фактор в таких полетах! — Это как же я пытался вам помешать? — нахохлился Старскрим. — Да к вам с какой стороны ни зайди — сразу навстречу иглы, как на шарктиконьем хвосте, — добродушно усмехнулся Скайфайр. — Особенно на первых порах… Признайтесь уж теперь, ждали от меня плохого или просто испытывали на прочность? — А сами вы что на этот счет думаете? — с некоторым вызовом поинтересовался Старскрим. — Думаю, и то и другое, — спокойно ответил шаттл. — Насчет первого буду очень рад, если не оправдал ваших ожиданий. А второе… ну я же говорю, с вами не заскучаешь! Как вы у меня выбили отдельный кабинет — это было неподражаемо! — Это был не каприз, а необходимость, — буркнул Старскрим. — Я не могу эффективно работать в толпе. — Понимаю вас в этом, — кивнул Скайфайр. — Зато вы, если я в вас не ошибаюсь, самодостаточны — тоже, между прочим, ценное качество для экспедиций, где круг общения сужен до предела. — Я привык полагаться только на себя, — все еще несколько отчужденно отозвался Старскрим. — Только так можно быть уверенным в результате. — Надеюсь доказать вам, что это не совсем так, — Скайфайр допил куб и сжал в руке пустую оболочку; некоторые осколки начали распадаться, еще не долетев до пола. — Здесь, где мы единственные кибертронцы на много тысяч парсек вокруг, мы можем и даже, наверное, должны полагаться еще и друг на друга, — и как-то очень просто, будто о чем-то будничном, добавил: — Без этого порой не выжить. Старскрим молча допил топливо. Сейчас ему довольно трудно было представить ситуацию, при которой ему могла бы понадобиться помощь напарника, хотя… если подумать, то, например, отсюда ему одному, без Скайфайра, домой не попасть. Но во всем остальном, кроме этого, Старскрим был уверен, что справится сам. И подобными страшилками для новичков его не запугать. — Ну что ж, пора в подзарядку — ночи здесь короткие, как и дни… — Скайфайр вдруг глянул в оптику Старскрима. — И вот еще что… у меня к вам предложение: давайте в экспедиции будем с вами на ты? Я привык к этому со всеми своими прежними напарниками, так что боюсь непроизвольно и вас так назвать, а вы еще обидитесь — лучше уж договоримся сразу? Мне кажется, вдали от академических залов это нормально, да и вообще дружеское обращение сближает, не так ли? Старскрим метнул на Скайфайра подозрительный фокус. В чем он был уверен на двести процентов, так это в том, что ни с кем никаким образом сближаться не желает — ни дружески, ни как-то иначе. Слишком хорошо ему было известно, к чему могли приводить подобные предложения, а если дело еще усугублялось тем, что, кроме них, на миллионы парсек вокруг не было ни единого кибертронца и условия их пребывания складывались так, что им предстояло делить одну платформу на двоих… нет уж, лучше не надо! — Не уверен, что ваш статус позволит мне обращаться к вам таким образом, — подчеркнуто официально-холодным тоном возразил Старскрим. — Предпочитаю оставить все как есть. — Как вам будет угодно, — легко согласился Скайфайр. — Только заранее прошу прощения, если «ты» вырвется у меня случайно. Давайте тогда оффлайн! — Я лягу с краю, — с ходу заявил Старскрим, отрываясь от стены и намереваясь занять заявленное место, но замер, сообразив, что такое безапелляционное условие выглядит как минимум невежливым. — Вы ведь не будете против? У меня… крылья очень чувствительные. Доля правды в этом аргументе, конечно, была, но главное — Старскрим на всякий случай хотел оставить себе пространство для маневра. А то мало ли что могло случится в свете недавнего «дружеского» предложения… Скайфайр взглянул на него своим внимательным, проницательным фокусом, в котором Старскриму почудилась легкая смешинка, но возражать не стал. Сикер соскользнул с ложемента, шаттл улегся у стенки кокпитом вниз, развернув крылья в нижнюю позицию и сведя на спине, а вместо подголовника устроил шлем на сложенных манипуляторах. Старскрим пристроился на самом краю, только чтобы крылья не свисали, и позволил себе отключиться лишь тогда, когда поля напарника показали, что тот оффлайн. Почти невидимое солнце взошло через каких-то три джоора, но аккумуляторы у обоих успели зарядиться полностью, и, заправившись, они начали работу. Рациональнее было бы, конечно, чтобы один из них оставался в лагере, принимал полученную информацию и тут же обрабатывал ее; и конечно, быть бы этим «одним» Старскриму, но Скайфайр предложил лететь вместе, и как тут было не согласиться? За световой день они облетели чуть ли не треть планеты, несколько раз заправляясь на коротких стоянках, а аппаратура на борту шаттла непрерывно вела видеосъемку местности и записывала нужные ему показатели: уровень радиации, напряженность магнитного поля, температуру, строение поверхности и глубин планеты — словом, все, что могло влиять на развитие жизни, которая когда-нибудь могла здесь появиться. Кроме собственных исследований, они вели еще и геологоразведку: департамент Сената, ведавший разработкой полезных ископаемых на экзопланетах, выделил им пять горнопроходческих автоматических комплексов-дронов и специализированные сканеры, с помощью которых были определены места, где сбросили автоматы. Через солцикл их предстояло забрать, снять данные, разгрузить контейнеры с образцами пород, переместить по другим координатам… вся эта возня, разумеется, отвлекала Скайфайра и Старскрима от их основных задач, вот только руководство института совместно с департаментом, в котором заседала промышленная элита Кибертрона, основным, похоже, считали вовсе не подтверждение научных теорий и открытие закономерностей эволюционных процессов. Шаг вперед в фундаментальной науке выражался максимум в очередной монографии, а то и всего лишь в нескольких статьях и докладах на межгалактических конференциях, тогда как в редких металлах, прежде всего в тритиллиуме, нуждалась индустриальная сфера, приносящая вполне конкретные доходы и бюджету Кибертрона, и наверняка отдельным личностям, давшим экспедиции добро и обеспечившим финансирование. Что ж, это давало отличную возможность совместить полезное с еще более полезным, уже с точки зрения начальника отдела эволюционной ксенобиологии… На планете с шифром KMA-6879Q они провели около двух декациклов по кибертронскому счету времени, и несмотря на неприветливые, безжизненные пейзажи, противный ветер, не стихавший ни на клик, от которого можно было укрыться только в куполе, и ненавидимую Старскримом полутьму что днем, что ночью, сикер ни единого раза не пожалел, что стал напарником Скайфайра. Само осознание того, что он добился того, к чему стремился со спарковских ворн, что его крылья рассекают воздух планеты в миллионах парсек от Кибертрона, которой до них никто никогда не видел, вдохновляло его до небесных высот. Ну и пусть тут мрачно и на обывательский взгляд неинтересно — чужие миры, описанные в «Космографии», выглядели гораздо привлекательнее на цветных гравюрах, зато в результате обсуждений вечерами, переходящими в ночь, они со Скайфайром сформулировали столько подходов к решению стоявших перед эволюционной наукой вопросов и еще больше гипотез, открывавших новые пути для мысли! Каждый день броню приходилось отчищать от налипшей пыли, носившейся в атмосфере, но как приятно было фиксировать в логах работу задействованного на полную мощность процессора; а главное — экспедиция обещала стать для него не последней! Теперь, когда опыт первого совместного полета показал, что они со Скайфайром сработались и тут, его имя должно было заноситься в командировочные предписания автоматически. Не зря же столько времени и средств было затрачено на его подготовку! Они вернулись на Кибертрон, сдали в сенатский департамент результаты для кого побочных, а для кого основных исследований и принялись разбирать и упорядочивать собственные данные, окончательной обработкой которых должен был заняться Скайфайр. Но уже через несколько мегациклов им снова