Мамина радость

Легко говорить, что ты любишь детей и хочешь завести себе парочку, когда видел их только в мелодрамах. Люк Скайуокер был лапушкой и зайчиком первое время, и Оуэн было посчитал, что племянник у него пошел не в отца, и вообще вырастет приличным человеком. Но он рано обрадовался. Люк научился говорить, насмотрелся сериалов, пообщался со сверстниками, и после того, как мальцу исполнилось четыре годика, начался кошмар. Стоило Оуэну сделать или сказать что-нибудь, что Люку не нравилось, начинался концерт: «Ты не мой папа, хочу к папе!» Оби-Ван Кеноби, заставший как-то раз истерику Люка, когда Оуэн не пустил его гулять на ночь глядя, аж побледнел под коркой пустынной пыли. — Это плохо, Оуэн. Это очень-очень плохо, — пробормотал Оби-Ван, явно словивший какие-то жуткие клонические флэшбеки. — Вот и я так думаю, — дернул бровью Оуэн. — Когда подрастет немного, скажу ему, что его батя был шестеркой Джаббы Хатта и барыжил спайсом. Странная щекотка в области мозжечка подсказала Оби-Вану, что этого будет мало, и что малыш Люк может подсесть на шоу «Поймать контрабандиста», когда дорастет до того, чтобы взломать родительский контроль на домашней голо-системе. — А к маме он никогда не просится? — спросил Оби-Ван, распутывая пальцами бороду. — Не. Просто к Беру у него нет претензий, — подумав, ответил Оуэн. — А что? — Падме, упокой Сила ее душу, была порядочной женщиной и стала бы намного лучшей ролевой моделью. Может, Оби-Ван был прав, но Оуэн определенно не мог сказать племяннику, что его матушка была либеральным сенатором и боролась за права экзотов и всяческих меньшинств: у мальчика бы точно возникли закономерные вопросы. Например, какого хатта его бросили на пустынной помойке во Внешнем Кольце — тогда пришлось бы колоться и насчет папаши-джедая, и про Приказ 66. Ларсы подробно обсудили ситуацию и, когда Люк на примере своего домашнего вомп-хомяка узнал, что такое смерть, усадили мальчика за стол со стаканчиком синего молочка и выдали получившуюся легенду: Что отец его был рабом, выиграл себе на гонках Бунта Ив свободу… и стал возить спайс для Джаббы Хатта. Тот еще был мерзавец. В сабакк на деньги играл, маму Люка, святую женщину, обманывал, из дома вещи тащил, начал воровать у Джаббы Хатта, но, естественно, попался и был скормлен ранкору. «Дорогую сестрицу Падме» из-за этого ужаса хватил удар, и она умерла, бедняжка, а самого малыша Люка еле успели спасти. Легенда была идеальная: Джабба и сам не помнил, кого и когда скормил своему ранкору — как только его плотоядный питомец отрыгивал косточки очередного провинившегося шестерки, Джабба тут же забывал его имя. Малыш Люк хорошо запомнил, кто уморил его славную, добрую мамуленьку, и «к папе» больше не просился. *** — Знаешь, юный Люк, я давно почувствовал в тебе наши способности, — протянул Оби-Ван, глядя, как Люк вертит в руках световой меч своего отца. «Не говорить об Энакине, не говорить об Энакине, не говорить об Энакине…» — Обычно обучение на джедая следует начинать еще в юном возрасте, но приказ о ликвидации чувствительных к Силе еще действует, и я не хотел подвергать тебя опасности. Однако теперь у тебя есть выбор. Ты же хотел выбраться с фермы, верно? Люк пожал плечами, но Оби-Ван видел, насколько завороженно мальчик смотрит на почти превратившееся в сказку оружие. — Я хотел бы, чтобы мама мной гордилась. Но она бы не бросила семью ради славы, а я еще нужен на ферме. Что ж, подумал Оби-Ван, доставить старого негодяя R2D2 на Альдераан он и сам сможет, тем более что Лея, как он помнил по заварушке с похищением девять лет назад, на роль воина подходила больше, а Люк с его опасной внешностью и опасной фамилией мог и дальше жить в относительной безопасности на Татуине. — Мое дело — предложить, — миролюбиво сказал Оби-Ван, забирая старый меч Энакина Скайуокера. Ни старый джедай, ни Люк Скайуокер еще не