Здравствуйте, это ваше?

Анни, пошатываясь, вошла в свою квартиру, нагруженная коробками в хрустящей глянцевой обертке. И без того шаткая ненадёжная конструкция рассыпалась, стоило ей попытаться одной рукой выключить охранную сигнализацию. Попытавшись закрыть при этом за собой дверь, она поскользнулась на куче писем, скопившихся на коврике, не удержала равновесие и на кафельный пол посыпался водопад рождественских подарков. — Да твою же мать! Сигнализация все еще сердито пищала, а входная дверь зияла открытыми створками. Анни на секунду стояла на отбитых зудящих коленях, глядя на беспорядок и сожалея о каждом жизненном выборе, который привел ее к этому моменту. Внезапно раздался звук открывающейся соседской двери в коридоре, и она поспешно захлопнула собственную, затем ввела код сигнализации. Хитч еще не было дома и не прогретая кондиционером квартира встретила хозяйку прохладно. Анни плотнее укуталась в пальто, пока включала его. Закончив, она встала и на мгновение оглядела кухню, потирая руки в ожидании повышения температуры. Устав ждать и решив помочь себе согреться, она направилась прямо к холодильнику, достала бутылку белого вина, налила себе щедрый стакан и включила телевизор как раз вовремя, чтобы увидеть заголовки семичасовых новостей. Два часа спустя почти все подарки, которые она купила в тот день, были упакованы и надежно спрятаны там, где Хитч точно не найдет их во время одного из своей регулярной маниакальной пробежки по шкафчикам в поисках потерянного карандаша для век, любимых духов или ещё какой-нибудь ужасно нужной для свиданий вещи. Когда в комнате нагрелась нормальная комфортная температура, Анни сняла пальто и шарф, оставившись в своём особенно уродливом праздничном свитере (она им очень гордилась — он точно выиграет ежегодное соревнование Самых Уродливых Свитеров. А то прошлогодний проигрыш Бертольду всё ещё мозолил ей душу). Хитч посмеивалась над их с ребятами традицией, но для Анни уродливые свитера были одними из двух вещей, которые она любила в Рождестве. Вторым, конечно, покупка подарков для людей, которых она любила. В детстве Рождество было полностью религиозным событием, и когда в восемнадцать она наконец сбежала из дома, то была уже слишком взрослой, чтобы почувствовать волшебство, которое её друзья испытывали с детства. Сейчас Рождество было для нее по большей части бременем, днем, когда ей постоянно напоминали, насколько неблагополучна ее семья и как долго она была одна. Танцуя по кухне под звуки хорошей песни из 80-х, отхлебывая от стакана с вином и отказываясь мириться со своим (лишь слегка) печальным существованием, она услышала звонок в дверь. Веселый динь-дон испугал Анни, потому что она не слышала его уже много лет, если вообще когда-либо слышала его раньше. У Хитч был ключ, а гостям извне приходилось просить, чтобы их пропускали через главную дверь внизу. Так что нажать на дверной звонок могли только жители дома, а Анни не знала никого из них. Она иногда вежливо кивала, проходя мимо них на лестничной площадке, но никогда не удосуживалась улыбнуться или завязать разговор. Анни подошла к двери и заглянула в глазок. Кто бы это ни был, он был либо очень высокими, либо стоял очень близко к двери, так как все, что она могла видеть — это темно-синий мужской джемпер. Когда она уже подумывала просто притвориться, что ее нет дома, незнакомец заговорил: — Эм, здравствуйте? Я из 5А. Извините, что беспокою вас, знаю, что уже поздно. У меня тут ваша почта. Сегодня утром её доставили неправильно. Вы не могли бы… — он запнулся, когда Анни рывком распахнула дверь. «Это что ещё за Капитан Америка?» — едва не ляпнула она. — Здравствуйте, — продолжил сосед, вежливо улыбаясь ей. — Еще раз. Вы Хитч Дрейс? Или, может быть, Анни Леонхарт? — Он взглянул на стопку праздничных посылок в своих руках, перепроверяя фамилии. Когда она промолчала, он снова посмотрел на нее, скользнув глазами по её отвратительному джемперу. 