Минхо и Джисон встречались уже пять лет. Были неразлей вода, понимали друг друга с полуслова, и оба чувствовали себя любимыми. Старший всегда заботился о своём партнёре, лечил в его болезни, поддерживал, как в моральном плане, из-за его загонов, так и в каких-то новых начинаниях, в принципе, всегда был рядом столько, сколько это было необходимо. Джисон отвечал тем же, он любил Ли всего, мог восхвалять с ног до головы и не затыкаясь, он был счастлив с этим парнем и окружал его своим вниманием и теплом. Но есть в их отношениях один маленький нюансик.
Хан был очень слаб и азартен по отношению к какому-либо спору, в особенности, если он начинался в компании их общих друзей. Джисон ещё в школе часто попадал в различные передряги из-за одного лишь слова «слабó», ведь ему вовсе не слабó. Нет никакой сложности в том, чтобы положить кнопки на стул учителя, заглянуть в кабинет директора ради того, чтобы украсть журнал их класса и понаставить пятёрок, а поцеловать пятиклассницу, будучи в девятом — легче лёгкого. Он никогда не проигрывал споры, поэтому получал всё новые и новые задания, что со временем набирали обороты, благо, до откровенного криминала не доходило. Если в школе их игры были ещё типичными и не совсем изощрёнными, то в университете все и всё переключилось на особые пошлости. Джисон целовался с каждым третьим, был то его знакомый, знакомая или первый попавшийся человек, ему было плевать, главное выполнить задания и иметь некий авторитет в спорах. Хан и вправду был популярен благодаря своей «отваге» и выходкам.
Минхо, будучи его одногруппником, осуждал такие приколы и игры, всё это слишком безответственно, глупо, безрассудно в его понимании. На тот момент они даже не общались с этим азартным человеком, более того, Ли старался избегать парня, лишь бы не попасться в его и ещё нескольких таких же оболтусов лапы спора. А всё потому что беспроглядно влюбился в этого легкомысленного хомяка. Он ненавидел все их выходки, ведь: «А слабо поцеловать…?» заканчивалось тем, что Джисон целовался, по-разному, в зависимости от предложения его друзей. Были и грязные поцелуи, и чувственные, и короткие, равносильные чмоканью. Хо видел всё это, кусал свои губы, ведь хотел быть на месте тех, с кем целовался Хан, но одновременно и не желал ощутить такой поцелуй, не хотел быть лишь частью спора, чтобы мимолётно почувствовать то, о чём мечтает уже большое количество времени и, тем более, дать Джисону победить.
Однажды Ли стал жертвой их очередной игры. Джисон подошёл к нему, завёл милый разговор, сделал пару комплиментов внешнему виду Хо, что были правдой, он был невероятно привлекательным и сейчас остался таким же, даже красивее, в особенности в глазах Сона. Во время всех этих заигрываний Хан часто метался по чужому лицу, в основном опуская взгляд на губы, мимолётно проводя языком по своим. В будущем он признался, что в этот момент вовсе забыл о споре и хотел уже по своему желанию целовать Минхо, да так, чтобы оба задыхались. Их обоих тянуло друг к другу.
Вот, не видя никаких преград, Джисон уже наклоняется для поцелуя, но вместо мягких губ ощущает удар и яркое жжение на щеке, хватаясь за ту своей ладонью. Чуть пошатнувшись от неожиданности, пока глаза округляются в удивлении, он осматривает строгий взгляд Ли, от которого ноги подкашиваются. Он понял, что проиграл, но вовсе не переживает, он счастлив проиграть именно ему. Следом, ошеломлённого парня хватают за шиворот и притягивают ближе, заглядывая в глаза. Джисон смотрит в ответ затаив дыхание, пока тонет во взгляде старшего. Он слишком притягивает, затягивает в себя, а после вовсе заставляет захлебнуться, поглощая девственное сердце полностью, пока его хозяин окончательно влюбляется, впервые отдаваясь своим чувствам.
— Не смей играть со мной, Хан Джисон, — шёпчет в самые губы, почти касаясь нижней, но после его выпускают из крепкой хватки и уходят, оставляя в ступоре, пока вокруг слышен гул остальных студентов. Джисон может расслышать их недоумения и слова о том, что он впервые проиграл. Они все невероятно сильно ошибались, ведь тем же вечером он выиграл спор, жадно целуя губы Минхо так, словно он единственный спасательный круг в открытом море, но Хан всё равно полностью утонул, вовсе не сожалея.
