Совершенно секретно
Данный протокол составлен для Совета Девяти Великих Домов в целях поддержания ясности и прозрачности результатов дипломатической встречи между сторонами, а также для установления соответствия протоколам и традициям Хидзуру со стороны участников встречи (включая нового правителя и иностранных представителей).
Протокол Официального Дипломатического Приема
30 марта 857 года Хидзуру, г. Эдо, район Тиёда, императорский дворец, тронный зал
Присутствующие: Их Величество, Микаса Адзумабито, Принцесса Хидзуру, Тайро при 123-м Императоре, Сегун Леви Аккерман, Почетный Посол Острова Парадиз, бывший член Альянса за жизнь, Капитан Разведкорпуса армии острова Парадиз, Герой Битвы Неба и Земли Киёми Адзумабито, Верховный Советник, глава Дома Адзумабито Миюки Сато, Верховный Советник по технологиям, глава Дома Сато, временно исполняющий обязанности Верховного Советника по войне Аяка Исидзука, Верховный Советник по культуре, глава Дома Исидзука Хаято Накамура, Верховный Советник по торговле, глава Дома Накамура Придворная охрана, 9 человек Придворные музыканты, сямисэн, 2 человека Протокол ведет Хиро Такэда, секретарь Цель визита: Установление дипломатических отношений между королевством Хидзуру и островом Парадиз. Повестка дня: Церемония знакомства Обсуждение дипломатических вопросов и взаимных интересов.* Возможные соглашения и партнерства. Чайная церемония Перерыв Бал *Сторона острова Парадиз утверждает о наличии особого вопроса, требующего обсуждений, однако, Совету Девяти Великих Домов об этом ничего не известно.Начало приема.
Монотонная мелодия сямисэн на фоне. Шесть струн синхронно отбивают мерный ритм чего-то похожего на вальс. Их величество, тайро Микаса восседает на высоком Хризантемовом Троне, надев церемониальное кимоно из плотного голубого хлопка для встречи гостей, согласно протоколу. Недостаточная, для женщины, длина волос скрыта в тщательно прилизанном высоком пучке. К трону прислонена катана - подарок от дома Адзумабито в честь принятия в клан. Члены Совета стоят полукругом с обеих сторон от трона. Западный стиль в их костюмах призван расположить к себе гостя и показать ему, что руководство Хидзуру - современные, уважаемые люди. Посол Леви Аккерман ковыляет от широкой двери до подножия трона в сопровождении придворной охраны. Одет он в лаконичный черный костюм, под простой шляпой - черные и прямые, как у большинства жителей Хидзуру волосы. Бледное, обманчиво молодое лицо его исполосовано огромным шрамом, идущим от белого, невидящего глаза до самого подбородка через губы. Он значительно ниже и худее, чем люди вокруг. В трех шагах до первой ступени его останавливает охрана. Он повинуется. Одной рукой он оперся о трость, второй, трехпалой, держит огромный запечатанный конверт. Члены совета одновременно опустили головы в приветственном поклоне, и только Миюки-сан, наследник и преемник Героя войны против Элдийской Империи, ближайший соратник убитого главы дома Исаяма, рассматривает гостя со скепсисом, сложив руки на груди. - Добро пожаловать на Хидзуру, Ваше Превосходительство. - Киёми Адзумабито засеменила к нему, чтобы поздороваться с ним еще и по-западному. Тайро молчит. Доброжелательная и отстраненная улыбка монаршей особы призвана расположить к себе гостя, однако не дать повода думать об излишней симпатии. Посол медленно кивнул им, не спуская глаз с тайро. Долгий взгляд гостя заставляет участников приема отвести глаза в сторону и неловко переступить с ноги на ногу. - Надеюсь, бремя власти не слишком тяжело для вас. Ваше Величество. Хайо, пожилой музыкант, поступивший на службу во дворец задолго до рождения нового правителя, взял слишком высокую ноту и сбился. В установившейся тишине не слышно ничего, кроме того, как сама тайро коротко хмыкнула, слегка приподняв уголок рта. Она медленно подняла правую руку, и широкий рукав ее кимоно сполз к локтю, обнажая маленькую черную татуировку на запястье - три перекрещенных меча. Она взмахнула ею, и в зале заиграл только один инструмент. Дедушка Хайо тихонько выскользнул из зала и скрылся. - Долг умеет только требовать. - Слишком широкие для азиатки глаза спокойно уставились на посла в