***
— Хм, Гера? Ты случайно не видела Эзру? Бережно повесив хрустальный шар на один из выступов в общей комнате, тви’лечка повернулась и обратила внимание на возлюбленного. Тот выглядел весьма обеспокоенным и хмурым. Губы были плотно сжаты, руки — скрещены на груди, будто в оборонительном жесте. Между бровей пролегала складка, спина казалась неестественно прямой, и во всей позе чувствовалось напряжение. Гера хитро улыбнулась. Сколько бы Кэнан не твердил о важности сохранения разума, сколько бы не старался выглядеть безучастным и вести себя сдержанно, как подобает настоящему джедаю… Каждый раз, когда речь заходила о его ученике, весь его хвалённый самоконтроль давал внушительную трещину, сквозь которую просачивались чувства, словно хрупкие цветы, вдоволь простоявшие под снежным толстым покровом. — Нет, не видела. Однако час назад я выходила с ним на связь по коммуникатору. Он говорил, что ему нужно срочно закончить одно дело. Как только закончит, сразу вернётся. Важное дело? На Кашиике? Мужчина обречённо вздохнул и сжал двумя пальцами переносицу, заранее гадая, каких масштабов достигнет грядущая головная боль. — Надеюсь, он не вляпался в очередное сомнительное приключение, — ворчливо заметил Джаррус, старательно стряхивая плавно подступающую панику и следующие за ней образы. Медикаменты, обилие крови, оглушительные взрывы, очередные угнанные истребители, даже являясь плодом воображения, откровенно говоря, не радовали, а вгоняли в ещё большую тоску. — Брось, Кэнан, ты же его прекрасно знаешь, — нежная рука ласково коснулась плеча мужчины, приободряя. — Если бы что-то случилось… — Я волнуюсь именно потому, что прекрасно знаю! Этот мальчишка слишком беспечен, слишком безрассуден. А ещё он напрочь лишён инстинкта самосохранения! — К беспокойству прибавилось раздражение. Кэнан, недовольно воскликнув, дёрнул плечами, но руку любимой так и не сбросил. Гера осторожно прикоснулась к его лицу, вынуждая поднять взгляд, и поддалась вперёд, прошептав: — Дорогой, расслабься. Всё будет хорошо, вот увидишь. А если с ним что-то случится, мы поможем. Эзра не один. Мы его семья, ты же помнишь. Джарусс несмело приподнял уголки губ и бережно обхватил тонкие, но такие сильные пальцы любимой. Сильные пальцы храброго пилота, повидавшего всё и даже больше. — Конечно, помню. Но легче мне от этого не становится. — В таком случае я тебя немного отвлеку. Чуть-чуть, лишь самую малость… Тви’лечка долгое время смотрела в светло-зелёные глаза, любуясь их теплом и светом, а потом осторожно коснулась губ мужчины. Поцелуй был неспешным, поверхностным, но приятным, полным любви. В нём было отражение искренности, чувственности, бережности. В нём плескалась тихая сила, глубокая, прекрасная, неповторимая, дарующая спокойствие и уверенность в будущем. Её руки, руки настоящего капитана, сомкнулись на талии дорогого человека, образуя замок. Крепкий. Нерушимый. Надежный. Способный уберечь от всего и удержать рядом. Даже во время шторма или разыгравшейся бури. Наслаждение прокатилось по телу мужчины, словно электрический импульс, и он с радостью откликнулся на поцелуй. Пальцы плясали по плечам девушки, плясали медленно и нежно, словно по клавишам пианино, рассыпаясь на ноты, рассыпаясь на музыку, которую нельзя было услышать, но можно было почувствовать. Тёплое дыхание любимой согревало мужчину, превращало тревоги в маленьких прекрасных бабочек и уносило их прочь, в далёкие-далёкие края вместе с холодом. Вместе с грузом, обещая лёгкость и свободу. Обещая превратить отголоски печали в пыль… — Ну, так что ты там про отвлечение говорила? — мягко отстранившись, Кэнан с насмешкой посмотрел на девушку. Уголки губ расползлись в широкой улыбке, глаза сверкали радостью. В этот момент он чувствовал себя безмерно счастливым человеком. Борьба