***
С тех самых пор малыш везде ходил за Томасом следом. Прошло несколько месяцев, за это время Эхо подрос. Так его назвал учёный. Клон проявлял интерес к окружающему миру: хватал вещи, пытался повторять за Томом слова, украдкой наблюдал за ним. Была у него своя собственная комната. Вместо кровати, Том разместил там большую лежанку и плед. Вокруг валялось много подушек и плюшевых игрушек. Почему-то Бобу не понравилась его лежанка, подушки рвал. Не со злобы, просто играл. Зато люстра ему очень полюбилась. Это был продолговатый светильник, свисающий с потолка на двух проводах. Когда свет выключали, Эхо одним махом запрыгивал на люстру, цепляясь за неё когтистыми задними лапами. Повиснув вниз головой, он засыпал. На утро Диктор нашёл его в таком странном положении и мысленно отругал себя. Как же он не сообразил, что для летучих мышей - естественно спать вверх тормашками. Громоздкая лежанка была убрана, вместо неё Том постелил мягкий коврик. На всякий случай. А вот люстра грозилась сорваться в одну прекрасную ночь. Не теряя времени, Диктор принялся за работу. Он снял старый светильник и вмонтировал в потолок две лампочки-тарелки, за которые уже нельзя было зацепиться. А чтобы Бобу и дальше спалось удобно, он разместил жердь, которая упиралась в две противоположные стены. Она была сделана из сучковатого ствола какого-то дерева, чтобы лапки не соскальзывали. За его работой пристально наблюдал Эхо. Он сидел у входа и не сводил глаз с учёного. Даже помог ему, подержав фонарик. Сначала он не понимал почему его удобную "кроватку" выбрасывают, но новая ему понравилась куда больше и она была крепче люстры. Этой же ночью он заснул на новой кроватке, на радость Диктору.***
Боб не был привередлив в еде... Был. Если раньше Том кормил его сверчками, то теперь ему приходится давать насекомых под шоколадным топингом. Эхо наотрез отказывался есть безвкусную гадость, сахар же намного вкуснее. И его очень много, почему же Томас не делится? Как это произошло? А вот так. Диктор устроил себе перекус с чаем и шоколадным батончиком. Любопытный клон наблюдал за трапезой, ещё не подозревая, насколько еда человека вкуснее. Заметив на себе чужой взгляд, Томасу стало неуютно. Глаза, словно говорили: "Ну дай". И он дал. Всего один крохотный кусочек, но этого хватило, чтобы познавший новый вкус Боб перевозбудился и начал летать по комнате, повизгивая и сшибая всё на своём пути. Бросив все свои дела, Том принялся его ловить, пока рукокрылый не поранился ненароком. Крепко прижав небольшое тельце к себе, тот не выпускал его, пока ноги не перестали дрыгаться, а дыхание не успокоилось. Кажется, действие сахара прошло? Но стоило ему ослабить хватку, как Эхо кинулся к столу, нацелившись на шоколадку. Бывают ситуации, в которых ты бессилен и тебе остаётся лишь смотреть. Это была одна из них. Том молча наблюдал, как клон летает по комнате, шурша обёрткой в зубах. Его кабинет разносили, пока он сидел на компьютерном кресле, уставив взгляд на столешницу и пряча руками лицо.***
Эхо продолжал расти, его некогда мягкая пушистая шубка начала линять. Тут Диктор и подумал, что никогда не купал своего рукокрылого друга. Приготовив все ванные принадлежности и переодевшись в шорты с майкой, Том пошёл за тем, кого собирался мыть. Долго искать не пришлось, Боб сидел в коридоре, слюнявя край плюшевой землеройки. Он мигом бросил все свои дела и примчался на зов, ожидая, что они с Томом снова будут кушать, или пойдут мастерить всякие приспособления. Не подозревая о засаде, Эхо топал в сторону неизвестной ранее комнаты. Внутри было столько всего интересного! Раковины, смесители, сушилки для рук, стеклянные кабины, вроде той, где он появился на свет. Зайдя в одну из