dwekk: 3 20:49 Ещё нет
Кажется, Чанбина понемногу начинает крыть паника. Даже злосчастная сонливость куда-то уходит, потому что сейчас дела несколько важнее. На кону стоит инфаркт. Вот такой рубец, честное слово.
dwekk: 3 20:51 Но думаю, что хотел бы познакомиться: *)
Ещё чуть-чуть и Чанбин начнёт грызть губы, щёки, пальцы — да что угодно — от нервов. Шанс, что его пошлют или просто заблокируют слишком велик. Обратная же вероятность постепенно сводится к нулю. Особенно, учитывая использование этих глупых смайлов… Чанбин, судя по всему, совсем отстал от жизни. Что поделать, жизнь в каморке за постоянным написанием текстов и музыки, она такая.dwekk: 3 20:52 Извини за беспокойство (
Чанбин почти закрывает чат. unknown 20:52 Оу Всё хорошо Я неплохо отношусь к знакомству в сети, так что можем пообщаться:) Ясно, понятно. Вызов принят. Чанбин где-то глубоко в душе радуется такому исходу. Возможно, ближайшие часа полтора он сможет занять себя приятным или не очень разговором. Надежда умирает последней, крепко держась всеми руками и ногами за хорошее стечение обстоятельств.dwekk: 3 20:54 Рад слышать))) Иначе я совсем засну…
unknown 20:55 Но ведь спать хорошо Разве нет?dwekk: 3
20:56 Сон это зло-_- Особенно в метро
unknown 20:59 Пх, что делаешь в метро в такое время?dwekk: 3
21:00 Еду Домой С работы
unknown 21:03 Ахах, хорошо, мистер «одно слово одним сообщением» Как тебя зовут?dwekk: 3 21:06 Со Чанбин Можно просто Бин
unknown 21:07 Отличнооо Красивое имя) Мне нравится: ^ Меня зовут Чан. Бан Чан. Бан Кристофер Чанdwekk: 3 21:09 С каждым разом всё длиннее и длиннее…
unknown 21:10 Ахах, можно просто Крис. Ну, или Чан-хён, если вдруг ты младше))) Мне 24 Не слишком ли много личной информации, думается Чанбину. Но он почему-то только улыбается и строчит в ответ, что ему всего двадцать три. На вполне закономерный вопрос, как он нашёл Криса, Чанбин отвечает совершенно честно, а потом видит очередной непонятный набор букв, который, видимо, обозначает смех. У самого возникает странное желание посмеяться, но он стоически его игнорирует, потому что пугать вагон приступами похрюкивания и повизгивания ему не очень хочется. Мало ли ещё за больного его примут.dwekk: 3 21:25 Ещё немного И люди в поезде подумают Что я душевнобольной-_- И окажутся правы
Kristopher or something like Bang Chan 21:27 АПХАХ, не исключено)) Но ты однозначно один из самых милых душевнобольных, что я знаю;)dwekk: 3 21:28 Ты знаешь много душевнобольных?..
Kristopher or something like Bang Chan 21:30 Да. Мой босс, например. Чанбин откровенно хохочет, тщетно пытаясь скрыть приступы смеха рукавом на сгибе локтя. Глядя на остальных пассажиров, становится ясно, что получается это у него из рук вон плохо. Что ж, неожиданно, но знакомство очень даже задалось. Новый знакомый совершенно точно хороший и весьма приятный парень со странным, но всё-таки чувством юмора, в котором, как ни погляди, чувствуется изюминка. Вернее, целый арбуз. Но об этом Чанбин пока молчит. Пока.***
Удивительно, но Чанбин не думает забрасывать общение с Чаном даже спустя три недели. На это просто нет веских причин. Кристофер смешной, понимающий и безмерно добрый. В общем, обладающий всеми теми качествами, нужными для того, чтобы успокаивать Чанбина после очередной неудачной встречи с заказчиком.dwekk: 3 18:37 Сволочь… Я. Ненавижу. Своего. Заказчика.