предложили отправиться в дальний космос: правительственные круги в полном удовлетворении практическими результатами предыдущей разведки выделили целевое финансирование на следующую. Старскриму пришлось перенести небольшие терзания — ни он, ни Скайфайр не ожидали, что можно будет отправиться, едва остудив турбины от предыдущего полета, и сикер начал было работу над следующим этапом своей тематики. Однако страсть к звездным путешествиям, заговорившая в нем в полный голос, победила: хотя в экспедиции вряд ли можно было продвинуть его тему какими-либо исследованиями и наблюдениями, полетел он без сожалений. Ну и что, что придется отложить работу еще на несколько десятков, а то и на сотню ворн в системе отсчета Кибертрона — намеченная планета была дальше от ближайшего космического моста, чем первая; зато что может сравниться с возможностью снова испытать то, о чем девяносто девять сотых кибертронцев может только мечтать?! Да и Скайфайр, похоже, предпочитал звездные странствия рутине отдела и коридорам института, так что после подготовки они вновь взяли курс с Доса через космический мост в дальний сектор Галактики. Выход из стазиса — и первое, что услышал Старскрим, был довольный голос шаттла: — Включайте оптику — и любуйтесь! Здесь вам точно понравится! Старскрим дождался активации оптосенсоров и едва не ахнул от восторга. Над ним раскинулось невыносимо ослепительное высокое небо, почти белое в зените и аквамариновое у горизонта; в такт шуму теплого, ласкового ветра слышались странные шелестящие звуки, и повернув голову, сикер увидел их источник. На планете буйствовала жизнь! Несомненно органическая, основанная на углероде — об этом говорил состав атмосферы, плотной, насыщенной кислородом и карбон-диоксидом; представителей фауны не было видно, зато растительность поражала роскошью. Громадные, высотой в добрых полтора десятка эсков, иссиня-черные стволы деревьев — терминологию Старскрим подгрузил моментально — окружали площадку, на которой они расположились; из верха их вырастали шапки сине-зеленых ветвей, сливавшиеся в сплошное море листьев — это они так шумели на ветру. Под деревьями четко выделялся средний ярус растений более темного синего цвета с едва заметной прозеленью, а землю покрывал плотный ковер голубой травы, на которой и лежал сикер — она, конечно, могла и сама набиться под броню, зато не пропускала к корпусу ни песчинки. И над всем этим великолепием сверкало поразительно яркое солнце — белая звезда класса F5V, заливающая планету потоками энергии. — В эволюционном плане тоже интересно, — продолжал между тем Скайфайр. — Условия, как видите, превосходные: планета молода, а уже такая изобильная жизнь… Любопытно будет сделать прогнозы и вернуться сюда ворн тысяч через пятьдесят! Если, конечно, — шаттл иронически усмехнулся, — развившийся разум не превратит все это великолепие шарк знает во что… Вы не представляете, что иной раз может сотворить со своей планетой раса, лишь мнящая себя разумной. Жизнь на других планетах Старскрим пока что имел возможность наблюдать только по головидео; урбанистический стиль обустройства большинства цивилизаций вовсе не казался ему плохим, тем более что был похож на родной Кибертрон, однако здесь он вдруг почувствовал, что красота развивающейся первозданной природы тоже начинает в нем что-то затрагивать. Лучше оказалось бы, если бы здесь вместо леса стоял город? Да кто его знает… К тому же на него нахлынуло слишком много впечатлений, мешающих разбираться в мыслях. Скайфайр был прав — какими же прекрасными могут быть чужие миры! День здесь был еще короче, чем на предыдущей планете: солнце двигалось с какой-то бешеной скоростью и через полтора джоора стало клониться к закату. Небо окрасилось насыщенным бирюзовым цветом, облака, летевшие на высоте четырех или пяти хиков, засияли будто драгоценные кристаллы, а от леса на поляну упала густая темно-синяя тень. Лагерь был в полной готовности, расставлены датчики и видеокамеры для безопасности, дроны убрались в склад, а Старскрим принялся уговаривать Скайфайра на воздушную прогулку, хотя бы небольшую. Уговаривать, впрочем, почти и не пришлось — синяя оптика светилась не меньшим любопытством, чем алая, и, зафиксировав в память координаты лагеря на случай, если откажет маячок, ведущий импульсную передачу сигнала на ультракороткой частоте, шаттл и истребитель поднялись в сверкающее небо. Гравитация на планете была примерно полторы кибертронских — это Старскрим почувствовал еще на земле, но благодаря усиленным сервоприводам адаптировался очень скоро; да и в небе тяготение легко преодолевалось форсированными движками, зато какой здесь был воздух — чистый, плотный, так и ложащийся под крылья невидимой опорой! Синий лес внизу, оказалось, покрывал край огромного, хотя и невысокого, плато; сквозь кроны деревьев виднелась петляющая река, срывающаяся с края плато эффектным водопадом («Можно будет отлично искупаться, если вас не пугает холодный душ», — заметил Скайфайр), вдали чернели силуэты гор, подсвеченные заходящим солнцем… Старскрим пребывал просто в эйфории — этот новый мир был красивее всех, что он когда-либо видел в книгах и фантастических фильмах! Он носился в небе, выделывая все пилотажные фигуры, на какие был способен, описывая виражи вокруг идущего прямым курсом шаттла, и лишь через несколько бриймов одернул себя: в самом деле, он же не сикерлинг, а член научной экспедиции, да не в первый раз (ну ладно, пусть всего лишь во второй), и Скайфайр, чего доброго, подумает — вот расшалился, ну совершенно несерьезно! Однако когда они, описав огромный круг с лагерем в центре, приземлились и трансформировались, оптика наставника сияла тем же самым спарковским самозабвенным счастьем, что и линзы ученика. — Обожаю такие места, — мечтательно произнес Скайфайр, обводя фокусом пространство вокруг. — Завтра начнем облет планеты — сколько тут еще прекрасного, я видел с орбиты… Вам повезло, Старскрим, — Скайфайр дружелюбно улыбнулся сикеру. — Всего вторая ваша экспедиция — и сразу такой подарок! За все время наших полетов с Чарджером мы лишь раз встречали подобный мир и храним воспоминания о нем, как о редком сокровище… — Скайфайр на клик умолк, и его оптика слегка расфокусировалась — перед ней явно вставали запечатленные когда-то иные образы. Но почти сразу он спохватился: — А сейчас — заправка и оффлайн! С утра приступаем к работе. Действительно, уже совсем стемнело, но почти не похолодало — похоже, климат-контроль здесь был и не нужен. От земли и леса веяло накопленным за ясный день теплом, трава мягко пружинила под ногами… вот когда Старскрим реально почувствовал значение всех терминов, которые абстрактно заучивал в Академии — «трава», «деревья», «вода», хотя, возможно, здесь это была не совсем вода — этим словом в учебниках кратко обозначался с переводом на несколько инопланетных языков бинарный оксид водорода; а впрочем, какая разница! Пусть будет вода, раз Скайфайр, с его опытом, считает, что в ней можно мыться — их омыватель не слишком отличался по химическому составу. А назавтра Старскрим в первый раз в активе увидел океан — бескрайнее пространство воды, и какой упоительный воздух был над ним — теплый, влажный и пахнущий остро-горькой солью! Синие леса, свинцово-черные горы, огромные просторы голубых трав, быстрые потоки рек — Искра сикера разрывалась от восторженных впечатлений… Он поймал себя на молчаливой благодарности Скайфайру за то, что тот сделал его мечту реальностью — не слишком заметным стало это чувство без слов? Впрочем, мысль мелькнула и пропала: слишком много нового было вокруг. Работа на планете на этот раз заняла больше времени, почти три декацикла. Эволюционные процессы здесь зашли достаточно далеко, но, как сказал Скайфайр, лишь благодаря уникальным условиям; вот их-то и интересно было исследовать. Климат, радиация, химический состав воздуха, воды и литосферы — сочетание всех этих факторов оказалось просто невероятным. А еще недра планеты буквально переполнялись редкими элементами, и месторождений тритиллиума они обнаружили несколько десятков на пяти континентах… Порой приходилось едва ли не весь световой день проводить то на крыле, то в работе, в том числе и физической — и все-таки Скайфайр и Старскрим почти каждый вечер находили силы и время на короткую или подлиннее воздушную прогулку, смотря сколько оставалось энергии в аккумуляторах: слишком завораживающим было открывающееся зрелище, чтобы не желать увидеть чудесный мир с высоты снова и снова, и плотный, согретый белым солнцем воздух так восхитительно ласкал крылья! Опустившись под краем плато, над которым бирюза неба переходила в бархатную синеву, они принимали импровизированный душ под водопадом, действительно холодным — но как это освежало, и летели на заправку и отдых. Такая работа казалась Старскриму лучше любого отпуска на курортной «цивилизованной» планете! — Ну что, — с какой-то непонятной немного грустной интонацией проговорил Скайфайр, когда они вернулись в купол в последний вечер их пребывания здесь, — записали в память местные красоты? Скорее всего, ни нам с вами, ни другим не придется их увидеть. Кроме разве что… — он не договорил, отведя фокус и смотря через прозрачную стенку купола на сияющие в небе невероятно яркие звезды. — Почему не придется? — Старскрим удивленно воззрился на шаттла. — Разве мы не предоставим полученные данные в департамент? Я уверен, богатством этого мира там непременно заинтересуются! — В том-то и дело, — совсем помрачнел Скайфайр. — Заинтересуются, только с какой целью? Вы видели когда-нибудь горные разработки на других планетах? Старскрим сделал отрицательный жест крыльями: в том, что Скайфайр воссианскую жестикуляцию понимал, он уже имел возможность убедиться. — Ну так представьте себе, — продолжал шаттл, — площадки, которые готовят для своей работы наши дроны, их карьеры, скважины и увеличьте все в тысячу раз. Департаменту до планеты нет никакого дела. Им нужен тритиллиум, и ради него они не оставят от всей этой роскоши ничего… или почти ничего. Для дальнейшей эволюции это все равно станет критическим. Развившийся разум, про который я говорил… да не будет его! И ничего не будет. Останется что-то похожее на планету, которая была для вас первой. Потрясенный, Старскрим смотрел на Скайфайра и пытался представить себе нарисованную им картину. Сикер прекрасно помнил тот мир, на котором они побывали в прошлый раз, и одна мысль о том, что вся непередаваемая красота этого может превратиться в нечто подобное, продирала жутью и полным неприятием. — А разве… разве нельзя сделать это как-то по-другому? — неуверенно спросил он. — Не разрушая местную экологию? Ведь на Кибертроне тоже есть добывающие предприятия, но они не наносят ущерба всей планете. — Кибертрон имеет совершенно иную структуру, — покачал головой Скайфайр. — Кроме того, большая часть его занята мегаполисами — не сносить же их! А здесь месторождения тритиллиума довольно близко подходят к поверхности и годны для открытой разработки, чрезвычайно дешевой по сравнению с прокладкой глубинных шахт и штреков. И кто же будет тратить впятеро больше средств ради какой-то там, — он горько усмехнулся, — экологии? Да еще на планете, где нет разумной жизни и возразить некому? — Но… что же тогда делать? — Старскрим выглядел по-настоящему потерянным. — Мы же все равно должны… — он вновь вскинул фокус на Скайфайра, словно ожидая от него другого решения, не того, которое казалось очевидным. Шаттл встретил его взгляд, и в синих линзах замерцали теплые искорки. — Планет, пригодных для жизни, во Вселенной примерно одна на несколько десятков тысяч, но таких, как эта — одна на миллион. Из той, в которую мы с Чарджером просто влюбились, тоже выкачали бы все, оставив пустыню и перечеркнув эволюцию собственной ее жизни. Признаюсь вам честно: мы тогда не смогли сдать отчет о геологоразведке. Вернее, сдали, но покривили Искрой — занизили данные о месторождениях настолько, что те стали выглядеть абсолютно неперспективными и нерентабельными. Обсерватории на Кибертроне способны вычислить спектрографическим методом лишь общее содержание элементов в литосфере планеты, а конкретные их плотность и залегание определяются исключительно на месте. В общем, — он засмеялся уже светло и открыто, — предлагаю, как в тот раз, переквалифицироваться в хакеров и подчистить память дронам. Минус одна планета — немного у Сената убудет! Вы же меня не выдадите, Старскрим? Сикер удивленно мигнул линзами. Вот как! Значит, именитый профессор Скайфайр не погнушался подлогом? Да еще так прямо признается в этом… Если бы Старскрим своей оптикой не видел и не ощутил всей сенсорикой удивительное богатство и красоту планеты, на которой они сейчас находились, то непременно осудил бы за такое шаттла, но теперь… — Не выдам, — улыбнулся Старскрим. — Но себе память подчищать не дам. — Ни в коем случае! — шутливо заверил Скайфайр. — Я вам не мнемохирург, чтобы осуществлять точечную коррекцию памяти, а полностью удалять воспоминания о таком прекрасном уголке Вселенной — ну нет, на такое кощунство я не способен! Вот дронам — сколько угодно.***
Горный департамент результатами экспедиции, разумеется, остался разочарован, чего нельзя было сказать об ее непосредственных участниках. Скайфайр снова на несколько мегациклов взял бешеный темп работы, разогнав на максимальную тактовую частоту процессор, Старскрим успевал и продолжать свою тему, и помогать начальнику отдела с обработкой данных и оформлением публикаций. Время летело незаметно, а меньше чем через ворн их вызвали к директору института, где предложили третью подряд экспедицию. Видно, Сенат выделил на дальнюю геологоразведку определенные средства, и их надо было осваивать, а проведение полевых изысканий не специалистами, а сотрудниками совершенно другого ведомства явно обходилось дешевле: штатное комплектование ксенобиологической экспедиции, в отличие от профильной, давно уже предполагало всего лишь двоих, максимум — троих, результативность обеспечивалась не хуже, а расходы делились между бюджетами Научной Академии и горного департамента. Последнему такой расклад наверняка открывал дополнительные возможности пустить часть финансирования, что называется, под распил, а до ксенобиологов, на которых вешалась дополнительная нагрузка (в том числе самая что ни на есть материальная в виде нескольких тонн лишней аппаратуры) чиновникам особого дела не было: все равно же рвутся в космос, пусть заодно принесут настоящую пользу, а не все эти статейки в журналах и прочую эфемерную чушь, на которую ломаный шаникс жалко. Что ж, каждому свое — Скайфайр со Старскримом своему были рады и ради этого согласны на сверхштатную работу. Как уже стало привычным, они встретились на Досе; в кабину шаттла Старскрим теперь забирался без страха — он знал, что потерпеть придется всего брийм-другой, а затем он уйдет в стазис и придет онлайн уже в миллионах парсек от Кибертрона. Так случилось и в этот раз: он зажег оптику, и над ним снова было чужое небо, на этот раз все в сполохах лилово-алого цвета (он уже знал, что это называется «облака»), и Скайфайр улыбнулся ему с тем же самым свободно-счастливым сиянием линз… кому же из них все-таки доставляли большее удовольствие эти путешествия?! Разбили лагерь, проверили аппаратуру, уточнили планы, уже с использованием аэросъемки планеты — все было знакомо. И началась работа: сперва — пара солциклов на предварительную геологоразведку, чтобы после можно было поручить основную работу в найденных месторождениях дронам, а потом самое интересное — наблюдения, эксперименты, опять наблюдения и долгие на широте их лагеря вечера, проводимые в дискуссиях, обсуждении идей и гипотез и просто в разговорах… Старскрим сам удивлялся, насколько легко теперь ему было общаться со