После окончания университета прошло ещё три года. Парни давно съехались, разделяя небольшую двухкомнатную квартирку, заполняя ту уютом и своей любовью, дополняя семейную жизнь ребёнком, а именно пушистым котом, полностью чёрным, не считая белых лапок внизу, словно он был одет в носочки. Они оба долго раздумывали насчёт его клички, но остановились на том, что назовут его Амур, что в переводе с французского означало любовь.
Джисон перестал спорить насчёт поцелуев и каких-то слишком откровенных действий, касаний по отношению к другим людям, не считая Минхо. Не так давно он на спор
и по своему желанию сделал старшему минет в ванной комнате дома у одного из их друзей, а после, вовсе не стыдясь, вернулся в гостиную к остальным, продолжая играть в дженгу, допивая своё пиво. Ли тогда хотел его убить за столь необдуманный поступок, но всё-таки против не был. Старший вообще очень часто невольно становился участником споров его парня. Либо атака была на него самого, либо приходилось помогать с чем-то, только бы увидеть довольную мордашку своего любимого. Всё-таки, он слишком сильно влюблён в этого Джисона, а когда тот смотрит глазами, в которых такое же огромное количество чувств, хочется ему в ноги упасть и целовать всего до потери пульса, поэтому с каждым новым спором Хо приходилось быть рядом.
Вот, очередной день не обошёлся без новой игры. Хван Хёнджин — их общий друг, не отличающийся безрассудством и своими пошлыми фантазиями, позвал своих лучших четверых друзей в бар, так сказать, отдохнуть после напряжённой недели и поболтать. Все с лёгкостью согласились, поэтому вскоре уже сидели за столиком достаточно красивого заведения, с вкусными напитками, хорошим интерьером, атмосферой и музыкой. Парни уже достаточно подвыпили, не считая Минхо, что остановился на одном коктейле, не желая пьянеть, тем более лучше понаблюдать за этими тремя и его парнем, чтобы бед не натворили, ведь они могут.
— Хан-и, а тебе слабо одеться как шлюшка на следующую нашу встречу? — изрядно выпивший Хван осматривает младшего напротив, что потягивал из трубочки свой мохито, а примечая его слова, изгибает бровь в вопросе.
— Как шлюшка — это как? — слушая разговор этих двоих, Минхо уже закатывает глаза, прикладывая ладонь ко лбу.
— Надень юбочку, чулочки и всё такое, покрасуешься перед нами и остальными посетителями клуба, у тебя ведь такие ножки!
— А тебя не смущает, что я здесь? — Ли приобнимает за талию своего парня сильнее, прижимая к себе ближе, пока их бёдра плотно касались друг друга. Не то чтобы он был собственником, но подобные выходки точно не будут нравится. Джисон на это лишь ухмыляется и оглядывает Хо сверху вниз, а после переводит взгляд на зачинщика всей этой игры.
— Я согласен, — и они пожимают руки, в то время как Чанбин разбивает их ладони, а Сынмин усмехается, видя недовольного Ли. Теперь следующая встреча была назначена на субботу, как раз через неделю.
o(*￣︶￣*)o
— Ну пожалуйста!
— Нет, Джисон, — он недовольно складывает руки на груди и хмурится, осматривая своего бесстыдного парня напротив, что держал в руках две короткие юбки.
— Ну любимый! — дует губы, словно маленький ребёнок, выпрашивая игрушку. — Ну это ведь всего лишь на пару часов, я не хочу быть один в таком виде, а так на тебя будут больше засматриваться, чем на меня, ты ведь у меня такой красивый, Минхо, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, — ещё и глазки ему строит, после которых его парень всегда таял и позволял всё, ну, почти всё.
— При условии, что это твой последний спор, без всяких поблажек, либо ты пойдёшь вообще без меня.
— Хорошо, — слишком легко соглашается, на что сам Минхо растерянно хлопает глазами, а осматривая вещи в чужих ладонях, выбирает чёрную ткань, захватывая двумя пальцами обеих рук.
Чёрная юбка была не слишком короткой, поэтому прекрасно всё прикрывала, не считая лишь время наклонов. Всё выглядело вполне себе безопасно и Ли окончательно сдаётся, снимает с себя домашние шорты, заменяя их женской вещью, а когда ему суют ещё и непонятный комок, что в развёрнутом виде оказывается сетчатыми колготками, он одаривает Хана таким взглядом, что тот нервно хихикает, отводя взгляд. Сетка вскоре также оказывается на ногах. Осматривая свой вид в зеркале на дверце шкафа, Минхо вздыхает, пока кончики ушей невольно краснеют. Его стройные ноги очерчивает сетка
блядских колготок, пока ткань юбки прикрывает лишь треть бёдер, а оставшаяся часть аппетитных, в понимании Джисона, мышц открыта на всеобщее обозрение. Сзади слышится громкий вздох, поэтому старший переводит взгляд на его обладателя, видя даже сквозь зеркало, как Хан буквально съедает его одним лишь взглядом, что не перестаёт скользить по ногам парня. Ли усмехается лишь до того момента, пока не опускает глаза чуть ниже и давится теперь сам.