5А был высоким атлетичным блондином — ну чисто Кэп, — с рельефными мускулами, виднеющемися под одеждой. Необычный галстук-брошь, удерживающий воротник рубашки, выглядывающий из-под свитера, придавал ему нотку интеллигентности, и Анни догадалась, что он, вероятно, не модель и не спортсмен. Золотистые волосы были разделены ровным пробором, сверху-вниз на нее уверенно и мягко смотрели голубые глаза человека, привыкшего руководить, а сам он вежливо улыбался, ожидая, пока она что-нибудь сделает, и выглядел при этом… так, не стоит даже начинать, Анни, одернула она себя. Он здесь не за этим. — Я Анни, — кашлянув, сказала она после паузы, которая затянулась на секунду, слишком длинную, чтобы считаться «комфортной». — Эрвин, — ответил он, протягивая руку для рукопожатия и, казалось, удивился, когда обнаружил, что ее ужасно холодная, несмотря на тепло, исходящее из ее квартиры. — Плохое кровообращение, — объяснила она, слишком поспешно одергивая конечность. — Итак, можно мне получить мои подарки? — Конечно, — сосед сложил посылки в аккуратную стопку бантами в одну сторону, прежде чем передать их ей. Как педантично. Она взяла их и тоскливо улыбнулась. Ей не требовалось проверять адресаты, чтобы понять, что все, кроме одного, предназначались Хитч. Единственной адресованной ей была милая рождественская открытка, подписанная характерным вытянутым почерком Берта. — А вам ведь пришла моя, не так ли? Почта. Видимо, курьеры перепутали адреса. Анни на секунду моргнула, растерявшись. А потом вспомнила стопку писем, на которых подскользнулась раньше, и посмотрела вниз. Смущенная, она осознала, что прямо в данный момент стоит на куче конвертов, предположительно ни один из которых на самом деле не принадлежал ей (или Хитч). Опомнившись, Анни присела и начала собирать конверты, роняя при этом посылки, которые Эрвин только что дал ей в руки. Почему она так нервничает? — Черт, мне очень жаль. Я не заметила, что это не наши. День был утомительный. — Она попыталась улыбнуться, выпрямилась и сунула ему в руку только что образовавшуюся стопку писем, адресованных «доктору Э. Смиту». — Так много писем для вас, доктор Смит. Вероятно множеству людей не терпится вас поздравить, — что это прозвучало в её голосе, неужели горечь? Нет, конечно же нет! Анни боялась поднять глаза. Не только потому, что на это понадобилось бы много времени (чёртов рост). — Может быть у меня просто куча родственников? — засмеялся он в ответ, рассеянно создавая из ее хаотичного беспорядка упорядоченную педантичную кучку. Смех его оказался настолько приятным, что у Анни мурашки пробежали по шее. Обычно ей не нравились мужчины, которые были настолько выше неё — да простит её бедняга Берт, — но в данную секунду Леонхарт готова была пересмотреть свои вкусы. Да она, кажется, уже. — У меня тоже, но от них я получаю максимум рождественские мемы. Настоящую поздравительную открытку я мне присылает только босс, правда, он адресует её какой-то "Анне", так что и в этом я не уверена. Эрвин снова рассмеялся, негромко, мурашечно. Анни хотелось, чтобы он продолжал смеяться вечно, наверное потому она и несла эту ахинею. — Да, это неприятно. А кем вы работаете? — Я дизайнер, если вы можете поверить в это, глядя на человека, носящего такой свитер. — Так этот шедевр вашего авторства? — К сожалению нет. Мне еще предстоит пройти путь, прежде чем я смогу создать такой шедевр. Однако человеку позволено мечтать. — Она драматично вздохнула. — А что на счёт вас? — Я преподаю, если вы можете в это поверить, глядя на меня, — он широко, обаятельно улыбнулся, подтвердив подозрения Анни, что он стоит здесь и разговаривает с ней не просто из вежливости. Когда это настолько красивые мужчины разговаривали с кем-то из вежливости? — Аа, значит, «доктор» — это доктор философии? — В истории и политике, да. Специализируюсь на средневековой войне, стратегии и тактике. Это семейная стезя, мой отец тоже был преподавателем. — Звучит интересно. — Что ж, я надеюсь, что мои студенты тоже так думают. — Уверена, что так и есть, — Анни смерила его ироничным взглядом, как бы говоря «кто в здравом уме будет слушать лекции, когда их ведёт такой красавчик». — Но если вы хотите, чтобы вас больше слушали и меньше пускали слюни на тетради, вам надо ещё поработать над стилем.  