них, Том подозвал малыша к себе. Тот робко встал у дверцы, не решаясь. Там, казалось, было так тесно. Для чего эта кабина? И что это за место? Диктор нежно и ласково подзывал к себе клона, пытаясь успокоить. Эхо взялся своим крючком за протянутую руку и осторожно ступил на кафельный пол, после чего стеклянная дверь закрылась. Внутри было холодно и неуютно. Боб принялся царапаться в стеклянные стенки, но всё тщетно. Чужая рука легла на спутанные кудри, стараясь успокоить малыша. Ноздри расширялись и сужались, Диктору стало не по себе от его взгляда. Эхо был зол. Он ещё не знал, что с ним собираются делать и оттого напридумывал у себя в голове всяких ужасов. Том потянулся за расчёской, этот жест был встречен шипением. Чтобы убедить Эхо в доброте своих намерений, блондин принялся расчёсываться. Дёрнув ухом, мальчишка затих, наблюдая за спокойным выражением лица своего человека. Ничего страшного. Том медленно поднёс расчёску к чужому пятачку, чтобы тот сам убедился. Боб обнюхал незнакомый предмет, не понимая, как именно он работает и в чём его смысл. Расчёска легла на кудрявую голову и прошлась от корней к самым кончикам. Эхо замер. Ещё одно движение. Ему нравилось. Он расслабился, подставляя голову под зубчики. Иногда было больно, непослушные колтуны мешали расчёске разгладить пряди. Том осторожно орудовал ножницами, срезая безнадёжные места. Закончив цирюльничать, Том взялся за другую щётку. Она предназначалась для вычёсывания собак, самое то, чтобы почистить линяющую шубку. Щётка также была радушно принята, уже без шиков и недоверия. Мышонок жмурился от удовольствия, мурлыкая под нос какую-то песенку. Клочки шерсти отправлялись в заранее приготовленный контейнер, дабы не забивать сток. Клон ворочался, подставлял бока, спинку, ложился на пол, как собачка, которая хочет, чтобы ей почесали пузико. Закончив с вычёсыванием, Том убрал щётку, чем вызвал недоумение со стороны клона. Ему хотелось ещё. Том взял с полки гель для мытья собак и душевую лейку, что напоминала своим видом злую кобру, готовую прыснуть ядом. Так всё и произошло, только Боба окатило тёплой водой. Эхо ни разу не купался - только язык, только хардкор, поэтому поток мокрой воды был встречен визгом и хаотичными махами крыльев. Ноги скользили по кафелю, когти не помогали удержаться. Стеклянная дверь отказывалась выпускать перепуганного клона на волю. Всё, что он мог, так это забиться в угол и пронзительно кричать, чтобы отпугнуть Диктора. Тот был бы рад всё это прекратить, но дело нужно довести до конца, как бы сложно не было. Достаточно намочив шерсть, Том выключил лейку, хватаясь за шампунь. Он был без запаха, хорошо пенился, а клон вертелся в руках, чувствуя, как пальцы червяками скользят по шерсти, взлохмачивают и теребят её. Эхо с ног до головы был покрыт пеной. Не обошлось без укусов и проглоченной пены. Измотанный клон безжизненно пялился на холодную кафельную стену душевой кабины, но струя воды заставила его оживиться и снова плюхать крыльями и ногами по образовавшимся на полу лужам. Том перепачкался с ног до головы, но отмыл "трубочиста". Пришла очередь полотенца. Клон был так зол, что не давался в руки и кусался. Подцепив коготком стеклянную дверь, Эхо пулей выскочил, громко шлёпая со всех ног в коридор. Он был похож на мокрого гуся: так же махал крыльями, а взлететь не мог. Затаив обиду, тот забился в своей комнате, срывая злость на игрушках. Но спустя одно карамельное яблоко и три чокопайки они помирились.***