Kristopher or something like Bang Chan 18:40 Совсем всё плохо, солнце? От этого «солнце» Чанбин начинает плавиться. Но быстро одёргивает себя и продолжает возмущаться с новой силой, потому что те уже на исходе, а новые нервы в стеклянной баночке с подписью «с новым годом» ему никто не подарит. Чан с честью выдерживает натиск капса и пассивной агрессии со стороны своего собеседника, стараясь свои пять копеек оставить при себе. Никогда ведь не знаешь, что может тебе сделать маленькая разъярённая тумбочка. Ласковым «тумбочка» Крис стал Чанбина называть после того, как тот случайно отправил ему своё фото. Нет, ну правда случайно! Чанбин просто настолько дед, что не до конца разобрался в использовании такого дивного мессенджера как KakaoTalk. Поэтому уже через пару минут после того, как Бин зашёл в сеть, Чану немедленно пришлось подбирать свою челюсть с пола, а вместе с ней и свои слюни. Оправдывал он это в последствии тем, что просто любит, когда молодые люди держат себя в форме. А Чанбин держал. Всеми руками и ногами. Больше, конечно, руками, но в общем и целом всем. Чан тогда, если честно, еле сдержал себя от шутки про тёплые и надёжные наушники. Возвращаясь к времени настоящему, где все заказчики за последние пару месяцев уже успешно распределены по эротическим сеансам, причём с точным указанием их места положения, стоит упомянуть о Чанбине, который так отборно подбирал слова и так разборчиво бил ладонью то по столу, то по коленке, что Джисону пришлось выхватить телефон из его рук. — Ты что, сдурел, али как? — он выгибает бровь в своей привычной манере и задирает руку повыше. Прежде, чем Чанбин успевает сообразить, поворачивает экран к себе и быстро пробегается глазами по настроченному в порыве гнева тексту с кучей опечаток. — Воу, понимаю, брат. Сам сегодня думал что-нибудь разбить. Чанбин понимающе фыркает и требует своё сокровище с не менее драгоценным Чаном обратно. Хан без задней мысли возвращает его другу. Он даже успевает повернуться и почти дойти до входной двери, как совершенно неожиданно на него накатывает осознание: — Погоди… — Нет, ты ничего не видел, — экран предусмотрительно гасится и скрывается за плотной тканью джинс. — Как это не видел?! — Джисон подлетает мгновенно и хватается за крепкие плечи. — Кто такой этот твой Чан Бан? — он для убедительности даже встряхивает Чанбина хорошенько. Но тот молчит как партизан и, кажется, даже не думает это как-либо комментировать. За исключением одной маленькой поправочки. — Бан Чан. — Что? — Его зовут Бан Чан, — брови у Чанбина стремительно сводятся к переносице, в то время как у Джисона они наоборот взлетают до небес. — Боже, ты невыносим, — Хан, чуть посмеиваясь, опускается на диван сзади. — Ну, рассказывай, герой-любовник. Положа руку на сердце, Чанбину не хочется говорить ровным счётом ничего. Он вообще-то много чего Джисону доверяет, но конкретно сейчас этого делать не хочется. За прошедшие недели Чан для него стал чем-то личным и комфортным. Чат с ним — самое прекрасное место в мире, где можно хорошенько отдохнуть, посмеяться, возможно, даже пожаловаться на жизнь свою безуспешную, которая с таким интересом глядит вниз с высоты многоэтажки. Одним словом, почти то, что люди привычно называют домом. Чан замечательный человек. Один из лучших, кого знал Чанбин. Пускай времени прошло не так много, но он перманентно уверен, что в мыслях и ощущениях своих не разочаруется. Просто не может быть, чтобы что-то пошло не так. Ну, кроме разве что Джисона, который с таким интересом пялится на него долгую минуту. Что человек хочет — непонятно. Ну, или понятно, но Чанбин этого не признает никогда. Пусть, вон, к парню своему ненаглядному идёт. Они там, вроде как, подружки-сплетницы, все дела. — Бинни, — Хан нарочито растягивает гласные, прекрасно зная, что друг терпеть не может именно такое обращение. Ещё и нараспев. Кажется, сегодня в городе на одного убийцу станет больше. Но, к великому удивлению обоих, Чанбин на подобный выпад никак не реагирует. Он