Two Mind Rings

Весна вступила в свои законные права. Дни становились все теплее и дольше, а в соду у Беорна уже начали распускаться цветы. Жужжание насекомых и проснувшихся пчел, щебет первых птиц и молодая зелень окрашивала мир красками возрождения.  Природа оживала, а с ней по всем законам должна была ожить и душа нашего Хоббита. Его Бэггинсовская половина, должна была напоминать, о грядках , притягательном посеве грядущего урожая и наступлении любимой поры года. Но душа не оживала, а проснувшийся мир лишь навивал воспоминания. Разум и сердца заволокли осенние туманы и лучи солнца были не в состоянии через них пробиться. Отъезд из гостеприимного дома Беорна был долгожданным, Бильбо искренне не хотелось видеть оживающую природу ни у Беорна , ни в Хоббитоне. Но лучше уж путь, чем бесцельное сидение на одном месте. Именно по этой причине в день отъезда, Бильбо не сомневался в том что сколь сильно Беорно ни просил своего маленького молчаливого друга приезжать и навещать его иногда. Сколь велика вероятность что он этого никогда не сделает.  Лишь одно в своем стремлении быстрее уехать Хоббит не учел, дальше их дорога вела на торную дорогу. Именно туда где их захватили гоблины, именно туда где Он впервые обнял Бильбо.  Проезжать это место было больно.  «- Зря я тебе тогда доверился.» Шептал Его голос.  «-Зря»  На разные лады вторили голоса: Филли и Килли, Белладонны Тук, и даже Гендельфа. Который ничего не подозревая мирно ехал рядом.  «- Змею на груди пригрел, ядовитую гадюку, чем ядом я и был убит»  Бесспорно голос был прав, Бильбо с уверенностью мог перечислить все моменты когда Его подводил.  Все без исключения. Хотя с момента написания своего первого письма , память Хоббита стала еще хуже, но в кое чем он был уверен. Свои грехи он не забудет, а если вдруг и отвлечется , то голоса услужливо напомнят.  Стояло ясное утро, и голоса по вечерам кричавшие почти набатом, сейчас шептали тихо, почти на грани слышимости.  Путники устроили пяти минутный привал, подъем оказался гораздо дольше чем спуск который Хоббит помнил.  Обернувшись на пройденный путь что бы удостовериться что какая то часть спуска в прошлом удачно стерлась из памяти. Бильбо наткнулся взглядом на равнину, именно там он провел зиму, а за равниной лежал Мирквуд. На самой границе с равниной где солнце на него попадало деревья были по весеннему зелены и веселы, но чем дальше к горизонту скользил взгляд тем темнее и даже как будто-то серее и размытие становились деревья.  Глаза Вора безошибочно нашли, на самом краю окаема, ее . Величественная и немного более одинокая чем прежде стояла она.  На верхушке одинокой горы, как напоминание о прошедшей зимы лежала снежная шапка.   -Значит, после огня – снег, и даже драконам когда-нибудь приходит конец.  Бильбо сказал это тихо почти что шепотом, ведь после огня конец пришел отнюдь не только дракону, а пламя предшествующее снегу унесло столько жизней что ни одна буря не смогла бы скрыть под собой их мертвые тела.  Дальше вела дорога к мглистым горам за которыми, их ждал в этот раз добрый друг и теплый кров.  Они поехали в объезд гор, им некуда было спешить.  Бильбо домой не хотел, а Гендельф и вовсе кажется никогда ни прикрощял путешествие.  -Вероятно, он так много повидал и во стольких местах побывал, что наш не долгий путь не всколыхнул его спокойствие.  Именно так рассуждал Хоббит, для него один этот путь длинной меньше года разделил жизни на до и после. Для Гендельфа это можно считать обычным делом.  Еще на первых порах , когда они только отошли от дома Беорна , Гендельф пытался поговорить. Но беседы затихали , так и не успев начаться. От того они ехали в молчании. Вероятно это было не правильно, но Бильбо  до сих пор не сказал Гэндальфу ни слова, о том что чувствует. Мысли были далеки от дороги , пейзажей и собственно неумолимо приближающегося дома. В голове было столько тума, что чудилось будто туда выкурили целую трубочку табока, чувства и эмоции притупились, а безграничная усталость ни как не желала проходить.  Возможно, он должен был остаться, остаться там. Лечь на каменный пол возле гробницы и смиренно ждать смерти. По крайней мере этот вариант был более разумным чем возвращение «домой». Стоило бы обсудить эти мысли, или хотя бы путь который они держат, природу вокруг и дальнейшие планы. Хотя это было бессмысленно и бесполезно .  