Скайфайром. От прежней колючести не осталось и следа — за все время их совместной работы шаттл ни разу не оправдал его худших ожиданий, наоборот — каждым своим поступком опровергал глубоко засевшее убеждение, что всем от него, Старскрима, что-то нужно поиметь. Скайфайр помогал ему из совершенно альтруистических побуждений, основанных на любви к науке и, как казалось сикеру, на симпатии к нему лично, симпатии абсолютно дружеской, без какого-либо замеса на интерфейсный профит. Ощущать это было очень непривычно и странно, но чем дальше, тем больше Старскрим, сам того не осознавая, заново учился почти изжитому в себе качеству — доверию. … Очередное утро не предвещало ничего необычного — вместе со Скайфайром они облетали планету в тех местах, где уже несколько местных солциклов работали их дроны. Как и в прошлые две экспедиции, Скайфайр еще с орбиты провел базовое морфологическое сканирование, определив расположение на планете платформ и рельефов — в последних вероятнее всего было вследствие тектонических процессов ожидать выхода близко к поверхности жил металлосодержащих руд. Затем, уже вместе, они прошлись по намеченным местам мощным горным сканером, бьющим вглубь на несколько хиков и позволявшим определить залежи конкретных металлов — сканер рисовал потрясающе красивые цветные схемы, условно обозначая на них породы. Их по-прежнему интересовал тритиллиум, и в пяти точках, где его обнаружил сканер, были запущены те же самые проходческие дроны, рывшие узкие скважины и штреки и добывавшие образцы породы. Теперь оставалось только забрать машины, подавших один за другим сигнал об отработке программы, провести физико-химический анализ пород и оформить результаты геологоразведки. Анализатор Старскриму, в отличие от горного сканера, не нравился чем дальше, тем больше: слишком долго работает, слишком много весит, не может проводить параллельные процессы, да к тому же и точность невысока — для предварительных результатов сойдет, но в целом — куда это годится?! Скайфайр, улыбаясь выражениям, в которых сикер экспрессивно характеризовал деятельность злополучного прибора, предложил ему в таком случае разработать что-нибудь новое… «вот и будет вам заодно ученая степень по физической химии, пригодится», и Старскрим ухватился за идею всерьез, решив заняться ею по прилету домой, а может, и успеть до следующей экспедиции сделать экспериментальный образец. Но сейчас, увы, предстояло работать на том, что было. Три из пяти точек находились на одном, самом большом, континенте планеты, но по разным берегам фиолетового океана. К четвертой пришлось лететь на другой континент, поменьше, но в этом же полушарии — хорошо, хоть планета была не слишком велика, даже меньше Кибертрона, так что исследователи надеялись забрать сегодня и пятого дрона, а к заходу здешнего солнца над их лагерем уже туда и вернуться. Пятая точка располагалась на огромном острове — настолько огромном, что Старскрим и Скайфайр даже поспорили, считать этот солидный кусок суши островом или континентом; согласились на острове — слишком уж мал был участок едва начавшей оформляться платформы по сравнению с краями, где еще не завершились не только тектонические, но и эндогенные процессы. К этому острову они и подлетали, ориентируясь на сигнал маячка дрона, вышедшего на поверхность… как вдруг сигнал оборвался! Старскрим и Скайфайр обменялись озадаченными эмотиконами и пошли на снижение. Сикер немного выдвинулся вперед, сканируя местность, и вдруг резко затормозил, повиснув в воздухе. «Там корабль!» «Корабль? — Скайфайр тоже замедлил движение, правда, тяжелому шаттлу сделать это было гораздо более затруднительно. — Чей?» Старскрим уже производил оптическое увеличение. Изображение чужого корабля приблизилось, сфокусировалось, и через клик на запрос к базе данных об идентификации пришел ответ, от которого, если бы Старскрим не был в альтмоде, у него вздыбилась бы броня. «Юникронова ржа, это стио!» «Ш-шлак! — Скайфайр изменил тангаж и, тяжело забирая вверх, одновременно пошел в разворот. — Уходим! Только бы они нас не заметили…» И, словно опровергая его слова, шаттл чужаков в фокусе Старскрима дрогнул, окутался облаком пыли и начал подъем. «Шаттл исследовательской категории, экипаж — трое, — Старскрим не рассчитывал, что у Скайфайра найдется охота сейчас копаться в архивах памяти, и давал ему информацию сам. — Гипердрайв, противометеоритная защита отбивает наши ракеты, вооружение — ракеты, огнеметы, рейлганы и, квинт, — эти их ЭМИ-пушки!.. Надо принимать бой, они нас все равно перехватят, не догонят — так варпом!» «В бой», — мрачно проронил Скайфайр и начал новый разворот. Вот когда Старскрим пожалел, что он не военный… Офицерам ВВС преподавали тактику воздушного боя; он ее толком не знал и поэтому действовал как придется, по интуиции. Скайфайр воспользовался преимуществом в высоте — из-под его крыльев выдвинулись пусковые установки, и в шаттл стио ударили две ракеты. Впрочем, особого вреда они не нанесли: похоже, противометеоритная защита у противника действительно была качественной. Скайфайр резко, как только мог, отвернул вверх, Старскрим бросился вниз — ответный залп из рейлганов стио не настиг ни того, ни другого. Выполнив боевой разворот, которому его, хвала Небу, как следует научили лайтеры, Старскрим попытался зайти чужому шаттлу в хвост, чтобы всадить свои ракеты им в сопла турбин — их-то прикрывать было нельзя; он уже навел прицел… и оцепенел от ужаса, так и не выстрелив. Хриплый вой Скайфайра в коммлинке перекрыл грохот второго залпа его ракет, буквально резанул по Искре, и сикер увидел, что напарник уходит в неконтролируемый штопор, кувыркаясь в воздухе. Того, что одну сторону корпуса шаттла стио охватило пламя и тот тоже пошел на снижение, Старскрим в первый момент не заметил — его камеры были направлены на Скайфайра — и даже не подумал, что сам оказался полностью уязвимым, потому что бездействовал. Он понял, каким оружием был поражен его наставник — та самая чудовищная ЭМИ-пушка, характеристики которой он знал из спецификации, заложенной в базы данных при спецподготовке… но ведь стио применяют их только по воздушным целям! И Старскрим ринулся к земле, рассчитав, что там шансов у него, возможно, будет немногим больше. Но прежде всего — Скайфайр! Если он еще актив, то разобьется насмерть при падении вряд ли, но что с ним сделала проклятая пушка?! Падение Скайфайра подняло столб пыли, вспыхнувшей в угасающем огне турбин и рассеявшейся пеплом — хорошо хоть, что шаттл упал на сушу, а не в океан. Направляясь к нему, Старскрим наконец бросил фокус камер на вражеский корабль, который, оставляя за собой шлейф черного дыма, с ревом несся к поверхности, пытаясь маневрировать. Вот он с ужасающим скрежетом и грохотом столкнулся с землей, и Старскрим испытал жестокое разочарование — шаттл не взорвался, а значит, бой еще не закончен… Скайфайр был неподвижен, однако, опустившись рядом, сикер ощутил его ЭМ-поля — хвала Небу, актив! И крылья с турбинами были целы — повреждение их было бы огромной проблемой, вряд ли получилось бы их починить в полевых условиях, и путь домой в таком случае был бы крайне затруднителен. Но после электромагнитного шока и удара о землю шаттл находился оффлайн. Так хотелось влезть в кабину, подключиться к его диагностическим разъемам и просмотреть данные о возможных повреждениях, чтобы унять бьющуюся в Искре тревогу, но сейчас Старскриму было не до этого — стио явно не погибли, и ему предстояло принять неравный бой, одному против троих. Он сбросил ракетные установки — их отдачи в робомоде все равно было не выдержать, подумав, оставил пушки, переместившиеся на плечи — кумулятивные снаряды могли принести пользу. Активировав ручные бластеры, Старскрим двинулся в сторону рухнувшего шаттла врага — поднимавшийся к небу дым четко указывал его местонахождение. Победить он не надеялся — в существующей на