кидает мимолётный взгляд на возвращённый в руки телефон. На экране блокировки светится около восьми сообщений от Чана, последнее из которых гласит: «Бин, убийство не выход. Я, конечно, продолжу с тобой общаться, но прошу, не заставляй беднягу мучиться». Губы трогает лёгкая улыбка. А в глазах Джисона загорается нехороший огонёк, вокруг которого уже начинают собираться черти: жопки свои мохнатые погреть. Ужас какой. — Как ты с ним познакомился? — как в самых плохо отыгранных мелодрамах Хан сводит колени вместе, упирается в них локтями, а потом укладывает пухлые хомячьи щёчки на свои копытца. Ну ладно, Чанбин сражён бесспорным очарованием друга. — Домой ехал, глаза закрываться начали, ну я и вбил какой-то левый набор цифр в той жёлтой хрени, которую ты без моего ведома установил. А там Крис высветился. Вот и вся история, — Чанбин разводит руками в стороны, показывая, что действительно не имеет представления, о чём ещё сказать. Где-то глубоко в душе он надеется, что этого объяснения хватит, но не тут-то было: — А у него есть кто-нибудь? — в глазах Джисона плещется искреннее любопытство. — Не знаю, — всё, что может ответить. — А кого он предпочитает? — Не знаю. — А из какого он города? Как не трудно догадаться, ответ следует примерно тот же, что и раньше. С разнообразием только что в цензурности. — Чанбин! — Джисон комично хватается за голову обеими руками. — Ты круглый болван! — Знаю, — фыркает тот и обиженно складывает руки на груди, хотя где-то в душе знает, что друг прав. Сам дурак, не спросил, не узнал. Вообще практически на личные темы не заходил. — Хоть что-то ты знаешь, дурень, — чешет затылок Хан, а потом машет рукой в жесте «была ни была» и командным тоном произносит «пиши!». — Что пиши?.. — либо Чанбину кажется, либо друг прямо сейчас встанет и прихлопнет его как муху. Хотя нет, муху прибить сложнее, уставшего же Чанбина — как нечего делать. Джисон и впрямь начинает потихоньку закипать. — Как что?! Спроси хотя бы, откуда он! Может, встретитесь… — взгляд его тут же становится затуманенным какими-то призрачными и весьма далёкими мечтами или надеждами. Чанбин кривится. — Ты в своём уме? — В отличие от некоторых, пока да, — дует губы Хан, а потом бьёт себя по коленям и встаёт. — Так, пиши своему Кристоферу. Узнай о нём, ради бога, хоть что-нибудь. Завтра жду отчёт! — и до того, как друг открывает рот, чтобы высказать пару ласковых, хватает куртку с шарфом и прямо на выходе кричит «Бывай!». Выходит он при этом вполоборота: лицом к Чанбину, грудью — к переду. Словом, через пару секунд раздаётся хлопок и сдавленный стон. Чанбин победно ухмыляется своей коронной и тут же утыкается в телефон. Чан там, кажется, уже сочинил посмертную оду, помолился всем богам, выбрал цветы в последний путь для заказчика и даже похоронное бюро нашёл. Ну, а ещё пожелал лёгкой смерти. Ответственный малый, такие Чанбину нравятся. Нравятся. А с каких пор ему вообще кто-то нравится? Ещё и такие как Крис… Нет, Крис не может не нравиться, это ясно каждому уважающему себя всем. Он неконфликтный, имеет много знакомых (это Чанбину стало ясно после многочисленного «помню, однажды…») и милый. Его кислотные яркие волосы вымылись, и теперь тот больше походил на зефирку или тёплое бледно-розовое облачко. Прямо-таки валить и тр… Чанбин легонько бьёт себя по лицу, какое-то время приходит в чувства и наконец отвечает вкратце упорно ждущему Чану. На аватарке мгновенно высвечивается кружочек поменьше, означая, что он вошёл в сеть. Тут же прилетают множественные смайлы и реакции, которые хоть и дежурные местами, но почему-то всё равно ощущаются до безумия искренними. Ужас, Чанбин, ты что, совсем раскис. Он хмурится, но с удивлением понимает, что не испытывает никаких негативных эмоций по отношению к себе и тем более по отношению к Чану. Может, не так уж всё и плохо? В конечном счёте, казалось бы, банальный, но донельзя важный вопрос отправляется прямиком к парню с ямочками на щеках и широкой-широкой улыбкой.dwekk: 3 19:43 Кстати, откуда ты?