Джисон тоже уже переоделся, сверху пушистый белый свитер, который дарил ему Хо на новый год, а ниже красуется нежно-розовая юбка с тонкими белыми линиями клетки на ней, она чуть короче, чем чёрная, также открывает вид на обожаемые самим Ли ножки, которые в белых чулках выглядят ещё более сладко, вкусно, хочется не то что покусать, хочется каждую откусить, съедая полностью. Джисон всегда выглядел как некая зефирка, старший это ещё в университете ему говорил, основываясь сначала на щёчки, а после и всего парня, но сейчас он смотрелся слишком, так, что сердце замедлялось, а кровь быстро направлялась вниз, разнося жар по телу, пока извращённые мысли с лёгкостью заполнили голову, заставляя забыть о том, что он сам сейчас в сомнительном предмете одежды.
— Вау, — первым подаёт голос младший, аккуратно подходя ближе. Он осторожно проводит пальцем по одному бедру, заползая им под тонкую нитку сетки. — Ты выглядишь… Охуенно, тебе так идёт юбка…
Минхо вздыхает, кладя ладони на талию Хана и сжимая ту, многозначительно хмыкает, прихватывая свою нижнюю губу зубами.
— Ты не менее очарователен, Сони, Хёнджин был прав, твои ножки слишком прекрасны, — он наклоняется к чужому ушку и горячо шепчет, опаляя чувствительную кожу горячим дыханием. — Может ну его, этот спор, а вместо него я трахну тебя в этой юбке и чулках? Ты выглядишь слишком сексуально в них.
Джисон нервно сглатывает скопившиеся во рту слюни, оглядывает парня перед собой, а после цокает, хватает за запястье и отводит в коридор, пряча свои горящие щёки.
— Идём, нам пора, — перед выходом Джисон красит губы и вырисовывает небольшие стрелочки на глазах, добавляя блёстки на веки и тушь, Минхо хихикает, целуя шею парня со спины, расплываясь в ухмылке ровно до того момента, как все эти махинации не повторяются с его лицом.
o(*￣︶￣*)o
— О-х-у-е-т-ь — Чанбин оглядывает двоих парней, одного такого светлого, в мягком свитере, а второго во всём чёрном и в полупрозрачной рубашке, пока Хван сидит разинув рот.
— Не думал, что вы и вправду выполните это, точнее, в Джисоне я не сомневался, но вот ты, Хо, удивляешь, — Сынмин делает глоток своего любимого напитка, а Хёнджин не меняет положения.
Джисон садится на диванчик, закидывая ногу на ногу, пока Ли, уместившись рядом, всё не может оторвать взгляд от чужих коленей, невольно облизываясь, не вникая в разговор парней. В его голове был лишь Джисон и эта
дебильная юбка на нём. Слишком идеально сидит, слишком хорошо открывает вид на светлую кожу, к которой так и хотелось прикоснуться, что он и делает. Проводит пальцами по оголённой части над чулками и выше, после вовсе кладёт ладонь, чуть сжимая мягкую кожу ляжки. Крышу сносит знатно, особенно после чужих видных мурашек на теле и мимолётного взгляда обладателя этих восхитительных конечностей. Минхо сходит с ума.
Весь оставшийся вечер Ли не мог никак расслабиться. Он даже не пил ничего алкогольного, рассматривая своих друзей и парня. Компания Ли беседовала о чём-то своём, Хёнджин, как обычно, громко смеялся, в то время как Чанбин и Сынмин часто уделяли время друг другу, а их многозначительные взгляды откровенно кричали о том, что что-то между ними происходит. Минхо знал это, уже понимая, что именно не так. Он также смотрел на Джисона ещё в университете, сейчас же он смотрит по-другому, но не менее любяще, как и сам Хан.
Хоть парня в чёрной юбке жутко интересовали отношения двух его друзей, большее его внимание занимал как раз его парень. Джисон сам часто клал ладони на его оголённые бёдра, сжимал, гладил, игрался с сеткой на его коже, пока в такие моменты у Ли перехватывало дыхание, а член под одеждой невольно дёргался. Он был даже рад, что находился в юбке, и ничего особо не выпирало, да и, не считая белья, так сильно не натирало, как, например, его любимые брюки. Всё-таки, юбка достаточно удобная вещь, в особенности, когда рядом сидит такой горячий парень,
твой горячий парень.