знали, что штурмовики уже нашли джав, которые продали Ларсам дроидов. *** Хан Соло Люку с первого взгляда не понравился, но Бену, кажется, приглянулся его штурман, Чубакка, и Люк смирился… смирился бы, но Хану Соло, кажется, слишком нравился звук собственного голоса. — Никакая странная религия и древнее оружие не заменят надежный бластер у бедра, — усмехнулся Соло, глядя на Люка, которого нещадно жалил тренажер. Люк внимательно посмотрел на него — все городские байки о контрабандистах и шестерках Джаббы всегда невольно оседали у него в голове — и высказал догадку: — А ты, видимо, стоишь у Джаббы на счетчике, раз загнал такую цену за доставку? Соло резко помрачнел, и Люк понял, что попал в яблочко. — То, как я веду бизнес — не твое дело, пацан. Люк снова поднял меч, защищаясь от зарядов тренажера и вполголоса проговорил: — Иногда я совершенно не понимаю свою маму. *** Плюсы: они освободили принцессу, отбились от истребителей и теперь направлялись на базу Повстанцев с планами Звезды Смерти. Минусы: Бен был убит на дуэли с тем жутким черным киборгом, и теперь не было никого, кто мог бы научить Люка, как быть джедаем. Самый большой минус: кажется, Хан Соло хотел подкатить к принцессе Лее. — Как ты думаешь? У принцессы с парнем вроде меня… — Надеюсь, ты шутишь, — резко ответил Люк. Хотя Хан действительно шутил, такой ответ невольно заставил его напрячься. — У тебя со мной какие-то проблемы, пацан? Люк осекся, и ему стало немного стыдно. Да, Хан был засранцем, но он пока что никого не подставлял, не… — Прости. Хан удивленно моргнул — перед ним вообще редко кто извинялся: как правило, извинений ждали от него самого за очередной косяк. — Что? — Прости. Отец, по рассказам дяди, был чем-то похож на тебя. Больная мозоль. Хан, хоть и много говорил, был несколько социально неловким, и явно не знал, как реагировать на это признание. — Хм, — Хан поерзал в кресле штурмана. — И что с ним случилось? Люк, нарочито внимательно рассматривая приборную панель, выдавил: — Был барыгой у Джаббы. Наделал долгов, проворовался. Джабба скормил его ранкору. У мамы удар случился, когда она узнала. — Люк мотнул головой и посмотрел на Хана исподлобья. — Не лезь к ней пока не станешь честным человеком, Хан. Закатив глаза, Хан поднял руки, словно признавая поражение. — Ладно, ладно, договорились. Несколько минут они летели в тишине. — Пацан. — М? — Я не твой хренов отец. — Тогда, может, прекратишь звать меня «пацан»? Они некоторое время смотрели друг на друга, не моргая. Кто засмеялся первым, было неясно, но шутка «я не твой гребаный отец, Скайуокер» стала началом прекрасной дружбы. *** . . . . . . . — Оби-Ван ведь никогда не рассказывал тебе, что случилось с твоим отцом, — зловеще предположил Дарт Вейдер, пока Люк, у которого остался лишь огрызок светового меча, пытался отползти от него подальше. Однако эта реплика застала его врасплох, и он чуть не навернулся с вышки. — Какое вам вообще дело до этого неудачника? — не мог не спросить Люк. Фигура злого ситха вдруг перестала излучать пугающую темную ауру. Люк скосил взгляд вниз, прикидывая, выживет ли он, если прыгнет. — Т… Ты считаешь его неудачником, юный Скайуокер? — Я Наберри, — мило поправил его Люк, который год назад нашел в архивах республиканского ЗАГСа свидетельство о браке своих родителей, после чего с радостью и легким злорадством взял мамину девичью фамилию. — Из-за него моя мама умерла. И как татуинский барыга успел насолить стольким разумным? Магистр Йода вот тоже произнес фамилию «Скайуокер» с неприязнью, зато когда Люк сказал, что взял мамину фамилию, тут же сдал назад и сказал, что ладушки, он будет учить Люка, хотя сначала очень не хотел. — Так что? Папаша на вас работал? Денег вам был должен? Какое вам дело? Я не понимаю. Из вокодера послышалось что-то подозрительно похожее на «хнык». Люк не стал дожидаться ответа и прыгнул с