Кибертроне классификации опасности инопланетных рас стио занимали верхнюю строчку. Тут и с одним справиться было бы сложно, не то что противостоять троим! Но включившиеся боевые протоколы требовали только этого, единственно возможного решения. Защитить себя и наставника — любой ценой! Тяжело шагая вперед, Старскрим как-то отстраненно удивился этому осознанию и задумался, когда же он пересек эту грань — начал оценивать жизнь Скайфайра наравне со своей собственной? Может, в их прошлые экспедиции, а может, чуть раньше?.. Додумать он не успел — враг оказался в фокусе и быстро приближался. К удивлению Старскрима, стио было только двое. Мог ли третий обойти его с фланга? Сикер просканировал в поисковом режиме пространство справа и слева от себя, но никого не обнаружил. Однако сбрасывать со счетов третью цель все равно не стоило — лучше было готовиться к худшему, противник мог остаться в шаттле, и кто его знает, вдруг они успели научиться применять ЭМИ-оружие на земле! Старскрим принял боевую стойку, так, как учили на курсах Военной Академии, и стал ждать подхода врага на дистанцию для уверенной стрельбы. Отчего-то он совершенно не чувствовал страха — только злое сосредоточение, дававшее возможность просчитывать разные варианты противостояния исходя из того, что он знал о стио. Нельзя вступать в контактный бой — они генерируют в организме мощные электрические разряды… Нельзя допускать попадания их жидких сред на броню — содержат разъедающую кислоту… И стрелять они, несомненно, тоже будут! Значит, надо успеть первым… Стио передвигались тяжелыми, слегка рваными шагами — так срабатывали сервоприводы их бронекостюмов, но на удивление быстро. Еще бы — гравитация здесь для них была мало ощутимой, а к силовой броне присоединялась сила собственной мощной мускулатуры! Наведя прицел двух бластеров на обоих стио сразу, Старскрим нажал на спуск, словно в замедленной съемке увидел вырвавшиеся из стволов белесо-лиловые лучи… и ничего не произошло! Броня на грудных отсеках бронекостюмов лишь почернела, и оба стио тут же невероятной силы прыжком ринулись на него. Времени целиться из пушек уже не было — Старскрим выпалил наугад, отдача опрокинула его наземь, но это и спасло его от атаки: один противник проскочил над его корпусом, приземлившись на все шесть конечностей, а вот по второму сикер все-таки попал. Стио отбросило назад, он жутко взревел, из обрубка оторванной руки, одной из четырех, хлестнула струя ядовито-зеленой густой жидкости. Неловко поднимаясь — легкости движений мешали пушки — Старскрим датчиками крыльев ощутил движение сзади, и тут уже у него просто сработала интуиция: он грохнулся о землю, перекатился вбок, едва не вывернув крыло, и успел, включив турбину, направить выхлоп огня прямо в фейс оказавшемуся сбоку первому противнику. Тот взвыл — похоже, его обожгло даже сквозь лицевой щиток, а Старскрима проволокло по камням и песку, хорошо хоть, отбросив подальше. Подняться сикер не успел: безрукий кинулся на него, справившись с болью и не обращая внимания на продолжающуюся потерю отвратительного субстрата, заменявшего им энергон. Выстрелил из пушек Старскрим прямо с колен, изо всех сил упершись ладонями в землю, опять не целясь — и конечно же, промахнулся! Снаряды ушли в пустоту, его сбило навзничь, придавило тяжестью чужого корпуса; он успел почувствовать ужасный кислотный запах — и тут весь корпус скрутило такой болью, какой он не знал никогда в активе. Он вмиг ослеп и оглох, вся сенсорика отказала; осталась только боль, от которой видеозахват вспыхнул белым, а процессор едва не взорвался под шлемом. Как долго он плавился в огне этой боли, Старскрим не мог бы сказать и сам. Ничего не видя, не слыша и не чувствуя собственного корпуса, он впал в совершеннейшую панику — процессор вопил об опасности, но он ничего не мог предпринять, и эта беспомощность просто сводила с ума. Наконец боль начала отпускать, и после автоматически запустившейся перезагрузки системы постепенно начали подключаться сенсоры. Сначала в аудио просочился звук — странное близкое пощелкивание и шипение, которые не ассоциировались ни с чем. Посреди потемневшего фокуса вспыхнула белая точка, медленно расширилась, занимая собой все, а затем в залившем видеозахват свете начали проявляться расплывчатые тени. Пара кликов — и вот они уже обрели уродливые очертания двух возвышающихся над ним фигур ненавистных стио, наблюдающих за ним зло и настороженно и перекликающихся между собой с помощью тех самых звуков, которые он услышал ранее. Инстинктивно попытавшись вскочить, Старскрим понял, что не может пошевелить и закрылком — весь корпус был полностью парализован. Это открытие чуть не ввергло его в новый приступ панического ужаса, но сикер постарался заблокировать в себе это чувство, выводя в приоритет рассудительность. Если он до сих пор актив, значит, стио что-то от него нужно. Милосердием эта раса, судя по тому, что он успел о ней узнать, никогда не отличалась, и убить его было бы вполне рациональным решением. Но этого не произошло. Значит, стио хотят либо поистязать захваченного врага, либо допросить и что-то выведать. Опять же из недр памяти всплыла загруженная туда еще на Кибертроне информация, что при всей своей свирепости издевательства просто ради глумления над пленными и собственного удовольствия стио обычно не практиковали, считая это занятие непродуктивным и бесполезным. Но если требовалось добыть какие-то сведения, то тут можно было ожидать всякого. Значит, вероятнее всего было предположить, что именно поэтому Старскрим до сих пор оставался актив. А раз так, то это давало хоть какой-то шанс повернуть ситуацию в свою пользу, если постараться потянуть время — может, к корпусу вернется подвижность. План был ненадежный и рискованный, но другого все равно не имелось. Стио подошли к нему, и один из них — тот, который остался без руки — пнул его в бок тяжелым ботинком, составлявшим часть бронекостюма. Старскрим услышал скрежет прогнувшейся, а может, и треснувшей брони, но совершенно не почувствовал ни прикосновения, ни боли — его просто встряхнуло: похоже, тактильные и болевые сенсоры пока еще оставались отключенными. Его охватила радость: значит, пытки будут бесполезными! Остается только сделать вид, что и вокалайзер не работает, и тянуть, тянуть сколько получится… — С-сколько вас здес-сь? — стио говорил на интерлингве со свистяще-шипящим акцентом, который показался сикеру омерзительным. — С-скажи лучше с-сам… в конце концов ведь с-скажешь, не пытайс-ся молчать. Старскрим воззрился на врага без малейшего страха — сейчас это было искренним… и тут же понял, как жестоко обманулся. По знаку безрукого второй стио сцапал сикера за воздухозаборник, легко, как лоскут изолетика, вздернул в воздух, опустился на одно колено, перекинув через него болтавшийся в его руке обездвиженный корпус; вновь послышался скрежет брони, а потом что-то ткнулось Старскриму прямо вглубь корпуса, в опорный столб эндоскелета. Он еще успел удивиться, что там чувствительность оказалась вовсе не утраченной, потом вспомнил, что внутренняя сенсорика независима от внешней — и исступленно заорал, срывая вокалайзер, опять ослепнув от пронзившей центральный проводник и взрывом накрывшей всю нейросеть непереносимой боли. Вернувшись в реальность, он обнаружил себя валяющимся на песке — стио дали пленнику возможность очнуться. — Не нравитс-ся? — спокойно спросил безрукий. — Тогда говори. Обещаю — с-скажешь вс-се, умреш-шь быс-стро. Итак, с-сколько вас на планете? Этот, — он кивнул назад, на альтформу Скайфайра, — живой или транс-спорт? Внутри кто-то ес-сть? Где ос-стальные? От решимости сопротивляться почти ничего не осталось — смертельный ужас забил все процессорные мощности, в оперативной памяти замелькали рваные фрагменты из архивов всех ворн его жизни, оказавшейся такой короткой… он читал, что так бывает перед дезактивом. Какая