/Котылу/
— Мишу Тилькина, — произнесла инспекторша. — К-как? , — заикнулась я. Она молча кивнула на гроб. Только в этот момент мои глаза начали осматривать людей вокруг. Почти все — парни, за исключением парочки девушек. Куртки, те самые шапки, хмурые и одновременно наглые взгляды и ссадины на лицах. У жёлтого автобуса сидела бабушка и громко-громко плакала. — Внучек, Мишенька! , — разносилось по двору, пока старушка еле стояла на ногах перед гробом. Я увидела Вову Суворова, который быстрым шагом переходил от одних к другим. Его выражение лица было будто абсолютно спокойным, но только хмурый брови на точёном лице парня выдавали его. Моё сердце начало быстрее биться после того, как в этой толпе я увидела его. «Турбо…» Хмурый, холодный. С синяками под глазами. Глаза были полные сострадания, боли и разочарования, и смотрели то вниз, то на гроб, и обратно. Горе. Беспомощность. Ресницы все время были опущены. Я громко вздохнула. И опять животный крик старушки. Меня кинуло в детские воспоминания, которые до последнего я пыталась забыть. В голове были лишь картинки с гробом матери, истерикой отца и толпой людей, которые молча стояли. Сглотнула и опять… «Я не могу оторвать от него взгляда» Никогда прежде, парень не представал в таком опечаленном виде, от которого руки трясутся, глаза сами намокают, а в мыслях только одно. «Как же я хочу его поддержать и помочь ему.» Было плевать, откуда он и что делал. В такой тяжёлый момент хотелось быть с ним. Я не отводила глаза от кудрявого, и просто смотрела. Кажется, он заметил меня в толпе и перевёл взгляд на меня. И уже вдвоём, через людей, мы смотрим друг на друга… Будто в этот момент время для двоих остановилось, и голоса затихли. Не знаю как, но все было понятно без слов. Он потерян и… «Его, те самые глаза — без блеска.» Толпа двинулась, а мы с ним стояли как вкопанные, и смотрели друг на друга. Мои — зелёные, заплаканные глаза вместе с тёмными бровями, которые от сожаления встали «домиком», пытались без слов поддержать его. Валеру хотелось обнять. Я скучала по Турбо. Его — холодные, пустые, серо-голубые глаза, которые наполненны обидой к миру и жизни, пожирали и сверлили меня. Его толкнули плечом и толпа повела вперёд. Я провожала его взглядом. — Ты че тут забыла? , — раздражённо спросил Вова, и дёрнул меня за рукав. Я опешила и быстро заморгала глазами. — Я-я, — промялила, — Толпу увидела и подошла, — стыдливо произнеся, я посмотрела вслед Валере. — Значит слушай, чтоб от тебя толк был, с Полиной Филипповной иди, — парень вывел меня за локоть к бабушке и произнёс, — Бабуль, держитесь за крепкое женское плечо, я на немного отойду, — подводя меня к ней, он чуть толкнул. Я рассеянно посмотрела и подбежала к старушке, которая начинала плакать вновь. — Тихо, тихо, — погладила я её по руке, проводя в автобус с гробом. Приходилось практически заносить на себе Полину Филипповну, — Садимся, спокойно, — прижала я её к себе и прикрыла глаза. Потом, услышала голос Вовы, Зимы и Турбо, которые заходили в транспорт. — Всё, двигай, — крикнул Адидас и мы поехали. Вова сел на сидение рядом со мной, а Зима с Турбо — напротив. Всю долгую, мучительную дорогу до кладбища я придерживала Полину Филипповну за плечи, периодически успокаивала словами и выслушивала все её слезы. Во время поездки я не смогла смотреть на неё, а только вперёд: в окно, за которым был серый пейзаж, который практически не менялся. На меня постоянно смотрел Турбо, а я просто не смогла держать его взгляд. В салоне было