Сорта Тиранов

Сорта тиранов. В пятницу вечером, аккурат после просмотра посвященного одной из работ Набокова ролика Полины Парс, домашний интеллектуал и видный глазом, вооруженным до бровей литературознай Василий с обязывающей к уму фамилией Вострый пребывал в приподнятом расположении духа. Полные восторженных эмоций мысли роились в голове девятнадцатилетнего эстета, который, несомненно во всем разбирался и еще бы всем все разъяснил, вот только бы волю дали. То незначительное обстоятельство, что кипевшие волнами приливов и образов рассуждения отказывались принимать в голове форму слова его заботило мало. Подумаешь, бесформенные мысли, что ж тут такого? Наконец, спустя чуть меньше минуты восторг поутих, и Василий смог разродиться глубоко осмысленными рассуждениями. Естественно они были озвучены в слух, как подобает интеллигенту. –– О-о, –– картинно восклицал он, сложив пальцы по-итальянски и маслянисто потирая их. –– как глубоко, как изящно! А как тонко подмечены все детали, молодец! Тираны и вправду такие тираны, же-есть. И уже про себя парень добавил не без гордости потирая сальные волосы: «А какой я молодец, что все понял! Орел, ну просто орел!» Здесь стоит растолковать нерадивому от природы читателю, кто есть такой Василий Вострый и почему он, разговаривая сам с собою столь приторно отнюдь не зарвавшаяся от безделья повеса, а безусловно личность к литературе близкая. Он не владел иностранными языками, даже украинским, что, собственно ни коим разом не умаляло литературоведческих заслуг его, ибо Василий обладал всеми чертами начитанного человека двадцать первого века. Он любил вкусно поесть. В основном предпочтения отдавались мучному, желательно магазинного производства, однако не отказывал он и столоподобным пирогам, приготовленным дома. Готовила их, разумеется, матерь, Вострая Алла Борисовна, урожденная Ферепелкина. С этой фамилией связана история средней степени интересности, содержащая в корне своем грубую опечатку в паспортном столе и обоюдную невнимательность граждан. По жизни она была броской брюнеткой чуть выше среднего роста и возраста, но речь сейчас не об этом. Пироги пеклись по выходным, при помощи духового шкафа, самодельного теста, в состав которого входит известно что, покупного картофеля и разного рода овощей (зелень и лук), реквизированных с принадлежавших бабушке грядок. Также Василий обладал врожденной грамотностью (почти всегда писал слово гидроэлектростанция без ошибок, плюс мог с первого раза выговорить смехотворное по своей наглости из-подперевыподверта почти не готовясь), чередовал отдых сном, не ждал, но посмотрел подкаст «Книжного чела», гостем которого был сам Юрий Вафин, нос чесал крайне редко, а в школьные годы на досуге читывал выданные на лето списки. К тому же он был подписан на литературный канал Армен и Федор, что вкупе со сказанным выше делало Василия весьма образованным по собственному разумению, хотя он и не до конца понимал, почему канал называется «Armen Zakharyan» и почему непосредственно Федор в кадре не появляется. Однако слова, слова, что о них? Вместо скучных букв вернемся обратно к Василию, голову которого только что посетила гениальнейшая из идей. «А что, если пойти еще дальше в плане обличения?» –– Думал он, скача глазами по телефону и стенам. –– «Пожалуй... да, я смогу это сделать. Ни один из тиранов не скроется от моего взора, я словом и делом пригвозжу их столбу позора! Эх, Набоков, Набоков, че ж ты не доглядел? Теперь еще вот доделывай за тебя». Будучи ведомым свежей идеей, Вострый встал с кровати и сделав два шага опустился на черный компьютерный стул, снаряженный шестью колесами и не имеющий подлокотников. Еще пара движений и на глаза попалась папка с гордым названием «Творчество», содержащая несколько недописанных рукописей. Широта жанров произведений, покоящихся внутри папки могла оставить равнодушным лишь человека без чувства прекрасного: тут тебе были и «Кровь и гомункул» (фэнтези), и «Алый король Мандриаля» (фэнтези), и «Пес из рода волков» (темное фэнтези), и «Броня оракула» (фэнтези) и даже «Бегемот над Аляской» (драматический детектив с погонями). Каждый из бестселлеров занимал от силы 20-25 КБ, что говорило о глубокой проработке сюжетов. –– Не-ет, все не то... –– Потянул Василий, призадумавшись и давя подбородок. –– Значит придется создать новый файл. Что ж, не беда. Клик за кликом, пластмассовые постуки по клавиатуре, первый лист новой книги засиял белизной. Он был готов, готов был и Вострый. Первой строкой уже выведен псевдоним Рюрик Синий справа в углу. А, каков, каков чертяка? Каков, Рюрик, да еще и Синий! Не каждый бы смог столь оригинально придумать. Теперь оставалось дело за малым – написать саму книгу. «Ну уж с этим-то проблем не будет, я, можно сказать так собаку съел с этими книгами, невелика наука. Нужно только название, а так оно easi...». Вострый-Синий откинулся в стул и принялся размышлять. Название ведь, как известно, нужно хлесткое, мощное, так, что б прям по зубьям и в нос шибало. Нет, ну можно конечно и в рот, но тогда эффект куда слабже получится, а это недопустимо. Прошло с десяток минут, поезд не трогался. Василий изобрел плеяду названий (а то и полторы), причем очень годных, разящих в самое сердце, но никак не подходящих к теме, волновавшей сейчас его естество. Ладно подходящего же выдумать все не получалось. «Ну почему так? Почему, когда нужно название его нет, а когда есть название, то