с Империей, несправедливостью и жестокостью, грозящая вот-вот перерасти в полномасштабную войну, отошла на задний план и померкла. Единственное, что сейчас имело значение — это его семья. Маленький мирок из существ, который хотелось бы сберечь и защитить от любых угроз. Любимая, друзья, ученик… Они были важнее всего. Гера расцепила замок из рук и наклонила голову набок. Джаррус нахмурился и собрался было спросить, в чём дело, как его резко взяли за локоть и настойчиво потащили вперёд. — А сейчас, дорогой, мы с тобой будем печь сладкие пироги. Как-никак, мы собрались отмечать праздник. Мужчина недоверчиво взглянул на любимую, искренне надеясь, что её предложение — всего лишь шутка, но ему не повезло. Надежды оказались иллюзорными, а Гера — весьма уверенной в своей затее. Крепко зажмурившись, будто пытаясь оттянуть неизбежную казнь, он страдальчески вздохнул, пытаясь вложить в звук всю мольбу, на какую только был способен: — Ну, Гера! Я, конечно, умею готовить, но кулинарные изыски?! Это совершенно не по моей части. Я же всё уничтожу! Гера весело рассмеялась и только крепче ухватилась за чужой локоть. — Ничего не знаю, милый. Всё когда-то бывает в первый раз! Не ты ли этому Эзру пытаешься научить? Кэнан обречённо покачал головой и поплёлся вперёд. Разве мог он подумать, что однажды его же уроки обернут против него? И кто именно? Любимая девушка! Лучше бы это сделал Эзра. Было бы хоть не так обидно.***
С губ сорвался облегчённый вздох. Работа наконец-то была завершена, долгий путь до корабля преодолён, а подарок незаметно подложен на ящик возле койки учителя. И для этого понадобилось всего лишь половина дня вместе с вечером в придачу! Даже кредиты, с огромным трудом собранные со всех уголков и карманов, не понадобились. Только кропотливый труд, терпение и время. Но это уже по мелочи. Совсем без шума вернуться обратно не получилось. Если бы не коробка со звенящим наполнением, покоящаяся в руках, и не подарок, спрятанный под кофтой за пазухой, у мальчика был бы неплохой шанс протиснуться внутрь, никого не потревожив, но, увы, случай распорядился иначе. Звуки падения, пыхтения и бурного ворчания с попеременными «ай» и «ой» привлекли некоторое внимание в лице Сабин и Зеба. На лицах друзей читалось откровенное любопытство, без тени недовольства или осуждения. К большому счастью для Эзры. Будь на их месте Гера и Кэнан, отвертеться от нравоучительных нотаций ему бы не удалось. — Ну и где ты пропадал, шкет? — Ласат, нисколько не церемонясь, грубо схватил парня за плечи и по привычке взъерошил его волосы. — Ещё немного, и по твою душу уже бы организовали поиски. Или целую спасательную операцию. — Э… — Бриджер попытался было вырваться из рук друга, но старания не увенчались успехом. Захват был столь крепок, что казался стальным. — Да так… Прикупить надо было кое-чего понемногу. Еле-еле нашёл. — И что же такое редкое ты пытался добыть? Неужто опять мейлуран? — насмешливо протянул Зеб, сильнее прислоняя кулак к синей вихрастой макушке. Если бы взглядом можно было бы убивать, старший друг давно был бы мёртв. К счастью для всех, подросток такой способностью не обладал. — Нет, не мейлуран. Кое-что другое, — мальчик прокашлялся и замолчал. Рассказывать о том, что ходил искать подарок для Кэнана почему-то не хотелось. От мысли об этом он почувствовал непонятное смущение и странную, сковывающую неловкость. Нужно было срочно отвлечь внимание на другую тему, пока ситуация не стала ещё хуже. С трудом проглотив внезапно образовавшийся комок, Бриджер перевёл взгляд на вальяжно стоявшую Сабин. — А вы тут, кстати, как? Закончили украшать корабль? — Ага, ещё час назад. Сейчас ходим, проветриваемся, пока Гера и Кэнан готовят, — девушка весело подмигнула и ухмыльнулась. — Не хочешь посмотреть? Не на