Глаза, как у тебя, не могут отвести взгляд

Её рубашка пропитана кровью. Она это чувствует. Она может чувствовать исходящее от него тепло. Может чувствовать удивительное онемение и одновременное жжение раны. Может чувствовать, как её сердце пытается вырваться из груди. Затем она совершает глупую, глупую ошибку, поднимая взгляд. Первое воспоминание Ванессы - о её отце. О месте Фредди. Пёстрые полы, заляпанные стены и безудержный смех накачанных детей, бегающих по и без того слишком оживленному заведению. О направляющих руках на спинах, нежных поцелуях в лоб и добрых словах, сказанных в моменты разочарования и истерик из-за мороженого и игнорируемых указаниях. О суровых сине-зеленых глазах её отца, раздраженного громкими криками и постоянными дерганьями детей за его одетые в костюм конечности, которые мгновенно смягчаются при взгляде на неё. Когда она смотрит в глаза своего отца сейчас, мягкости и любви в них нет. Всё, что Ванесса видит, - это сожаление. Чистое грёбаное сожаление. Она ненавидит это. Ненавидит то, что он может убивать детей, убивать чьего-то ребенка, с безошибочной радостью в глазах и твердой рукой. Ненавидит то, что он может расчленять и запихивать их крошечные тела в мерзости собственного творения, не моргнув ни единым грёбаным взглядом. Ненавидит, что он может быть таким чертовски бессердечным, монстром, и всё ещё смотреть на неё вот так . Как будто он только что потерял единственную вещь в мире, которая, возможно, действительно имела для него значение. "... папа?" Она хотела бы, чтобы он убил её много лет назад. Хочет, чтобы эти бедные, бедные дети никогда не были вовлечены; чтобы они в тот день вернулись домой к своим семьям. Жаль, что это не могло просто начаться и закончиться с ней. Ванесса жалеет, что всё ещё любит его. Она жалеет, что все ещё жаждет его одобрения. Его гордости. Его любви. Хотела бы она просто увидеть его таким, какой он есть. Лжец. Детоубийца. Бессердечный ублюдок, который похитил маленького мальчика и полностью разрушил семью в процессе; оставив другого мальчика нести время вины в одиночку. Больше всего на свете хочет, чтобы она могла просто ненавидеть его. Ничего так не хочет, как ненавидеть его. Она знает, что должна. Но она этого не делает. Она не может. Так что вместо этого она ненавидит себя за это. Ненавидит себя за то, что любила его. За то, что простила его. За помощь ему. За то, что у тебя его глаза. За то, что у тебя его лицо. За его характер. За то, что ты такой же, как он. Ванесса чувствует, как её тело падает на пол. Чувствует, как нож снова разрезает её внутренности на выходе. Чувствует пронизывающий холод тех же старых клетчатых полов из её детства. Видит те же окрашенные стены. Она наблюдает, как её отец резко разворачивается, переводя взгляд на маленькую Эбби, взгляд мгновенно ожесточается; сожаление мгновенно сменяется чем-то гораздо более зловещим. Гораздо более знакомым. Она хочет заставить себя встать. Чтобы защитить Эбби. Защитить Майка, который в настоящее время слишком слаб и сломлен, чтобы защитить себя, не говоря уже об Эбби. Они этого заслуживают. Они, как никто другой, заслуживают этого. Эбби, с её упрямством и милым, сладким нравом. И добрый, нежный, измученный Майк, который смотрит на свою младшую сестру так, словно она - его мир. Как будто он сделал бы всё , чтобы защитить единственную семью, которая у него осталась. (Что, очевидно, он бы сделал.) Майк. Замечательный, замечательный Майкл Шмидт, который смотрит на неё как на нечто большее. Как будто она может быть чем-то большим, чем просто дочерью своего отца. Больше, чем сообщница. Больше, чем алиби. Как будто она хорошая. Как будто он заботится о ней, несмотря на то, что знает её всего несколько дней. Несмотря на её обвинения. Несмотря на то, что она бросила в воду те снотворные таблетки, единственную реальную связь, которая у него осталась с младшим братом. Несмотря на её резкие слова и горячие угрозы. Несмотря на то, что она дочь человека, который разрушил его жизнь. Майк смотрит на неё так, как раньше смотрел её отец, до того, как начал видеть в ней то, что она есть на самом деле; Разочарование. Ванесса хочет защитить их. Хочет бороться за них. По крайней мере, этим она им обязана. Но она устала. Так, так устала. И она просто ... она хочет отдохнуть. Она просто хочет отдохнуть. Она закрывает глаза, звук голоса её отца, кричащего, последнее, что она слышит, прежде чем погрузиться в полную темноту. Они в походе. Ванесса не может вспомнить, где именно, несмотря на то, что её отец несколько раз говорил ей, (дай ей передохнуть; ей семь) но она со своим отцом, так что ей действительно всё равно. Однако она знает, что они собираются на рыбалку. Что, по правде говоря, её не слишком радует. Ванесса ненавидит