***
Чонгук не действовал ни через день, ни через два и даже три. Все также проходило время, Тэхен хотел получить большего от альфы, но Чон постоянно уходил от самого интересного. Вечера заканчивались обнимашками и поцелуйчиками. Ничего не изменилось. Омега уже потерял все надежды на то, чтобы соединиться с Чонгуком и стать одним целым. Он в принципе уже забыл про разговор с доктором, ведь самое главное все-таки то, что с ребенком все хорошо. Мужчина также помогает Киму с продуктами, с жильем, они постоянно ночуют вместе то у Тэхена, то у самого Чона в квартире, но все-таки чаще у Кима, потому что омега так хочет. И ведь совершенно не важно где находится его дом, если рядом будет Чон, но все же в своей съемной квартире ему привычнее. Чонгук преподает лекции старшекурсникам, Тэхен ходит на занятия в университете в больших толстовках и свитерах, пытаясь скрыть свою беременность. И ему это удается, потому что на улице холодно и никто не задается вопросом по поводу одежды Кима. Тем более пусть идет уже и пятый месяц, его животик еще не настолько большой, чтобы могли возникнуть какие-либо проблемы с его скрытием. — В настоящее время споры о конституционности системы судов присяжных окончательно не решены. Именно благодаря наличию данной проблемы закон дает право обвиняемым выбирать для себя, проводить или не проводить суд присяжных, — вещает Чонгук, стоя за кафедрой перед сидящими в лекционном зале студентами, — Если обвиняемый согласен на рассмотрение его дела судом присяжных, то он должен представить суду письменное ходатайство об этом. Конституционная проблема влияет также на правовые последствия вердикта присяжных заседателей. Согласно закону, вердикты присяжных в настоящее время носят для суда только рекомендательный характер. Это означает, что судья может вынести приговор, противоречащий вердикту, вынесенному присяжными. Окончательное решение по делу по-прежнему остается за судьей. — Звуковой сигнал оповещает об окончании лекции, и Чон, кивнув студентам, прощается с ними, — Если больше ни у кого нет никаких вопросов. — Господин Чон, — поднимает руку студент и преподаватель поворачивается, чтобы найти его взглядом. — Вы пойдете на студенческую вечеринку в честь Нового года? — с улыбкой спрашивает тот и начинает собирать свои вещи. Чонгук хотел сначала проводить, а затем забрать оттуда Тэхена, но Ким противился этой идее, потому как: «Эти вечеринки никогда не были мне интересны, Чонгук». Но альфа действительно хочет, чтобы Ким пошел туда и развеялся, потому что в последнее время на омеге и лица не было. — Не знаю, — честно отвечает преподаватель, — А с какой целью интересуетесь? — спрашивает он, когда студент подходит к его столу. — Мы бы очень хотели Вас там видеть, — бормочет омега и смущенно улыбается, — Очень, — для ясности проговаривает тот и, кивнув преподавателю, скрывается за дверьми лекционного зала.***
— Ты пойдешь на вечеринку? — спрашивает Намджун, когда они с Тэхеном присаживаются за свободный столик в кафетерии, который находится недалеко от университета. — Говорят, будет весело, — С улыбкой продолжает он и на его щеках снова появляются те самые ямочки, которые сначала так не понравились омеге. Тэхен смотрит на альфу, рассматривая его более детально, отмечая красные от недосыпа глаза. Скоро сессия и Намджуну, как сыну ректора, больше всех нужно читать и готовиться к экзаменам. И если кто-нибудь бы сказал, что детям преподавателей в вузе легче, чем остальным, то Намджун посмеялся бы этому человеку в лицо и оспорил это мнение, ведь это далеко не так. Ты должен знать больше всех студентов и даже преподов, чтобы подтвердить так называемый «статус» и не упасть в грязь лицом. Ведь путь наверх, конечно, не простой, но сложнее удержаться на самой вершине, каждый раз намереваясь стать лучше вчерашнего себя. — Нет, — четко отвечает Тэхен и отпивает свой молочный коктейль, который успел заказать при входе. — Я же говорил тебе, что все эти вечеринки не для меня. — Да, помню, — кивает альфа и смотрит в окно где люди гуляют под снежными