готовку, конечно, а на оформление комнат. Получилось немного скромнее, чем хотелось бы, но всё равно красиво. Не так уныло, как выглядит обычно. — Я… Да, с радостью, — Бриджер подарил девушке ответную улыбку и пожал плечами. — Но немного позже. Мне нужно сначала убрать эту коробку и кое-что положить, — на этих словах он криво улыбнулся и опустил глаза в пол. — Конечно, Эзра, — Сабин понимающе кивнула. В светло-янтарных глазах отразилась нежность и мягкость. На секунду мальчику показалось, что мандалорка сразу же поняла, что он хотел сейчас сделать. Положив руку на плечо друга, она обернулась к ласату. — А мы с Зебом пока сыграем в сабакк. На желание, — коварно добавила она, со всей силы пихнув того в плечо, — если ему не слабо. — Эй! — Искренне возмутился мужчина. Отпустив подростка, он бросил недовольный взгляд на девчонку, которая порой была не менее наглой и дерзкой, чем мальчишка с чересчур острым языком. — Не зарывайся. Я тебя в два счёта закатаю! Даже глазом моргнуть не успеешь! — Проверим? — в голосе Сабин звучал вызов, во всей расслабленной позе читалась насмешка, на устах — сплошное ехидство и самодовольство. — Обязательно! И прямо сейчас! — Раздражённо рыкнув, Зеб повернулся на сто восемьдесят градусов и направился вперёд, негромко жалуясь на осмелевшую молодёжь. Хитро подмигнув Бриджеру, девушка в тот же миг последовала за другом и громко продолжила перебранку, очевидно стремясь доказать своё превосходство. От шуточного спора в груди мальчишки разлилось удивительно приятное, ни с чем несравнимое ощущение. Такое, какое возникало только с родителями или здесь, на «Призраке», когда не было нужды куда-то бежать, рисковать собой, и можно было просто насладиться жизнью. «Дом… Это мой родной дом. Как же здорово быть здесь!» Вернувшись в настоящее, Эзра широко улыбнулся и лёг на крышу космического судна. Жёсткий металл отдавал прохладой, но мальчик не жаловался. Ему всё равно было комфортно. Мягкий сумрак ночного неба неумолимо манил, завораживал взгляд, заставлял замереть. Крохотные жемчужные вкрапления напоминали сокровища, ловко спрятанные за многими-многими милями отсюда. Глядя на сокровища, мальчик почувствовал, как дыхание перехватило от пьянящего восторга: он вспомнил, как у мамы также ярко засверкали глаза, когда папа окутал вниманием и подарил маленький подарок. Когда родителей не стало, мальчику было всего семь лет, он многое успел позабыть, но отчего-то эти моменты, вроде бы, совсем незначительные, каким-то неведомым образом получилось сберечь в своей памяти. Мальчик надеялся, что учителю подарок тоже понравится. Подарок выглядел довольно простым, не сказать что бы полезным или очень значительным, но именно в него… именно в этот подарок было больше всего вложено души, трепета. Любви. Того, о чём мальчик стеснялся говорить вслух. «Интересно, как бы сложилось наше знакомство, повстречай я ребят гораздо раньше… — подложив руки под голову, Эзра прикусил губу и устремил задумчивый взгляд куда-то вдаль, за незримый, необъятный горизонт. — Каким был бы я тогда? Как бы повёл себя рядом с ними? Был бы я более открытым? Смог ли бы довериться сразу, найти общий язык? А они? Какими были они? Как они вообще все познакомились? А что было бы, если бы я тогда не согласился на предложение Кэнана? Если бы я не отдал световой меч, поддался бы страху… Сожалел ли бы я об этом? Встретились ли бы мы когда-нибудь вновь?» От этих мыслей сердце тревожно заныло. Сейчас, когда мальчик наконец привык к столь тёплому обществу, настоящему и искреннему, представлять о том, что он мог остаться без него, было страшно, некомфортно. У него осталось бы необычное, редкое оружие, но какой от него был бы толк? Он был бы лишь одним из трофеев. Чужим, холодным, которым так никто и не научился бы