Если бы однажды…
— Сегодня у нас будет необычное задание. Вам нужно будет написать то, что вам нравятся в людях на каждую букву алфавита. Сложная задача. Начинаешь думать над каждой буквой и будто бы сразу весь русский язык выпадает из головы… И столько много мыслей о том, насколько сильно изменились предпочтения с появлением в жизни розово-оранжевого чуда (как и черного, в ответ). Как не спалиться, как не дать понять, как… Впрочем… А — аккуратность. Кажется, это первое, что приходило в голову и рокеру, и спортсмену. Рыся даже самым аккуратным почерком, который он только мог изобразить, написал это слово. Да, определенно — аккуратность присутствовала даже в обычном раскладывании мелочей. В отличии от шебутного соседа, что мог просто кинуть все в общую кучу и забыть. И сколько раз приходилось распутывать наушники после такого… Ну и как же А без активности и атлетичности. Эти оба слова идут рядом с Лисей, нога в ногу. Записываем. Б — рыжая бестия, рыжий балбес, больной на всю голову (да и сам не лучше)… Если бы только можно было встать друг перед другом и рассказать весь этот алфавит в лицо, а не на листочках… Но все же Б — это бодрость. Он вообще когда-нибудь устает? Еще Б это безупречность. Банально, но таким Рыся и был в глазах рыжего. (А еще это бабочки. Те самые, что в животе.) В — стоит лишь повернуть голову в сторону — веснушки. Много теплых мягких веснушек. И все такие разные, будто звездное небо на коже. Их так и хочется сидеть и рассматривать, а после прочертить между ними линии — соединить в созвездия. Скорее всего Лисе бы это даже подошло — ходить с собственными, придуманными Рысей, созвездиями на щеках и носу. В — волосы. Такие же мягкие и теплые. Те — в которые хочется зарыться руками и носом, утонуть в тепле и спокойствии… И заплести из светлых локонов с черными хвостиками кривые косички, пока рокер спит. И наверняка, пока никто не видит, тот не будет их убирать, хоть и будет сначала возмущаться. А маленькие косички в рыжих волосах, свое развлечение от Соечки, всегда остаются до того, пока сами не расплетутся, и кажутся такими милыми и по-своему привлекательными. Так и хочется дернуть за них, когда спортсмен вновь говорит какую-то глупость. Г — голос. Черт… Рыся в принципе любил музыку. Но голос этого дурака в розово-оранжевой олимпийке был особенным. В его тихом мычании или шутливом подпевании не в попад песне — было что-то по-своему прекрасное. Г — это так же гитара. В чьих руках она звучит особенно привлекательно. Пока тонкие пальцы ловко перебирают аккорды и отдельные ноты, а мелодия звучит будто бы из самой души. И как же правильно это написать… Гитаристы? Сложно... Д — доверие. В прочем, даже и говорить об этом что-то еще не нужно. К этому они шли долго. Даже когда за душами остается неизвестность и тайна — они смогли доверить друг другу себя. А еще это дом, в котором живет родной человек. Но, кажется, это уже совсем не качество. Дурак. Выведенное карандашом слово на полях, стоило только рыжему повернуть голову в сторону Рыси. Е — естественность. То, какие они есть. И каждый принимал это друг в друге. Дурачество Лиси в ответ на карандашное оскорбление и хитрая ухмылка от рокера. Их небольшую драку ногами под столом. И конечно же легкую подставу перед учителем в виде сброшенной со стола ручки. Хаотичность и серьезность. Спорт и музыку. Ё — это ёрничество. И в сарказме Рыси на темы спортсмена, и в ворчании Лиси в ответ рокеру. Ж — это жизнерадостность. Может, конечно, и не всегда, но со стороны. на первый взгляд, точно можно было так предположить. Живость, активность и энергия в этой рыжей макушки не раз тревожила спокойствие рокера. Ж еще и жар. Прямо таки пожар в душе, вот так, стоя друг напротив друга. — Жж… жостка, — тихо выплеснул Лися, в раздумьях обводя букву по несколько раз. — Не жжужи под ухо, жук, — так же шепотом ответил Лёнчик, выводя очередное слово, где-то уже на букве «К». — Сам ты жучара, — отвернулся рыжий. От чего получил пинок в ногу и негромко прошипел от боли. З — забавн..