Мой дом там, где ты

Что для вас дом? Просто место постоянного жительства, роскошь дорогого интерьера, обставленного по личным прихотям до детальных мелочей, или спокойное тепло, комфорт, и уют? В преддверии Рождества я позволил себе оставить королевские вычурные хоромы в Аду. Блестящее золото не греет, шёлковые простыни невыносимо холодные, от изысканной еды тошнит, а глифт не опьяняет. Всё кажется надоевшим, пустым и безжизненным, едва не чужим, потому, что мой настоящий дом совсем в другом месте. Да и вряд ли дом ограничивается лишь местом. Это состояние души. Дом – это там, где твоё сердце. Год пролетел незаметно, в деловой суматохе растворились дни, оставив после себя лишь воспоминания, приятные и не очень, и результаты продотворного труда. В прочем, всё даже лучше, чем я себе представлял, в недалёком прошлом принимая пост Сатаны. Работы было много, но я знал, на что иду, и был готов к любым трудностям. И сейчас горжусь собой, когда передо мной демоны склоняют головы в уважении, когда дела идут чётко и слаженно, а мои слова и действия наконец-то имеют вес. В конце концов, я честно заслужил отдых. Цитадель удивила своим великолепием этой зимой, зачаровав белизной и загадочностью. Деревья укутались в белые одежды, высокие шпили на башнях зданий надели смешные снежные шапки. Мороз нарисовал на витражных окнах причудливые узоры. А снег всё пылил серебром, покрывая город волшебным убранством. Впервые за долгие годы мне по-настоящему нравилось здесь. Извечно серая столица Небес с не проходящими дождями превратилась в мистическую зимнюю сказку. На душе было легко и спокойно. Настроение приподнятое, в предвкушении долгожданной встречи. Хотелось улыбаться от уверенности, что этот праздник будет прекрасным и незабываемым. Проходящие мимо ангелы низко кланялись, заприметив мою тёмную фигуру на ослепительно белом фоне. Высказывали уважение, ведь Ад теперь равен Небесам. Да, я этого добился, и могу себе позволить внутренне ликовать. На лицах прохожих сияли улыбки, все радостно ждали Рождества, неся домой прикупленные подарки. А я чувствовал себя самым счастливым на свете, когда со спины меня нежданно обвили родные руки, а любимые губы оставили несколько нежных поцелуев за ухом. Моя эйфория. Мы прогулялись по городу, прежде чем тяжелая резная дверь захлопнулась за нами, отрезая от внешнего мира, и впуская в укромную обитель – в наш мир.

***

Из полудрёмы меня вытягивает почти невинный поцелуй в уголок губ, а нежные пальцы ласкательно проходятся по щеке, и поправляют выбившуюся во сне прядь. Я понимаю, что дома. Не открывая глаз, жадно вдыхаю родной запах, единственный и неповторимый, свежий, лёгкий петрикор. Мой личный наркотик, мой извечный фетиш, от которого сносит все тормоза. Люди придумали умное название, взяв за основу греческие petra, что в переводе камень, и ichor – золотая жидкость, текущая в жилах богов. Так пахнет он – единственное божество, перед которым я преклоняюсь, моя любовь, мой свет, мой дом. Уникальный, особенный, волшебный. Улыбаюсь, зная что он любуется мной. Всегда так делает, когда просыпается первым. Сердце сжимается в груди от счастья, когда приоткрыв глаза, вижу тихую улыбку на любимом лице. Его ладонь замирает на моей щеке. Прижимаюсь сильнее, потираюсь как домашний кот, едва не урча, целую запястье. У него очень чувствительные руки, ему нравится такая сокровенная ласка. Я дома. И он такой домашний, с распущенными волосами, небрежно спадающими до лопаток, лёгкой небритостью, что так ему идёт, в тёплом халате, и с чашкой ароматного чая, который успел заварить, пока я спал. – Кто-то решил проспать всё на свете… – у моего счастья красивый голос с лёгкой хрипотцой, добрая улыбка, и невероятной глубины глаза, чистые лазурные озера. Смотрит с такой любовью, что мне, как и десяток лет назад, не верится, что меня могут так