Томас весь день что-то мастерил в своей лаборатории. По полу были разбросаны различные инструменты, детали и чертежи. Работа шла полным ходом, Том вошёл во вкус. Бывает у него такое вдохновение, когда он не следит за временем и работает в одном положении несколько часов подряд. Эхо сидел неподалёку и рассматривал новые, ранее незнакомые инструменты. Диктору понадобился паяльник. С хрустом в позвонках подняв голову, Том тихо шикнул, потирая шею. Он осмотрелся по сторонам в поисках нужной вещи. Как на зло, инструмент лежал в дальней части комнаты. Разогнув одну ногу, Том болезненно вскрикнул от ударившей боли в колене. Его ноги затекли и не слушались. Вставать не то, чтобы не хотелось, это в принципе сложно было сделать. Блондин перевёл взгляд на своего подручного. Клон наблюдал за ним, ещё когда только услышал хруст шеи. В глазах читался интерес, который присущ ребёнку. Немного пораскинув мозгами, Том решил попробовать. Он подозвал клона к себе и попросил принести паяльник со стола. Клон немедленно подлетел к столу, ухватив коготками нужный инструмент, и аккуратно понёс его Тому. Учёный был счастлив. Его творение было прекрасным созданием, понимающим речь. А ведь ему всего чуть больше полугода. Поблагодарив, Том попросил ещё один инструмент. Эхо выполнял все маленькие поручения, после чего садился рядом, ожидая следующих указаний. Диктор паял микросхему и думал, как его создание однажды превзойдёт своего создателя и также будет мастерить всякие приспособления. Тогда уже Том будет у него на побегушках. От этой мысли блондин невольно рассмеялся. Клон непонимающе посмотрел на него, но, не получив никакого ответа, продолжил наблюдать за работой.***
Сегодня был особый день. День, когда они с Томасом вышли наружу. Непривычный простор пугал Эхо, от чего тот прижимался к мужчине, стараясь не отставать от него ни на шаг. Они направлялись к пещере. Диктор давно хотел изучить её, а заодно посмотреть, как поведёт себя ЭхоБоб в естественной для него среде. Пока было рано делать выводы, они даже не пришли. Ветер, шум птиц, плывущие в небе громадные облака, всё пугало клона. Вокруг были остроконечные скалы, что пронзали синеву своими чёрными пиками. Угрожающая обстановка, но это вполне нормальный рельеф для их планеты. И вот, они пришли. Вход в пещеру напоминал тёмную зубастую пасть, в которой исчезало всё живое. Потрепав клона по голове, Том зажёг факел и отправился вглубь. Клон тихонько следовал за ним, то и дело озираясь по сторонам. Каменные стенки пещеры сверкали от вкраплений слюды, словно блёстки на детской открытке. На голову упала холодная капля воды, напугав клона. Подняв взор, он ожидал столкнуться с зубастой слюнявой пастью страшного монстра, что ползает по потолку. И он почти испугался, увидев два сталактита, зловеще свисающих сверху. Капля упала на нос. Ничего не произошло, никто не собирался его есть. Спокойный Диктор был тому подтверждением. Если уж он не боится, то и Эхо может считать себя в безопасности. Они продвигались вглубь. Мышонок уже бодрым шагом следовал за Томом, поправляя за лямки огромный рюкзак на плечах. И так они пришли... К тупику. Пещера оказалась не такой глубокой, как ожидалось. Диктор даже расстроился. Он-то надеялся открыть что-то новое в этих тоннелях, а упёрся в стену. Тяжело вздохнув, блондин пошёл на выход. Видя подавленное настроение опекуна, Эхо не спешил уходить, что-то подсказывало ему, что пещера не так проста. Мышенально (хаха, мышь) щёлкнув языком, тот, сам не зная как, увидел весь прошедший ими путь, а также рельеф стен. И одна стенка была с секретом. Привлекая внимание Диктора своим неразборчивым лепетом, Эхо показывал на груду камней у стены. Том подошёл к кучке, возле которой старательно копошился клон. Они вдвоём принялись ворочать камни. За ними был небольшой лаз. Учёному предстояло выяснить куда он вёл. Они ползком пробирались сквозь узкое пространство. Было страшно, стены давили. Боб снял громоздкий