В какой момент Бильбо понял что Таркун его не поймет он не знал, он был уверен лишь в том что Гендельф нахмурит брови и своим мягким , но строгим голосом произнесет что-то вроде: -Мистер Бэггинс, я знал что путешествие вас изменит. Но даже не мог предположить, что оно оставит столь глубокий след.  Да именно так, это не поможет , тогда к чему говорить.  Было начало апреля, когда ночью во время дежурства Бильбо сел писать еще одно письмо.  Гендельф редко оставлял его дежурить, да и сам делал это при крайней необходимости. Все же маг каким-то образом чувствовал когда грядет беда. Орки на пути не встречались, видимо все еще собирают силу после войны, а другая темная живность описалась волшебника.  Как еще можно объяснить, что на них до сих пор ни кто не нападал.  «-И снова я тебе пишу, в этот раз я да же не знаю зачем. Просто после прошлого письма прошло достаточно времени. И я чувствую нестерпимое желание поделиться с тобой мой Храбрый король тем как продвигается мой путь домой.  Месяц назад мы прошли то место, с которого видна одинокая гора. Я помню свет твоих глаз когда ты на нее смотрел. Знал ли ты ? Предчувствовал ?  Что там мы расстанемся навечно. Скорее всего нет. Теперь Одинокая гора далеко позади, а вместе с ней и ты. Совсем недавно кажется будто еще вчера, мы встречали там рассвет, как благое знамение. Теперь рассвет я встречаю с тоской. Ты не навещаешь меня даже во снах Мой милый Король.  Хотя зачем тебе ходить ко мне, я предатель и лжец.  О Торин , если бы ты мог увидеть эту весну. Как будто не только холода отступили, как будто мир стряхнул темное клеймо орков . Воспрял и весь расцвел. Только в моей душе могильная тьма, я все чаще думаю что она была там всегда, от этого ты мне так долго не мог довериться. А доверился ли в конце нашего пути или нет вспомнить я уже не могу.  Тьма эта Торин давит мне на грудь, прямо на сердце.  Скоро мы будем у эльфов, я помню ты их не любишь , постараюсь сдержаться и не написать тебе про них.  Знаешь я очень скучаю, надеюсь на скорую встречу. На вечно твой Предатель» Первый день мая подходил к концу, солнце клонилось к закату отбрасывая оранжевые блики на на все до чего могло дотянуться.  Обрыв под которым лежал Ривердэйл встречал их пением птиц и веселыми голосами эльфов. По истине добрый и светлый край.  Приветствовали их песнями о поверженном драконе и победе над злом. Видимо весть облетела весь свет, интересно насколько правдивы сказания и песни что сочиняют. Элронд, был приветлив встречая их как дорогих друзей. В прочем они ведь и правда друзья, по крайней мере с Гендельфом. Стол ломился от еды, а музыка была весела и нежна как и весь эльфийский народ.  Когда с трапезой было покончено, а Бильбо улизнуть из за стола еще не успел. Начался рассказ. Всем не терпелось узнать о приключениях. Гэндельф рассказывал не скупясь на красочные подробности . Все это Хоббит и так знал, ведь он там был. Знал но вспоминать не хотел. Ни рев Дракона, ни огонь сжигающий все дотла. Тем более битву и ее окончание. Пришлось слушать, перед глазами стояла пелена. В голове мелькали образы.Почему-то  все воспоминания были окрашены в красный, как будто все воспоминание раскрасил старательный художник. Толи дань почившему Смаугу, толи кровь на руках самого Бильбо, толи кровь умирающего Торина на льду Вороньей высоты. Но было и приятное в том что Бильбо остался, из  разговора волшебника с Эльрондом хоббит узнал, где был Гэндальф – на совете всех белых волшебников, владеющих искусством доброго колдовства, и они наконец изгнали Некроманта из черной крепости на юге Мирквуда. – Вскоре и сам лес станет светлее, – говорил Гэндальф. – Надеюсь, север на долгие годы забудет страх. Если бы удалось и вовсе изгнать его из мира! – Да, – сказал Эльронд, – но, боюсь, тому не бывать ни в эту эпоху, ни во многие следующие. Зло и некромант не сильно тревожили Хоббита, но теперь он знал где был Таркун, в момент когда был им необходим.  Когда Трандуил их заточил, Торин сходил сума, а сам Бильбо совершал самые большие ошибки своей жизни.  Вероятно именно этот рассказ уверил Хоббита в том что для Гэндальфа это все очередной бой со злом. Сейчас они дойдут до Хоббитона, и волшебник отправиться дальше. Туда куда позовет его путь света.  Сон в мягкой постели в эльфийском оплоте добра и света. Должен был вернуть ему бодрость духа и веру в добро. Увы неделя проведённая у эльфов даровала только тени что стали мерещится на периферии зрения. Стоило Бильбо отвести глаза от радостных эльфов, тут же видел не ясный, серый образ, преследующий его как будто-то тень.  «-Тьма моя на столько сгустилась, что уже становиться видна» Именно так рассудил по наивному отчаявшийся Хоббит.  Прощаясь с добрым Элрондом, Бильбо уже в третий раз лгал что обязательно навестит доброго друга. Разумеется за едет по пути в очередную дорогу. Эльф кажется не поверил, но Бильбо слишком устал что бы врать убедительнее. Путь предстоял еще долгий.  Очередная ночей на привале, по меркам совсем не опытного путешественника Бильбо Бэггинса , они остановились не далеко от реки. Брод под обрывистым берегом которой Хоббит прекрасно помнил.  Ночь была ясная, костер яркий, а Гендельф сморенный сытным ужинам, спал. Момент показался Бильбо наилучшим для написания третьего письма. Голоса притихшие в долине Эльфов , видимо отдохнули. От этого всю прошедшую неделю пути кричали не стерпимо громко, от чего и без того безрадостного Хоббита совсем испортилось настроение.  Сейчас убаюканные костром и сверчками, они замолкли.  «-Милый Торин, не проходит не дня что бы я не вспоминал. Все места что мы проходим, напоминают о тебе и нашем пути.  Все дороги под копытами пони складываются в знакомый узор.  Я был в Ривендейле, до них уже дошли слухи про битву и дракона, вероятно они блетели уже весь свет. Не хочу их больше слышать, песни слишком веселы, а те истории что пересказывают из уст в уста те кто не был на месте боя, слишком красивы и не правдоподобны. В их историях, небо победно светлеет , кода умирает Смауг, а орки отступают с криком через час с начало боя. В их историях, праздник о победе настолько весел и шумен, да до того долог что затмевает битву в двое.  Возможно память опять подводит твоего бедного взломщика , но я помню другое.  Я Помню Смауга, его голос звучит на ровне с другими в моей голове. Я помню жар растопленного золота заливающего залу.  Я цвет огня рвущегося с неба как дождь и пепелище Озёрного города. Помню сотни людей выживших и тысячи сгоревших до тла. Помню я и орков, помню их червей. Помню море крови, отчаяние когда мы узнали о второй армии. Бастион стоит пред глазами днем, а ночью на яву , твои слова.  -Сбросить, предателя со стены» Звучат в ушах, тогда было страшно, но я знал ты так не поступишь. Слишком благороден. Сейчас об этом жалею, надо было прыгнуть самому, разбиться о камни и не увидеть как три воюющих армии объединились против страшного врага.  Помню отчаяние Трандуила на пути домой и скорбь по умершем у людей. Трупов Торин было столько, что даже деревянных гробов не было, их либо сжигали , либо хоронили в общей могиле.  Ты то же был там, ты знаешь что там было, ты был на вороньей высоте. Победитель, мой победитель. Такой величественный, гордый как в прочем и всегда. Жаль что мертвый.  Не прощу себе, что слушая песни, я усомнился в памяти, нет она не врет не было: ни в войне , ни в победе над Смаугом ничего прекрасного. Была только боль. Я скоро уже буду Дома Торин. Осталось чуть чуть, я помню, я что-то обещал, только прости совсем не помню что. На вечно твой Предатель» Река отмечающая границу Дикого края взбухла от дождей и весеннего таяния снега.  Маленькая по сравнению с прошлым компания, почти без труда преодолела ее. Хотя Хоббит который совершенно, не учится на ошибках прошлого, чуть не нырнул в студеную воду с головой.  Все было такое же как и по дороге к Горе. Дорога, лес, река. Путники были другими. Гендельф, возможно был тем же, и все же да же на нем был виден след. Толи война, толи изгнание некроманта, оставили отпечаток на душе Таркуна.  Бильбо был другим, сломленным, настороженным и совсем не пухлым хоббитом.  Сложно оставаться по хоббитчим меркам респектабельным, когда либо весь день трясёшься в седле либо идешь.  Тролей они не встретили, но недалеко от дороги отыскалось золото троллей, по-прежнему спрятанное. – Мне уже и так на всю жизнь хватит, – сказал Бильбо, когда они откопали клад. – Возьми его себе, Гэндальф. Ручаюсь, ты найдешь ему применение! Золото брать не хотелось, казалось что он взял слишком много, а золото троллей тем более.  Золото пахло троллем, и напоминало как по его вине чуть во очередной раз не погиб отряд.  Хотя память и подсказывала, что там что-то было не так, что, вроде не из за него они встретились с Троллями. Нет определенно не помнит, что там было не так. – Еще бы! – сказал волшебник. – Но, как говорится, делись и дели по-честному! Возможно, тебе предстоят траты, о которых ты и не помышляешь. Пришлось навьючивать пони мешками, а самим идти пешком. Это замедлило их путь вперед. Хоббитон приближался не умолимо быстро.