Жадность.

      Всю ночь Рэнсом не мог заснуть из-за мыслей, не покидающих его голову. Он понимал, что правильно поступил, временно расставшись с Лиз. Так будет безопасней для него и для неё. Ведь если полиция узнает о их связи, они окажутся в числе первых подозреваемых. А он не хотел снова возвращаться в тюрьму, также, если Лиз арестуют, то все его старания пойдут прахом. Он боялся тюрьмы и мудрее было бы бросить всё и бежать куда глаза глядят, но его внутренние демоны не давали ему покоя. Он хотел получить эти деньги, раз уж не смог получить собственное наследство из-за этой сучки Марты. Рэнсом не собирался сдаваться. Сейчас Лиз по уши влюблена в него, а значит, он уже близок к своей цели. Как только шумиха со смертью Тома уляжется и полиция найдёт крайнего, чтобы хоть кого-нибудь обвинить в его смерти, сразу после этого он женится на Лиз. Потом останется последний шаг. Он ещё не придумал как, но он добьётся, чтобы наследством Лиз смог распоряжаться лишь он один. Если не получится заморочить Лиз голову и убедить её в том, что так будет лучше, если он станет распоряжаться деньгами, то остаётся только одно…       «Я сделаю так, что её сочтут невменяемой. Тогда все её деньги окажутся в моих руках».       Когда Лиз всё поймёт, будет уже слишком поздно.       Одно его сейчас беспокоило больше, чем деньги. Эта чёртова статья.       Нужно найти её, пока Ноа не решила воспользоваться ей.       В мыслях о своих грядущих планах, глядя в ночи в потолок, Рэнсом заснул почти под утро.       Утро началось от трезвонящего телефонного звонка под ухом. Голова жутко раскалывалась. Хотелось спать.       Кому неймётся в такую рань?       Ещё не открыв глаза, на ощупь, Рэнсом отыскал свой телефон на тумбочке.       — Слушаю.       — Мистер Эванс. Говорит офицер Уолтер Маршалл. Вам сегодня нужно быть в поместье Хиддлстон.       — Зачем? Что-то случилось?       — Появилась новая информация касаемо смерти мистера Хиддлстона. Вам необходимо присутствовать.       — Хорошо, — сказал Рэнсом и повесил трубку.       «Что ещё за новая информация? И какого чёрта я там нужен?»       Рэнсом напрягся. Он боялся, что Ноа рассказала копам о его связи с Лиз и показала эту статью в газете.       Он решил не терять времени и не дожидаться приезда полиции.       Нужно успеть приехать в особняк раньше офицера Маршалла.       Рэнсом решил действовать, решил пробраться в комнату Ноа и найти эту проклятую статью. Найти и уничтожить. Он боялся, что Ноа решит воспользоваться этой статьёй, если уже не воспользовалась. Тогда его точно ждёт тюрьма с учётом сложившихся обстоятельств. Рэнсом надеялся, что газета до сих пор в руках Ноа, что полиция ещё ничего не знает.       Приняв освежающий бодрящий душ, на ходу выпив кофе, Рэнсом оделся, сел в машину и поехал в поместье.       В поместье было слишком тихо. Со смертью Тома дом как-то опустел. Лишь Альма и Мария трудились по дому, готовя завтрак и прибирая постель.       Джульет не упускала случая, чтобы не придраться к Альме. Каждый раз она смотрела на неё, как на прокажённую, и язвила в её адрес.       — Сколько лет ты уже здесь работаешь? — Джульет сидела в своей комнате, наблюдая, как Альма застилает её постель. Она не читала газету, не пила кофе, а просто сидела в кресле и провокационно смотрела на Альму.       — Около девяти лет, миссис Джульет.       — И за столько лет ты не научилась застилать постель? Или ты умеешь только раздвигать ноги перед своим хозяином?       — Простите, миссис Джульет. Я сейчас же всё поправлю. — Альма не оглядывалась на Джульет, не могла смотреть ей в глаза, лишь смотрела на белый пододеяльник, который поправляла и на который закапали слезинки. Ей было больно. Больно и стыдно. Она не хотела оставаться в этой семье, хотела найти другую работу, но Джульет подсуетилась, распустив слух всем своим знакомым о том, что Альма спала с Томом. Теперь её нигде не берут. А больнее всего то, что относятся к ней как какому-то ничтожеству.       