вышки, отчаянно надеясь, что Лея, Хан и Чубакка, которых взяли в плен имперцы, все-таки сбежали и смогут подобрать его под городом, где Люк неминуемо вылетит из вентиляции. *** Люк вышел из хижины покойного Йоды в легком смятении, которое перемешивалось с печалью. — Складывается такое ощущение, что моих родителей знали все форс-юзеры галактики… — задумчиво проговорил Люк. — Многие знали, — послышался чуть потусторонний голос Оби-Вана Кеноби. — Бен! — Люк поднял голову, встречаясь взглядом с покойным джедаем, который так и не стал его наставником. — Так как же это получается? Они были обычными людьми, отец вообще возил спайс для хаттского картеля — такими даже имперцы не особо интересуются… — Это тебе дядя сказал, — кивнул Оби-Ван, присаживаясь на поваленное дерево. — По сути он даже не так много сочинил. Мама твоя действительно была славная женщина, и умерла во цвете лет, потому что твой отец разрушил все, что она любила. Но они не были обычными людьми. Люк не стал садиться рядом с ним — он сложил руки на груди в мрачном предчувствии. — И почему мне кажется, что дальнейшее мне страшно не понравится? Оби-Ван выглядел так печально, что Люку почти стало стыдно. — Падме Амидала Наберри, королева Набу, в дальнейшем сенатор, организатор делегации Двух Тысяч, последней попытки снять Палпатина законными методами. Мон Мотма очень хорошо ее знала. — Логично, — пискнул Люк, припомнив, как странно на него смотрела глава Повстанцев, когда он оповестил ее о смене фамилии в личном деле. — А Энакин Скайуокер был моим учеником. Ты его уже встречал. — Когда это… — начал было Люк, потому что форс-юзеров, которые ему за эти годы попадались, было по пальцам пересчитать, и методом исключения выходило… — Не-ет, — Люк немного истерично хихикнул. — Нет-нет-нет. Не может быть. Дарт Вейдер? Который чуть руку мне не отрубил?.. То-то он удивился, когда я сказал ему, что мой отец — неудачник. Оби-Ван хотел было что-то сказать, но осекся. — Так и сказал? Прямо ему в лицо? — Ну да. Люк покачался с носков на пятки. Огромная сумма с пометкой «привести ЖИВЫМ» в списке «Их разыскивает Империя» начинала обретать некий извращенный смысл. — Знаешь, он ведь предлагал мне с ним работать. Как будто… хотел со мной познакомиться. Думаешь, для него есть надежда? Лицо Оби-Вана больше не было ни печальным, ни доброжелательным, ни благодушным, оно превратилось в бесчувственную маску. — Я считал его братом. Я доверял ему. А потом, после Приказа 66, я пришел в храм и нашел тридцать семь мертвых детей. После этого я видел, как он душил твою мать. Он мой ученик, моя ответственность, я знаю обо всем, что он творил все эти годы, и не смог ему помешать. Я не хочу говорить о надежде. Если ты посчитаешь, что это неправильно — что ж, есть другой ребенок Падме и Энакина, который с тобой не согласится, и который со всем этим покончит. Люк, съежившийся за время тирады, словно в тропиках Дагоба начались заморозки, встрепенулся. — Другой?.. — Твоя сестра. Насколько я помню, Вейдер допрашивал ее под пытками, а затем заставил смотреть, как взрывается Альдераан, — сухо сказал Оби-Ван. — Лея! Сначала Люк обрадовался, что он в этой вселенной все-таки не один. Но радость его длилась недолго. — Я всегда чувствовал с ней какую-то связь, но… Бен, — Люк сморщился, — какого хатта, надо было сказать, я сначала думал, что это влечение, я с ней целовался, фу! На лице Оби-Вана появились ужас и отвращение, и он тут же открестился: — Разделить вас — это идея Йоды! — Ну да, ему же девятьсот… ой. — Люк обдумал мысль о том, что Лея узнает о своей силе. О том, что Дарт Вейдер — их с Люком… Ой, это было очень плохо. Если Лея обучится путям Силы, она захочет убить и Вейдера, и Палпатина с особой жестокостью, и ведь убьёт! Она запытает их до смерти! И сама станет ситхом! — …да, Бен, я тебя понял, и, знаешь, лучше я с Дартом Вейдером сам разберусь.