любить. – Имею право. У Сатаны, знаешь ли, очень плотный график, – я говорю это Советнику Цитадели, который днюет и ночует на работе во благо спокойной жизни Небес и Ада. Душистый аромат чая разносится по комнате, заставляя меня шумно втянуть воздух. Приподнимаюсь, когда он протягивает мне чашку. Вдыхаю насыщенный запах трав, отдающий тёрпкой сладостью. Пряный вкус оседает приятным теплом, щекочет рецепторы ягодным букетом послевкусия. – Вкусный? Киваю, прикрывая глаза: – Очень. Точно у Мими рецепт выудил. – И всё ты знаешь. Но я добавил туда кое-что особенное. – Приворотное зелье? – игриво выгибаю бровь. Он смеётся: – Нет, ты и без него меня любишь. Делаю очередной глоток, и лукаво ухмыляюсь: –А по-моему, ночью тебе было мало, просил ещё и ещё… Дино на миг заливается краской и прячет глаза, скосив взгляд в сторону. Смущается как после первой проведённой вместе ночи. Обожаю эту его черту. Такой искренний в своих чувствах. Удивительно милый, мягкий, кроткий. Едва заметно сглатывает, чувствуя на себе мой осязаемый взгляд – пущенное в ход обаяние делает своё дело. Словно оправдывается за свою порочность, смотря уже смелее: – Как будто одному мне было мало… Притягиваю его к себе, придвигаясь ближе, выдыхаю в изгиб шеи: – Мне тебя всегда мало. Он улыбается, мягко заключая меня в объятия: – У нас это взаимно. У нас всё взаимно, любовь моя. И сердце давно одно на двоих, и одна душа. Его руки гуляют по моей спине, касаются лопаток. Пальцы запускаются в пуховые перья на крыльях. Невинные касания распаляют похлеще откровенных ласк. Что же ты творишь со мной, ангел? Глушу стон и прикусываю бархатную кожу, когда он бесцеремонно поглаживает основание крыла. Припадаю губами к яремной вене на шее, дразню языком, выгибаясь навстречу томной ласке. Его пульс учащается, как и мой. Я снова хочу его, но не так бешено как ночью. Хочется растягивать тихое удовольствие, наслаждаться, упиваться им. Тянусь к губам, таким манящим и желанным. – Ты чай не допил, – такой себе аргумент, мой свет, вряд ли он нас остановит. – Я оставил на потом, – отставляю чашку, обнимаю его крепче, затрагивая основание крыльев. Целую, медленно смакуя любимые губы. Почти не добавляю язык, чтобы не сорваться. Хочется быть с ним нежным, он заслуживает моего терпения. Развязываю пояс, и ныряю руками под махровую ткань, подушечками пальцев проходясь по бокам к рёбрам, снизу вверх, и назад к спине, к самому чувствительному и уязвимому месту. Дино умоляюще стонет в поцелуй, а я улыбаюсь. Знает, что подарю ему всевозможные ласки, но всё равно вымаливает, словно я поскуплюсь и обойду стороной. Освобождаю его от ненужной одежды, и отбрасываю в сторону. – Иди ко мне… Тяну его на себя, и он послушно садится сверху. Желанная близость любимого тела, руки, по-собственнически скользящие по упругим мышцам, и смыкающиеся в ответных объятиях. Взгляд глаза в глаза. Такой преданный, всего себя вручает мне безмолвно. Доверчивый, нежный, пьяняще сладкий. Только мой. Нереально красивый. Настолько, что дух захватывает, а член встаёт колом. Белоснежные крылья распахиваются и трепещут в удовольствии, когда я бережно прикасаюсь к тонкой коже между лопатками. Глажу, ласкаю пальцами, пока он шумно дышит, и закусывает губы, стараясь не стонать столь пошло. Любуюсь им – своим идеалом, шедевром, сокровищем. Выученные на память любимые черты каждый раз новы. При свете дня он нравится мне ещё больше, чем под покровом ночи. Такой откровенный, отзывчивый. Обнажённый передо мной не только телом, но и душой, почти беззащитный. Мне нравятся переливы его энергии. Изысканный петрикор концентрируется, прошибает ярким запахом. Не верю, что владею им… Мой покорённый Олимп. Моё безупречное совершенство. Длинные ресницы подрагивают на полуприкрытых веках, волосы рассыпались шёлком по крепким плечам. Из покрасневших губ вырывается гортанный