Раз-два-три;
Раз-два-три;
Раз-два-три:
- Кружаться в вальсе пары
влюблëнных на балу....
На улице была поздняя зимняя ночь, часов одиннадцать примерно. Время по истине волшебное, ведь это ночь тридцать первого декабря. Метель. Снежинки вихрем летят по улицам, пролетая над домами, деревьями и прохожими, сбивая последних с ног. Вьюга злится, вьюга плачет или даже воет, когда попадает в очередную трубу на крыше заснеженного дома. Ветви деревьев покрылись тонким слоем инея, изморози. Они неспеша покачиваются на ветру, что создаëт вьюга. Но вскоре метель утихает, и начинается безветренная, морозная погода. После метели тучи сразу же уплывают куда-то в конец неба, напоминая своим движением корабли или даже огромные льдины. На чëрном небе потихоньку, одна за другой появляются яркие звëзды, что каждую ночь усеивают собой весь небосвод. А за ними появляется тоненький месяц, который своей толщиной вещает о скором новолунии. Но не смотря на это, он очень даже ярко виден на всëм небе и первым бросается в глаза. Немного мрачный, загадочный он путается в чуть видных облаках, пытается скрыться в редких ветках деревьев. Печальный, одинокий, он один на всëм небе. И чем-то сейчас напоминает бедную Лизу. *** Бал в Петербурге – это всегда очень важное и торжественное событие. На него обычно собирается весь свет. И немолодые графини, и совсем юные барышни, и уважаемые господа со своими невестами, и юноши, и кого там только не встретишь! А об приготовлениях к балу можно говорить бесконечно. Дамы надевают новые платья из последней французской коллекции, делают себе красивые причëски, подбирают самые красивые туфельки и ещё много чего делают, дабы показать себя в свете в самом лучшем виде. У джентльменов тоже есть уйма вещей, которые они должны сделать перед выходом – это и надеть всë чистое и как с иголочки, и белоснежные перчатки подобрать, и одеколоном надушиться... Так обычно и проходит весь день перед балом. Но зато чего он стоит... Кажется, что на это мероприятие в честь нового года собрались все. В зале царит особая идиллия: влюблëнные пары уже который час танцуют вальс, изящно скользя по паркету и мило улыбаясь друг другу, другие же сидят в креслах, пьют дорогое вино и ведут светские беседы, музыканты ещё с самого начала бала в совершенстве владеют скрипками, виолончели и другими инструментами, ходят вокруг огромной ëлки в центре зала или просто стоят у стен, давая всем послушать эту прекрасную музыку, что так и льëтся по залу невидимыми волнами. И только Елизавете сейчас не до веселья. Отстранëнно, в дали от всех она стоит у окна, прикрыв лицо веером, чтобы не видно было слëз. Еë печаль можно легко обосновать, ведь случилось большое горе - еë прямо в новый год бросил муж. Да, просто взял и ушёл к другой. И главное так, словно всë так и должно быть. Он просто с утра собрал вещи и признался Лизе в измене, добавив, что уходит к любовнице, бросая жену. Свой поступок именно в этот день он обосновал фразой по типу: "В новый год нужно что-то менять, ведь как его встретишь – так и проведëшь". Мол не хочет больше жить с Лизой. Для девушки это был тяжëлый удар. В один момент еë счастливая жизнь рухнула как карточный домик. Так ещё и в новый год! Почему? Лизе казалось, что просто все беды мира обрушились на неë. Еë переполняли самые разные чувства, от обиды до гнева. Но, ничего с этим нельзя было сделать. На бал она всё же пришла, ведь еë отсутствие на празднике могло испортить репутацию в свете. Сейчас же она просто стояла в дали от всех, давилась слезами и гневом от мысли, что Данишевский сейчас где-то беззаботно кружит мазурку с какой-то другой женщиной. Николай тоже был на этом балу. Он сидел один в конеце зала, держа в руках бокал красного вина. Бледные пальцы держали стеклянную ножку фужера, дергая ею туда-сюда просто так. Вино снова и снова волной накатывало почти до краев, но всегда отступало, не выходя за грани. Вообще, идти на этот бал в планы у Николая не входило. Но, поняв, что дома тоже особо делать нечего – всё же решил поехать. Казалось, что время идёт целую вечность. Настроения не было от слова совсем. От скуки, Николай начал всматриваться в толпу танцующих людей. Ему даже на секунду показалось, что среди пар он увидел Якова Петровича вместе с какой-то дамой. << – Чтож, всё может быть, почему бы Якову Петровичу вдруг не появиться здесь?