хлопьями, ловя потрясающие моменты зимы, — Но там ведь будут и преподаватели. — И что? — выгнув бровь, спрашивает омега. Голос его напряжен, он выжидающе смотрит на альфу, ждет ответа на поставленный вопрос и щурится. Тэхену не понятно, почему аргумент о том, что на вечеринке будет преподавательский состав, должен как-то повлиять на его мнение? Ким все равно не пойдет, даже если там окажется президент Южной Кореи. Ему это абсолютно не интересно. — Эм… нет, ничего, — отрицательно машет головой и улыбается, — Но ты подумай, — кивает он и возвращает свой взгляд на омегу. — Ты так устал от этой учебы, я же вижу, — берет холодную от коктейля руку и мягко поглаживает. — А там будут все, в том числе и я. — Я подумаю, — кивает младший и смотрит на часы, — Мне пора, — Он убирает свою руку из чужой хватки, берет недопитый молочный коктейль, кивает на прощание альфе и выходит из помещения. Тэхену не нравилось так себя вести рядом с альфой, ведь они вроде как подружились, нашли общий язык, стали больше времени проводить вместе. И Намджун, спасибо ему большое за это, больше не пытался вызвать к себе чувства у омеги. Сначала было тяжело отказывать старшему, потому что он постоянно приносил в университет цветы, шоколад, дарил разные мягкие игрушки, которые сейчас спокойно лежат на кровати Кима. Тэхен постоянно говорил альфе о том, что у него кое-кто есть, но никогда не упоминал, что он состоит в серьезных отношениях с одним из преподавателей. Люди, которые слышат подобное чаще всего делятся на два типа: на тех, кто завидует студенту, потому что тот «ухватил» такой лакомый кусочек в виде преподавателя и на тех, кто сочувствует этому самому преподавателю, потому что, ясное дело, что со студентом ничего серьезного не построишь. Тэхена воротило от этого и он не знал, как именно отреагирует Намджун. Поэтому просто говорил, что у него есть альфа. Но не то что бы старший остановился в своих попытках добиться омегу. Более того, он начал следить за парнем, что не ушло от его внимания и Тэхен пригрозил Намджуну, что, если тот вдруг не прекратит, то он обратится в полицию. На этом и сошлись: Намджун будет просто другом и просто поверит словам омеги о том, что у него есть альфа. И с каждым шагом в сторону дома Тэхен сомневался в своих суждениях. А действительно ли у него есть альфа? Да, Чонгук ему помогает во всем, что только не попросит Ким, и тот был благодарен этому и каждый раз подтверждал свою благодарность поцелуями. Но… на этом ли строятся полноценные отношения? За три месяца рядом с Чонгуком они так и не занялись сексом… Считайте Кима каким-то извращенцем, но для себя он решил, что без интима ничего не построится, ведь это доверие, это единение с любимым человеком. Без всего этого они лишь просто соседи по кровати, которые позволяют себе объятия и поцелуи чуть дольше положенного.***
Тэхен решил взять все в свои руки, устроив для Чонгука романтический вечер в собственной квартире. Когда он вышел с покупками из магазина и еле-еле дошел домой, его накрыла легкая паника. Мандраж. Предвкушение. Он стоял на кухне, занимаясь готовкой. Маленькое помещение уже было украшено разными цветными огоньками и зажженными ароматическими свечами. Все сверкало. Замечательно, все было просто замечательно — ароматы пряностей, свет канделябров, красные лепестки роз, медленно падающие со стола на пол. «Это должно быть идеально» — твердил он себе, пытаясь усмирить сердцебиение. Тэхен не знал, стоит ли ему радоваться или нервничать. Это был его первый романтический вечер во всех смыслах: первый для него самого, потому что ранее никто подобного для Кима (и он сам в том числе) не устраивал и первый для них с Чонгуком. Это было волнительно. Первым блюдом был кимпаб — рулет из нежного риса, обернутого в водоросли нори с начинкой из красочных овощей, яичницы и копченой говядины. Каждый кусочек блюда был аккуратно нарезан и украшен красным перчиком, создавая яркую палитру красок. Затем были креветки в кисло-сладком соусе, приправленные ароматными специями. Третьим блюдом был бибимпаб — традиционное корейское блюдо из смеси овощей, говядины, яйца и кимчи, которое подается с пастой из красного перца и украшается кунжутом сверху. Наконец, на стол был накрыт лагман — корейская версия лапши, приготовленная с телятиной, свежими овощами и пряным соусом на основе чили. Эти блюда составляли гармоничное сочетание вкусов и текстур, подчеркивая мастерство Тэхена в кулинарии и заботу, которую он вложил в приготовление ужина для Чонгука. Каждое блюдо было не просто пищей, а проявлением его чувств и искреннего желания сделать этот вечер особенным для них обоих. За то время, которое они вместе провели на кухне, Тэхен действительно научился готовить больше блюд, чем просто яичница, омлет или сладкие рисовые пирожки. Ким стоял и любовался своими шедеврами, нервно поправляя купленную специально для этого вечера ночнушку, которая не могла скрыть его округлившийся живот. Идеально. Чонгук заслуживает этого. И Тэхен тоже. Ким надеялся, что этот вечер из волшебного и прекрасного плавно перетечет в незабываемый, где не только их души, но и тела сольются воедино. Все предрасполагало к тому, на что надеялся Тэхен по завершению этого вечера. Он сел на стул в ожидании мужчины, который обычно по вечерам задерживался на работе, доделывая то, что не успел сделать ранее. Звук поворачивающегося в двери ключа, заставил Тэхена вздрогнуть. Он резко встал со своего места и мелкими шажками, ощущая дрожь во всем теле, подошел на встречу к гостю. Чонгук вошел в квартиру Тэхена, сразу обращая внимание на достаточно уютную атмосферу, которую тот создал, очевидно, для них: дорожка из лепестков роз вела на кухню, погруженную в полумрак, где уже стояла ещё не успевшая остыть пища. Мужчина завороженными глазами осматривал кухню, медленно снимая с себя верхнюю одежду. Глядя на все это, Чонгук не мог скрыть улыбку на лице. Он ощутил смешанные чувства радости и удивления, осознавая, насколько Тэхен постарался, устроив такой романтический вечер для них. Словно отдавая дань моменту, Чонгук отложил свои внешние дела и заботы, чтобы насладиться этим волшебным ужином вдвоем. Помыв руки, он сел за стол, собравшись попробовать блюда, приготовленные Тэхеном. — Ты все сам сделал? — шепотом спросил старший. Ответ был очевиден, но ему нужно было сказать хоть что-то и отвлечься от Тэхена, который сидел рядом с ним в коротенькой голубой маечке с бретельками, которая обтягивала его животик, и до неприличия коротких шортиках в том же цвете. «Крепись и мужайся, Чонгук» — думал омега, ведь это только начало. — Угу, — мурлычет Ким, присаживаясь непозволительно близко к Чонгуку, вдыхая родной аромат кокоса и по-хозяйски устраивая руку у него на бедре, поглаживая и сжимая его через ткань брюк, а у Чонгука резко пересыхает в горле от подобных поползновений: Тэхен откровенно ластится к нему. Альфа не железный, и не уверен, что сможет сдерживать себя. Но он попытается, закинет все свои инстинкты в дальний уголок души, чтобы не наброситься на бедного беременного и несовершеннолетнего омегу. Проглотив ком в горле, он, взяв приборы, приступил к поглощению пищи. Первый кусочек кимпаба заставил его глаза расшириться от восхищения. Он улыбнулся, пробуя каждое блюдо, словно пытаясь уловить все нюансы вкуса, но это совсем не отвлекало его от омеги, который жмется все ближе и ближе. Чонгук ощущал как теплое чувство ласкало его сердце, наблюдая, как Тэхен следит за его реакцией на блюда. Он был удивлен и тронут столь нежным и внимательным отношением Тэхена, который приготовил всю эту красоту для альфы. И при этом под светом свечей и мягкой музыки, в этом дивном и роскошном моменте, Чонгук понимал, что все эти усилия и забота Тэхена были направлены только на него, чтобы сделать этот вечер особенным и запоминающимся. — Ты не голоден? — спрашивает обеспокоенно Чонгук и смотрит на парня, который за все это время не притронулся к еде. «Голоден» — думает Ким, но совершенно про другой вид голода. Тэхен, дождавшись когда старший отложит палочки, чуть отодвинулся от него и, протянув руку, посмотрел на Чонгука из-под опущенных ресниц.♫ Tedy — we will be loved ♫