ые люди. Лися определенно был забавным. С его неожиданными идеями, смешными разговорами и странными шутками. С щепоткой взбалмошности настоящей лисы. З — это еще загадочность. Тихий и спокойных рокер. С самой настоящей загадкой в душе. Которую хочется разгадывать снова и снова. Даже если на пути колючая проволока и колкие молнии. Но самое приятное — раз за разом понимать, что этот пазл складывается и Рыся ему потихоньку открывается. Да Лися и сам был той еще загадкой. З — могло быть еще и заботой. Даже если с первого взгляда так и не скажешь. И каждый заботился по своему. З — было так же и запахом. Запах сигарет никогда не был привлекателен для спортсмена, но стал такой особенной и неотъемлемой частью его жизни, что, кажется, он уже даже и не был против. Но как-то глупо писать об этом, не так ли? И — игривость. Скорее такая детская, с легким дурачеством. Выражающаяся в играх в снегу, с попаданием снежка прямо в светлую макушку… В сдувании первых одуванчиков весной в эти самые волосы (и благо не в рот). Ох и прилетело же тогда кому-то… В обрызгивании водой в иван купала летом… И в разбрасывании кучи листьев осенью. Тогда прилетело уже от дворников, пока рокер просто стоял и смеялся с этого рядом. Но самое главное — в улыбке и дурацких шутках. И — это еще искренность. Или это лучше назвать — прямолинейностью? К — это креативность. Все, что касается музыкальной части — явно было креативно. Даже незамысловатые переборы или завывание гитары, словно сирена. Даже если болела голова от громкой музыки, даже если звук выкручивался настолько, что превышал все рамки допустимого, Лися любил наблюдать за ним. Но ведь еще К — это красноречие. С котобратьями в принципе не стоило спорить. Ну и конечно же… Красота. Даже в этой яркой олимпийке, столь непривычной для рокера. Как и во всех черных вещах — для Лиси. И что же выбрать? Л — Лися. Ладно, ладно… Л — это лучезарность. Лися и впрямь напоминал солнце. Теплое и такое яркое. Согревающее. Даже веснушки на его щеках — казалось, он был поцелован солнцем. (И золотой час в мире явно был предназначен ему.) Лёнчик. Ладно, ладно, ладно. Мы все поняли. Л для Лиси — это любимый человек. Так просто, но так точно. На мгновение рыжий даже бросил взгляд в листок Рыси, надеясь, что там будет его имя. Конечно нет. По крайней мере не для сдачи преподавателю. И если можно было бы придумать слово, то это было бы лисовство, лисиность или еще что-то, что выражает все то озорство и хитрые лисьи улыбки. М — музыка. Та, что идет из самой души, из-под рук музыкантов, из слов певцов… Музыка в обычном постукивании пальцами по парте, в игривом подпевании песням, в наушниках, разделенных между друг другом, в душах. И конечно же музыка новых мелодий, придуманных рокером. Или в старых. Неважно. Рыся сам был как музыка. Н — неотразимость. Ладно, ладно, уже говорили об этом. Н — это все-таки надежность. Что-то не сказанное вслух, но ощущающееся внутри. О — если можно было бы, Лися написал бы просто «Он». И тогда бы никакого теста не надо было проводить — все в Нем — ему нравилось. На каждую букву, на каждое слово. Но, так уж и быть. О — это остроумие. И вновь — переспорить Рысю казалось просто невозможно. О для Рыси — озорство. Даже сейчас Лися, пока был в глубоких раздумьях и воспоминаниях слов, крутил ручку на столе, сбивая ее карандашом. Пока та не долетела до листка рокера, и тот, со всей невозмутимостью, взял ее и положил на край своей стороны. И пусть теперь рыжий помучается, пытаясь не привлечь внимание учителя. П — это притягательность. В надежде, незаметная для остальных. Кажется, они даже стали сидеть чуть ближе друг к другу. Да и хотелось уже, чтобы урок поскорее закончился. Им явно было бы что обсудить после него… во время обратной прогулки до домов. Или может в тихом парке. Да может даже в гараже, без остальных ребят. Просто побыть рядом, «притянуться». Прямолинейность. Да, это было бы вернее сказано, чем искренность. И вот бы лечь на чужое плечо сейчас... Р — это руки. Мягкие и теплые. Иногда до мурашек холодные и пропахшие сигаретами. Но ставшие родными. Хватит лишь одного прикосновения, чтобы все проблемы тут же исчезли, а тараканы в голове разбежались. Конечно Р — это Рыся. Но все мы знаем, что Лися бы этого так же не написал на данном листке. Хотя даже сам рокер не воспротивился желанию одним глазком взглянуть в листок