рюкзак и толкал его впереди себя. Проползя ещё метр, Том обнаружил новую комнату. Она была вся испещрена маленькими кристаллами, а на полу, средь бледного мха, росли светящиеся грибы. Это было чудом. Том, как ребёнок в зоопарке, подбегал к каждому интересующему его предмету и восторженно рассматривал его. Еле пропихнув свой рюкзак, клон выбрался на свободу, лицезрея скрытую в глубинах пещеры красоту. Блондин достал контейнеры и инструменты и принялся собирать образцы. Проголодавшийся Эхо следил за ним, мимолётно думая отведать местных грибов. Спустя полчаса ковыряний в стене, Диктор и сам проголодался. Всё-таки пещера - необычное место для пикника. Среди летающих бледных бабочек они сидели на мху и угощались сэндвичами, разглядывая светящиеся грибы.***
Том снова что-то мастерил. Вернее, доделывал одно из своих изобретений. Подозвав клона, тот продемонстрировал ему свой телепорт. Обрадованный Эхо прыгал от восторга, лицезрея настоящие чудеса. Он любил всё, что делал Томас. Ему казалось, что его человек - маг. Он играл с законами природы, как ему вздумается. Лазеры, препараты, машины. Боб присутствовал на каждом тесте. Иногда ему разрешали нажать на кнопочку и он сам творил чудо. Заставив коробку исчезнуть, Том обрадовал своего маленького помощника. Вечером весь кавардак, устроенный на тестах, был убран. Только одну коробку так и не нашли. Пропала. Всё-таки, телепорт Тома нуждался в доработке. Следующим утром парочка вновь отправилась обследовать очередную пещеру. В этот раз Эхо был посмелее. Следующая пещера была намного дальше, да и вход представлял собой трещину в горной породе. Метнувшись вниз, мышонок оставил там свой рюкзак, а потом вернулся за Томом, чтобы учёному не пришлось возиться с верёвкой. Мужчина оказался тяжёлым, но крылышки справились и аккуратно опустили исследователя на твёрдый пол. Приключение продолжалось. В витиеватых проходах двое друзей уверенно продвигались дальше. Том освещал путь факелом, отбрасываемые сталактитами тени, плясали вместе с языками пламени, но вдвоём было не так страшно. Добравшись до просторной полости со свисающими на потолке сосулями, они устроили привал. Снова бутерброды и дружное молчание. Томас полез в рюкзак за своим телепортом и начал ковыряться в нём. Как жаль, что провести расчёты негде, нет ни бумаги, ни ручки. Но это не беда, кусок известнякового сталагмита и ровная стена послужили ему доской и мелком. Эхо наблюдал за действиями человека, как его рука выводила крючковатые символы и витиеватые линии, что-то чертил. Боб не понимал значения букв и цифр, ему было скучно. Пока Том занимался своими делами, клон решил самостоятельно исследовать пещеру. "Прощёлкивая" себе путь, мышонок искал что-то стоящее его внимания. И он не долго искал. У дальней стены стоял предмет идеально квадратной формы, который не вписывался в окружающую обстановку. Он сразу же поспешил туда. Как же он обрадовался, узнав ту самую пропавшую коробку. Как далеко её забросило! Внезапно, та распахнулась. Что-то чёрное метнулось к клону, нашёптывая неясные, но зловещие приказы...***
Он понял всё слишком поздно, когда Том уже не дышал. Учёный до конца не понимал за что на него накинулся его близкий друг. Эхо и сам не знал почему. Он не хотел этого, но сделал. Сам не знает, каким образом смог задушить его своими крючковатыми пальцами. Похлопывания по щекам не действовали, жалобный скулёж, перетекающий в завывания, не будет услышан, пускай эхо и разносило его в каждую отдалённую часть пещеры. Всё, что ему оставалось, так это оплакивать своего друга и питать ненависть к тому чужаку, что выскочил из коробки... Пара светящихся глаз бесцельно блуждала по чужим расчётам на стене. "Мелок" лежал рядом...