стон, когда я убираю одну руку от его крыльев, и накрываю ладонью член, настойчиво упирающийся мне в живот. Он запрокидывает голову в удовольствии. Опираясь на мои плечи, выгибается навстречу, уже не заботясь о своих бесстыдных стонах. Тает в моих руках, плывёт, растворяется. Я мог бы кончить от одного этого вида, настолько он возбуждающе прекрасен. Провожу языком по шее, пуская мурашки по нежной коже. Вбираю губами, оставляю лёгкие засосы. Стонет так, что меня ведёт. Выцеловываю кадык, прикусываю выпирающую венку. Шумно выдыхаю горячий воздух и вдыхаю запах его кожи. Меня кроет в приходе. Непроизвольно замедляю движения, замерев в моменте. С ним немыслимо хорошо… До него я и представить не мог, что так бывает... Его член дергается в моей руке, когда сжимаю у основания. Веду вверх, дразню головку, надавливая подушечкой большого пальца на уретру. Он течёт, дышит рвано, пальцами в волосы вплетается, дрожит под моими руками. Нахожу его губы, нагло вторгаюсь языком в приоткрытый рот. Сплетаюсь с его, продолжая водить рукой по стволу вверх-вниз, размазывая смазку. Он такой нежный в моей руке, твёрдый, горячий. Прижимается сильнее, чтобы воздуха не оставалось между нами. Пылающий от желания, возбуждённый. Родной мой… Безумно хочу в него войти. Хочу взять его глубоко, и мягко трахать, задевая простату. Хочу, чтобы он кончил, только от моего члена внутри, не касаясь себя. Дино не выдерживает первым. Толкает меня, нависая сверху, не отрываясь от губ. Наши члены соприкасаются... Блядь... Как же приятно. Веду бёдрами, и он двигается навстречу. Трётся кожей о кожу. С горла вырывается рык, впиваюсь пальцами в его ягодицы, сминаю в руках, раздвигаю, поглаживаю вход. Ему тоже не терпится впустить меня в себя. Тянется к тюбику со смазкой. Его руки подрагивают, когда он открывает крышку, и щедро выдавливает на пальцы. Я не дышу, наблюдая, как он смазывает себя. Сердце колотится в горле, уши закладывает от шума собственной крови в венах. Холодным контрастом чувствуется смазка, когда он проводит рукой по моему члену. Возбуждение такое сильное, что приходится сделать пару глубоких вдохов, пока он седлает мои бёдра. Смотрит в глаза, хватает руку и переплетает наши пальцы, сжимая в замок. Второй рукой направляет в себя мой член, плавно опускаясь. Я ныряю в тугую, горячую тесноту. Перед глазами мутнеет. Дыхание становится тяжелым. Он медленно насаживается, давая обоим привыкнуть к остроте ощущений. Облизывает губы, наблюдая за мной из-под полуопущенных ресниц. Я двигаю бёдрами навстречу, погружаюсь в него до конца. Проникаю так глубоко, что он стонет во весь голос, запрокидывая голову. Наслаждаемся пару минут взаимной пульсацией, и он начинает двигаться. Неспешно поднимается и тягуче насаживается. Его взгляд затуманенный, зрачки расширены. Он не просто возбуждён, это вожделение иного рода. Так не сексом занимаются, а любовью. Какой же он желанный. Чувственный, истинный. Медленно трахает себя мной, а я не могу отвести от него взгляд. Глажу его бёдра, чуть сжимая скульптурные мышцы. Не насаживаю на себя, позволяю ему вести. Пусть делает так, как ему хочется. Его задница крепко и равномерно сжимает меня со всех сторон. Просто охуенно. Смотрю на его губы. Пухлые, чётко очерчены на красивом лице. Невыносимо хочу его поцеловать. Ворваться языком в этот идеальный, приоткрытый в наслаждении рот. Он принимает меня полностью, и замирая, возвращает мне взгляд. Только сейчас понимает, что я неотрывно, завороженно наблюдаю за ним. Шумно выдыхает. Упирается руками в мою грудь, поглаживает, соски перекатывает между пальцами. Почти не двигается, покачивается на моих бёдрах. Мы одно целое, слиты воедино. Ловлю его пальцы, глажу кисти, по костяшкам, и до запястья. Как эти сильные руки могут быть такими нежными? Моё восхитительное чудо. Целую тыльную сторону его ладони, осыпаю