Ноа проснулась в прекрасном настроении, спустилась в гостиную, где застала сестру за чтением её любимой книги, которую она зачитала уже до дыр. Страницы уже все помялись и пожелтели, а сверху книги торчали разноцветные стикеры, которыми она помечала любимые страницы.       — Доброе утро, сестрёнка.       — Доброе утро, Ноа. Как спалось?       — Я прекрасно выспалась. — Вспомнив о том, что мать вчера рассказала, что она видела Лиз в машине Рэнсома и они обнимались, Ноа не смогла сдержать свою ревность. — Как прошло свидание?       — Какое свидание? О чём ты? — опешила Лиз и отложила книгу.       — Я о тебе и очень обаятельном мужчине, который появился в твоей жизни.       — Ты с ума сошла? Почему ты решила, что между мной и Рэнсомом что-то есть?       — С чего ты взяла, что я говорю о Рэнсоме? — притворно удивилась Ноа. В душе её забавляла реакция сестры. — Я не называла имя этого мужчины.       Лиз замялась, поняв, что проговорилась и подставила саму себя.       — Я вообще-то говорила о мистере Дарси и о книге, которую ты не выпускаешь из рук. — Ноа наслаждалась реакцией Лиз. Как она побледнела, когда Ноа спросила о свидании.       — Ах да. Люблю эту книгу, — постаралась взять себя в руки Лиз. — «Гордость и предубеждение» — это самый революционный феминистический рассказ из всех, что я читала. Как Элизабет Беннет, женщина той эпохи, нашла в себе силы отвергнуть Дарси из-за того, что он плохо к ней относился.       — Такое чувство, что тебе это знакомо. То, что Элизабет Беннет нашла в себе силы и смогла отвергнуть мужчину. А вот у тебя это никогда не получалось. Как бы мужчина к тебе ни относился. Только вот одного не пойму.       — Чего?       — Я думала, что ты проецируешь Дарси на Тома, но теперь мне кажется, что я ошибалась.       — Почему?       — Потому, что все мужчины в твоей жизни, по сути своей, мистеры Дарси — холодные и расчётливые. Когда ты уже найдёшь себе мужчину, который будет относиться к тебе как к равной?       — Ты считаешь, что Том плохо ко мне относился?       — Почему же? Очень хорошо. Как к аксессуару. Так же как и Рэнсом. Ему вообще от тебя, кроме денег, ничего и не надо. А твоя милая внешность просто приятное дополнение к деньгам.       Лиз опешила от слов сестры. Она открыла рот, пытаясь хоть что-то ответить, но шок и внутренний голос, шепчущий, что Ноа права, не дал произнести ни звука.       — Прости, сестрёнка, но мне жаль тебя. У тебя совсем нет гордости. Я люблю тебя и мне бы так хотелось, чтобы ты была счастлива.       Ноа не лгала. Она действительно любила сестру и желала ей счастья. И её всегда выбешивало то, как Лиз себя не уважает. Сначала этот Том, который ей изменял и напрочь отказывался заводить с ней детей. А Лиз всегда мечтала о маленькой малышке. Теперь этот Рэнсом, которому от неё нужны лишь деньги. Хоть в Ноа сейчас играла ревность, и она не могла отказать себе в таком удовольствие, как поязвить с сестрой, она всё же надеялась, что с Лиз наконец-то спадут розовые очки и она разглядит истинную натуру Рэнсома. Ноа искренне желала Лиз хорошего любящего мужа и маленькую принцессу-дочку. Но пока Лиз витает в облаках, она вряд ли сможет быть по-настоящему счастлива.       — Доброе утро, мистер Эванс.       Рэнсом приехал в особняк. Стоя в прихожей, он вручил пальто Марии и, гордо задрав голову, молча прошёл в дом, даже не поздоровавшись. Да и зачем тратить своё время на каких-то домработниц?       — Рэнсом? — Лиз вскочила с кресла, заметив, как Ноа закатила глаза. Да правда что, перед кем тут сейчас Ноа распиналась. Стоило увидеть этого мачо, как она снова растеклась. — Что ты здесь делаешь?       — Разве вам не звонил офицер Уолтер Маршалл? — с холодностью в тоне спросил Рэнсом.       — Звонил, — ответила Ноа. — Я не думала, что он и тебе звонил.       — Всем доброе утро. — Себастиан приехал вслед за Рэнсом.       — А ты что здесь делаешь в такую рань? — холодно поинтересовался Рэнсом.       — Тебя забыл спросить, когда и куда мне приезжать.       — Вы что, поссорились? — удивилась Лиз.       — Просто кое-кто очень любопытен, — сказал Рэнсом.       — А у кого-то очень длинные уши, — сказал Себастиан.       — Перестань, Себастиан. У Рэнсома очень даже милые ушки. — В комнату вошла Джульет.       Ноа непроизвольно хихикнула от слов матери, а Лиз удивлённо смотрела на Джульет и Рэнсома.       — И зачем же нас собрал этот Маршалл? — поинтересовался Себастиан.       — Понятия не имею, — сказала Джульет, присаживаясь в кресло. — Альма, сделай всем по чашечке кофе.       — Да, миссис Джульет.       — Может, он решил поиграть в частного сыщика. Как этот чёртов Бенуа Бланк.       — А ты знаком с Бенуа Бланком? — усмехаясь, поинтересовалась Ноа.       «Чёрт. Надо же было так проговориться. Вот я идиот».       — К счастью, нет. Просто слышал о нём.       — А-а-а. Ну да. Конечно. Просто слышал, — продолжая улыбаться, глядя в глаза Рэнсома, сказала Ноа.       Рэнсом одарил Ноа подозрительным взглядом.       «Какого чёрта. Она что, смеётся надо мной? Твою мать. Статья точно обо мне. Нужно срочно найти её».       — Я подожду полицию в библиотеке. Кофе не буду, — сказал Рэнсом и удалился из гостиной.       — И что это было? — поинтересовался Себастиан.       — Понятия не имею, — сказала Ноа.       Убедившись, что никто за ним не пошёл, Рэнсом поднялся на второй этаж и направился прямиком в спальню Ноа. Зайдя в комнату, он решил не терять времени. Оглядевшись по сторонам, Рэнсом стал заглядывать в ящики и искать ту самую газету. Открыв верхний ящик комода, который был полон нижнего белья, Рэнсом стал перебирать шёлковые и кружевные трусики в поисках статьи.       На секунду ему стало неловко прикасаться к женскому белью Ноа, в нём взыграла ностальгия по временам, когда он только познакомился с ней. Она ему тогда безумно понравилась. Её бархатный голос, который ужасно будоражил, её прекрасные зелёные глаза, взгляд которых сводил его с ума, её пухлые губы, которые так и манили.       Честно сказать, он и не помнил, когда в последний раз настолько увлекался девушкой. А Ноа была для него особенной. Снаружи милый ангелочек, а внутри словно дьяволица. Он с ума по ней сходил, с трудом сдерживал свои порывы к Ноа.       Но главная для него сейчас была Лиз, и он не мог снова оступиться и всё проиграть.       Погружённый в свои воспоминания, Рэнсом продолжал перебирать бельё, пока не откопал среди всего белья, на самом дне ящика, ту самую газету.       Взглянув на фото, у Рэнсома земля ушла из-под ног. На фото была вся его семья, а рядом красовалось отдельное фото с его физиономией. А снизу небольшая статья.       На восемьдесят пятом году жизни, в день своего рождения, скончался известный автор детективов Харлан Тромби, сделавший на своих детективах состояние. Его нашли на следующее утро мёртвым, с перерезанным горлом.       Оглашая завещание Харлана Тромби, ко всеобщему удивлению, он всё своё наследство — издательство, шестьдесят миллионов долларов на различных счетах, дом и прочее имущество — оставил своей медсестре Марте Кабрера, оставив свою семью ни с чем.       Его внук Хью Рэнсом Драйсдейл обвиняется в покушение на убийство своего деда, его медсестры, поджог медицинской лаборатории и убийстве домработницы.       Рэнсом читал статью и был в шоке. До последней минуты где-то в глубине души он надеялся, что статья и вправду окажется об отце Ноа. Но сейчас он был уверен в том, что Ноа знает, кто он. И сейчас его интересовала одна очень важная деталь: знает ли об этом кто-нибудь ещё?       — Интересная статья, неправда ли?!