ответ. - Он не спрашивает, что человеку тяжело или не по нраву. Разве вам неизвестно это, капитан? На лицах участников приема промелькнуло что-то похожее на одобрение: молодая регентша тщательно изучила биографию гостя, и мысли у нее правильные. - Разве Ваша семья хотела для Вас этого? - Сузившиеся серые глаза гостя не перестают буравить главу государства. - Моя семья мертва. - На секунду ее рот остается распахнутым, словно ей все еще есть, что сказать, но она останавливает себя и закрывает его. Члены совета, кроме Киёми, переглянулись. Неуместное поведение посла не поддается никакой логике, но тайро парирует достойно и, с трудом, но вписывается в правила приличия на Хидзуру. - Как Вы добрались до нашего острова, господин посол? - Киёми как будто пришла в себя. Натянутая маска сдержанного радушия идеально сливается с нейтральным бежевым костюмчиком, но провести никого не может: даже гость без усилий считал, что стал для нее болью под хвостом. - Без особых трудностей. Благодарю за прием. Я предпочел бы продолжить с основным делом. - И голос, и выражение лица посла моментально потеряли любой намек на интерес, кроме рабочего. - Как пожелаете. Хидзуру – такой же отдаленный остров, как и Парадиз, сложности с логистикой нам хорошо известны. Полагаю, ваш особый вопрос связан с ней? - Логистика - не самая большая проблема, с которой столкнулся остров. Наши проблемы весьма специфичные. - Бесстрастное лицо стало хмурым, однако, что скрывается за ним очень тяжело понять. - И поэтому способы, которые вы выбираете для их решения, оказываются весьма нетривиальными. - Миюки-сан сделал пару шагов к нему, и остановился на полпути, сцепив плотные ладони за спиной. - Парадиз сделал все, чтобы решить данные проблемы наиболее бескровным путем. Гнев Советника напоминает западную концепцию "ада" - пекло под землей, созданное для мучений грешников. Он выпускает его тонкой струйкой в сторону элдийца, и она ударяется глухую стену мрачных, серых, как асфальт, глаз. - Получилось сомнительно. 80% населения мира стерто в труху, оставшиеся нещадно обеднели, выживают, а не живут. - Узкие черные глаза Советника тщательно изучают его. Шарят по нему и высматривают, как каждая мышца его лица отреагирует на обвинения, изменится ли поза, дернутся ли пальцы. - Вся мировая экономика пошла прахом - технологии, цепочки поставок... - Насколько нам известно, Хидзуру - одна из наиболее уцелевших от Гула Земли стран, не так ли? - Реакции не последовало. Леви Аккерман остался таким же бесстрастным и хмурым. - Чья же это заслуга? - Вы правы, Ваше Превосходительство. Лучше себя чувствует, вероятно, лишь сам Парадиз. - Киёми поспешила с ответом, и, как будто не услышала вопрос про заслуги. - У нашего острова все еще много проблем, как я и говорил. - Выражаем свое искреннее сочувствие. - Я приехал не за сочувствием. - Озвучьте ваше предложение, господин посол. - Едва заметная капля нетерпения прорезалась в ровном голосе девушки на троне. - Стратегическое сотрудничество между Хидзуру и Парадиз. Кристаллы, как источник энергии, множество летающих лодок, соединяющих выжившую часть населения по всему миру. В условиях, когда железной дороги больше нет, и все дирижабли мира уничтожены, летающие лодки станут главным способом для пассажирских перевозок. - Увесистая папка с документами перекочевала в руки к Киёми-сан, и остальные члены Совета тут же столпились вокруг нее. - И все это будет завязано на острове … Парадиз? - другое слово настойчиво лезло вперед изо рта Миюки-сан, и только восточное воспитание заставило его удержать собственный язык в узде. - И Хидзуру. Участники обмениваются многозначительными, загоревшимися взглядами. Лицо главы дома Адзумабито выражает крайнюю степень жадности. Тайро Микаса и посол Аккерман упираются друг в друга твердыми взглядами, не выражающими ничего, кроме мрачной решительности. Киёми тихо прокашлялась, вытирая белым платком уголок губы - капля слюны скопилась на нем, угрожая упасть вниз под действием гравитации. - Что скажете, Ваше Величество? - Протестую! Сегун не может принимать такие решения единолично, без одобрения Совета! - Хаято-сан подал голос впервые за