Останься

С самого утра в поместье шла репетиция перед предстоящим выступлением, Эдгар, взявший на себя роль помощника хореографа, оказался еще беспощаднее Себастьяна, каждое движение приходилось оттачивать вдвое, а то и втрое усерднее, юноши обливались потом. Эд даже заставил их подвернуть брюки и придирался к недостаточно напряженным мышцам. Остальные участники Литературного кружка (кроме Николаса, по понятным причинам) тоже присоединились к репетиции, хотя для них подобная жестокость была привычна и все тонкости они уже знали и даже на жесткие замечания отвечали шутками. На очередной недовольный комментарий Ник, колдовавший над лампочками и проводами в углу комнаты, живо обозвал друга: – Мазохист, педант и перфекционист, ты учитывай, у нас Инек хирург, а не Иссус, у них ноги отвалятся, что он делать будет? Думаешь скажет, Лазарь, встань и ходи, а они и пойдут? Нееет, не будет этого! Хореографический произвол! – У тебя из-за него ноги нет? – насмешливо спросил Чеслок. – Именно, именно, товарищи. – Не заткнешься и второй не будет, – обидчиво отозвался Эдгар. – Не срывать репетицию! – не выдержал уже дворецкий и все мгновенно притихли. Однако этот балаган, кажется, всем придавал сил, Чеслок, старался впечатлить Романа, Джоану и Соме нравилось дружелюбное общество, Клейтону очень помогал подход Эдгара к репетициям и четкость указаний, однако Эдвард все еще был подавлен, а его приятели, хоть и старались вести себя как и прежде, но неприятный холодок в голосах чувствовался, конечно, он ведь проявил себя далеко не лучшим образом. Наконец репетиция была закончена и Ник попросил закрыть шторы, он направил одну из ламп на стену и на ней загорелась надпись «Фантомная пятерка». – Та-дам! Все ахнули, парень хоть и был разгильдяем, но талант не пропьешь. Харкорт от переполнивших его эмоций захлопал в ладоши: – Это просто замечательно! – Теперь ваше выступление будет капельку эффектнее, – рыжий передал конструкцию Себастьяну, – если нужна будет помощь в установке, пните Ромку, он умеет. Юноша насмешливо фыркнул, явно не горел желанием кому-то помогал. – Я думаю все хорошо поработали, давайте приведем себя в порядок, как раз обед скоро, – осторожно предложил Эдвард, хоть ответа и не было, компания направилась по комнатам. В положенное время все спустились к обеду. Измученные но довольные парни, с аппетитом принялись за еду, но Сома вновь забеспокоился, смотря на пустующее место за столом. – Как думаете, Дора вернётся? Принц не успел закончить фразу, скрипнула дверь и комнату потряс женский голос, берущий ужасно высокие ноты, все пространство наполняла ария пресвятой девы из очередной рок-оперы: «Юнона и Авось». Девушка, стоявшая в дверном проеме кинула песню после первого же куплета. – Ладно, ладно. Это на любителя, – улыбнувшись она направилась к столу, но не успела дойти, Роман и Ник подскочили с мест и кинулись ее обнимать. Ник оставался висеть на ней, а синеглазое чудище застеснялось своих чувств и даже слегка покраснело. Рома быстро вернулся за стол и завесил лицо волосами. – Лучше смени пластинку, терпеть не могу подобные выкрутасы, – злобно прошипел Инек. Девушка, нежно трепавшая Николаса по волосам на секунду задумалась и начала петь другую песню: «Да мне очень больно, я харкаю кровью, Но я недовольна, тем что происходит, Мне бы птицей вольной, стать бы птицей вольной, вуоу.» – Дальше только за деньги, – вновь очаровательна улыбка, хотя по лицу и стекала усталость, ее это вовсе не портило. – Птица, знаешь что я тебе скажу? – Иннокентий закипал сильнее. Сома осторожно толкнул Эдгара: – Переводи пожалуйста. Тот послушно начал вполголоса переводить, однако парочка продолжала препираться не обращая на него внимания. – Ну скажи, скажи. – Что ты ведёшь себя, как