нету сюжета? «Парящий орел», ну ведь отлично же, самозабвенно звучит, а вот про что оно, кто бы знал, хоть убейся!.. Хоспаде, может позже придумаю? Хм, а это идея... Да, к черту название, оно потом как ни будь опосля к тексту прилипнет. Сейчас саму книгу лучше начать». И повинуясь естественному желанию изложить свои мысли как можно быстрее, Рюрик-Василий принялся за работу. Не успел, правда, автор нашумящего в будущем «Парящего орла» написать и предложения, как пластмассовый стук прекратился. Во-первых, вот конкретно сейчас он не знал, что писать, во-вторых, нежданно-негаданно подоспело название. «Сорта тиранов!» –– Блестя глазами подумал Василий. –– «Лучше нет, тирании. Хотя не-е, говорят мозг в первый раз удачней угадывает и первая мысль – самая верная. Отлично, тогда точно «Сорта тиранов». Так, а теперь, про что писать?..». Здесь я не утерплю и позволю себе вставить свои пять копеек, дабы слегка поправить соперника по братству. Конечно, сам Рюрик Синий, безусловно знал, про что писать. Он не знал, как конкретно. Вот, собственно, и все замечание. Теперь удаляюсь. «Действительно, а про что?» –– Подумал Василий. –– «Значит так, надо раскинуть мозгами. Тираны, тираны, про что ж писать-то?.. Ну, наверное, надо написать о том, какие они бывают, что их объединяет, как-то разбить их по группам. Еще можно, к примеру, написать, какими желают они видеть себя в глазах общества. Надо структурировать... О!» Стоя с допотопных времен шестнадцатой спереди, семнадцатой с конца в алфавите, буква «О» не могла себе и представить того великого будущего, провозвестницей которого она стала в тот миг, когда сорвалась с губ Василия Вострого. Сказать по правде, ей бы пора уже попривыкнуть – в конце концов не в первый раз гений буквы, отец русской словесности обозначает ее восклицанием новорожденный шедевр. Стыдно, стыдно голубушка должно быть! Меж тем, оторвавшись от лирики легко было заметить тот жар, с каким кипела работа над «Сортами тиранов». Не теряя особо времени, Вострый продвигался шагом семимильным прямо в пучину букв, слов и смыслов – он уже открыл курсовую. «Та-а-ак, возьмем сначала укропу, потом, как известно, что поволосатее... А вот и оно – содержание. Ты-то мне и нужно! Так, Ctrl C, Ctrl V...». Мгновенье спустя, введение, глава 1, глава 2, их названия и заключение курсовой работы за первый студенческий год превратились в авторское предисловие для новой книги эквивалента которой во всем мире нет. А также в главу 1 «Общие слова о тиранах и тирании», главу 2 «Тираны античности», главу 3 «Тираны средневековья», главу 4 «Тираны нового и новейшего времени», главу 5 «Общие черты тиранов», главу 6 «Причины их появления» и послесловие, с возможностью записать вперед него еще главы, если вдруг в том возникнет желание/необходимость. По всем законам, предисловие стояло самым первым. По всем ощущениям автора, оно обещало быть занимательным. Василий взял слово, затем еще и еще. Так он создавал предложения и цеплял их друг за друга (если не знали, рассказ так и пишется), превращая в толстенный абзац на пять предложений. Больше он не осилил – пропал запал. В книгах всегда так, идея давно уж рассказана вами себе самому, а на экране пересказу ее конца и края не видно. Рюрик-Василий снова откинулся, обхватив лоб ладонями и пуча глаза. В голове его носились идеи одна за другой, он уже точно знал, кого из одноклассников и одногруппников означить тиранами, кого – лишь неспособными добиться сего неприглядного статуса неудачниками, а кого из знакомых поместит рядом с Гитлером и, конечно же, Сталиным. В том, что последний был первостатейным тираном Вострый был уверен ровно на столько, на сколько каждый из нас уверен в собственном долголетии. «...А еще рост, рост надо бы не забыть. Точняк, все они тронулись из-за роста. У-у, сатрапы чертовы, не уйдете вы от меня!». Голова Василия набухала от разгула знаний. Их было так много, что большей частью они мешали друг другу принимать удобоваримые формы на электронной бумаге, теряясь одно в другом. К мыслям о росте прибавились верные на сто процентов теории о мелком пенисе (нет, ну а куда без него в таком фундаментальном вопросе?), отсутствии успехов у женщин, гомосексуального рода наклонностях, расстройствах психики самых разных, безусловно ведущих к беспросветной глупости ведомых тиранами масс и их тотальному травоядному рабству, проистекающему из рабского же подчинения. Все это было столь очевидным и буквально стоящим перед глазами, что, проведя полчаса за монитором, но так и не родя что-либо стоящее, Вострый плюнул на все и сохранившись, закрыл ноутбук. «Все так понятно, что даже скучно... Потом подумаю и допишу, не убежит. Тиран не волк, в лес не убежит, хотя, конечно, он из рода псовых, это понятно». И сложно поспорить, тираны действительно опухоль на людском обществе. С подобными мыслями Василий позже заснул, не подойдя к ноутбуку больше ни разу за вечер. На следующий день Василий пошел на пары, где вел себя как всегда – подобострастно зевал на лекциях, чморил за глаза перваков, чесал яйца и тут же смеялся в кулак с не понимающих русский корейцев, в общем уверенным поступью шел на красный диплом. К «Сортам тиранов» он охладел почему-то, отдав предпочтение сперва просмотру свежего ролика у Юры Дудя^(*(признан иноагентом и 3,14дорасом)), а затем он и вовсе засел за «Бегемота». Послезавтра же его сбила машина. Что ж, а жаль, такое произведение пропадает. Конец.