Может быть, немного ошарашивающе, но что поделать, пусть привыкает. Жизнь такая, чёрт её дери. Хотя он её и дерёт, а она потом с особым удовольствием дерёт Чанбина, но это уже другая история. Более душераздирающая и сопровождаемая неизменным «жиза, бро». Kristopher or something like Bang Chan 19:44 Из Австралии:) Всё. Внутри всё обрывается, и Чанбин с грустью понимает, что плакало его свидание. Стоп. Какое ещё свидание? Что он себе там напридумывал? Как и всегда в этой гребаной жизни, Чанбин не успевает подумать, а всё потому, что у кого-то шестерёнки в голове работают слишком медленно. Их не смазывает никто, вот они и тупят по полной, прямо как угол в сто два градуса. Kristopher or something like Bang Chan 19:46 Хотя пару дней назад приехал в Сеул по работе Придётся, видать, тут и новый год встречать (( А ты откуда?)) Глядя на скобочки, Чанбин резко думает о том, что Чан неуравновешенный с биполярным расстройством личности. Но зато от сердца прямо-таки отлегает. Жить становится проще. Прямо как тогда, со стаканчиком откровенно хренового кофе из автомата, который так любезно принёс Джисон.dwekk: 3 19:50 Сеул
Неожиданно возникает мысль, что надо брать быка за рога.dwekk: 3 19:51 У тебя, к слову… Есть кто-нибудь?..: *\
Kristopher or something like Bang Chan 19:53 Воу, ахах Что за допрос с пристрастием?)) Ну, всё. Сейчас Чанбина пошлют далеко и надолго, в пешее эротическое, так сказать. Он бьёт себя ладонью по лбу, думая о том, какой же он всё-таки кретин. Kristopher or something like Bang Chan 19:56 Но вообще, да, я один Во всех отношениях))dwekk: 3 19:57 Почему?! В смысле… Ты же такой классный Красивый там. Ой, всё
Kristopher or something like Bang Chan 20:00 апзхапх, спасибо!) Но, на самом деле, общество просто не принимает факт того, что другим могут нравиться разные люди Даже свой пол Не думал Чанбин, что однажды, после таких слов, в нём вспыхнет огонёк надежды. После недолгих размышлений, он всё-таки пишет добивающий.dwekk: 3 20:05 Прозвучу странно Но Может Ты хотел бы…
Kristopher or something like Bang Chan 20:07 Хотел, что?) Горит сарай, гори и хата! Чанбин смачно плюёт на всё, едва сдерживая себя, чтобы не испачкать монитор компьютера в самом деле, и выдаёт нечто смелое, на что, признаться честно, ответа получить никак не ожидал. Разве что бан какой-нибудь… Или как там у молодёжи принято. Бан. Бан Чан. Банан. — Так, всё! — пустота только что пальцем у головы не крутит в ответ на никому не адресованный вскрик.***
На следующее утро у Чанбина случается самый настоящий длительный отходняк, как после прихода. Не то чтобы он знает, как ощущается утро после травки или чего покрепче, но зато вполне себе представляет как всё происходит после странных решений и не менее странных ответов на них. Первым делом в голову приходит мысль, мол, надо поделиться с Ханом. Тот в любом случае что-нибудь придумает. Либо очень больно пнёт. И Чанбин пока не решил, какой расклад в данной ситуации его больше устраивает. В метро он всё ещё думает о вчерашнем вечере и о Чане. Признаться, Крис всплывает в его мыслях последние недели две с половиной, вызывая какие-то чрезвычайно странные и едва ли правильные мысли. В какой-то момент, когда Чанбин окончательно повисает на поручне и смиренно принимает свою участь самого уставшего и самого замученного, в сознании ярким акварельным пятном вспыхивает «влюбился». Шандарахает как от огня. Он вздрагивает так заметно, что рядом стоящие пассажиры невольно косятся в его сторону, силясь понять, что