***
В самых непроходимых аномальных районах встречалось, порою, страшное зрелище - совершенно голые мужчины, привязанные либо прибитые к толстым деревянным столбам, оскоплённые и обугленные. Как правило, для сожжения сооружался отдельный костёр, ибо в "Жарке" пламя било столь чудовищным напором, что жертва не успевала как следует помучиться, а неведомых мучителей это не устраивало. Какое-то время происходящее оставалось загадкой, но как-то группа сталкеров, заслышав выстрелы, поспешила на них, схлестнувшись с подозрительным противником, как вскоре выяснилось, благодаря паре трупов - противницами. Да-да, в Зоне объявились самые настоящие сталкерши, которые, словно бандиты, предпочитали устраивать засады на тех, кто ходит в одиночку или в паре, утаскивая их в труднодоступные районы и там предаваясь своим извращённым развлечениям. Не то, чтобы существование женщин-сталкеров было новостью. Правда, те немногие, что забредали в эти места, в итоге пропадали, либо обнаруживались среди подневольных тружениц борделя на "Ростке". А что с остальными случалось - оставалось лишь гадать. Быть может, их хватали и утаскивали в свои лагеря бандиты, быть может, они становились жертвами обычных сталкеров, которые их выслеживали, караулили, насиловали и убивали, дабы скрыть следы своего преступления; быть может, они гибли в аномалиях и стычках с мутантами, как самые обычные сталкеры. Трудно в Зоне проследить отдельные судьбы и донести правду о них в народную память - приходится потом пытаться отличить правду от лжи, быль от россказней и легенд, отделить полуложь в полуправде. После того инцидента, когда та группа сталкеров стали свидетелями нападения женщин, произошёл ещё один - на этот раз, вооружённая группа женщин атаковала "долговский" блокпост, стянув на него основные силы, в то время как несколько лазутчиц попытались проникнуть на территорию завода и освободить узниц борделя. Попытка окончилась неудачей - все лазутчицы были убиты, но не обошлось и без потерь среди обитателей городка - застрелен в затылок какой-то новичок да убит, собственно, владелец борделя. Шлюхи попытались разбежаться, но были все отловлены, причём парочку из них, пользуясь суматохой и смертью хозяина, сталкеры, вроде как, снасильничали, а затем бордель прибрал к рукам Бармен, поставив туда своего человека и втихаря, небось, радуясь удачному стечению обстоятельств, позволившему наконец запустить обе руки по самые плечи в сей прибыльный бизнес. Тут стало ясно, что в Зоне завелась какая-то прямо-таки организованная женская группировка, член(ки?) которой избирали тактику стремительных налётов и диверсий, после чего уползали в труднодоступные из-за аномалий и радиации регионы. Сталкеры стали куда более осмотрительными и осторожными, ибо дошедшие слухи о страшной участи тех, кто попадал в руки "амазонок", желания оказаться на их месте не возбуждали. Нападения, меж тем, продолжались. Однако, самый яркий огонь быстрее всего гаснет. Ибо мужчины могли друг друга убивать, грабить, пытать и казнить в аномалиях, могли насиловать и убивать женщин, но не терпели, когда сами становились жертвами со стороны тех, кого считали слабым полом. Против этой угрозы охотно сплотились и группировки, и сталкеры-одиночки. По труднодоступным аномальным регионам поползли разведгруппы и штурмовые отряды, и им, в конце концов, удалось накрыть базу, которую "амазонки" устроили в котловине прямо среди аномалий, соорудив там палаточный лагерь, явно скорый на подъём и перемещение в другое место. Разведчики дождались, пока на их сигнал подтянутся ударные силы группировок, и отчаянно сопротивлявшиеся "амазонки" были разгромлены. Повезло тем, кто был убит в бою - сталкеры и так были злы, но когда в лагере обнаружилось несколько пленников-мужчин, которых "амазонки" использовали для утех и, сверх того, подвергали жестоким пыткам, никакой пощады женщинам уже ждать не приходилось. Избитые и изнасилованные "амазонки", пережившие бой, были допрошены с применением пыток, сдав другие женские ячейки, после чего, вспомнив, как любили те развлекаться с пленными мужчинами, "амазонкам" отплатили похожей монетой, и вот уже они были крепко прибиты железными штырями прямо к земле с засунутыми во влагалище раскалёнными арматуринами. Разные группы "амазонок" часто меняли местоположение, сообщая об этом друг другу через средства связи либо посыльными, но обозлённых мужчин, не терпевших такого на территории своего безраздельного доминирования, уже было не остановить: самые неприступные районы Зоны были перерыты и подняты вверх дном, и если от "амазонок" что-то и осталось - это лишь разрозненные чудом уцелевшие женщины, сгинувшие невесть где. Меж тем, охрана борделя на "Ростке" была усилена, а иной посетитель предпочитал сношаться с совсем обездвиженными проститутками, которые не могли ничего выкинуть. Даже в этих шлюхах изрядно перенервничавшие мужчины Зоны стали видеть угрозу, срываясь на этих безобидных и сломленных женщинах, демонстрировавших лишь страх и покорность. Впрочем, многое с течением времени теряет своё прежнее значение и обрастает кучей небылиц - особенно в Зоне, где естественный отбор сменяет поколения сталкеров с бешеной скоростью, и старожилом считается уже тот, кто сумел выжить в этих местах несколько месяцев, не говоря уже о годах. Так случилось и с историей "Амазонок", потерявшейся в годах и весьма вольно излагаемой рассказчиками у походных костров. Ну были какие-то бабёхи, да. Вроде, в одних стрингах бегали. Выжигали себе правую грудь? Да хер их знает, может, и выжигали. Мужчин то ли насиловали, то ли наоборот, ублажали. Вроде специально сталкеры к ним шли, чтоб поразвлечься, или как?***
- Ого! - сказать, что парнишка был поражён рассказом немолодого сталкера - это не сказать ничего. - А ты откуда знаешь про всё это? Сам ли не прибрёхиваешь? - в его взгляде мелькнуло подозрение. - Я это знаю, мой юный друг, оттуда, что я там был. Одним из тех пленников, кому повезло дожить до налёта сталкеров на лагерь этих фурий. И сигаретами меня жгли, и ногти мне рвали, и кожу с ног снимали, а потом прижигали - я тебе потом покажу, как мои ноженьки нынче выглядят, как до "Ростка" доберёмся. Там и шлюшку тебе организуем - если, хех, не забоишься, после таких-то историй... Парень в смятении уставился в пламя костра, думая, что таки, может, теперь и забоится.