посредственный инфантил, заставляешь всех переживать и нервничать, – парень цедил каждое слово, кажду букву сквозь зубы. – А еще я некультурная, да-да, все всё давно поняли, – Дора последила за резко решившим уйти Эдвардом, но лишь пожала плечами. Роман подскочил с места: – Тебя могли убить, изнасиловать и похитить! Ты хоть это понимаешь? – А ну цыц, залезли обратно под каблук и не шипеть, да и думаю там другой порядок был бы, – весело отозвалась Дора, вернувшись наконец из рук рыжика и отнимая из рук Инека кружку с чаем, не дожидаясь пока ей предложат еду. – И я под каблук? – хмыкнул Иннокентий. – Ты большой, думаю не влезешь. – А ты ничего не оставила когда уходила? – парень вынул из кармана брегеты и накинув цепочку на руку показал беглянке. – Знаешь, между сигаретами и этим, я выбрала сигареты, – она села рядом с Инеком, на место ушедшего Мидлфорда, Себастьян быстро и аккуратно заменил посуду. – Где вы были? – неуверенно спросил Джоанн. – Проще перечислить где я не была, потом расскажу, можно? Я почти три дня не ела, – перевел за нее Эдгар, с улыбкой наблюдавший как она начинала обедать. Юноша кивнул с улыбкой и пожелал приятного аппетита. Комнату наполняла звенящая тишина, но Дора никого не стесняясь спокойно ела, но вскоре ее трапезу прервал Эдвард, принесший небольшой букетик красных роз. – Простите, я не хотел вас обидеть, я повел себя глупо, – сконфуженно и тихо проговорил Мидлфорд. – Оу, как мило. Розы. Вы любите розы? А я на них..– в этот раз речь девушки переводил уже Роман, начинавший ухмыляться к последним словам. Закончить Доре не дал все еще ужасно злой Инек. – Стране нужны паровозы, ей нужен металл. Заткнись, ради всего святого. – Фу, как грубо, классика не терпит цензуры, – Дора театрально подкатила глаза, – ладно Эд, я все равно бы ушла, вне зависимости от того, говори мне что-то или нет. А, кстати! – не беря цветы она убежала за дверь и вернулась с кипой листов. – Эдгар, по твоей родословной, все что нашла, Инек, сводки по медицине последних лет, возможно для работы, что ты пишешь пригодится, Ник, по технике, все что смогла найти, – она передавала бумаги исчерченные неровным почерком и наконец дошла до графа, – тут все что нашла по вашим конкурентам, от песен до планов здания, количестве "прихожан и прочего. И там еще четыре баночки с кровью. – Что? Как вы сумели... Сиэль в удивлении перебирал листы. Дора пожала плечами: – Спасибо за обед, я отсыпаться. Ушлепки, – она на обратилась уже к своим ребятам, однако даже в грубом слове чувствовалось нежность, – в ваших комнатах новые костюмы, переоденьтесь потом. Незаметно девушка вытащила часы из кармана Инека и пошла в свою спальню. – Стой, что это за часы? – Чеслок успел схватить ее за руку. –М? Ну посмотри, – она протянула юноше часы, но тот не решился брать их в руки, – ну как хочешь. Вообще, это любимая вещица одного моего знакомого, сама по себе вещь бесполезная, но... – Бесполезная вещь, какое неуважение, – неожиданно раздался мягкий мужской незнакомый голос, однако услышали его лишь несколько человек, Дора, Инек, Себастьян и Сиэль, юный граф повернул голову на источник звука. На подоконнике сидел мужчина, которого словно забыли раскрасить, белые волосы были собраны в скудный хвост, идущий до лопаток, водянисто-голубые глаза делали его похожим на слепого, светлая одежда сидела мешковато. – Данталион, – ошарашен был даже Себастьян, однако он ничего не говорил, это были лишь мысли – давно же мы не встречались. – Именно я. У меня к вам дело, Себастьян, я буду ждать вас здесь в полночь. – Но что? – прервал затянувшиеся молчание Чеслок. – Прости, задумалась. Да ничего, просто часы. Дора шмыгнула за дверь, стиснув брегеты в руках. Лишь теперь Себастьян заметил бледную серебристую печать на ее руке.