Яркий и мягкий

Они попадают в ливень и промокают до нитки за десять минут до того, как покажется дверь подъезда, и за пятнадцать минут до того, как оба будут ворчать в микроскопической квартирке-студии, проверяя прогноз погоды. Яркий солнечный день сменился тёплым вечером, а тот — дождливой грозовой ночью. Тэён поминает все известные имена бога, сравнивая в трёх приложениях цены на такси, перелистывает на погоду, где обещают дождь до завтрашнего обеда. Он закатывает глаза, смачно проклинает грозу и собственную неосмотрительность, стаскивает изрядно потяжелевшую толстовку — а под ней и футболка уже вся мокрыми пятнами пошла. Джисон протягивает полотенце и шмыгает носом. Квартирка скорее похожа на комнату: от кровати до холодильника рукой подать, а оттуда и до коврика у двери метр. Несмотря на шуточные размеры жилища, здесь уютно. На кровати жёлтое одеяло и несколько пухлых подушек, рядом коврик яркий, синий, к которому привалилась раскрашенная разными цветами тумбочка, даже не совсем кричащая из-за спокойных белых стен. Над молочной шторой висит гирлянда, на окне стоит горшок с цветущим помидором. Стол укрыт розовой скатертью, табуретки под ним хоть и неудобные, но аккуратные и тоже жёлтые, на микроволновке стоит фигурка дракона, на холодильнике висят магнитики, чуть дальше белый шкаф с парой корзинок на нём и дверь в ванную с пластиковым дельфинчиком перед глазами. Вдохновляюще. Даже в бочке можно жить хорошо, если приложить усилия. Джисон неловко мостится задом на плиту и спрашивает об успехах в поиске такси. Тэён выключает телефон и бросает на кровать. — Такси идёт нахер. Или я иду? Короче, всё. Я устал, вымерз, как труп мамонта, без денег и настроения, так что останусь у тебя, — он стаскивает мокрые носки и довольно выдыхает, ступив ногами на сухой коврик, — Я бы спросил, не против ли ты, но, как видишь, выбора не особо. Очень жаль тебе мешать, но с меня потом что-нибудь. Пицца там, не знаю. Под внимательным взглядом из-под чёлки загребущие руки гостя открывают шкаф, выуживают из него ещё одно полотенце, толстовку, шорты с кактусами — Одолжу на денёк. и несут к двери с дельфинчиком, за которой и прячут всё добро и себя заодно. Когда год назад Джэхён обещал познакомить с «мелким», который двоюродный брат из другого города и приехал сюда на студенческую жизнь, Тэён не ожидал увидеть мужика выше себя. Он же помнил все те фотки со стрижкой под горшок и на голову ниже Джэхёна, помнил старое видео с высоким детским голоском. А перед ним поставили, пусть и худого (добро пожаловать в клуб «кожа-кости»), но сформированного, с упавшим примерно на октаву голосом и даже с довольно широкими плечами юношу. Дескать, будет жить с нами. На районе. Юноша оказался пацаном ровным, непьющим и некурящим, вежливым, вполне милым и интересным, и как-то сама собой завязалась дружба. По выходным можно было пошляться втроём, в остальное время скидывать мемасики и жаловаться, что новый сезон какой-то скучный — сплошная кровища и месилово, никакой сценарной искры. То ли дело новая мелодрама под соусом экшена! Так и пообвыклись, притёрлись. Ночёвки устраивали, подушками дрались, просили пощады у Джехёна за подушки. Теперь они уже и вдвоём отлично справляются, когда тот занят, и локальные мемы заимели, и общий темп разговора нашли. Встретиться, порадоваться, поныть, фигнёй пострадать, вспомнить про планы-дела-работу-учебу, разойтись, по пути домой созвониться или покидать мемы друг другу, плюнуть, отложить дела и обратно пойти гулять. Пока утро не наступило, пока лето не закончилось, пока рабочие обязанности не вернулись. Пока жизнь мимо не прошла. Зимой дома насидятся. Так и сегодня планировали. Дела ещё немного подождут, давай потусим. Там мороженое возьмём, потом за чипсами на последние деньги — и до набережной можно. Потом возле дома посидеть на детской площадке, мешая всем спать внезапными приступами хохота, а там и утро недалеко, по домам пешком пойдём. — Дай носки какие-нибудь, — просит Тэён, вытаскивая из ванной свои промокшие вещи и брызгая во все стороны водой с волос, — Я там у тебя в шкафчике щётку новую нашёл