нервно, молчаливо и напряжённо. Я старалась не смотреть на парня. Вот куда угодно, кроме как на него, потому что я не сдержусь со своим желанием обнять его и пожалеть. «Не поймут его эти пацаны такого… Вова же предупреждал!» — Выходите, приехали, — крикнул в салон водитель. Я дёрнулась от его слов и посмотрела на каждого в автобусе. Зима был мрачным, но спокойным. Вова организовывал все процессы и ему было не до волнений, а Турбо нервно грыз губы. — Угомонись, — ткнул парня и прошептал Вахит. Посмотрев на него, он заткнул его один взглядом. Вова вышел первым и спустился, подавая руку бабушке. Следом шла я, потом Туркин, а потом Зима. Когда мы встали друг за другом, я почувствовала тяжелое дыхание парня и его шмыгание. — Проходи, — хриплым, но тихим голосом произнёс он откуда-то сверху мне. Сердце остановилось буквально на секунду, и я не осмелилась повернуться к нему, а лишь на кивнула и молча спустилась. Я продолжила сопровождать Полину Филипповну всю церемонию. Было очень тяжело морально находиться в такой обстановке, параллельно поддерживая бабулю. Гроб. Отпевание. Захоронение. Слёзы. Запах ладана. Дорогу назад мы также ехал молча, продолжая смотреть друг на друга, не в силах сказать что-то. Вот, мы опять на районе. Прошло всего лишь пару часов, а по ощущениям, будто несколько дней. — Рембо, ты с Полиной Филипповной до конца этого дня находишься, понял? , — подзывая какого-то парня к себе сказал Вова. Тот кивнул и бабушку вывели к нему. Адидас повернулся к нам. — Зима, сходи помоги мне, — приказал парень, — А ты, Турбо, — замолчал он и оглядел его с ног до головы. Пробурчал себе под нос и сказал громче, — Турбо, иди домой, — устало махнул Вова и ушёл с Вахитом. Мы продолжили молча сидеть в автобусе, только уже смотрели друг другу в глаза. Тихий, остраненный момент, который нарушил водитель. Я смяла край платья и шумно вздохнула. — Все понимаю, но вы не одни в городе, — перебил нашу идиллию взрослый мужик. Ни сказав ни слова, мы вышли. За спиной громко завёлся желтый транспорт и уехал, оставляя после себя выхлоп и ветер, который встрепенул мои волосы. Мы продолжали молчать и стоять. Было опасно рвать такой момент, но и уходить без слов было нельзя. — Турбо, пойдём, — сказала я и повернулась к кудрявому. Он молчал и его желваки заиграли, — Не отказывай мне сейчас, доверься, — тихо произнесла я. Валера начал дёргать ногой и повернулся ко мне. — Куда и зачем? , — грубо сказал он. — Хочу поддержать, — скромно ответила я. Парень горько усмехнулся. — Без жалости обойдусь, — махнул он рукой. — Нет, это не жалость, — ответ вырвался сам. Туркин замычал и вытер одной рукой ладонью лицо, — Я сам, — произнес он и продолжил стоять дальше. Парень был как айсберг — большой, сильный и холодный. «А как же хочется его растопить.» Подумала я и схватила за его куртку и повела в сторону своего дома. — У тебя привычка таскать меня за куртку? , — прорычал на меня Турбо. Я ничего не ответила и повела его дальше. Он хоть и делал вид, что ему это не надо, но шёл за мной сам. Видимо, Валера опешил от моей решимости в этот момент. Через пять минут мы поднимались по лестнице в мою квартиру. — Я всё ещё не понимаю, зачем, — эхом разнёсся голос за спиной. Я продолжала вести его за куртку и молчать. Парень лишь пожал плечами и встал перед дверью моей квартиры. Мы зашли. — Снимай куртку, шапку там, обувь, и проходи за мной, — я тоже начала раздеваться. Мы с парнем, как тараканы, кружились в узкой прихожей. Сняв ботинок, я встала перед