прием. - И Совет должен принимать такое решение в полном составе, не менее девяти человек! - Совет должен провести заседание и вынести вердикт сегодня. Таков приказ. - Их Величество поднялась с трона. Указания раздаются в основном в сторону Киёми-сан, как основному Советнику. - Что касается дома Исаяма: пусть проведут церемонию избрания главы сейчас. Если к началу заседания Совета главы дома не будет, я отправлю к вам в Совет секретаря этого приема на его место. Я почувствовал, как на лбу выступили капли пота, когда восемь лиц представителей самой верхушки государства повернулись ко мне, злые и ошарашенные. Возмущенный гул поднимается среди них и полностью перекрывает искусство одинокого музыканта. Их Величество продемонстрировала решительность, быстрый и гибкий ум, принимая решение так четко и используя угрозу, как рычаг давления. Но не слишком ли она спешит? Посол и регент снова переглядываются. Точеное лицо гостя расцветает в сдержанной ухмылке, тонкая бровь над рабочим глазом едва заметно вопросительно приподнимается, пока остальные слишком заняты перешептываниями. Тайро Микаса улыбается ему в ответ почти так же, робко, с едва проклевывающейся каплей теплоты. - Как вас разместили, Ваше Превосходительство? - Она слегка подается вперед, когда задает ему этот вопрос. Перед ней - три высокие ступеньки. Расшитые шелком полы ее кимоно волочатся за ней, пока она ловко и грациозно спускается по ним, даже не приподнимая их. - Не жалуюсь. По долгу службы мне приходилось видеть гораздо менее красивые… вещи. - Посол стоит, расслабленно опершись о трость, наблюдает за ней, но руку не предлагает. - Вы знаете, какой сегодня день? - Что-то мрачное снова мелькает в ее глазах, и он вторит ей плотно сжатыми губами. - Какой же? - В Восточном саду расцвела сакура. - Она повернула голову в сторону огромного витражного окна, выставляя вперед изящный угол челюсти. - Не желаете ли взглянуть? Он кивнул. Разговор стремительно перерос из официального в частный. Когда каретка моей пишущей машинки предупреждающе скрипнула, она повернулась ко мне, рукой подавая знак “Стоп”.Конец протокола.
19 лет спустя. *** - Что скажешь? - Как будто не документ, а какое-то литературное чтиво. - Митаби отложил документ в сторону, подливая себе еще зеленого чаю. Недопитый стакан с саке он отодвинул, строго запретив персоналу забирать его. Никакой культуры. Снятую кепку он положил прямо на стол, демонстрируя первые седые волоски, прорезывающие глядь идеально черных волос. Откуда они взялись, если у него самая легкая работа в мире? Просто сиди, слушай и ешь еду, которой тебя угощают. - Я специализировался на древней письменности и литературе Элдии, когда меня призвали на службу секретарем во дворец и в начале мало что понимал в канцелярском языке. Но всех все устраивало. Митаби хмыкнул, особо ничего не выражая. - Это оригинал. - Разве такая вещь не должна быть в архиве? - Он пощупал плотную пожелтевшую бумагу еще раз и повертел ее в руках, покачав головой. - Старушка Киёми приказала переписать ее, как будто там не происходило ничего интересного, а эту - уничтожить. - А ты это не сделал? - Сделал. Только сначала снял копию и сжег ее, а оригинал - вот он. Молодой человек лихо присвистнул, поправляя очки в толстой оправе. Линзы, заключенные в них, тонкие, прямые и совершенно не преломляют изображение. Ох уж эти юнцы. Стиль - все, а ум, образование и интерес к истории своих предков можно засунуть им же в глотку. - Ладно, это все круто. Но зачем ты это рассказываешь? Я сначала подумал, что ты хочешь продать мне этот хлам. На обычно бесстрастном лице Хиро отразилось нехилое возмущение. - Попрошу не выражаться. - Нет, дедуля. Это мое условие. И касается оно настоящих матюков, а не простых слов, которые тебе не нравятся. - Парень не хочет служить сливным ведром для негатива, и с одной стороны, это вызывает желание проучить его затрещиной, с другой стороны, зачатки культуры лучше, чем ничего. - Ладно, я буду платить тебе по 10 йен за каждый мат, если случайно скажу. - По рукам. Императорский секретарь немного помолчал. Все, что он наблюдал, чувствовал и думал, настолько заполняют его ум, что полноценно