это было. Только вот быть такого не может. Чанбин не влюблялся никогда. Ну, может быть, в школе один раз и то в девчонку с потока, за которой со стороны наблюдал. Но одно дело девочка, даже можно сказать девушка, и совсем другое — парень. Да и как! За три несчастные недели по неудобному чату… Это конечная. В смысле действительно конечная. Чанбин выходит и сонно озирается по сторонам, всё ещё прокручивая одну и ту же мысль на репите и смакуя её на вкус. Должно быть, он выглядит сейчас невероятно рассеянно. Ситуацию спасает не пойми откуда взявшийся Джисон. Он вырастает из земли так же, как лестница, ведущая к выходу из метро. Жесть какая. — Ну что? — опуская приветствия, начинает друг. Кажется, его больше ничего и не волнует в этой жизни, даже собственный телефон, разрывающийся от звонков и сообщений. Кто это, догадываться не приходится. — Вы что, поссорились? — переводит тему Чанбин, но натыкается на суровый взгляд. — Повздорили немного, — бухтит себе под нос Джисон, еле сдерживаясь, очевидно, чтобы не наговорить нехороших слов. Лучше от этого всё равно никому не будет: сам он потом жалеть станет, потому что совсем не это имел в виду, да ещё и заденет кого-нибудь. Одним словом, не вариант. Чанбин диву даётся сам с себя, но всё-таки решает, что спасать прекрасную принцессу из лап дракона надо, иначе Минхо её совсем загрызёт, поэтому вопреки всем своим установкам делает глупость: налетает на столб. Нет, допустим, это в его планы не входило — там было только передать в красках вчерашний разговор с Чаном и купить два вкусных кофе из кофейни, а не ближайшего автомата, — но работает на ура. Хан чуть ли не валяется по асфальту со смеху, глядя на то, как друг потирает ушибленный лоб. Желание помочь резко отпадает. — Что там с Чаном-то? — глотая слёзы и задыхаясь, вновь спрашивает Джисон и выжидающе глядит на Чанбина, протягивая руку помощи. Выглядя при этом, как сама матушка-смерть, ей-богу. — Он оказался из Австралии. — А, это непло… Что? — Но приезжает сюда по работе, поэтому, скорее всего, и праздники будет проводить в Сеуле. Лицо Джисона отражает слишком многое. Примерно столько, сколько он видит каждое утро в зеркале. Но не суть. — Ты предложил ему встретиться? — Конечно. — Есть! — друг издаёт пугающий победный клич, махнув кулаком к себе, и чуть подпрыгивает. — Молодчина, Бин, горжусь тобой, — он забавно хохлится, напоминая тем самым петуха, и широко улыбается. Так, что губы его принимают форму сердечка. Но минуты радости и гордости за своего «сына» прерывает очередной звонок. Джисон раздражённо закатывает глаза к небу, на месте которого всё ещё крыша метро, и поднимает трубку. — Что?! — гаркает он туда так агрессивно, что Чанбин невольно съёживается. Да, хорошо, что Хан занимался в детстве танцами, а не боксом. Вот посмотришь, ни дать ни взять гроза района, не иначе. Как вломит, и последние мозги отшибёт. — Нет, Хо, я останусь дома! — Джисон ставит жирную точку, а точнее риторическое восклицание в конце предложения, и бросает трубку. А Чанбину и хочется и колется. Не хватает только ромашки, чтобы методично отрывать лепестки с немым «спросить, не спросить…». Однако же Джисон всё делает за него, потому что активно всплескивает руками и принимается жаловаться другу так, словно пережил нечто отдалённо напоминающее апокалипсис. — Он хочет, чтобы мы поехали к его родителям на новый год! — губы у Хана забавно надуваются, а жестикуляция становится более агрессивной. — А я не хочу к его родителям! — вдруг он тушуется, принимаясь