Валерой и указала на кухню. Без лишних слов прошли. — Сейчас чай поставлю, а ты садись вот сюда, — я налила воды в эмалированный чайник и поставила на огонь. Парень послушно сел и поправил свою синюю кофту на замке. «В ней он был на дискотеке» Я отошла от плиты и села на табуретку за другую сторону стола. — Если хочешь — кури, — внезапно произнесла я. Он с недоверием посмотрел мне в глаза, — Пойми, Валера, я понимаю что ты сейчас чувствуешь, — осторожно произнеся, я немного замотала головой, — Это… тяжело, — парень стукнул кулаком по столу. — Да откуда ты знать можешь? Ты живёшь в шикарной квартире, в достатке и популярности! Не знаешь ты ничего! Жизни ты не видела! , — кричал он на меня. Я прикрыла глаза и сквозь зубы выпалила. — Я потеряла мать в десять лет. Мой отец практически отсутствует в моей жизни. Лет с двенадцати я у себя абсолютно — одна! , — на всю квартиру прокричала я, делая особый акцент на последнем слове, — У меня нет никого, понимаешь? , — парень разжал кулак и замолчал, — Не хочу, чтобы ты проживал это один, — произнесла я и встала с табуретки. Обогнув стол с одной стороны, я перешла на сторону Валеры. Аккуратно, как пушинка села. Опять возникло неловкое молчание и я перевела взгляд на его руки. Большие, сильные, в крови и царапинах. Подняла голову и посмотрела вперёд, — В этот момент нужен человек рядом… — своей левой ладонью я прикоснулась к его руке. Он её отдернул. — Не надо, — на выдохе сказал парень. Я мягко провела рукой по предплечью и опять опустила к мужской ладони. Валера теперь тоже смотрел прямо и никак не действовал. — Забей ты, — тихо сказала я, — Мне всё равно на то, где ты там состоишь, — не торопясь, мои пальцы пробежали по его костяшкам, — Мне важно лишь то, какой ты человек, — я вложила свою ладонь в его руку, — Мне не всё равно на тебя и твои мысли, — после этих слов, парень очень громко выдохнул и посмотрел на меня, — Честное пионерское, — я подняла свои глаза на него. Турбо кивнул головой и закрепил наши руки в замок, — Выговорись, — большим пальцем погладила сухую кожу парня. Туркин прикрыл глаза и начал рассказывать все, что у него было на душе. То, как ему было страшно увидеть надпись «морг», как готовились похороны Ералаша. Углубляясь в воспоминания, парень очень осторожно плакал и всхлипывал. «Как же Турбо боится показывать себя таким… Не типичным пацаном с района, а живым человеком, который может испытывать любимые эмоции». Я максимально пыталась поддержать его и успокоить, чтоб Туркину стало хоть немного легче. Он рассказал про всё, что его волновало в жизни, какие у него отношения с родителями. Валера поделился тем, как пару дней назад переживал из-за той ситуации со мной и Серёжей. — Ты не представляешь как я испугался за тебя, — он положил свою голову мне на плечо и крепко-крепко держался за меня, будто я могу кинуть его и убежать. Обнял и нежно гладил по спине. — Погоди, сейчас, — сказала и начала вставать я, а Валера притянул меня к себе, — Чай дай налью, — чуть отпрянула я. — Не отпускай мою руку, прошу… Парень встал со мной и подошёл к плите. Я стояла к нему спиной и наливала одной рукой кипяток, а второй — держалась за него. Ближайший час мы сидели прилепившись друг к другу и разговаривали обо всём на свете. Так легко и просто мне ни с кем не удавалось говорить. Мы то смеялись, то плакали, то молчали. — Давай хоть видик посмотрим, — неожиданно предложила я. Он улыбнулся. — Давай, — согласился парень. Мы прошли в зал и я включила какой-то фильм новый, который