переварить не получается уже много лет. Каждый день, проведенный в этой стране, крохотной каплей накапливается в огромной чаше убеждения, которое завладело им. - Ты спросил, зачем я об этом рассказываю. Так вот. Это был он. - Он сглотнул и уперся в парня горьким, разочарованным взглядом. - Момент, когда тучи над нами стремительно сгущались, а мы смотрели куда угодно, только не вверх. - О чем это вы? - О том, что мы свернули с верного пути и позволили захватить нас тем, кого раньше называли дьяволы острова Парадиз. - Это разве про дьяволов - это не старые байки? - Окститесь, молодой человек, вы вообще изучали историю? - Пожилой секретарь стал возмущенно задыхаться. - Конечно. Только вот я не верю, что они такие плохие и захватили нас. - Оглянись вокруг. - Хиро с тихим кряхтением подался в сторону и раздвинул шторку, отделяющую их от остального ресторана, открывая вид на шумный, переполненный зал. В полумраке горели разноцветные неоновые огни. Разодетые молодые люди сновали туда-сюда. - Это самый традиционный суши-бар в Эдо. Видишь, сколько людей здесь в темно-оливковых плащах? Чистый стиль милитари Парадиза после Гула Земли! Дальше. Видишь, значок, на груди официанта в кимоно? Очень популярный. Крылья Свободы разведкорпуса! - Да ладно тебе, дед, это же просто мода. - Это символы, и пришли они к нам не просто так. - Но ведь в политике у нас все ровно. Длинный, покрытый морщинами, палец покачался из стороны в сторону прямо перед его лицом. - А как же революция после окончания Гула Земли? - Не, ну это же народная. Люди чуть не были растоптаны, а сегун ни сном, ни духом! Потом им стало нечего есть, и опять никто не смог ничего изменить… - Это была старуха Киёми. - Чего? - Она посадила на трон эту женщину, а значит, и за революцией стояла она. Митаби вопросительно поднял бровь. Сложный мыслительный процесс исказил его аккуратные черты лица, он даже отложил палочки и проглотил суши и не потянулся за новой. - И как, по-твоему, это работает? - Я подозреваю, что тайро Микаса связана с Парадизом, но не могу понять как! Это сложно. Как трехуровневый пазл с множеством элементов, релевантных и не очень, и главное, где отсутствует центральная часть! В ровном, выдержанном голосе старого служащего впервые проскользнуло что-то вроде злости. - И за это ты платишь нам по пять тысяч йен в час? Чтобы мы слушали про твои конспирологические теории? - Именно. Поэтому молчи и слушай, потом будешь задавать вопросы по делу, вдруг ты натолкнешь меня на новую мысль. В ответ парень засмеялся и закрыл шторку снова. - А с чего ты взял, что она связана с островом дьяволов? - Этот посол. Странное чувство подгрызало меня изнутри и шептало: эти двое - барсуки одной норы. Они никак не показывали, что знают друг друга, но эти взгляды, эти жесты, эти полу-улыбки… Между ними летали молнии, это точно. Он задавал ей странные вопросы, и она отвечала, как будто они что-то значат для нее. Я даже думал, что это какой-то шифр, но разгадать его так и не смог. Потом они пошли на длинную прогулку в сад, без охраны. Туда, где свежий ветер и тьмы цветущей сакуры. О чем они говорили там, без нас? Один черт знает! - Может, он просто понравился ей? – Собеседник снова засмеялся. Ярко-желтый свет падает на его лицо, линзы блестят, закрывая его зрачки. - Кто? Одноглазый, хромой коротышка со скверным характером? Ты, может быть, не знаешь, но молодая тайро была удивительно хороша собой. - Он усмехнулся. - Слышал бы ты, как его Миюки-сан потом обхаживал… Трусливый калека, любой бы выбрал умереть, чем жить таким. В такой жизни благородства нет…. - Я бы не смог покончить с собой. - О тебе речи нет. - Хиро пренебрежительно хмыкнул и ненадолго замолк. - Я копал под нее, изучал ее прошлое. Митаби едва заметно оживился. Только взялся за чайник, но застыл. - И что нашел? - Ничего интересного. Все, как говорила Киёми. Последний потомок сегуна от незаконнорожденной дочери, росла в горах. Родители умерли, когда она была ребенком. До ее рождения произошла какая-то темная история. Ее отец был охотником, за него засватали соседскую девушку, а потом он обрюхатил другую, и его родители наотрез отказались принимать ее. - А