— Давай потанцуем, — прошептал Ким. Его голос звучал тепло и приглушенно. Чонгук улыбнулся в ответ и, взяв его руку, поднялся из-за стола. Их движения были мягкими и грациозными, словно они танцевали в своем собственном мире. Тэхен чувствовал, как его сердце билось в унисон с ритмом музыки, каждый шаг приносил новую волну тепла и радости. Они двигались вместе, словно дополняя друг друга в этом танце чувств и эмоций. Тэхен прижался к Чонгуку, вдыхая его аромат кокоса, чувствуя тепло чужого тела и прикосновения. Когда Чонгук обвил его талию крепкими руками, Тэхен задержал дыхание. Ему захотелось, чтобы эти моменты продлились вечно, чтобы он мог забыться в объятиях Чонгука, погрузившись в мир их общих чувств. Тэхен закрыл глаза: в этот момент все вокруг исчезло, оставляя лишь их двоих, словно они были единственными существами на этой земле. Он ощущал каждое прикосновение Чонгука, каждый электрический импульс, который проникал сквозь него, наполняя сознание лишь одним чувством — любовью. Омега почувствовал, как его сердце наполнилось блаженством, а каждый взгляд мужчины казался объятием души. Он жаждал этого момента, этого времени, проведенного в объятиях Чонгука, где реальность стала единым целым с мечтами. Немного отстранившись от старшего, Тэхен, взглянув в большие глаза напротив, видел как пламя свечей, горящих на столе и огоньков, мерцающих на окнах, отражается в глазах Чонгука, как искры влекут его к этому человеку, который стал для него значимым, как никто другой. Он хотел, чтобы этот вечер остался в их памяти, как воплощение любви и тепла, словно их души станцевали вместе в этой ночи, оставив след на всем, что их окружало. — Поцелуй меня, — прошептал Ким, кидая короткий взгляд на чужие пухлые губы, которые Чон коротко облизнул. — Пожалуйста, поцелуй меня, — умолял Тэхен, боясь, что старший не выполнит просьбу. Чон остановился на мгновение, чувствуя, как сердце его бьется сильнее в груди. Он повернулся к Тэхену, встретив его взгляд наполненный страстью и уверенностью. Старший знал к чему все это идет, конечно же знал, но переживания за здоровье омеги и за его будущего малыша не позволяли Чонгуку идти на что-то большее, чем поцелуй. — Тэхен… — Почему бы нам не последовать совету врача? — перебивает старшего. Его голос был тихим, но наполненным решимостью. Дрожащими пальчиками он потянулся к первой пуговице на рубашке альфы, пытаясь унять дрожь и расстегнуть ту. — Тэхен… — Боже, Чонгук, — омега пораженно кладет свою голову на грудь старшего, — не делай из меня какого-то извращенца, который хочет изнасиловать своего альфу. — Ты беременный, — зачем-то напоминает Чон и гладит спину младшего. — Серьезно? — тихо смеется Ким, но голос его дрожит и он, сморгнув влагу, отстраняется от Чонгука, чтобы снова посмотреть в его глаза. — Думаешь, никто не занимается этим во время беременности? Врач же сам сказал… — Я помню, Тэ, — выдыхает Чонгук и касается краснеющей щечки младшего, по которой снова стекает слеза. — Я боюсь, что могу навредить тебе… или ребенку, — смотрит на выпирающий животик и второй рукой гладит округлость. — Малыш, — шепотом обращается к ребенку омега, — надеюсь ты будешь увереннее, чем твой отец, — шмыгает носом и кладет свою руку на живот поверх чужой. — Твой…отец? — Чонгук резко поднимает свой взгляд на младшего и замирает, когда видит улыбку на лице Тэхена, — то есть… — Чонгук, я люблю тебя, — он берет лицо старшего в свои холодные руки, отчего у Чона пробегают мурашки по коже. — И я хочу, чтобы мы вместе воспитывали малыша… Хочу, чтобы он был и твоим, если… — Я тоже тебя люблю, Тэ, — перебивает он омегу, — Боже, я так сильно тебя люблю, — и тянет в крепкие объятия, — люблю вас обоих, — шепчет в омежью шею и коротко целует в то место, где тропический аромат смешивается с молочным. И в этих объятиях они оба чувствуют, как их души сливаются воедино, образуя непреодолимую связь, прочную и нерушимую. Тэхен опустил голову на плечо Чонгука, его сердце билось в унисон