Лиси. Написано. Карандашиком. Дурак, что с него взять. Р — это разговорчивость. Уж кого кого — а Лисю невозможно было заткнуть. А Рыся умел слушать. Ну, или делал вид, что слушал. С — спокойствие. Тихое и расслабленное, лежащее на коленях. Практически не слышимо подпевающее. Хотелось расслабиться вместе с ним. И конечно саркастичность. Без нее Рыся, казалось, не был бы Рысей. Для Рыси С — это солнечность. И он не прочь повториться. Даже лучики на щеках спортсмена игриво прыгали солнечными зайчиками, дразнились перед рокером и казались будто бы неотъемлемой частью Лиси. И возможно некая «скромность» помешала написать им «соблазнительность». Т — твердость. В голосе, в решимости, в стремлении. Когда преподносит урок надоедливым недоделанным «гопникам», или когда часами напролет выучивает новый гитарный риф. Или может творчество. То, чего явно было не занимать. Еще для Лиси Т - это татуировки. Которые хочется рассматривать до мельчайших деталей и линий. Мягко прикоснуться и аккуратно провести по всем линиям... Для Лёнчика Т — это когда рыжий твердо, решительно идет с мячом к воротам. И так же твердо стоит на своем в споре, даже если совершенно не прав. Ну и таинственность. Наряду с загадочностью. И кто б знал, что творится в их головах. У — улыбка. Определенно это еще одно слово, которое написали бы оба парня. Хитрая, злая или даже просто ухмылка. Но та самая неуловимая редкая искренняя улыбка рокера — самая лучшая. Улыбка с легким румянцем на веснушчатых щеках. Практически не сползающая с лица. И такая же искренняя при взгляде на рокера. Хочется утонуть в ней. Теплой и доброй... Так, о чем мы тут. Ф — фантазия. Рыся ничего не мог придумать другого. Ладно, может быть и мог, но решил быть более приличным для урока. Да и фантазия рыжего и впрямь иногда заставляла задуматься, откуда у него вообще возникают идеи. А Лися… Просто решил списать у соседа, наконец отвоевав свою ручку обратно. Хотя ладно, фантазия у Рыси тоже была хорошей. Становилось все сложнее вспоминать слова на последние буквы. Лися даже устало вздохнул, на секунду положив голову на парту. — Хочу напомнить, что вы можете приводить слова не на весь алфавит, если даже не представляете что-то на опредленную букву, — прозвучало будто бы в ответ от учителя. Нет, они обязаны были описать друг друга… то есть описать людей на все возможные буквы. Ну или Лися, скорее, был обязан преуспеть за Рысей, который писал уже, кажется, на букве Ю. Х — хаотичность. Лися опредленно был хаотичным. Не сидящим ровно и наводящим беспорядок в рокерской голове. Да и в душе. Хладнокровие — с маленькой приметочкой «в серьезных ситуациях». Ц — Рыся по приколу написал «царственность», издав такой подлый, ехидный смешок, что даже преподаватель на секунду повернулся на него. Пардон. Но позже добавил и целеустремленность. Ч — честность. Лися готов был приводить любые синонимы прямолинейности рокера. Зато честно. Чуткость. Рыся не знал как, но рыжий иногда будто бы понимал его без слов. Когда хотел тишины и спокойствия, или когда ему нужно было быть поближе. Ш — шикарность. Писать в который раз, что Лися шебутной — не хотелось. Кажется, Лёнчик и так уже показал это своим списком сверху. А Лися… Вновь просто списал это у друга, не придумав ничего лучше. Щ — щеки. Те, на которых красовались веснушки. И появлялись милые ямочки в улыбке. К которым хотелось аккуратно прикоснуться. Э — энергичность. Рыся, так уж и быть, повторился. Хотя и… …Эмоции. Для Лиси эмоции не особо эмоционального рокера — были интересны. Или он уже просто не нашел, что писать. Ю — юмор. У каждого свой. Черный, хитрый и ехидный юмор Лёнчика, и порой странный, но по своему смешной — у Лиси. Я — яркий. Да что и говорить, когда перед глазами постоянно маячит розово-оранжевая олимпийка. Но Лися был ярким не только своим прикидом. Да и для Лиси Лёнчик был по-своему ярким. «Я» само по себе было важным. Особенно в неслышимой фразе из трех слов. И в таком же неслышамом «Я тоже» в ответ.Спалились.
***
— Слушай, а в сегодняшнем задании ты писал про меня? — по-лисье хитро улыбнулся рыжий, падая на диван, когда они наконец оказались в гараже. — Ага, щас, — саркастично прыснул Рыся. Конечно писал.