ковырять непоседливыми пальцами собственный вязаный шарф. — Я хочу только с ним, понимаешь? Мы же пара… У нас своя семья, свои традиции. Я не понимаю, почему он так настаивает на этом, будто не хочет оставаться со мной наедине, — Джисон тяжело вздыхает, на секунду становясь совсем серьёзным, но потом возвращает себе прежний веселый вид. До работы они добираются относительно мирно, даже никого не сбив и не укокошив. Оба пребывают в каких-то своих далёких мыслях: Джисон с горечью размышляет о стремительно катящемуся к чертям новому году с Минхо, Чанбин — о помощи другу и невыносимо желанной встрече с Чаном. Отпуск наступает незаметно.***
Чанбин всё смотрит на стаканчики кофе в своих руках, и те самые шестерёнки в его голове лихорадочно пытаются крутиться, издавая такой скрип, что думать становится невозможно. Он всё поглядывает то на часы; то на начало моста, где стоит; то в небо. Вроде как салют должны запустить. Не то чтобы Чанбин был ярым фанатом фейерверков, но был фанатом Чана, а тому разноцветные огоньки в небе очень даже нравились. Это умиляло ещё сильнее. Так что он, как последний герой, стоит на морозе и греет пальцы о бумажные стаканчики, вытащенные из любимой кофейни, в которую Чанбин ходит редко, но метко, обычно попадая на скидки и дружелюбных бариста. Телефон, на обоях которого стоит фото улыбчивого Чана, показывает без пяти двенадцать. Честно говоря, Чанбин даже начинает потихоньку переживать, потому что скоро новый год, а Криса как не было, так и нет. На мосту тихо, людей практически не встретишь, кроме, разве что, героя-любовника, стоящего тут вот уже как полчаса — Чанбин просто очень не любит, опаздывать, честно, это совсем не потому, что он так сильно ждал этой встречи, — даже машин не видать. Все небось сидят по домам и уже распивают шампанское, закусывая чем-нибудь вкусным. Живот призывно урчит, а Чанбин всё так же вглядывается вдаль, где неожиданно начинает маячить маленькая фигура. Она быстро приближается, становясь всё больше и выше. Чан бежит, путаясь в собственном шарфе и постоянно поправляя сползающую на глаза шапку. Он запыхается так сильно, что Чанбин совсем скоро слышит короткие хрипы и тяжёлое дыхание. Крис почти падает на него, но вовремя успевает затормозить. — Привет! — Чан улыбается широко-широко, а у Чанбина сразу дыхание спирает, будто ему под дых дали со всей дури. Кристофер невероятно красивый с этими своими растрёпанными торчащими из-под края шапки кудряшками, светящимися счастливыми глазами и красными от бега щеками и носом. — С новым годом, — выпаливает в ответ первое, что приходит на ум. За спиной тут же раздаются звуки взрыва, и Чанбин видит, как Чан окрашивается в разные радужные цвета. У него в глазах плещется радость и искренний восторг. И хотя Чан так сильно любит фейерверки, глаз оторвать не может от застывшего Чанбина. — С новым годом, — Крис быстро наклоняется и звонко чмокает покрасневшую от мороза щёку, тут же стеснительно хихикая, — мой подарок тебе. Глаза у Чанбина, наверное, становятся размером с чайные блюдца, а уши, по ощущениям, начинают предательски полыхать, выдавая хозяина с головой. А ведь Джисон говорил, носи, друг, шапку, целее будешь. Будет. Обязательно. Сзади раздаётся ещё один выстрел, и Чан приобретает вид совсем неземного существа. У Чанбина, кажется, останавливается сердце, а Крис улыбается ещё ярче, с наслаждением раскрывая руки для обнимашек. Телефон в кармане щёлкает, и на нём высвечивается капсом написанное «Хо сделал мне предложение!»