рыбалку. Она ненавидит стоять на месте, она ненавидит насекомых, которые просто обожают беспокоить её , несмотря на обильное количество спрея от насекомых, которым её обливает отец, и она ненавидит подсекать и впоследствии убивать бедную, невинную рыбу, которую они ловят. Однако она любит своего отца. И, к сожалению, её отец любит рыбалку. (По причинам, которые она не в состоянии понять.) Поэтому она смиряется и пытается наслаждаться этим. Прошло около двух часов, когда Ванесса поймала свою первую рыбу. "У тебя есть один! Включи его, Ванни". Она пытается, у неё получается, но либо рыба слишком большая, либо она слишком маленькая, потому что она не может сделать это сама. Её отец подходит сзади, хватает удочку, переплетая свои большие руки с её маленькими, и помогает ей наматывать улов. Вскоре рыбка вылезает из воды и оказывается в изношенных, мозолистых руках своего отца. "Вот, Ванесса, давай, сними это с крючка ради меня. Тебе не помешала бы практика". И она начинает, подходит к отцу и обхватывает маленькими пальчиками ярко раскрашенное водное животное, но потом останавливается. Он смотрит на неё . Рыба смотрит на неё . И Ванесса клянется, что она умоляет. Умоляет её оставить это в покое. Снять его с этого ужасного крючка и бросить обратно в воду. Оставить его в живых. Она начинает думать о своей семье. Что, если у этой рыбки есть родители в том озере, которые ждут его ? Или дети или ... и жена, плавающие в своем маленьком подводном домике, пытающиеся скоротать время до возвращения домой? Что ... как она будет жить с собой, если из-за неё они больше никогда этого не увидят? Что они должны вечно ждать чего-то, что никогда не наступит? Ванесса начинает плакать. Навзрыд. Её отец вздрагивает, переводя своё внимание с бьющегося существа в его руках на Ванессу, по лицу которой теперь текут слезы, падая и пачкая её новую фиолетовую рубашку. "Эй, эй, что случилось, Ванни? Ты ушиблась?" Спрашивает её отец с паникой, которую она редко слышит в его голосе. "Нет. Я...Я...Я не хочу убивать его, папа! Что...что, если у него есть семья? Или ... или где-то есть другая рыба, которой это нужно? Я ...пожалуйста, папа. Я не хочу причинять ему боль ... " Ванесса замолкает, зная, что её отец, который без колебаний и малейших угрызений совести убивал пауков, муравьев и любых других насекомых, которых они находили в своем доме, не обрадовался бы её слабости. Её хрупкость. Он на мгновение замолкает, заставляя Ванессу начать сожалеть обо всем. Каждое слово, которое она сказала. Каждая слезинка, которую она только что выплакала. Заставить её пожалеть, что она просто не смирилась и не сделала всё , о чем её просит отец, как всегда. Но затем он делает то, чего она не ожидает. Её отец осторожно хватает рыбу, снимает её с крючка с осознанностью, о которой она и не подозревала, что он ею обладает, и бросает обратно в озеро. Ванесса смотрит это мгновение; страх разливается по её венам, когда он долгое время не двигается, прежде чем внезапно вернуться к жизни и уплыть так быстро, как только может. Ванесса снова может дышать. Но когда она оборачивается, чтобы посмотреть на своего отца, он стоит на одном уровне с ней, одно колено упирается в гравий, и взгляд, которому она не может дать названия, направлен прямо на неё . Она снова задерживает дыхание. Встречаются две пары одинаковых сине-зеленых, и ни одна не может заставить себя отвести взгляд. Он кладет руку ей на плечо, и Ванесса не может сказать, что это успокаивает. "Я знаю, это может быть страшно, и я знаю, ты просто хотела помочь той рыбке, но правда в том ...ты не можешь спасти всех и вся, Ванесса. Однажды, когда ты станешь старше, тебе придется пожертвовать тем, что тебе дорого, ради того, что тебе нужно больше. Когда-нибудь тебе придется сделать выбор. Трудный выбор. Тебе придется делать то, чего ты на самом деле не захочешь, но у тебя не будет выбора. Я надеюсь, что когда этот день настанет, ты не будешь вести себя так, как только что. " Ванесса чувствует себя так, словно ей только что дали пощечину. Она молода. Пока слишком молода, чтобы полностью понять, что означают эти зловещие, приводящие в замешательство слова, (это произойдет несколько лет спустя, когда у неё под ногтями запеклась кровь и запуталась в светлых волосах. И снова, даже позже, когда она решает защитить семью, которую знает всего несколько дней, а не ту, которую пыталась защитить всю свою жизнь.) Но она знает этот тон голоса. Знает, что это означает, что ей нужно послушать, иначе она позже пожалеет об этом. Так она и делает. Она запечатлевает эти слова в своем мозгу, неизгладимые и вечные в своём разбитом разуме, и цепляется за них, когда они нужны ей больше всего. Ванесса никогда не знала, как сильно они причинят ей боль однажды.