Минхо продержался ровно полтора часа. Он часто смотрел на время, старался участвовать в разговоре, но когда видел взгляд Джисона на себе, что сам нуждался и в открытую молил о том, чтобы его взяли, мозг окончательно перестал думать. Ли хватает младшего на руки, пока Хван что-то недовольно бормочет, а остальные два друга лишь вопросительно смотрят, но ничего не говорят, ведь взгляд старшего невольно заставляет заткнуться. Джисон, что оказался на руках, охает, разглядывая своего парня, обвивая его шею, ухмыляясь, словно читает мысли Ли, что быстро переходит расстояние от их столика до туалета. Заходя в не совсем опрятное помещение, что не волнует обоих, старший проникает в свободную кабинку, прям в середине уборной. Не совсем удобно, но выбора не было, а сил на то, чтобы доехать до дома со стояком, длительность которого уже больше часа, тем более.
— И зачем мы здесь? — Хан хитро щурится, не скрывая довольной улыбки, пока вмиг оказывается прижатым к тонкой стенке кабинки, ловя на себе слишком голодный взгляд возлюбленного.
— А ты сам как думаешь? Крутился передо мной в этой ебучей юбке, постоянно трогал меня, блять, всем своим видом показывал, какая ты и вправду шлюшка, Хани, — вжимая в стенку, Минхо в конце концов сорвался с тормозов. Впиваясь в кожу на чувствительной шее, он выцеловывал всё, оставляя яркие отметины, следы своих зубов и помады, что пару часов назад осторожно наносил на него Джисон. Младший плавился под ним, судорожно выдыхая и мыча, пока все действия Минхо невероятно возбуждали.
Их открытые ноги соприкасались, а осознание того, что они в юбках, будоражило обоих. Минхо в нетерпении задирает свитер младшего, а после забирается под тот головой, выцеловывая грудную клетку, постепенно спускаясь ниже, очерчивая губами подтянутый живот. Ноги Джисона чуть дрожали, а ладонями тот сжимал рукава своего свитера, не зная, куда и деть руки. Стало слишком жарко, во-первых, от возбуждения, что так давило на разум и рассудок, во-вторых, от одежды, что также оставалась не снятой, а очень хотелось. К сожалению, они не дома или в другой более комфортной обстановке, чтобы раздеваться, а в душной кабинке клуба нет места, куда можно было бы убрать одежду.
Старший спускается ниже, вставая вовсе на колени перед Ханом, нежно целует его открытые бёдра, проходится языком прямо над линией чулок, а также несдержанно кусает, пока его парень хнычет всё громче, одну ладонь пропускает его волосы между пальцев, сжимая светлые пряди, а боковую сторону второй руки кусает, стараясь заглушить себя. В один момент Ли разворачивает Хана к себе спиной, оглаживает ладонями его заднюю часть ляжек, поднимаясь выше, задирая юбку. Минхо кусает губу, видя на белье младшего мокрое пятнышко, очевидно, от смазки. Вопросительно поднимая взгляд на Джисона, у которого кончики ушей покраснели, тот возвращает взгляд вниз, а после несдержанно стягивает боксёры, давясь воздухом. Оглядывает блестящую пробку в младшем, с таким же розовым, как и юбка, камушком, так ещё и в форме сердечка. Ли судорожно выдыхает, шлёпает ладонью по бедру, сжимая его пальцами, пока второй рукой хватается за кончик пробки, чуть надавливая, а после вытягивая на себя.
Джисон вздрагивает и достаточно громко стонет из-за такой простой стимуляции, пока ноги сжимаются, а член истекает прямо на внутреннюю сторону юбки. Он всегда был чувствительным, в особенности, когда с ним делал Минхо что-либо, а когда это происходило ещё и в публичных местах, сдерживаться не было сил. Однажды из-за его стонов они чуть не попали в полицию, потому что кинотеатр — место не для похабностей, тем более где могли бы быть дети. А сейчас Хан рассыпался на мелкие кусочки, чувствуя нетерпеливые движения пробки внутри себя и поцелуи на мягких половинках. Он уже на пике, уже готов кончить, но их игры имели определённый смысл, поэтому если он не предупредит парня позади, что так и доводил до исступления, то вряд ли получит что-то большее, чем игрушку.
— М-минхо… Я сейчас кончу… Ах! — голос предательски вздрагивает, а несдержанный стон вновь вылетает с губ, в то время как пробка резко покидает его тело, оказываясь в кармане розовой юбки, а парень сзади встает на ноги, кусает хрящик уха, шепча в то.