пользоваться, который лежал где-нибудь в углу и пылился. И новую семью мальчик так никогда бы и не обрёл. Даже если бы ему повезло вновь встретить экипаж «Призрака», парень сомневался, что после долгих раздумий, сомнений его приняли бы. Вряд ли бы эта команда оказалась щедра во второй раз. «Лучше не думать об этом. Только не сейчас. Хотя бы не в такую ночь… — поёжившись от лёгкого ветра, ласково взлохматившего волосы, подросток завозился и перевернулся на бок. Ему отчаянно не хотелось чувствовать одиночество. Только не тогда, когда он от него отвык. — Лучше сфокусироваться на чём-то позитивном. Например, на лото-котах или йоганах. Или на лото-котах из йоганов… Ха, и о чём я только думаю? Фокусируюсь… Звучит так, будто я собрался медитировать. Ну уж нет… Вот этим сейчас заниматься я точно не хочу. При всём уважении к Кэнану, но это — тоска. Скучнее медитаций ничего быть не может». Мысли беспорядочно плыли друг за другом, сменяли одну на вторую, разрушали порядок подобно пёрггилам, крушащим препятствия на своём пути. Воспоминания, искрящиеся волнением и беспокойством, постепенно ослабляли тиски, каплей за каплей растворяясь в темноте, среди многоцветия ощущений. Безопасность. Уют. Блаженство. Радость. Порой. Именно этого мальчик был лишён многие годы, и именно этим он сейчас наполнял потрепанное сердце. Размеренно дыша, создавая простой, похожий на музыку, ритм, Эзра медленно закрыл глаза, позволяя красоте космоса убаюкать его так долго, пока прелестная картина не стала покрываться рябью, становиться всё более тусклой и туманной. А потом темнота окончательно пленила его, и он погрузился в дремоту, словно в бескрайнее тёплое море, ласкавшее слух тишиной и вечными-вечными волнами, окунавшими в мягкую, пушистую пену…***
Кэнан устало ввалился в каюту и прислонился спиной к двери. Ему нравилось помогать Гере, особенно в вопросах планирования заданий, непосредственного участия в миссиях или управления кораблём, но создание каких-либо изысканных блюд и десертов, откровенно говоря, недолюбливал. В процессе приготовления в нём просыпался вечно недовольный перфекционист, которого всегда что-то не устраивало: то неправильно замешанное тесто, то сахар, добавленный в огромном количестве, то слишком твёрдый корж или недостаточно воздушный крем… Всего было или слишком много, или слишком мало, редко, когда получалось достигнуть баланса, и это не могло не раздражать джедая. Почему-то готовить бульон, кашу или какое-нибудь мясо с пюре было намного проще, чем даже самый простой, примитивный десерт. Даже кексы или печенье он стряпать не любил. Но на что только не пойдёшь иногда ради женщины… Во время размышлений взгляд случайно зацепился за блестящий металлический предмет. Мужчина нахмурился. Свою комнату он содержал в идеальной чистоте, она была довольно аскетична. Лишних вещей он никогда не брал, к этому его приучили ещё в юности. Присев на кровать, он потянулся к ящику и положил предмет на ладонь, внимательно осматривая его. Это было сердце, крупное, тяжёлое, весьма ощутимое, сделанное из крепкого, прочного металла. С одной стороны — медь, а с другой, вероятно, — латунь. Обильно политое насыщенным шоколадным цветом оно казалось глубоким, ярким и одновременно спокойным, с выдержанным ровным тоном. Одна сторона была покрыта декором из двух больших шестерёнок по центру, скреплённых металлической лентой, вместе они напоминали символ бесконечности. Вокруг них располагались шестерёнки, по форме похожие на остроконечные звёздочки. На левой стороне сверху лежало массивное серебристое колесо, похожее на Луну, над ним возвышалась дуга, постепенно увеличивавшаяся в размере, расписанная причудливыми завитушками. На конце дуги покоился круг, благодаря которому вся деталь напоминала пролетающую комету. Справа лежала