папа постоянно смотрел по вечерам, когда был дома. Во время просмотра, наши плечи постоянно тёрлись друг об друга, а наши головы соприкасались. Мы ходили по лезвию ножа. Взгляды парня, которые то и дело задерживались на моих губах, руках, груди и ногах. Каждые прикосновения отзывались новыми ощущениями внизу живота. Время от времени, мои щёки горели и от жары хотелось снять лишнюю одежду. Особо в сюжет вникнуть я не смогла. Мысли были забитым Турбо. — Поздно уже, — в момент титров сказал он и посмотрел в окно. Часы пробили восемь вечера, — Домой пожалуй пойду, — нехотя начал вставать парень, но я удержала его. — Ты можешь остаться у меня. Папа всё равно не придёт сегодня, — стеснительно произнеся, я даже не подняла и глаз на него. Он широко улыбнулся и в его глазах появился тот блеск, — Только мне завтра в школу, так что я раньше лягу спать, — он понимающе кивнул и спросил. — Куда лечь? , — я задумалась над его словами, — Только, пожалуйста, не оставляй меня одного, — жалобно попросил он. — Могу только предложить диван тут разложить, — задумчиво почесав голову, Валера подорвался помогать мне, — Только в уличной одежде на постели не спят, — оглядела я его с ног до головы и цокнула. — За это не переживай. Что я ещё должен сделать? , — поинтересовался он и чуть наклонился ко мне. — Ничего, я пойду вещи в школу соберу и переоденусь, а ты тут останься. — Нет, я с тобой, — торопливо произнёс парень и мы пошли в дальнюю комнату, — Подглядывать не буду, слово пацана, — он засунул руки в карманы и зашёл за мной. «Ну а кто тебе сказал, что я была бы против…» — О, галстук, — Валера подбежал к красной ткани и повертел её, — А подтереться им можно? , — засмеялся он и кинул обратно на стол. — Очень смешно, Туркин, — я осуждающе посмотрела на него и подошла к шкафу с одеждой. Выбрала оттуда белые свободные штаны и обычную чёрную майку, — Отвернись, — скомандовала я. Парень нехотя повернулся к двери. Закончив, мы вернулись на диван, продолжая разговаривать и смеяться. Он рассказывал истории со стрелок, с дискотек и так далее. В дверь неожиданно позвонили. Мы переглянулись. — Сергей Николаевич? , — спросил Турбо. Я пожала плечами. — Не знаю, но ты замолчи, — быстро спрыгнув с кровати и подойдя к двери, я открыла её. — Здарова, — сказал Марат, который находился за ней. — Привет, — подняв брови, поприветсвовала я его. — Не знаешь где Турбо? , — заглядывая мне за спину, произнёс он. Его глаза остановились на крючке, на котором была куртка Валеры и его белые найки внизу. Я промычала. Марат засмеялась. — Ну-ну, понял я тебя, — широко улыбнулся Суворов, — Передай ему, что завтра у нас важный сбор. По Кощею, — громко сказал мальчишка и оглядел меня, а потом посмотрел на мужскую обувь, — Давай, Галстук, — вновь захохотал он и вышел из квартиры. — Ну вот не одной мне завтра по делам, — быстро вбежала в комнату и прыгнула на кровать, — Свет выруби, — пробурчала под одеялом я, — И переоденься. — Как скажешь, Галстук, — легко улыбнувшись, он выключил свет и подошёл к окну. Я услышала звук застёжки и вылезла из-под одеяла, наблюдая следующее: высокий, подтянутый, кудрявый Турбо начал снимать с себя кофту. Одна рука оголилась, и лунный свет облепил его большие мышцы. Спустя мгновение, он кинул одежду куда-то на кресло. В комнате было темно и на фоне окна Валера выглядел очень красиво. В ночи, его спина закрывала свет с улицы, широкие плечи неспеша двигались по комнате, а накаченные руки, за которыми было интересно наблюдать, красиво