разница, скажет он им что-нибудь или нет? Они или запытают его до смерти, или милостиво прикончат, а потом примутся за Скайфайра! Но может, шаттл уже пришел онлайн и сможет ему помочь? Надежда сверкнула тоненькой светлой ниточкой, последнее, за что можно было ухватиться… Старскрим максимально расширил видеозахват, чтобы взглянуть на наставника, но угла зрения не хватило, и… едва осознавая, что произошло, он начал медленно поворачивать голову! Великое Небо, движения все-таки восстанавливаются! Старскрим тут же застыл — кажется, стио, в этот момент говорившие друг с другом, этого не заметили… Скайфайр, правда, так и не подавал признаков актива, но шлак, самый ржавый шлак — да как он, Старскрим, посмел сдаваться! Не умер же он от боли — ничего, потерпит еще, если нужно, но сейчас все зависит от него — его собственный актив и актив наставника, а он тут!.. Старскрим молча обругал себя последними словами, а самое гнусное ругательство, которое только знал, выплюнул уже вслух в фейсплейт — вернее, в лицевой щиток, бывший одновременно и дыхательной маской — снова наклонившемуся к нему безрукому стио. Вряд ли тот его понял — машинально Старскрим обругал его по-воссиански — но суть явно уловил. Короткий жест — и второй стио поддел сикера стопой, с неожиданной силой подбросил в воздух, переворачивая, и обрушил наземь, вновь вонзив ему под броню что-то типа иглы или щупа. И снова мир утонул в чудовищном приступе боли… Но очнувшись, Старскрим понял, что у него начинает болеть все, включая броню, а пальцами манипулятора, оказавшегося под корпусом, смог сгрести и стиснуть песок. Что же это — может, повторное воздействие на нейросеть по принципу «минус на минус» стимулирует ему чувствительность и моторику?! В этот момент Старскрим был преисполнен решимости терпеть кошмар пытки еще столько раз, сколько будет нужно, лишь бы все восстановилось… Великое Небо, пусть это окажется так! Вопрос, боль и снова вопрос — размеренно, методично и спокойно. От свистящего акцента стио Старскрима уже выворачивало, или, может быть, от не успевающей утихнуть боли? Но раз за разом он, обретая сознание, ощущал, что сервоприводы все больше слушаются его — он проверял это, маскируя движения под пассивные конвульсии корпуса, бывающие последствием воздействия электричества высокого напряжения. Бластеры у него, конечно, отобрали, пушки просто выломали из креплений на плечах — теперь там тоже все болело, но сикер не обращал на это внимания. Пока безрукий, по-видимому, бывший командиром этой группы, задавал очередной вопрос, Старскрим пытался как следует рассмотреть устройство их бронекостюмов и лихорадочно вспоминал устройство их корпусов — все, что читал и учил об этой расе. Он искал слабое место — у него еще оставался клинок, который стио не нашли в потайных ножнах на бедре. Мысли путались, оптику мутило, но он держался из последних сил. Ему повезло — очередной пинок подкинул его и перевернул на бок, как раз тот, где были ножны, и он успел протянуть к ним манипулятор, притворившись, будто движение стало следствием удара. Вот только определить на корпусе врага незащищенное место он так и не смог — все слабые точки, где были сочленения собственного непробиваемого экзоскелета, надежно прикрывала отлично сконструированная броня; и почти не надеясь на успех, когда второй стио вновь присел над ним, чтобы продолжить пытку, Старскрим резко развернулся, выхватывая клинок, и всадил его прямо в лицевую маску, целясь в глаз — у всех живых существ оптосенсоры были близки к центральному процессору, у органиков именуемому мозгом. На этот раз сикер завопил от радости: клинок, вспыхнувший фиолетовыми энергоновыми полосами с полным зарядом, прошил маску насквозь и ушел в орбиту чуть ли не по самую рукоятку, прогнув прозрачный щиток. А Старскрим уже отпустил кинжал и успел, увернувшись от бросившегося на него безрукого, взлететь — хвала Небу, антигравы послушались! Он рисковал — что, если третий сейчас выстрелит в него из шаттла? Но выстрела не было, а нажать на спуск бластера безрукому Старскрим не дал времени. Развернувшись в воздухе, он врубил турбины, поставив их на реверс, чтобы оставаться на месте, и с мстительным наслаждением окатил сначала одного, а потом и второго стио огнем, вырывающимся из-под сдвинутых заслонок. Такого, конечно, не могла долго выдержать никакая защита. Несколько кликов, а может, и десятков — Старскрим не считал — и на песке лежали два дезактива, обгорелых, уродливо сведенных термическим сокращением мышц, в почерневшей, обуглившейся и распадающейся на куски броне. У сикера еще хватило сил опуститься на землю и сделать пару шагов — и процессор, не выдержав перегрузки, вновь подал сигнал об уходе системы в ребут… — … Слава Всеискре, наконец онлайн! Включившийся видеозахват залило синим, и через клик сумевший сфокусировать оптику Старскрим понял, что это был свет линз низко склонившегося над ним Скайфайра. Старскрим слабо улыбнулся, сам того не осознавая. Теперь он не один! Скайфайр с ним, значит, все будет хорошо… Но что-то мешало отдаться радости избавления от смертельной опасности полностью, сидело в процессоре тревожащей занозой… Наконец он вспомнил и схватил Скайфайра за манипулятор. — Третий! Там должен быть третий! — Все в порядке, — Скайфайр успокаивающе и одновременно уверенно сжал его руку своей, — он мертв, я посмотрел… Он там, в шаттле — я успел выстрелить четырьмя ракетами в одну точку, у меня сдвоенные пусковые установки, я пробил их защиту. Но вы… Старскрим, вы сумели справиться с двоими! Это просто поразительно! Вы настоящий герой! Он с неподдельным восхищением и уважением глянул в линзы Старскрима, но спустя клик стал по-деловому серьезен. — Запустите самодиагностику. Потом полетим в лагерь, я вас сам просканирую. Вот теперь облегчение накрыло с головой и ошеломило. Они живы! А враг мертв! Он справился! И теперь они могут вернуться на Кибертрон!.. Процессор кружился от осознания избавления от опасности и победного ликования, сикер едва сумел запустить самодиагностику — слишком захлестывали эмоции. Но системы холодно и методично в противовес его чувствам выполнили задачу, завершив ее высветившимся на внутреннем экране отчетом. Вопреки опасениям, оказалось, что он отделался довольно легко: повреждения брони были не критичными — что-то заживет, что-то можно будет выправить в лагере полевым ремкомплектом, нейросеть потрепало изрядно, но это тоже постепенно должно восстановиться само, и хотя корпус болел весь, от кончиков крыльев до турбин, Старскрим смог порадоваться, что ему удалось выйти из этой переделки без критического ущерба. Сикер сделал попытку подняться, но повело гироскопы, и он снова бы упал, если бы не вовремя подставленные манипуляторы Скайфайра. — Хватит геройствовать, — добродушно попрекнул шаттл. — Я доставлю вас в лагерь. — Я могу сам! — запротестовал Старскрим. — Может, трансформироваться сейчас и не получится, но я могу на антигравах… — И будем добираться до лагеря до утра, — возразил Скайфайр. — Я отвезу вас в грузовом отсеке — не беспокойтесь, там просторно. Это будет быстро и безопасно. А на месте уже можно будет заняться ремонтом. Тем более, — он озабоченно нахмурился, — я бы предпочел не задерживаться долго на этой планете — кто знает, вдруг стио успели послать сигнал своим? Поэтому мы завтра же вылетаем на Кибертрон. Надеюсь, я уже окончательно приду в порядок — хорошо, что меня, похоже, зацепило только краем ЭМ-поля их пушки… Старскриму пришлось согласиться — снова иметь дело с воинственной и опасной расой ему не хотелось совсем, и перелет в грузовом отсеке шаттла действительно прошел почти незаметно, заняв чуть больше джоора. В лагере Скайфайр первым делом включил силовое поле над их палаткой — экономить энергию больше было незачем, а о безопасности следовало позаботиться; потом вплотную занялся Старскримом — как и обещал, полностью просканировал