огромная шестерёнка, яркая и золотистая, словно Солнце. С обратной стороны заметен иной декор. В середине композиции лежали два сердца — большое и маленькое, каждое собрано из маленьких стеклянных камушков, будто для мозаики. Большое сердце выглядело могучим, словно врошир, и было покрыто зеленовато-бирюзовой краской. Маленькое сердце казалось энергичным. Оно было ярким ультрамариновым. Вместе эти сердца создавали единое целое. Складывалось впечатление, что если убрать одно из них, то композиция перестанет выглядеть стройной, и гармония разрушится. Неподалёку находилось несколько тонких пружин. Они лежали таким образом, что казались похожими на облака. По бокам изделие было обрамлено изящной рамкой, которая к середине обращалась в две большие капли. Мужчина некоторое время гадал, от кого он получил столь необычный подарок, пока не обратил внимание на надпись, неряшливую, со скачущими буквами, но, очевидно, выполненную со старанием. Надпись настолько маленькую, что её легко можно было пропустить, если не всматриваться: «Лучшему учителю». Всего два слова… Так коротко, так ёмко, так лаконично. Но сухости не ощущается вовсе. Только благодарность, скрытая за фасадом скромности и смущения. Мужчина улыбнулся. В этот миг ему стало необыкновенно хорошо. Внутри себя он вдруг почувствовал свет. Странный, мягкий, очень приятный, наполняющий весь организм жизнью. Такой, какой бывает после длительных медитаций, удачного единения с Силой. «Надо же, я и не знал, что он так умеет…» — Кэнан повертел подарок, решив ещё раз рассмотреть каждую маленькую деталь, и восхищённо присвистнул. Он знал, что его ученик изобретателен и креативен. Конечно, знал. В конце концов, мальчик придумал весьма удобную конструкцию оружия, совмещающего функции как светового меча, так и бластера. Но чтобы сотворить ещё и такое… Такое красивое и с любовью сделанное… У мальчика определённо золотые руки и отменный вкус. «Нужно обязательно поблагодарить его. Такой труд игнорировать нельзя», — поднявшись с кровати, джедай закрыл глаза и сосредоточился, фокусируясь на Силе. Ему хотелось как можно скорее найти своего падавана и похвалить его, за усидчивость в том числе. Энергия мальчика ощущалась ярко и очень сильно, значит, он уже был на корабле. Мысленно проследив за тоненькой незримой ниточкой, мужчина обнаружил источник энергии на крыше и, весело хмыкнув, немедленно отправился к нему. «Интересно, как долго он уже там находится? А впрочем, неважно. В любом случае нужно вытаскивать его оттуда и немедленно тащить вниз». Наверху было тихо. Настолько, что можно было услышать собственное дыхание или стрекотание сверчков. Осторожно ступая по металлическому корпусу, мужчина огляделся по сторонам, надеясь увидеть подростка, а затем, опустив взгляд, изумлённо приподнял брови. Его ученик не сидел, не шумел, не планировал очередную авантюру, а просто лежал, практически не подавая никаких признаков жизни. Спокойно отдыхал, замерев на месте, ничего не замечая вокруг. Не поверив увиденному, джедай подошёл ближе, на мгновение решив, что ему эта картина привиделась, но, как оказалось, он не ошибся. Мальчик в действительности спал. «Не такого я ожидал увидеть, — задумчиво хмыкнул мужчина. Присев на корточки, он внимательно всмотрелся в лицо ребёнка, тщательно выискивая каждую подозрительную деталь. Ничего толком не обнаружив, Кэнан понял, что мальчишка абсолютно здоров и, облегчённо вздохнув, резко щёлкнув того по носу, как нашкодившего котёнка. Вполне предсказуемо, подросток сразу проснулся. Дёрнувшись, как от удара током, молниеносно сел и, хорошенько протерев глаза, усиленно сгоняя крохи сна, причём на редкость приятного, завертел головой в поисках внезапного раздражителя. Когда взгляд остановился на учителе, чьё лицо озаряла ехидная улыбка, Эзра