рассекали в воздухе. — Штаны можешь не снимать, — сонно сказала я. Туркин медленно прошёл к кровати и сел ко мне спиной. В таком освещении было видно его светлую кожу, которая в некоторых местах была с большими шрамами и свежими синяками. От каждого его действия, мышцы на спортивной спине красиво напрягались. За этим можно было смотреть вечно. Он залез под одеяло и лёг рядом. — Спокойно ночи, — произнесла я и улыбнулась. Парень молча залез своей рукой под одеяло и погладил мои пальцы. — Ага, — широко улыбнувшись, он закрыл глаза. 3 часа ночи показывали большие часы на стене. Я разлепила глаза и села. По поводу Валеры было много мыслей. Я им улыбалась. «После сегодняшнего дня я поняла, что очень уж интересный он. Умный, не глупый. Дела действиями решает, а не только языком трепет. Очень красивый голос, родной такой. Он смешной. Романтичный. Красивый… Опять проведя всего один день, он подарил мне целый спектр эмоций. Я правда чувствую себя свободной с ним. Он правда мне симпатичен.» Я посмотрела на его разбитую губу. «С другой стороны, Турбо бывает очень агрессивным, с проблемами, живёт только для своих пацанов. Он бывает не адекватным…» Был лишь один вопрос. — Нужна ли я тебе? , — очень тихо спросила я, у спящего красавца, — Нужен ли ты мне? , — прикрыв глаза, слёзы сами пошли. Я понимаю насколько ответственный вопрос решается сейчас. Впервые так открыто я спросила у себя о своих желаниях. Пора принять, что Валера мне нравится внешне. Нравится своим характером и свободой. Но опасность… Чем чревато это общение для меня? Я обратно легла и упёрлась в свой локоть. Собрав все свои силы, мысли и чувства в одну кучу, я совершила самое смелое действие. Моя рука нежно погладила кудрявые волосы парня и спустилась к лицу. Большим пальцем, я провела по шершавой щеке и нырнула под его одело к горячему телу и обняла.**
/Хлопья летят наверх — Федук/
Сквозь ночь я почувствовал пустоту рядом, так как Ксюша поднялась. Она что-то шептала, потом плакала, а потом своими нежными пальцами зарылась в мои волосы. Провела рукой по лицу и залезла ко мне. От неожиданности я громко вздохнул и открыл глаза. Прижав её к себе крепче, сон как рукой сняло. — Чего не спишь, — прошептал ей в ухо. — Уснуть не могу, — подняв свою голову на меня, тихо ответила она. Я усмехнулся и спустился пониже, чтоб наши лица были на одном уровне. Такой интимный, тонкий и чувственный момент. Волкова остановила свой взгляд на моих губах и продвинулась ближе. — Если мы это сделаем, то я не отпущу твою руку больше никогда, — серьёзно произнёс я, чуть ослабляя хватку, как бы давая ей выбор. — Не отпускай, — произнесла темноволосая и чмокнула меня в щеку. И я поплыл… Эти зелёные глаза, которые без слов могу выразить всё то, о чём она думает или чувствует. Громкий смех, который перебивает любую усталость и боль. Эти руки, тело. Я впился в её пухлые губы и прижал максимально близко к себе, прикрыв глаза от наслаждения. Она замычала и посмеялась. — Да не торопись, — от стеснения, девушка положила свою руку мне на голую грудь и закусила губу, — Не целовалась я раньше, не умею. — Теперь будешь постоянно на практике, — расплылся в улыбке, я осторожно поцеловал её, — Я так долго ждал этого, — оторвавшись от неё и поглаживая по волосам произнёс ей. «Она опять засмущалась…» — А в какой момент ты понял, что я тебе нравлюсь? , — глядя своими ясным глазами на меня, поинтересовалась Ксюша. — Когда потащила меня за куртку в первую встречу. И после дискача, — я опустил свою руку