его, помог вымыть из-под брони набившийся туда песок и мелкие камешки, снял с него пару покореженных деталей, обещав выправить так, чтобы хотя бы не мешали… На попытки Старскрима настоять, чтобы шаттл занялся собой, Скайфайр не обращал внимания — так и продолжал уверять, что с ним скоро все будет в полном порядке, а пока только немного ломит корпус, и то пройдет само. Впрочем, попытки эти становились все более слабыми: на Старскрима то и дело будто накатывал какой-то вязкий туман, время словно замедляло ход, внимание рассеивалось. Еще когда они летели, его начинало трясти, и за этим стояли вовсе не симптомы клаустрофобии — в пустом отсеке было совсем не так тесно, как в кабине пилотов, и в положении лежа даже потолок не казался низким… Сейчас вроде бы отпустило, только перед оптикой все стелилась мгла, и сикер рад был наконец оказаться на их походном ложементе. Вот сейчас он уйдет оффлайн, выполнит системный сервис, архивирует воспоминания этого страшного дня, и завтра они улетят домой… Оффлайн продлился недолго. Он проваливался в жуткие процессорные симуляции — вновь и вновь корпус разрывала боль, только на этот раз выходило, что Скайфайр погиб и его самого не допрашивают, а убивают, медленно отрывая от корпуса сначала броню, а потом и выдирая внутренние блоки один за другим. Кто его терзал… он забыл, кто это такие, как называется эта раса, да и вообще — разумные ли они существа, и от этой невозможности вспомнить становилось еще страшнее, потому что ему казалось — стоит только понять, что представляет собой враг, и тот тут же исчезнет, а понять он никак не мог! Чей-то жуткого вида манипулятор, повисший над ним в воздухе отдельно от остального тела и заляпанный отвратительной зеленой, мерзко пахнущей жижей, тянулся прямо к его камере Искры, обнажившейся из-под развороченного кокпита… — Стар! Стар, что с тобой?! Скайфайр, приподнявшись над ним, сжимал его плечи, с тревогой всматриваясь ему в фейсплейт. — Тебе больно? Ты так кричишь… Ты меня слышишь? Первая реакция после пережитого ужаса была рефлекторной: чудовищное видение еще стояло перед оптикой, боль в корпусе была почти реальной, и Старскрим шарахнулся прочь, на автомате посылая сигнал активации турбинам. Он упал бы с ложемента, если бы его снова не перехватили большие манипуляторы и не прижали к теплому корпусу, окутывающему успокаивающей и сочувственной эмпатикой. — Ну что ты, что ты… это я, я с тобой, все хорошо, их больше нет — мы их всех убили. Завтра улетим домой, никто нас не достанет… Знакомый голос, проникнув в логические цепи, начал немного приводить в чувство. Старскрим ощутил себя в крепких, но очень бережных объятиях Скайфайра и встретился фокусом с беспокойной синей оптикой. — Тебе больно? — повторил шаттл вопрос. — Да… Не знаю… — понять что-то действительно было сложно — фантомная боль еще отзывалась эхом в нейроцепях, но процессор уже осознавал — это не реально, все ему только привиделось. Однако ощущения пережитого кошмара не отпускали, сковывали напряжением каждую наночастицу корпуса, который до сих пор казался неполным, изувеченным, и чтобы проверить его целостность, Старскрим схватился за кокпит, движимый страхом обнаружить вместо гладкого бронепласта зияющую дыру. Все было в порядке, но спокойствие не приходило. Где-то в глубине сознания промелькнула слабая тревога, что он слишком близко к тому, кого когда-то, в кажущейся другой, далекой жизни, твердо решил ни за что к себе не подпускать, но сейчас вместо того, чтобы отстраниться, Старскрим лишь сильнее прижался к Скайфайру, безудержно желая почувствовать рядом хоть какую-то опору. — Может, просто симуляция… — шепнул ему на аудио шаттл, поглаживая его по центроплану, будто спарка. — Успокойся. Отвлекись. Все будет хорошо, я с тобой, мы живы — думай об этом… Знакомый голос вплывал в сознание, вытесняя бьющиеся в нем страхи, ладонь Скайфайра согревала центроплан. Сикер плохо осознавал значение слов — хотелось, чтобы он просто звучал. И это «ты»… да, сейчас нужно было только так. Старскрим эмоционально вдруг будто перенесся в далекое спаркство, когда его укладывали офф и из соседнего отсека доносились голоса лайтеров, а он долго не отключался и, не разбирая слов, просто воспринимал их в бессознательной уверенности, что не один, что в безопасности… Напряжение постепенно отпускало корпус, унося и остатки фантомной боли. Но полное расслабление и умиротворение не наступали. Сложный клубок щемяще-острых чувств все туже скручивался где-то под кокпитом. Его вдруг накрыло обычно естественное, а сейчас ошеломившее осознание, что он жив, что продолжает видеть, слышать, осязать. Жизнь, казавшаяся бесконечной и такой же незыблемой, как космос, внезапно предстала хрупкой, способной оборваться в любой клик. Но не сейчас. И пока он актив, надо брать от нее все, особенно если рядом тот, с кем хочется это чувство разделить. Тот, кто пережил то же самое… Старскрим поднял взгляд, ловя фокус Скайфайра. Тот встретился с ним оптикой, ободряюще улыбнулся, но через клик выражение его фейсплейта неуловимо переменилось и рука, потихоньку оглаживающая крыло, замерла на полпути. — Стар… что? — Просто помолчи. Старскрим ухватился за шею Скайфайра, потянулся вверх, одновременно заставляя его склониться к себе, и впился в его губы жадным поцелуем. Но губы шаттла лишь чуть дрогнули в ответ — он не разжал объятий, однако клик-другой, и он мягко отстранил голову и испытующе глянул в линзы сикера. — Потом не будешь жалеть? — Я никогда ни о чем не жалею, — Старскрим нетерпеливо скрежетнул когтями по броне Скайфайра, но вдруг его фокус из пылающего стал настороженно-колючим. — Или ты не хочешь? Шаттл продолжал внимательно смотреть в алую оптику напротив; синева его линз блеснула такими знакомыми переливающимися искорками, но всего лишь на клик — и вдруг вспыхнула так, что этот сияюще-голубой свет показался Старскриму похож на цвет пламени его собственных турбин! А еще из эмпатики исчезла тревога; теперь в ней было что-то яркое, незнакомое, но определенно цепляющее… — Отчего же не хочу? — наконец улыбнулся Скайфайр. — Просто не ожидал от тебя… Ты мне вот что скажи, — он легко провел ладонью по бедру Старскрима, — у тебя принимающая система своя с активации или адаптированная? Не то… сам понимаешь. Он чуть виновато ухмыльнулся, и готовность оскорбиться сменилась у Старскрима жаром предвкушения. Обе системы он проапгрейдил еще в Академии, с подачи Хэдбрейка, уверявшего, что так можно будет получать куда больше кайфа в любом варианте. Что ж — снова пригодилось! — Не волнуйся, состыкуемся, — сикер ответил уверенно-нахальной улыбкой и, снова подтянувшись, обхватил ногами корпус Скайфайра, обвивая его шею теперь обоими манипуляторами. Миг — и он оказался на коленях у шаттла, стиснувшего его талию руками и рывком усевшегося на ложементе, а в следующий момент уже Скайфайр целовал его, глубоко и умело, лаская ему весь корпус большими ладонями. Не будь у Старскрима занят рот, он бы, наверное, пошутил про академическую технику поцелуев, однако шутка мелькнула в процессоре и унеслась куда-то, смытая горячей будоражащей волной ощущений — именно тех, каких ему и хотелось! Брийм-другой, и Скайфайр подхватил сикера под спину, разворачивая ему крылья; тот оказался аккуратно уложенным на качнувшуюся под ними платформу, а шаттл тем временем устраивался между его раздвинутыми бедрами. — Открывайся, — шепнул он, погладив сикеру кодпис. Дважды повторять не пришлось — взвинченная нейросеть Старскрима уже практически подчинила себе процессор, впрочем, сейчас находящийся с ней в полной синхронизации, и створки паховой брони расщелкнулись мгновенно, открывая полностью готовую интерфейс-систему в обрамлении ярко горящей алой подсветки. — М-м, вдохновляюще! — хмыкнул Скайфайр, проведя кончиком пальца по линии огоньков, и склонился к интерфейс-панели сикера. Его губы коснулись передающего