схватился за голову и протяжно застонал, вспоминая во всех подробностях захватывающее приключение с перестрелками, погонями от штурмовиков, акробатическими трюками, эпическим сражением с Инквизитором один на один и грандиозной победой с последующим денежным вознаграждением. Эх, такой классный, потрясающий сон ему испортили! — Я так понимаю, на кровати спать уже не слишком интересно, да? — в голосе учителя, если не мучителя, сквозила откровенная насмешка. Эзра недовольно посмотрел на мужчину и потёр пострадавший нос. — Обязательно было бить? Более гуманного способа не нашлось? — Можно подумать, ты бы меня не проигнорировал, выбери я такой способ, — скрестив руки на груди, заметил Кэнан. — Ну, так что? С каких таких пор нам стала интересна крыша в качестве гнезда для отдыха? Бриджер скрестил руки в ответ и закатил глаза. — Кэнан, я не птенец, чтобы вить себе гнёзда! Мужчина на это опрометчивое заявление только рассмеялся. — Птенец, птенец, ещё какой! Вечно стремишься куда-то улететь или сотворить какую-нибудь глупость. Вот прямо как сейчас. Прикорнул здесь на холодном металле посреди ночи! Заболеть не боишься? — Не заболею, не волнуйся, — нахохлился мальчик. — Мне не впервой. — М-да, как всё печально, — с притворным сочувствием произнёс Кэнан, взъерошив и без того лохматые волосы своему ученику, спровоцировав новую волну недовольства. — Теперь мне придётся учить тебя ещё и заботе о себе. Ума не приложу, как ты с таким легкомыслием дожил до пятнадцати лет. — Просто я счастливчик. — Не сомневаюсь в этом. Ни капли, — пихнув надувшегося мальчишку в плечо, Джаррус сел рядом с ним и вновь улыбнулся. Эзра, немного скосив взгляд, не удержался и улыбнулся в ответ, позволяя чувству комфорта затопить его с головой. — Ты же с нами, ты дома, помнишь? Верно. Он был дома. Он был не один. Сейчас нет. От этой неожиданной мысли сердце застучало быстрее. Набирая скорость, оно словно готовилось проломить рёбра и стремительно выпрыгнуть из груди. Пульс участился, и казалось, будто по всей кровеносной системе прошёлся электрический заряд. В голове что-то щёлкнуло, сумрак, таившийся внутри, заискрился звёздным светом, на душе стало так легко, словно кто-то сделал её воздушной и свободной. Словно чьё-то присутствие запустило новый механизм и заставило организм работать по-другому. Словно кто-то… невзначай переписал сценарий, и теперь тело будто бы реагировало немного иначе. Смутившись из-за собственных ощущений, мальчик неуверенно посмотрел на наставника. Рядом с ним было спокойно. Рядом с ним можно быть настоящим, необязательно всегда быть весёлым. С ним можно было открыто говорить о проблемах, зная, что не унизят, зная, что не осудят. Только укажут на ошибку, если мальчик в чём-то не прав, направят, помогут. И это было… Невероятно. Здорово. Восхитительно. Кажется, ещё немного, и Бриджер взорвется от такого потока эмоций. Обилие мыслей напоминало огромный водопад, нескончаемый, шумный, сносящий всё живое. В таком потоке было сложно действовать правильно, сложно принимать верное решение, не сбившись с толку. Может быть именно поэтому джедаи старались воздерживаться от эмоций? Ведь с ними было непросто. Порой они всё путали, вводили в заблуждение, сбивали с нужных ориентиров. Без того же страха или гнева жилось бы, наверное, проще… Не было бы столько смертей или горя. Всё было бы хорошо. Или нет? Действительно ли к этому привело бы отсутствие негативных эмоций? Похоже, Эзра снова запутался в своих размышлениях. Лучше бы он вновь сфокусировался на настоящем и просто наслаждался бы хорошим вечером. Или наконец бы сказал то, что давно хотел, но всё не решался. — Знаешь, Кэнан, я всё думал… — робко начал мальчик, заставив мужчину повернуть голову и приподнять брови. — Думал сказать… сказать как-нибудь