Скажи мне, друг, ну почему

Холодно. Женя тихонько перебирал струны на своей гитаре, мурлыча себе под нос слова, которые складывались, возможно, в новую песню. В голове было как-то пусто, но одновременно там было огромное количество мыслей, который так тревожили парня. И эти мысли были совершенно разные, от бытовых, по типу: «нужно купить мыло для рук, а то заканчивается», до чего-то масштабного: «как мне дальше жить?». Последний вопрос волновал Мильковского больше всего. Казалось, что апатия и королева-грусть не вылезают из него уже на протяжении многих лет. И как бы музыкант не старался изливать все свои чувства и переживания в песни и музыку, вся эта тоска не покидала его. Да, иногда приходило хорошее настроение, он радовался своим близким друзьям и подписчикам, фанатам, общался со всеми, но вся эта радость была, как-будто, разовой акцией, которая длилась совсем недолго. А всему виной было одиночество. От одной мысли, что он совсем один, парня бросало в дрожь. Ведь самых близких родственников давно нет, большая часть друзей в других странах, а он совсем один и непонятно где. Женя понимал, что у него есть группа нервы: Дима, Лёша, Ромчик и все остальные, у них все хорошо, туры, концерты. Но все равно ему чего-то не хватало. И из-за этого чего-то музыкант, буквально, не мог нормально жить. Всё-таки, ему, как и любому человеку, хотелось любви и заботы рядом. Тем более в такие дурные времена. Не хватало тепла и ласки, чтобы кто-то пришел, когда ему плохо, крепко обнял и сказал, что все хорошо. И на душе тогда бы сразу стало легко. Но этой лёгкости нет. Как и нет ласки, тепла. И любящего, понимающего человека рядом, с которым бы хотелось прожить всю жизнь, а потом через десять лет стоять на балконе утром и обниматься. Вот чего Жене поистине не хватало. Но вопрос. Где такого человека найти? Ведь Женя тот ещё спрятанный ежик, с набором комплексов и неуверенности. Да и в таком подавленном настроении совершенно нет желания кого-то искать. Хочется лежать на кровати, бренчать на гитаре и ждать, пока кто-то найдет его и выведет туда, в свет, где нежно и переполнено любовью, как в самых романтичных его песнях. Но вдруг на его телефон пришло сообщение. Неохотно Мильковский поднял телефон и посмотрел отправителя, который так безжалостно разрушил его спокойное ничего неделание. Это был Рома Булахов — соло-гитарист их группы, самый близкий друг Женька и человек, который не бросил его в момент, когда все ушли и оставили солиста одного. И вот сейчас, как по зову сердца, Рома, будто почувствовал одиночество товарища и написал ему с предложением прогуляться в ближайшем парке, а за одно вдвоем поиграть на гитарах, повыступать для прохожих-зевак. Женя невольно расплылся в улыбке от осознания, что о нем кто-то помнит, да ещё и хочет увидеть и провести время. Даже не думая, парень сразу же ответил согласием, и с громким кряхтением встал с кровати. Набегу собравшись, Мильковский взял свою гитару и на радости, как подросток, побежал в парк к своему лучшему другу, чтобы показать ему свою новую песню. Солист от скорости даже забыл прикрыть дверь, оставив ее на распашку и побежав, а точнее «полетев» по лестнице вниз. И Женька не помнит, как он добрался до парка, как он случайно чуть не сбил бабушку на пешеходе, пока бежал с гитарой на перевес. Он лишь помнит то, как с нетерпением ждал Рому, который все никак не хотел приходить. Заметив вдалеке переулка знакомый высокий силуэт, парень вновь улыбнулся и побежал, бросаясь в объятия, как щенок. Тепло родных рук, облегающих спину, согревало Женю и дарило ему какую-то робкую надежду. — Ромчик, я так по тебе скучал. — тихими голосом, похожим на детский, промурчал Милько, в надежде услышать что-то подобное в ответ — И я по тебе, брат, ты ж вообще на улицу не выходишь. От этого «брат» сердце разрывалось на тысячи кусочков. Если от других друзей это звучало более канонично, то от гитариста это было, как по любви. Ведь они уже много лет дружат и прошли вместе все. Они помогали друг-другу, вместе чувствовали и вместе творили всякую всячину в жизни их группы. — Ничего не знаю, но ты просто обязан послушать мою новую песню, которую я сочинил сегодня ночью. — проговорил Женя, подстраивая свою гитару, чтобы начать играть робкую мелодию и даже не слушая ответ друга, потому что он знал, что Рома не возражает — Я всегда рад, Женек Лёгкие улыбки не сползали с лиц двух парней. Им было хорошо вдвоем, хоть они были посреди людного парка. Но это чувство внутри каждого, переполняло их с ног до головы, что они забывали обо всем и о всех. — Ты готов? — Конечно Перебирая струны, Женя считал про себя до начала слов. Было немного страшно, ведь он впервые играл эту песню кому-либо. Выдохнув, он начал петь:

Но почему-у Я снова в комнате оди-ин? И вновь, как будто каранти-ин. А я лежу, грущу и мчусь По грустным волнам на реке-е, И думаю я налегке-е О том, что скоро я умру. Скажи мне, друг, ну почему-у Живётся грустно здесь мне-е? И словно рана на сердце-е. Я больше так ведь не могу-у. И я опять домой хочу. Я думал, дом это где та-ам Живешь ты с мамой с малых лет, Но оказалось все не та-ак, И я ошибся вновь в себе. Дом теперь для меня это челове-ек, Которому ты можешь открыть свой секре-ет, Жаль, что у меня такого больше не-ет. Скажи мне, друг, ну почему-у Живётся грустно здесь мне-е? И словно рана на сердце-е. Я больше так ведь не могу-у. И я опять домой хочу. И я опять домой хочу. Ведь я больше так не могу, Не могу. О боже, как же я хочу. Женя замолчал и засмущался, как маленький котенок, смотря на удивлённого, но приятно улыбающегося Рому. В его глазах читалась доля озадаченности или серьезности, что очень напрягло солиста, который боялся критики. — Вау, это как всегда волшебно, но почему у тебя нет такого человека? А как же я? Брат, я же люблю тебя От этих слов на щеках Мильковского появился легкий румянец. Да, Женек его тоже сильно любит, но это все дружеская любовь, а парню хотелось чего-то большего. — Не знаю, я тебя тоже, сильно, правда, но. — солист замолчал, уводя взгляд на дорогу, где гуляли прохожие. Он не знал стоит ли говорить о своих переживаниях другу, ведь боялся загрузить его своими проблемами. — Но ты хочешь настоящей любви. — Снова ты меня читаешь насквозь. — Женя даже немного растерялся. Рома слишком хорошо его знал, чтобы что либо скрывать от него. Было глупо не рассказывать ему о чувствах, которые он испытывает. — Жень, хватит ходить вокруг, да около. Ты можешь прямо сказать мне все, что тебя тревожит. Я понимаю, что тебе одиноко, но не стоит так сильно загоняться по этому поводу. Ты же знаешь, что у тебя есть я, и что я всегда могу тебе помочь У Жени застрял ком в горле. Так больно, но одновременно приятно было от этих правильных слов. Он и сам все это прекрасно понимал, но не мог, не мог банально решиться — Иди сюда, братишка. — Рома с заботливой улыбкой на лице отставил свою гитару и широко распахнул руки для объятий, приглашая Женю. И тот не смог отказаться, и улыбнувшись в ответ, утонул в тепле рядом сидящего друга. — Ромчик, ты очень заботлив и нежен со мной, спасибо тебе за это. Но ты даже не представляешь то, как мне плохо. Я совершенно не хочу быть одиноким, приходить домой в пустую квартиру и слушать тишину. Я хочу, чтобы кто-то меня любил, чтобы с кем-то можно было разговаривать по душам, как с тобой. Я хочу найти такого же прекрасного человека, как ты, чтобы быть счастливым. — вывалил Женя на друга. Тот был немного шокирован такой резкостью со стороны солиста, но все-таки ему было приятно от его честности и комплиментов — А почему тебе не выбрать меня? Ты же знаешь, что я люблю тебя и буду совершенно не против. — с хитрой улыбкой проговорил Рома, открыта намекая. Мильковский даже не думал о таком варианте. — Но ведь мы же друзья — А что мешает нам стать чем-то большем? Булахов аккуратно взял друга за плечи и развернул к себе, чтобы заглянуть в его темные глаза, наполненные неуверенностью и сомнениями. Не задумываясь, гитарист потянулся к обкусанным губам солиста и нежно, как подросток, поцеловал его. Этот момент длился пару секунд, но для них это было целой вечности. В момент поцелуя у парней перевернулось все. Все, с чего они начинали, как они вместе жили, творили, играли на концертах и путешествовали. Абсолютно все теплые воспоминания, которые хранятся у них. Когда они, наконец, отлипли друг от друга, оба сильно засмущались и стали нервно улыбаться, уводя взгляды. Булахов взял дрожащую руку Жени в свою и крепко сжал. — Женек, давай перестанем творить весь этот цирк и отстраняться друг от друга. Мы оба знаем, что любим, так зачем это отрицать? Ты хочешь отношений, тебе плохо без этого, а я совершенно не против. Просто ответь мне на вопрос: ты будешь моим парнем? Да или нет? Эта речь ещё больше смутила солиста, но он давно уже знал, что когда-то этот момент настанет. И он уже давно знал свой ответ — Я подумаю, — С хитрой улыбкой на лице сказал Мильковский. Конечно, же он ответит да, и Рома это прекрасно знал. — Мы вроде хотели на гитарах поиграть, так что, с чего начнём? Слишком влюблён? — Пожалуй, да, я слишком влюблён в тебя