Секунду они стояли молча, глядя друг другу в глаза и одинаково улыбаясь. Анни хотелось бы, чтобы в её крови в этот момент было меньше алкоголя — она не была настолько пьяна, чтобы совсем потерять контроль, но уже достаточно, чтобы ей начинало чудиться сексуальное напряжениее между незнакомыми, казалось бы, людьми. — Я не мешаю? — внезапно раздался голос Хитч, подходящей к двери. Она выглядела потрясающе в зеленом платье, сшитом на заказ, и с волосами, уложенными винтажными волнами. Анни почти успела разочароваться, но (удивительное дело!) Эрвин ни на секунду не переставал смотреть на Анни. — Эрвин, это Хитч. Хитч, это Эрвин Смит. Наша почта запуталась, и он был настолько любезен, что принес все твои многочисленные открытки. — Спасибо, Эрвин, — промурлыкала Хитч, проскользнув через парадную дверь и втиснувшись рядом с Анни в дверной косяк, оглянулась через плечо. —  Хочешь зайти? Дерьмо. Почему она сама не предложила это раньше? Банальная вежливость же. Неудивительно, что возникло напряжение — она вела себя как хамка. Дерьмо. — Нет, вообще-то, но спасибо. Мне пора домой. Приятно познакомиться, Анни. — И нам! — воскликнула Хитч, запихивая Анни обратно в квартиру и закрывая за собой дверь.

* * *

После того, как Хитч приняла душ и приготовила им обоим горячий шоколад, она настояла на полном изложении разговора с "Капитаном Америкой". Они некоторое время обсуждали, насколько он хорош, и хотя Хитч настаивала на том, что он флиртовал с Анни (подлое сердце в этот момент возликовало — ему не показалось!), вслух Анни это отрицала. Спор как всегда ни к чему не привел и как всегда закончился решением заказать пиццу и посмотреть какой-нибудь рождественский фильм на стриминге. Через пару часов они начали готовиться ко сну. Пока Анни загружала посудомоечную машину, Хитч пошла запереть входную дверь на ночь. Закончив, она вернулась на кухню, чтобы передать ей конверт, на котором на лицевой стороне было написано ее имя аккуратным красивым почерком. Открыв его на виду у переутомленной подруги, Анни улыбнулась изображению головы белого единорога на фоне зелёной рождественской ёлки. Она открыла открытку и прочитала сообщение внутри. Дорогая Анни, Я бы адресовал это и Хитч, но мы все знаем, что открыток у нее более чем достаточно. Вам, однако, кажется, сильно не хватает, и каким бы я был соседом, если бы позволил этому продолжаться? С РОЖДЕСТВОМ! Нам следует больше тусоваться. Теперь вы знаете, где я живу. (Я живу в доме 5А, на всякий случай. Кажется, я кричал это через вашу дверь, но вы, возможно, не слышали). Не стесняйтесь прийти в своем потрясающем джемпере — у меня есть такой, который может дать ему фору. Серьёзно. Нам надо срочно сравнить их. Да, и не трудитесь присылать мне открытку — у меня их тоже более чем достаточно. Увидимся, Эрвин Анни улыбнулась и передала карточку Хитч, которая завизжала и побежала положить ее рядом с прошлогодними открытками Анни. — Думаю, на бумаге он не менее милый, чем вживую, — пробормотала она, поглаживая свой свитер и направляясь в свою комнату, выключая на ходу свет. Возможно, это Рождество будет немного менее ужасным, чем предыдущие, хотя бы потому, что у нее наконец-то состоится серьезное соревнование Уродливых Свитеров, в котором будет больше трёх участников.