— Маленькая, грязная шлюшка, что проходила весь вечер с пробкой в себе ещё хочет и кончить от этой жалкой игрушки? Нет уж, ты примешь мой член полностью, уверен, растяжка тебе не нужна, — скулёж вновь вырывается изо рта, в то время как Ли собирается хотя бы снять женский предмет одежды, но его хватают за запястье, не давая сделать этого.
— Пожалуйста, останься тоже в юбке… — старший смотрит на смущённого парня напротив, у которого щёки уже ярко красные, дыхание сбито, а в глазах столько похоти и любви, что сам он не мог ослушаться, лишь задирая тонкую ткань выше, стягивая неудобную сетку до колен, а вместе с теми и бельё.
Джисон, что нетерпеливо вилял бёдрами, следя за всеми действиями любимого через своё плечо, примечая задёрнутую юбку, а под ней вставший член, сглатывает слюну, искусывая свои губы.
— Я обязательно отсосу тебе в этой юбке, — открыто произносит, пока старший расплывается в ухмылке, из раза в раз толкается всей длиной в тело своего парня, мыча от удовольствия.
Хан звонко стонет, жмурится и откидывает голову назад. Он рад, что додумался растянуть себя до встречи с друзьями и воспользовался игрушкой. Хоть она и приносила иногда дискомфорт или же наоборот, давила на самые чувствительные точки, но это стоило того. Член Минхо идеально раздвигал мягкие стеночки, а его очередные касания губ к загривку и всей шее сводили с ума. Ли дал младшему привыкнуть к себе и начал двигаться в нём, пока одной рукой держал возлюбленного за бедро, а второй продолжал сжимать ткань своей юбки, поднимая выше, дабы та не мешалась. В одежде не удобно, жарко, пот стекает по вискам, а частые шаги, звуки сушилки для рук, чьи-то разговоры вовсе не мешали.
Джисон не сдерживался, отдавая себя старшему полностью, а его громкие стоны заполняли уборную клуба в два часа ночи, они оба не слышали, как кто-то обсуждал их буквально за дверцей, им было плевать на все возмущения и стыд. Сейчас для них существовали только Джисон, Минхо и две чёртовы юбки.
Младший стонет в очередной раз громко, сдавая их с потрохами, он двигается бёдрами на встречу, пока слышит чужое рычание от недовольства в связи с тем, что розовая ткань опять скатывается вниз. Джисон заводит ладони назад и самостоятельно задирает юбку, выгибаясь в спине сильнее, пока в его затылок прилетает судорожный вздох удовольствия. Хан уже на пике, Минхо знает это, но не говорит и слова, подходя к своему оргазму, ожидая когда сам парень, прижатый к стене, сдастся. И он сдаётся, быстро, пока его ноги дрожат, а руки беспорядочно сжимают ткань вещички.
— Минхо! Ах! Пожалуйста, разреши мне кончить! — Ли ухмыляется, целует загривок, чуть прикусывая кожу, пока следом томно проговаривает в шею одно лишь «можно».
Джисон кончает сразу после разрешения, дрожит и закатывает глаза, после вовсе зажмуривается, пока Минхо догоняет свою разрядку спустя пару толчков, изливаясь глубоко внутрь своего парня. Он сдавленно стонет, когда покидает тело Хана, а следом достаёт из чужого кармана пробку, вставляя обратно, заставляя её носителя захныкать.
— Ты будешь с моей спермой в себе до самого дома в качестве наказания, Сон-и.
Они приводят друг друга в порядок, уделяя особое время поцелуям, ведь оба любят нежности после секса, но уже протрезвев и понимая, где они, приходилось отложить ласку до дома, зная, что они вдоволь насытятся своей любовью. Уже одетый Минхо, как и Джисон, открывает дверцу кабинки и вздрагивает, смотря на недовольного Хвана перед собой и двух друзей, что хихикали позади него.
— Я этот спор начал не чтобы вы трахались в туалете! И вправду повели себя как две шлюхи, — вскрикивает тот, оглядывая двоих парней в юбках перед собой.
Ли переглядывается с Ханом, оба довольно улыбаются, будучи всё такими же растрёпанными и взбудораженными, ни капли не стыдясь. Они точно оставят эти две чёртовы юбки, точно перепробуют все грязные фантазии не только с женским предметом одежды, а также они продолжат сильно любить друг друга, разделяя уютную квартирку, пушистого кота и трёх своих лучших друзей. Они любят друг друга, и это главное, правда, пробка внутри младшего всё также отвлекает его от романтичных мыслей, заставляя Ли скорее поехать домой.