>> – пронеслось в голове у Гоголя, когда он заметил вроде бы знакомый силуэт в толпе. Повернув голову в сторону дальнего окна, Николай увидел Лизу, что стояла вдали от всех. Было видно, что она чем-то сильно расстроена. Гоголь решил подойти к ней. – Лиза, здравствуйте. Не ожидал вас здесь увидеть. – улыбнулся юноша, подойдя к Елизавете Андреевне. – Николай Васильевич, какая неожиданная встреча. – Лиза попыталась улыбнуться, но это получилось у неë очень наигранно, было отчëтливо видно, что она очень расстроена. – А почему вы тут одна стоите? Почему не танцуете? – мягко поинтересовался Николай, смотря Лизе в глаза. Елизавета не знала что ей ответить. Было очень больно на душе, она никому ещё не рассказывала о случившемся. Столько всего изменилось за короткое время, и всë это в самый светлый праздник... Хотелось плакать, хотелось просто убежать от всех проблем и забыть всё как страшный сон. – Я... – она запиналась. – Мне кажется что это самый ужасный день в моей жизни! – практически закричала Лиза, смотря Гоголю в глаза. Эмоции взяли верх. – Почему именно в этот день от меня все отвернулись? Почему Алексей ушëл к другой? И никто даже не поинтересовался как у меня дела, всем абсолютно всё равно! – она отвела глаза в сторону, куда-то в окно, и вновь закрыла лицо веером. Ей определëнно хотелось сказать больше, но обида стиснула челюсть, не давая описать словами всë так, как она могла бы это сделать в мыслях. Николай практически почувствовал как сейчас больно Елизавете, как обидно. Его самого не раз предавали, оставляя одного. Но, наверное полностью понять Лизу он не сможет, останется лишь искреннее сожаление, которое хочется выразить как угодно, но чтобы тебя поняли. Гоголь аккуратно развернул Лизу к себе за плечо. Их взгляды пересеклись, кажется, что всё вокруг как будто застыло. – Лиза, хотите, я с вами потанцую? – практически прошептали его губы. Глаза всё так же смотрели только на Елизавету. – Да. – коротко, но этого достаточно, чтобы всё понять и кивнуть в знак одобрения. Пальцы сплелись воедино, образуя нежную, но цепкую хватку. Ноги уверенно скользили по паркету, синхронно отплясывая этот танец, стуча каблуками, словно пульс. Руки невесомы, то расходятся, то вновь встречаясь ладонь к ладони. Тело словно само кружиться в вальсе, полы белого платья развиваются как на ветру. Взгляды не отрывались друг от друга, наблюдая за каждой эмоцией, что смениться на лице партнëра. Кажется, что даже их сердца начали биться в унисон, отдаваясь синхронными постукиваниями у виска. Было такое чувство, что всë вокруг них было в расфокусе, как будто крупная мозайка. И только свет от свечей окружал их, освещая каждое движение танца, все изгибы тела. Бьют куранты. Восторженные люди в зале разливают шампанское, звенят бокалы и радостные голоса людей: – С новым годом! С новым счастьем! – кричат они, загадывая свои заветные желания. И только Николай и Лиза стоят у того же окна, неподвижно смотря друг на друга. В глаза, нет, прямо в глубину души. Все звуки вокруг них утихают, они слышат лишь своë сердцебиение. Лиза больше не плачет, на еë лице играет заворожëнная улыбка, а в глазах, словно читается << Спасибо! >> – С новым годом, Лиза. – тихо, словно чтобы не спугнуть говорит Гоголь. – С новым счастьем, Николай Васильевич... – шепчет Лиза, смотря в карие глаза юноши, что стоит перед ней и держит за руку, чтобы не упустить сей волшебный момент.