Чую тебя

Запах. Этот запах... Голову пьянит до одури, как самый лучший наркотик. Смесь лучшего коньяка со льдом, хвойного леса, кислой черешни - Юсупов втягивает шлейф каждой клеточкой тела, по телу мурашки проносятся, заставляя вскинуть голову и раскрыть прежде расслабленные глаза. Человек напротив него, устало потягивающий пиво, отшатывается от бывшего Графа, что-то спрашивая о самочувствии. Испугался, бедный, что Юсупов вскинулся так. Граф не реагирует. Вскипает каждой клеточкой тела, где-то в теле взрываются красочные фейерверки, один за другим, в голове сотни мыслей проносятся с вампирской скоростью, и только одна красным мигает, гордо на вершину поднявшись. Дашков, мать его. - Прости-прости, милый мой, не до тебя, - пропевает на родном русском, зная, что этот араб его не поймёт. Какая ему разница? Если Юсупова кто-то не понял - это не его проблемы. Грамотнее быть надо. А то взяли в 21 веке моду: “Я гуманитарий!”, “Я технарь!”, и не учат ничего, кроме того, что в голову себе по тупости вбили. Это ж деградация! Помнили б, как в Российской Империи учили: учишь всё, во всём разбираешься, со всеми тему поддержать можешь. И никак больше: или учишь, или плохого ребёнка вы воспитали, папаша. Ну, или мамаша, это уж у кого как. Ох, как Феликс бесится, когда в разговоре это нелепое разделение упоминают. Не то что собеседнику попадало, так ведь и близстоящим перепадало немало. Мебель, вазы, книги, в общем - всё, что под руку попадалось, тем и швырялся в говорившего. Ещё чего! Со сторонниками деградации так и надо! А сейчас он стремительно лавировал меж людей, следуя, как хищник за своей добычей. Быстро, гладко, бесшумно. Настоящий убийца. Замирает, когда прямо перед собой знакомое лицо видит. Стоит, точно завороженный, каждый миллиметр грубой кожи взглядом оглаживая. Неизменная борода, брови нахмурены, глаза как всегда холодны. Прямо как тогда.. Как раньше. - Надо же... Вот так встреча, - шепчет не то чтобы удивлённо (за пару сотен лет удивляться вообще трудно), скорее недоверчиво. Ну как так? Столько лет Феликс ни одного знакомого лица не видел, ни намёка на прошлое, а тут не то что намёк. Это самая жирная клякса на пергаменте. Волков в это время созерцает с экрана громоздкого телевизора Серого. Того самого Разумовского, который сжёг пол Питера, которого теперь считают маньяком, которого теперь посадят и, которого, возможно, упекут в приятную белую камеру, если чёрная ему не понравится. Ах да, который походу сам с собой не справляется. Другим собой, как говорят новости. От многочисленных матов, устало проносившихся в голове, отвлекает слишком настойчивый взгляд. Волков ещё пару минут смотрит в телевизор, надеясь, что интересующемуся надоест, но не срастается. Не надоедает. Поднимает взгляд, сразу же сталкиваясь с цепким взглядом мужчины в тёмно-зелёном костюме. На кончиках рукавов и низе брюк видна золотистая вышивка, сплетающаяся в непонятный Олегу узор. Лицо бледноватое, гладкое, выделенные скулы и острый нос, обрамлённый лёгким прищуром. Проблемы со зрением Олег отметает сразу - такие люди щурятся по-другому. Светлые волосы собраны сзади, в ушах блестят круглые маленькие серёжки. Это уже на уровне привычки - высматривать и запоминать вид людей. Смотрит выжидающе, на лице пустой холод к происходящему. Кажется, его внимание заметили. Мужчина в костюме - да какой там мужчина, Олег его только пареньком назвать может, одни кожа да кости - расплывается в улыбке. Теперь в глазах Волкова он похож на лису. Или на тушканчика. - А Вас.. - Феликс уже присел рядом, начал говорить, но запнулся, но секунду испугавшись. А вдруг показалось? Помутнение сознания спустя столько лет вполне вероятно, не молодой же, - Как Вас зовут? - Зачем такие вопросы? - ответ прилетает сразу, не медля. Это в какой-то степени отталкивает. Такая резкость обычно спасает Волкова от ненужных разговоров. - Ну чего Вы.. Зачем же так? - Юсупов корчит рожицу, словно смотрит на неразумного ребёнка, который не может понять элементарные правила математики, - Меня вот Феликс зовут. Феликс Юсупов, если Вам так удобнее. Вас..? Волков медлит. Молчит, оглядывая навязанную компанию. Через минуту всё также молчит. Через две тоже. И через пять. В конце концов Юсупов не выдерживает, раздражённо встряхивает кудряшками, свисающими на лицо, прерывая паузу. Руки домиком складывает, своё лицо с чужим сближая. - Ну не молчите,- тянет капризно, - Я для кого тут стараюсь? Смотрит в телевизор, наблюдая за каким-то рыжиком, скованным наручниками, прямо как новый старый знакомы пару минут назад. Тоже бунт устраивал против властей? В последнее время таких мало было... - Любите восстания? - поворачивается обратно к Дашкову. - с чего вы взяли? - Ура! Он нахмурился! Юсупов как ребёнок радуется эмоциям на знакомом лице. - Ну... Вы вон что смотрите, - Феликс головой на экран кивает, брови поднимая вопросительно. Олег молчит некоторое время, продолжая смотреть на Разумовского, которого уже куда-то ведут под прицелом нескольких журналистских камер. Оборачивается обратно, вздыхая тяжело, якобы этот диалог ему уже надоел. Юсупов видит, но на хамство не реагирует. - Зачем вы ходите в таком костюме по таким местам? Вы кто вообще? - тему меняет, не стесняясь, а в голове предчувствие рождается плохое. Может мнимое это всё? Образ этот? Иначе что такой человек у них на базе забыл? - Ахах, ничего то вы не понимаете, Граф Дашков, ничего. Я же говорю: Феликс я, - для завершения образа не хватает только голову откинуть, да ручками взмахнуть, что Князь и делает. Волков на это фальшивое имя лишь кивает непонятливо, но в голове наконец стыкуется. Его приняли за другого человека. Ну, не будет же он человеку радость портить, посмотрит лучше, авось Юсупов этот сам опомнится. - Хорошо, Феликс Юсупов, - на имя особо внимание обращает, подчёркивая то, что ему несколько раз говорили, - Я пойду. Потом Волков к начальству идёт, долго упрашивая отправить его в Питер обратно, потому что он вон уже сколько отслужил, и личных наград немало, за что тоже можно убрать пару месяцев, чтобы он пораньше вернулся. Ему тогда отказывают, а на следующий день вновь вызывают, говоря, чтоб вещи собирал. Он в Россию отправляется. К начальнику его тогда человек странный пришел. Ближе к вечеру. Говорил, что отказ ему этот аукнется, да всё аргументы приводил. Причем, аргументы такие, что тут уж и начальство не выдержало, дав добро. Ну, а кто б не дал, когда такие деньги предлагают? А у вампиров слух просто хороший. И мальчиков вампирских обижать не следует.