девайса, глосса неожиданно ловко и умело прошлась по всей длине и тут же переместилась на кольцо порта. Несколько кликов такой смены объекта воздействия — и Старскрим уже не понимал, чего ему хочется сильнее: здесь… или там… а лучше всего, конечно, чтобы и там, и тут одновременно — а потом стало казаться, что это так и есть! И недавний кошмар, и остаточная боль в корпусе начисто растворились в острых чувствах: септы порта сжимались, едва к ним прикасалась глосса, в топливных баках сладко тянуло, а энергон в проводниках все повышал температуру, быстро разогреваясь вместе с корпусом, несмотря на бешеную работу кулеров. Ему было безумно хорошо, но в какой-то момент стало нужно еще больше — и как можно скорее. — Если ты еще не готов… — Старскрим с нажимом скрежетнул когтями по наплечнику Скайфайра. Шаттл привстал, сияющие неподдельной страстью синие линзы встретились с фокусом сикера. — Да на мне уже энергон можно кипятить. Поехали! Он скользнул корпусом вперед, накрывая Старскрима, тут же приподнялся над ним, опершись на локтевые шарниры, и сикер, охваченный жарким нетерпением и одновременно — внезапным опасением болезненности стыковки с таким внушительным девайсом, громко и облегченно простонал от охватившего нейросеть кайфа: шаттл действовал мягко и осторожно, и хотя чувствовалось, что процесс идет почти на пределе, но саппорты раздвигались под его калибр так, что это приносило лишь упоительное удовольствие. И едва коннект стал полным, медленное блаженство будто взорвалось мириадом искр: в разъемы порта в долю клика веером вошли, один за другим, штекеры, и корпус тут же захлестнул мощный поток электричества. Это показалось взлетом «свечой» на форсаже: Старскрима вмиг швырнуло на какую-то немыслимую высоту, он едва успел почувствовать собственный откат, и его цепи тут же вновь до предела заполнило энергией, на этот раз — дискретным каскадом… Когда только Скайфайр успел снять показатели его электросистем? Все было ровно так, как надо, как хотелось — на грани, но не переходя за нее ни на миллиэрг! Клик — и внутри начала закручиваться та самая пружина, с которой Старскрим всегда сравнивал свои чувства в коннекте; еще немного — и ему отчаянно захотелось, чтобы вот так, сжатой до предела, она побыла подольше… еще… еще… и он спикировал в перезагрузку, сопровождаемую чуть ли не фейерверком перед оптикой. Тьма рассеялась, оставив до невозможности приятную истому; активировав оптосенсоры, Старскрим увидел близкое переливчатое мерцание синих линз и почувствовал на губах легкий поцелуй с чуть заметным касанием глоссы. — Полегчало? — Шарков хвост! — с деланным возмущением огрызнулся Старскрим, но тут же сладко потянулся, не сумев сдержать блаженной улыбки от постинтерфейсных ощущений. — Будешь иронизировать, больше не обломится. — Ужасающая перспектива! — усмехнулся Скайфайр; судя по фону, он тоже успел перезагрузиться и сейчас с удовольствием оглаживал растянувшийся перед ним гибкий сикерский корпус, стараясь, однако, не задеть длинные, глубокие царапины, расчертившие броню. — Рисковать лучше не стану… Кстати, о рисках: не уйдешь сейчас же оффлайн — не скажу, что мне пришло в процессор по поводу твоей последней статьи. Отдыхай. Чем скорее утром улетим, тем лучше. А то обломится нам обоим, да только не то, чего хочется… Шутка или правда, но Старскриму действительно стало как-то легко и спокойно; оффлайн больше не пугал кошмарами, и активировал он оптику уже когда солнце довольно высоко поднялось над горизонтом, а дроны упаковали весь их инвентарь, и из палатки было вынесено почти все — оставался только ложемент. — Вставай! — засмеялся Скайфайр, видя его неровно горящую спросонок оптику. — А то я тут думал, что тебя и в стазис укладывать не придется — проведешь оффлайн весь полет, да только кто тебя будет загружать в кабину? Последние сборы — и шаттл, окутавшись пламенем, взмыл в небо оказавшейся не слишком гостеприимной планеты, а потом ушел в открытый космос, постепенно разгоняясь до привычных девяноста пяти сотых скорости света… В стазисе, как известно, симуляций не бывает — а может быть, они просто не пишутся в память; так что Старскриму снова было по меньшей мере спокойно.***
Скайфайр возвращался домой позже обычного: пришлось выдержать малоприятную беседу на объединенном совещании руководства Института ксенобиологии и нескольких ведомств, подчиненных формально Прайму, а на деле Сенату. Экспедицию сочли было снова неудачной: потеря одного из проходческих дронов, собственности горного департамента, неполный сбор информации о месторождениях тритиллиума… про собственные данные Скайфайра, которые для него имели куда большую ценность, здесь никто не сказал ни слова. И если бы не поддержка представителя военного ведомства, заинтересовавшегося информацией о стио, пожалуй, дальнейшее финансирование запланированных полетов и вовсе могли бы приостановить… Однако все закончилось благополучно, перспективы дальнейших экспедиций не зарубили, только пришлось докладывать подробности последнего солцикла их пребывания на планете битый джоор… нет, разумеется, не все подробности! А о стио Скайфайр, к сожалению, мог рассказать не слишком много, так как его вырубили первым, а почти все досталось Старскриму. Военный представитель хотел было немедленно вызвать и сикера, но Скайфайр доложил, что тот пока находится в госпитале на обследовании, ремонте и реабилитации. Расспросы, которые лучше было бы назвать допросом, пришлось отложить, хотя шаттл сильно подозревал, что от визита в военное ведомство его напарнику не отделаться… Кварта встретила полутьмой свежего вечера; они отсутствовали на Кибертроне по местному счету времени около сотни ворн, хотя для них пребывание на чужой планете длилось всего неполных три декацикла, завершившись досрочно, да плюс почти четыре мегацикла перелета — но планета располагалась очень далеко от космического моста, и парадокс времени вновь заставил их сделать изрядный скачок в будущее. Впрочем, здесь почти ничего не изменилось, разве что воздух в запертой наглухо кварте застоялся, так что Скайфайр с самого возвращения уже третий солцикл держал окна нараспашку. Шаттл прошел в гостиную, захватив по пути пару кубов топлива, и уже намеревался устроиться на отдых, как вдруг сенсоры засекли какой-то посторонний звук в спальном отсеке. Вторжения в свою кварту Скайфайр опасался не сильно: вряд ли кто-то стал бы устраивать мирному ученому серьезную вооруженную засаду, а случайных грабителей с мощью его сервоприводов бояться было нечего. Поэтому он спокойно открыл дверь отсека… и увидел Старскрима, в самой непринужденной позе развалившегося на его платформе! Пару кликов в отсеке стояла мертвая тишина. — Ну что ж, сюрприз удался, — наконец усмехнулся Скайфайр. — И как ты здесь оказался? — У тебя все окна открыты, — сузив диафрагмы, хмыкнул Старскрим. — Воров не боишься? Даже сигнализации нет. — На самом деле есть, — невозмутимо ответил Скайфайр. — Защита влететь позволит, а покинуть кварту — нет. Ты ведь не пробовал? — А зачем? — беспечно пожал плечами Старскрим. — Я тебя ждал. — Ты вообще-то где должен сейчас находиться? — строго спросил шаттл: истину он уже подозревал. — Какого ржавого шарка я забыл в этом госпитале?! — скорчил гримасу сикер. — Техосмотр мне провели, броню отрихтовали, полировку я сам навел, а вот реабилитацией лучше заняться по другой методике! Изящно потянувшись, он провел по стыку створок кодписа пальцем — таким показушно-заимствованным интеровским жестом, что оба тут же расхохотались. — О сценической карьере никогда не думал? — спросил Скайфайр, усаживаясь рядом. — Смотри, звезда моя, на этот раз ты рискуешь пятью бриймами от меня не отделаться! — Хотел предупредить тебя о том же самом, — оскалился Старскрим. — Изумительное совпадение места, времени и намерений! — иронически констатировал шаттл, уверенно подтягивая к себе сикерский корпус…