с его, создавая мелодию любви и принятия. В эти мгновения нежности и искренности они осознали, что их любовь была предназначена для вечности, что они были созданы, чтобы быть вместе, чтобы дополнять друг друга. Тэхен и Чонгук нашли в друг друге дом, безопасность и бесконечное счастье. Их объятия были не просто объединением тел, но и слиянием двух абсолютно разных, но гармонично дополняющих друг друга душ, создавая в этом мире свой уникальный закон и баланс. — Скучаю по тем временам, — шепчет младший в чужую шею, опаляя ее горячим дыханием, — когда между нами не было арбузика, — и тихо смеется, снова шмыгая носом, пытаясь прижаться еще сильнее к старшему, но животик не позволяет это сделать. — Без этого арбузика не было бы нас, — так же шепотом отвечает Чон. И когда они, наконец, ослабили объятия, их взгляды встретились, словно хотели передать всю мощь и значимость того, что произошло между ними. Чон приблизился к нему медленно, словно каждый шаг был тщательно обдуман. Он почувствовал тепло Тэхена уже за секунду до того, как их губы встретились в нежном поцелуе. Их поцелуй был сладким и полным эмоций. Это был момент истины, который стал апогеем их желаний и тайных надежд. Тэхен прижался к Чону еще ближе, словно боясь скоротечности этого момента, а Чонгук отпустил все свои сомнения, погружаясь в этот мир полный любви и страсти. Под властью желания Тэхен продолжал страстно целовать Чонгука, словно погружаясь в океан неугасаемой любви. Его руки ласково скользили по рубашке Чонгука, расстегивая пуговицу за пуговицей, словно желая освободить его от всех барьеров и ограничений. Чонгук чувствовал как его сердце бьется сильнее при каждом прикосновении Тэхена, его дыхание становилось все более сбитым, и огонь страсти разгорался ярче в груди. Он отдался этому моменту без всякого сопротивления, погружаясь в мир соблазна и желания. Тэхен с горящими глазами и решимостью в каждом движении, медленно расстегивал рубашку, словно раскрывая тайны, спрятанные за ними. Каждое прикосновение его пальцев к коже Чонгука вызывало дрожь возбуждения в теле старшего, словно мелодия страсти, играющая в их душах. В этот момент, когда последняя пуговица была расстегнута, мир вокруг них словно замер в ожидании. Их дыхание стало еще более жадным, огонь страсти и желания разгорался в груди каждого из них, заставляя сердца биться сильнее. Тэхен, с жаждой взгляда и решимостью в каждом движении, взял Чонгука за руку и медленно повел его к своей комнате. Шаг за шагом, словно направляясь к исполнению своих самых сокровенных желаний, они погружались в полный мрак, где царила лишь их страсть. Оказавшись в комнате, которая была наполнена интимности и тепла, Тэхен повернулся к Чонгуку, его глаза сияли любовью и желанием. С одним едва заметным движением он взял подол своей майки и начал медленно поднимать ее, оголяя медовую бархатную кожу, от которой не мог оторвать взгляда Чон. Альфа замер от невероятно прекрасного зрелища перед ним. Каждый мягкий сантиметр кожи Тэхена в свете лунного сияния, был для него как произведение искусства, поражающее своей красотой и совершенством. Он чувствовал, как его сердце бьется еще сильнее, его тело пронизывал огонь страсти, жаждущей довершения этого безумного танца страсти. — Ты потрясающий, — прошептал Чонгук, сбрасывая с себя рубашку и притягивая омегу для очередного поцелуя. Старший аккуратно касался мягкой кожи, слегка сжимая талию и получая блаженный стон в губы. — Я не хрустальный, — шепчет омега, не отрываясь от мужчины, и улыбается, — не бойся сжать руки сильнее, — и кладет свои холодные пальцы поверх чужих горячих, — я не разобьюсь. — Мне хочется быть нежным и аккуратным, — шепчет Чон, но все же сжимает руки чуть сильнее и получает еще один томный вздох, — ложись на кровать. Тэхен, подчиняясь желаниям альфы, покорно опускается на мягкую постель. Чонгук нависает над ним, его прикосновения окутывают Кима нежностью и заботой. Дрожащее тело требует прикосновений, и каждое легкое касание Чона заставляет сердце Тэхена биться еще быстрее.