ей на поясницу, — А сегодня лишь убедился в своих чувствах, Галстучек мой, — девушка засмеялась и поцеловала вновь. — Все, я спать, — отвернулась она от меня. — Ну и как после этого уснуть предлагаешь? , — я развернул её обратно и притянул на себя за талию. Мы вновь начали целоваться. Дыхание становилось тяжелее, а в комнате температура выросла. Воздуха было мало. Моя рука скользнула под лёгкие ночные штаны и сжала накаченную ягодицу. Она чуть отодвинулась. — Пока рано, Валер, — приостановила меня девушка. Я облизнул губы и посмотрел на Ксюшу, которая лежала подо мной. Чуть растрёпанные волосы, розовые щёки и грудь, которая поднимается из-за её дыхания. — Жалко конечно, просто ты выглядишь… — не успел я договорить, как она с предъявой кинула мне. — Плохо выгляжу? — Ахуенно, — хриплым голосом произнёс я и поцеловал один раз в шею. Ксюша хмыкнула. Она провела рукой по мне и спустила её к моим штанам. — О! , — вырвалось у меня. Девушка рукой аккуратно прикасалась к нему и повалила меня, усаживаясь сверху. Она оставляла дорожку поцелуев по всей шеи, плечам, прессу и ниже, доходя уже до нижнего, — Стой, — я перехватил её лицо и поцеловал. — Почему стой? , — запыханно спросила Волкова. — Ты ещё не готова. И… Я понял, что ты хочешь сделать, но не надо, — восстановив дыхание и строго глядя в её зелёные глаза, я продолжил, — А то будешь вафлёршой, а я — помазком. Оно тебе не надо. — она понимающе кивнула, — Тебе завтра равно вставать, спи давай, — придерживая за плечи, я лёг рядом и укрыл одеялом. На утро я проснулся от её голоса, который нежно шепчет. — Вставай, собрание. Быстро собравшись, мы вышли из подъезда и пошли в сторону школы. — Ты что, в школу собрался? , — засмеявшись, она остановилась. — Неа, но как твой парень, я обязан тебя провожать и защищать, — проговорив и забрав её портфель, я взял Волкову за руку. — Откуда ты знаешь, где я учусь? , — заинтересованно спросила девушка. — Я тебя каждый день провожал и встречал после того случая, — абсолютно спокойно произнёс я. Она прижалась ко мне, — Всё, давай, тебя заберу потом, — отдавая ей вещи, я обнял и поцеловал Волкову в лоб. Ксюша помахала рукой и побежала. Как только она ушла, я стал тем самым жёстким и серьёзным пацаном, который готов ломать всех и вся. Придя на коробку, мы разговаривали про Кощея, потом отшили его. Думали о планах на будущее и подобнее. — Турбо, ты мне скажи, че там у тебя с этой целкой-комсомолкой? , — чуть отведя меня в сторону спросил Зима, пока мы шли смотреть видак. Я толкнул его. — Тебя это ебать не должно. А вообще, ещё раз ты так её целкой назовешь — фанеру снесу, понял? , — замахнулся я на Вахита. После просмотра видика и той порно-кассеты в голове были не те бабы, которые скакали, а только Волкова… — Привет, может, погуляем? , — встречая её со школы, спросил я. — Пойдём, — радостно ответила она, перед тем как поцеловать меня. — Планы у нас есть с ребятами, поможешь нам? , — присев на скамейку у дома, спросил я. — Грабить не буду, предупреждаю, — из-под лобья сказала мне девушка. Моя рука легла на её плечи и придвинула Ксюшу ко мне. — Грабить я тебе не разрешу. Всего лишь с пацанами хочу познакомить. А ты там нам плакатик нарисуешь, — преободрив Волкову я поцеловал её. А потом ещё и ещё… — Валер, все! Мне уроки делать, — хохотала девушка, высвобождаясь от моих крепких рук, — Пока, — она обняла, поцеловала и побежала домой. — Пока, Галстучек! , — крикнул я ей в след и счастливый пошёл домой. «Как давно я не был так счастлив…»