потом? - Потом он сбежал с ней, как дрянная девчонка с солдатом. - Странно. - Они жили в настоящей глуши, добывали себе пропитание охотой, лишь изредка выходя в ближайшую деревню. - Может, боялись преследований со стороны семьи? - Кто знает. В любом случае, я приезжал, спрашивал местных, и все сказали, что были такие. Умерли от какой-то болезни, почти одновременно, а девочка их одна ушла в город в возрасте то ли семи, то ли девяти лет. - …. - Думал, пойму по ней, по тому, что она умеет. Но и тут ровно. Я сопровождал ее в поездке в одну горную деревню, где прятался глава восстания. Никогда такой выносливости не видел. Поднималась, спускалась так легко, как могут только те, кто действительно вырос в тех местах. Митаби покачал головой с видимым удивлением. - А как она стала сегуном? - Киёми нашла ее. Сама, по ее словам. После революции, старый сегун сделал сеппуку, дальше была какая-то странная история, и, самое главное, вся императорская семья, включая детей, тоже. - Митаби в ответ удивленно поднял бровь. - Вот-вот, обычно так не бывало никогда! Это немыслимо. Теперь сегун и император одно и тоже же. Император же, как божество! - Может, боги просто покинули нас? - Молодой человек тихо пробормотал, потирая бровь. - Я думаю. - Секретарь горделиво окинул взглядом собеседника. - Произошло что-то, с чем они не смогли примириться. - Да что вы, как догадались-то? - Митаби захохотал, откидываясь на спинку кресла. - Смейся, смейся. Дальше был глава одного из Великих Домов. Старый Хаджиме Исаяма. Это было неприкрытое убийство. Ему отрубили голову. Была у него какая-то тайная встреча, которую он назначил в городе, в известном кабаке. Закрытый зал, нетронутый саке на троих, сашими. Официант, который обслуживал его, пропал тем же вечером. Молоденькая девушка-стажер, которую приставили к нему, хотела подойти, но когда она хотела войти, внезапно услышала шум. Толком ничего не было слышно, но она смогла различить одно-единственное слово. - Какое? - Полукровка. - А потом резкий, едва слышный свист. Она ничего не поняла, но испугалась и даже не стала возвращаться на кухню. Побежала домой. Зато мне стало ясно. Так свистеть может только очень острая сталь в умелых руках. Митаби ахнул. Недолгое молчание установилось в их кабинке. Хиро рассматривал лицо собеседника, пока тот задумчиво вертел в руках маленькие щипчики для сахара. - Хотя, если так подумать, что плохого полукровках? - Есть только одна кровь, которую никто категорически не хочет мешать со своей. - Вы про элдийцев? - Именно. - А они чем плохи? Титаны ведь исчезли. - Тем, что они опутали своими сетями весь мир, как сраный гигантский осьминог. Собеседник, требовательно сдвинув брови, постучал по столу кончиком пальца, и его клиент с досадой бросил на него купюру в 10 йен. - Но, Хиро-сан, разве у них есть возможность управлять всем миром? - Не знаю. Но если у них есть организация, она такая же безмозглая, как настоящий осьминог. Выверни голову наизнанку, а там почти ничего и нет. - А? - Говорю, королева Хистория - явно не та, кто управляет этой сетью. - Может, это просто отдельные люди добиваются успеха и высоких позиций? И получают доступ к власти. Что плохого в этом? - То, что Эрен Йегер уничтожал мир ради свободы. А свобода и власть - близнецы, всегда идущие рука об руку. Когда они женятся, они производят на свет уродливое дитя. - Силу? - Нет, угнетение других. - Но ведь и у нас есть те, кто поддерживают их. - Верно. И в этом заключается наша основная ошибка: нам надо было вырезать клан Адзумобито подчистую еще после первой войны. Пособники дьявола хуже, чем сам дьявол. Но плевок обратно не вернёшь. - Они же свои. - Но вон, что сделали. Весь мир перевернули с ног на голову. - А почему весь мир-то? - Потому что дьяволы Парадиза мало-помалу захватили не только нас, но и все остальные страны и манипулируют людьми из подполы! - Докажете это как-нибудь? - Митаби нервно захихикал. Сочинять теории о заговорах и тайных обществах - любимое занятие любой обасан, отупевшей от детей за годы жизни, а тут дед вроде образованный, служил во дворце. - А то. - Хиро наклонился над столом и стал загибать старые пальцы. - В