Hopeless Fairy Tale

      На следующее утро наставник собрал своих учеников в комнате для занятий. Он стоял к ним спиной, вглядываясь в пляски огня внутри камина. Мон и Сан прошли в комнату и встали позади учителя. Прошло меньше пяти минут, прежде чем, кто-то из них, наконец, начал говорить.       — Наставник, что вы хотели нам сказать? — первым раздался голос Мона. Казалось, что он поскорее хотел вернуться домой, чтобы продолжить чтение той книги. Старик лишь поглядывал на огонь и молчал около минуты.       — Мальчик мой, к чему так спешить? — волшебник стал поглаживать свою бороду.       — Я не ваш мальчик, — проговорил Мон. Старик встал в ступор.       — Подыграл бы хоть, мальчишка! — со стороны послышался лёгкий смешок. Мон и наставник повернулись к Сану. Тот прикрывал рот кулаком и старался больше не засмеяться. Заметив, что всё внимание приковано к нему, Сан прокашлялся, и смех как рукой сняло.       — Прошу прощения, — Сан снова вёл себя спокойно и сдержано. Волшебник отвернулся от камина и посмотрел на скелетов.       — Как я уже говорил, то меня не будет несколько дней. К тому времени, вам нужно подучить свои заклинания и потренироваться со способностями. Как только я вернусь, то проведу церемонию, вместе с одним знакомым. К тому времени вы уже будете готовы, учитывая ваш темп обучения, — волшебник снова стал тереть свою бороду, — И самое главное — храните друг друга, во что бы то ни стало, — братья посмотрели друг на друга и кивнули головами.       На этой ноте ребята попрощались с волшебником. Тот отправился к своему знакомому. Скелеты же стали тренироваться в магии. Так тихо прошёл первый день и последующие два за ним. В это время Сан и мог, что только заниматься и выполнять поручения подмастерья. Мон же помимо того, что делал Сан, ещё и медитировал в пещере, а так же встречался с Дженнифер посреди ночи в его убежище на дереве.       Наконец-то наступил день перед возвращением наставника. Он прошел также как и предыдущие дни в отсутствие волшебника. Сутки уже подходили к концу, когда Сан решился заговорить с братом.       — Слушай, Мон… — Сан явно нервничал, что ощущалось через вибрации их душ. Он нервно складывал и раскладывал тряпку, — Может, всё-таки откажешься от этой затеи? — Мон остановился. Не поворачиваясь к брату, он произнёс:       — Ты сейчас серьёзно? Снова? — голос звучал довольно тихо и холодно, отчего пробирало до костей и нагоняло ещё больше жути.       — Да, — сглотнул старший брат, — Серьёзно.       — Когда мы уже на финишной прямой? — ответа не последовало. Мон совсем разозлился. Резкий поворот в сторону брата заставил Сана вздрогнуть от неожиданности. Душа Мона пульсировала не нежно голубым цветом, как это было всегда, а более тёмным оттенком, — Ты совсем уже рехнулся? Я не отступлю, сколько бы ты ни просил! — скелет взмахнул рукой, кинув тряпку на стол. Он смотрел прямо в глазницы брата.       — Это… — Сан вёл себя крайне неуверенно. Он нервничал ещё больше. Сглотнув ком сомнений, всё же заговорил, не сдерживая своих эмоций, что постепенно так же заполнялись негативом, — Это может навредить тебе, Мон!       — Я уже давно не ребёнок и могу за себя постоять! — выкрикивал младший брат, размахивая руками.       — Мон это опасно! Даже если ты и стал сильнее, ты не выдержишь! Подумай дважды, Мон! — Сан так же стал размахивать руками, всё ещё удерживая в одной из костяных ладоней тряпку. Кружка пролетела мимо старшего скелета и разбилась, врезавшись о стену.       — Хватит называть меня этим именем! — взъелся младший, — Ты уже совсем позабыл нашу историю! Тебя всё устраивает! Что наш отец мёртв, Инк вообще забыл о нас и не собирается возвращаться! А ты сидишь тут и живёшь так, будто ничего из этого не произошло! Будто вся наша история всего лишь дрянная сказка, конец которой будет слишком скучен для твоей персоны! — Мон сжал костяшки в маленькие кулаки, опустив череп вниз. Он кипел от злости, что было видно по его душе и её вибрациям. Сан же наоборот. Он впал в небольшой ступор, что успокоило старшего брата. Его и вправду не волновали эти моменты, пока он жил тут. Ему даже было нечего ответить.       — Мон… — скелет протянул костлявую руку в сторону брата. Он хотел дотронуться до него, заключить в объятья и успокоить. Рука скелета была благополучно откинута в сторону.       — Ты совсем позабыл о нас и нашей жизни, Фен, — полные ярости зрачки вглядывались в глазницы брата, — Я думал ты такой же, как и я, но сейчас… — Мон сильнее сжал кулак, — Сейчас я понимаю, как же сильно ошибался.       Младший прошёл мимо брата и скрылся в ночной тиши. Сан же так и остался стоять на месте с протянутой вперёд рукой. Лишь мгновения спустя он опустил её и посмотрел в сторону двери.       — Иу….       Некоторое время, после покидания «главного» здания Мон шёл пешком. После чего сорвался на бег. Он быстро добрался до их с братом домика. Единственную вещь, что он забрал с собой — была книга, посвящённая ночному хранителю. Спустя мгновения Мон уже забегает к себе в пещеру и проходит к тому самому камню, чтобы помедитировать и успокоиться. Сейчас им двоим неимоверно больно. Их души резонируют друг с другом, чувствуют боль каждого, что сливается воедино, отчего становится невыносимей. И лишь медитация, спустя час, смогла немного притупить её в груди. Мон открыл свои глазницы, что за время успели привыкнуть к темноте пещеры и осмотрелся вокруг. Что-то было не так. Но вот что именно? Скелет плавно поднимается с места и зажигает магический огонёк, освещающий всё в округе. Монстр обходит её крайне осторожно, чтобы не упасть в дыру посередине в самой глубине. Он умудряется пробраться в другую часть пещеры, где оказывается пусто? Мон присаживается у одной из стен пещеры и устало вздыхает.       — И зачем я вообще пошёл сюда?       Проходит буквально мгновение после того, как юноша опёрся на стену сильней. В тот же миг она рушится, а скелет падает на спину. Мон поднимается с земли и осматривает место, где была стена. Сейчас там красовалась огромная дыра. Монстр снова зажигает огонёк и его взору предстаёт полностью чёрный посох. И лишь тогда, когда скелет подходит ближе, верхушка в виде полумесяца загорается белым свечением, окутывая рукоять посоха такими же белоснежными путами, что больше походили на лозы, но без листьев. А где-то вдалеке, будто бы в сознании юноши послышался странный голос.