спасибо, да… да всё не было подходящего случая и… Неловко съёжившись, подросток немного отодвинулся назад, надеясь набраться храбрости, как вдруг чужая рука накрыла ладонь и крепко сжала, не давая сдвинуться с места. Мальчик осторожно поднял голову и удивился увиденному: светло-зелёные глаза учителя значительно потеплели, стали мягче. — Не стоит. Ты уже поблагодарил меня сегодня, Эзра. Бриджер с трудом проглотил образовавшийся комок. — Ты… Ты уже видел…? Мужчина слабо кивнул и придвинулся ближе. — Да. Мне очень понравилось. Очень красиво. Большое спасибо. Когда ты успел научиться мастерить такие вещи? — искренне полюбопытствовал он. Щёки подростка окрасились алым цветом. Он перевёл взгляд на небо и пожал плечами, снова пытаясь справиться с нетипичной робостью и смущением. — Мне как-то отец показывал. Когда я был маленьким. А потом, надеясь сохранить память о нём, после того, как его не стало, я старался практиковаться самостоятельно. Часто воровал разные механизмы, шестерёнки, рисовал первые чертежи и схемы. Сначала я просто повторял модели, которые сделал отец, чтобы освежить знания, лучше понять принцип работы. А там уже пытался делать что-то своё, как мог. Часто у меня получалась груда металлолома вместо нормального результата. Джедай ободряюще сжал плечо. — Зато сейчас ты создаёшь просто великолепную работу. Молодец, — сказал он, а затем, выдержав небольшую паузу, улыбнулся. — Я очень горжусь тобой, Эзра. Я рад, что предложил тебе стать моим учеником. Уверен, что если ты будешь также внимателен и упорен на тренировках, то тебя будет ждать блестящее будущее. Бриджер глубоко вздохнул и закрыл глаза, чувствуя, как мощная волна мурашек проносится по телу, едва не сбивая с ног. Им гордились… Правда гордились. Верили, что он может достигнуть большего. Сказали, что он молодец. Честно, без намёка на притворство. Ох. Как же давно он не слышал таких слов. Может, стоит к этому привыкнуть? Правда, это очень-очень сложно… Собравшись с духом, мальчик снова открыл глаза и посмотрел на учителя. Своего учителя. — Я… Эм… Кэнан. Спасибо… Даже не знаю, что сказать на это. Джаррус тихо хмыкнул и, обхватив рукой плечи подростка, прижал его к себе, вновь спасая от неуверенности и зажатости. В первую встречу мужчина ни за что бы не назвал мальчишку таким, но сейчас, узнав характер получше, понял, что его падаван не столь решителен каким хочет показаться. Скорее наоборот, довольно стеснителен, подавлен и робок. Настолько, что боялся доверить свои страхи и комплексы кому-то другому, старательно скрывая их за наглостью, дерзостью и безрассудством. К счастью для мальчишки, ему больше не нужно было этого делать, не нужно притворяться. Теперь у него был тот, кто готов помочь справиться со всеми проблемами, сколько бы времени и усилий это не заняло. — Ничего говорить не надо, я всё понимаю. Давай лучше поторопимся и спустимся вниз, пока все угощения без нас не съели. Эзра весело хихикнул и сильнее прильнул к учителю. — Ты думаешь, там ещё что-то осталось, пока мы тут безвылазно сидели? Мужчина беспечно пожал плечами и развернулся в сторону выхода. — Ну, кто знает. В любом случае ничто не мешает сходить проверить. Мальчик хитро усмехнулся и пихнул наставника в бок. — Как на разведку? — Как на разведку, — фыркнул он, вновь закатывая глаза и направляя неугомонного падавана вниз, пока тот не заболел. Хотя зная его и свою удачу, нельзя быть полностью уверенным в том, что эта неприятность обойдёт их стороной. А Эзра был только рад. Сегодняшний день получился великолепным. Долгая прогулка, вовремя купленные и сделанные подарки, приятная компания, волшебная праздничная атмосфера, шутки, веселье, сладкое угощение, семья… Разве можно ещё чего-то желать для полного счастья? Тем более в столь дивную, неповторимую ночь?