Марли по факту правит человек с самым необычным титулом в мире - Герой, убивший Эрена Йегера. Это давно стало традицией. Превозносить одного дьявольского выродка и терять страну на этом. Новый герой Гелос. В Средневосточном союзе, глава Парламента - это член Антимарлийского сопротивления, который проводил операцию на Парадиз. Он же притащил в собой двоих дьяволов, которые… Хиро остановился, задумчиво сведя брови. - Что, если ее история - это просто хорошая легенда, а наша тайро Микаса - засланная yariman с Парадиза? - Он тихо цокнул, удивляясь своей несдержанности, и бросил еще одну купюру на стол. - Дед, я тебе напомню: жителей Хидзуру очень легко отличить от прочих. А на Парадизе всех азиатов истребили. - Митаби прямо смотрит ему в глаза. В темно-карих глазах отразилось что-то новое: спокойная, усталая серьезность. - А если она полукровка… - И полукровок тоже. - Тогда если история Адзумобито правдива, почему незаконнорожденную дочь сегуна не признали настолько….. - Дед, оставь это. Она ведь всего лишь регент при Совете, а править будет ее ребенок от местного… - Аристократа, да, ее единственный сын, Ичиро Исаяма… Боже правый! Он резко вскочил, а потом снова рухнул в кресло. - Что с вами? - Эта женщина, она же… Три года смотрела сквозь всех сватающихся, нос воротила, а потом выскочила замуж за старшего сына покойного Хаджиме, первого кто купился на нее, ровно через неделю после визита этого посла! В тот вечер она сказала, что не пойдет на бал, ей нездоровится, и его тоже там не было, и никто не подумал, что это странно, потому что он чертов калека! Он тяжело задышал, тщетно пытаясь успокоиться. - Спокойно, дед, вот выпейте чаю. - Митаби долил чай в чистую крошечную чашку, и кинул туда кусочек сахара. - Здоровый сын ее, который родился через 8 месяцев после свадьбы, первым делом уехал на Парадиз, когда достиг совершеннолетия, отложив принятие престола на год. Высокий, темноволосый парень с вечно недовольным, мрачным лицом, нечеловеческой силой и оскорбительной нелюбовью к рису. Ну еще бы! Баклажан на стебле дыни не вырастет! “Я не пью сладкий чай.” - обычно говорил Хиро в таких случаях, но сейчас ему откровенно наплевать. Очередной кусочек пазла сложился, открывая ему тайну государственной важности. - Спасибо тебе, Митаби. - Шумный глоток. Ошарашенные от счастья глаза, еле выглядывающие из-за шторки нависших век, забегали по столу, собеседнику, однако было понятно, что он ничего не видит сейчас. Ему не нужно. Мысленно он там, на одном приеме девятнадцать лет назад. Может, еще не поздно что-то поменять. Узкий проход стремительно затягивается отекающей тканью... - Что… здесь… - Он поставил напиток на стол, и трясущийся палец тыкает в чашку, из которой только что пил. Пожилые глаза, горящие диким праведным огнем рыщут по невозмутимому молодому лицу платного собеседника. - Я ведь пытался сказать вам, чтобы вы прекратили. - Он снимает толстые очки, протирает их белой безворсовой салфеткой. Потом смачивает ее в саке, и проводит по своим приборам, чашке, чайнику - всему, к чему прикасался. - Вы же настоящий самурай, а самурай всегда должен быть начеку. Платного собеседника нанимаете, кричите, что сегун самозванец, обзываете их. Старик царапает горло ногтями в тщетной попытке разорвать его снаружи, чтобы хоть капля воздуха проникла в дыхательные пути. Его тело дергается, пока он медленно сползает под по креслу. - Вы умрете, поэтому я расскажу вам. Митаби подошел сзади, наклонился к самому его уху, и тихо прошептал: “Микаса Аккерман выросла на острове Парадиз, служила под началом капитана Леви, собственными руками убила Эрена Йегера и стала править Хидзуру, потому что он увидел, что это принесет мир на столетия, вместо десятка лет. И она вернется на Родину, к капитану, как только ее ребенок взойдет на престол от своего имени. А я - всего лишь очередное щупальце осьминога, который стоит на страже человечества и тушит вспышки и пожары ненависти по всему миру.” Он выпрямился, бросил несколько купюр на стол и вышел, тихо насвистывая под нос мелодию, на которую идеально ложилась старая песня:Демон тихо подсказал: обо всём забудь, Трупами к свободе устилая путь.