и прихватизировал. Куплю другую взамен. Боже, как холодно. Я хочу на юг. — Сейчас и так лето. Джисон лезет в шкаф, пока тот развешивает вещи по табуреткам, выдаёт жёлтые носки и наблюдает, как в его кровать буднично заваливаются и бесцеремонно раскладывают подушки в своём порядке. Словно так и должно быть, и всегда было, и только так правильно. — Матрас у тебя, конечно, так себе. — Ты всегда можешь поспать на полу. — Если со своим остеохондрозом лягу на пол, то утром придётся выносить. Вперёд ногами. — Ну и не жалуйся тогда. — Я не жалуюсь, просто оставил отзыв. Отель у вас тут на три звезды, не больше. — Хочешь оплатить номер? — Нет-нет, я передумал. Милая уютная квартирка, прямо как её хозяин. Одолжи зарядник, у меня телефон сдох. — Под кроватью удлинитель, в нём зарядник. Фен на шкафу, — Джисон скрывается за дверью ванной. Телефон холодный, но, слава богу, не промокший во внутреннем кармане рюкзака. После запуска на него сыпятся всевозможные уведомления, первыми из которых надо проверить джэхёновы. Тот интересуется, живы ли они, чего делают, где потерялись, Тэён рапортует, что уже собираются спать, все живы, никто в луже не утонул. Уведомления затягивают, он переключается между чатами и приложениями, пролистывает ленты, хихикает, лайкает, комментирует, пишет Джемину нежное «старпёр» в ответ на жалобы о новых кассах самообслуживания в супермаркете у дома, снова листает, лайкает, читает, смотрит. — Ты не нашёл фен? — Джисон нависает над ним с замотанной в полотенце головой. Тэён отвлекается от интернета. Неужели столько времени прошло? — Я ещё не искал. Проверял сообщения. Джисон закатывает глаза и вытаскивает фен, командует сесть и сам обдает волосы тёплым воздухом. Можно и дальше листать вкладки. Тепло, уютно, привычно. С ним спокойно. Легко расслабиться и ни о чём серьёзном не думать. Хорошо праздно шататься, выдавая случайные мысли, хорошо обсуждать планы на предстоящий месяц, хорошо валяться в парке на лавке беспризорниками и тыкать в рекламные биллборды со словами «это ты». А ещё можно побыть беззаботным: забыть деньги, зарядник, дорогу обратно, залезть в пруд по колено — Джисон и поворчит, и мороженое купит, и телефон зарядит, и всегда знает, куда идти. Вызывает что-то вроде доверия, наверное. Джисон взлохмачивает его волосы в последний раз и сушит свои, убирает фен и ещё туда-сюда бродит, раскладывая вещи, с боем отнимает телефон, складывает на тумбочку, подключает свой тоже и, похоже, на прощание заглядывает в холодильник, оглядывается: — Голодный? — Не, чипсов наелся. — Гастрит заработаешь. — Говоришь, как бабуля. Свет выключается, и Тэёна оттесняют к стене. Он переоценил размеры кровати и недооценил свои собственные, поэтому оказывается почти зажат между холодной стеной и тёплым боком. Места хватает, чтобы к стене привалить подушки, которые, видимо, лежали тут как раз для теплоизоляции. Тэён сразу же закидывает на него руку и ногу, подгребает к себе, потому что тёплый. А когда за окном хлещет ледяной дождь, тепло особенно ценится. Джисон сначала кряхтит и ворчит, что он не нанимался подушкой работать, тем более в ночную смену, но быстро успокаивается и сам рукой длинной обнимает и поджимает колени, чтобы ноги из-под одеяла не торчали. Тёплый, уютный, спокойный, пахнет приятно. Сегодня даже легко порадоваться своей обычной привычке долго засыпать: можно наслаждаться теплом сколько угодно, ведь завтра никому никуда не нужно вставать. Тэён головой укладывается на чужое плечо, покрепче прижимает к себе его грудную клетку, чувствует дыхание в волосах, рукой обхватывает талию, худоба которой кажется какой-то инопланетно эстетичной. — И чего ты из-за фигуры комплексуешь… Классная же. — Тебе нравится? — Конечно. Прикольное тело. Красивое. Джисон не спорит. Перебирает пальцами волосы, дышит размеренно. К нему приятно прикасаться. Несколько застенчивые и неуклюжие движения контрастируют с высоким ростом, а местами жёсткие кости никак не делают его менее нежным и комфортным. Так расслабляет, что становится лень глаза открывать. — Спокойной ночи, мелкий. — Дай бог. — Снова говоришь, как бабуля.