поцелуями каждый палец. От холода металла на безымянном испытываю особый восторг. Моя личная метка. Он мой. Я подарил ему родовое кольцо своей семьи, наплевав на все законы, принципы, и правила. Он единственный достоин носить эту реликвию. Вечный Властелин моего сердца. Водит подушечками по моим губах, не прерывая зрительного контакта. Лазурные озера глаз потемнели. Я чуть не кончаю от этого отъехавшего взгляда, от его развратного вида, от похоти, что таится в чистой ангельской душе. Дино ускоряется, меняет ритм, когда я вбираю его пальцы в рот и посасываю. Мне нужны его губы. Нетерпеливо приподнимаюсь на локтях, и он склоняется ко мне. Обжигает дыханием, обхватывает рукой за шею. Поцелуй развязный, влажный, глубокий. Зарываюсь пальцами в его волосы, впечатывая в себя, кусаю губы. Мне его мало. Он как наркотик, и чтобы выжить, дозу необходимо повышать. Замедляется, когда мы соприкасаемся лбами, ловим дыхание друг друга. Так чувственно. В одном простом жесте миллион «люблю». Я твой, моя Вселенная. На веки вечные. Напряжение стремительно нарастает, пропитывает воздух. Не хочется заканчивать, но приближающийся оргазм душит. Или я задыхаюсь от его запредельной близости. Снова падаю на кровать, несдержанно толкаюсь навстречу, когда он садится. Дино прикрывает глаза, а я наблюдаю за его лицом, испытывая наслаждение особого рода, пока он полностью мне отдаётся. Стискиваю его бёдра руками, пока он сжимает меня изнутри горячими стенками, не прекращая неумолимые движения. Так хорошо, что кажется сейчас сдохну от удовольствия. По телу прокатывается волна жара, я впиваюсь ногтями в его кожу, не желая отпускать, когда он позволяет мне войти особо резко и крайне глубоко. Его бёдра содрогаются, горячая сперма выстреливает мне на живот. Его откровенный стон перетекает в мой рык. Я опустошаюсь в нём, чувствуя как всё тело прошибает сладкая дрожь. Его губы ловят мои. Касаются трепетно и очень нежно. – Люблю тебя… – тихо на выдохе. – И я тебя. Больше жизни люблю. Восстанавливаем дыхание в объятиях. Наслаждаемся теплом друг друга, запахом, открытой энергией. Он снова целует меня. Так сладко. Моё бесценное счастье. Не с первого раза оторвавшись от губ, приподнимается на локтях, перекидывает волосы на бок. Что-то говорит мне о празднике. А я где-то за гранью реальности от этой пленительной красоты передо мной. Тону в лазурной глубине самых прекрасных на свете глаз, не понимая как соглашаюсь куда-то идти. ***

Открываю портал, держа его за руки. Я не знаю, куда он меня тащит, но искренне надеюсь, что всё получится, когда произношу заклинание, и он одними губами называет место назначения. Пространство схлопывется, мы парим в невесомости несколько долгих минут, прежде чем ноги касаются твёрдой поверхности, а тело обдаёт лёгким холодом. Увидев сотни мерцающих огней, понимаю, что мы в мире людей, на земле. Изобилие иллюстраций превратило незнакомую местность вокруг в музей под открытым небом, нависшим сверху косматыми облаками, и посыпающим улочки пушистым снегом. Здесь тоже зима, и самый популярный праздник – Новый год. Люди любят встречать его ярко и феерично, традиции их празднования впечатляющие. Я давно не спускался на землю, и рад, что Дино пришла эта идея. Портал выбросил нас чуть поодаль от собравшейся толпы. Сотни людей собрались на берегу реки, чтобы загадать желание под бой курантов и насладиться грандиозным световым шоу. Особую атмосферу праздника задаёт новогодний карнавал. По истине впечатляющее зрелище. Сказочные персонажи, возглавляющие весёлое шествие, сливаются с потоком музыкантов, танцоров и акробатов. По площади ходят уличные торговцы с котомками новогодних подарков, сладостей, хлопушек и новогодних шаров. Пахнет цитрусами и пряностями, и ещё чем-то неуловимым, но очень приятным. Может, это и есть запах радости. Из приоткрытых дверей пабов и ресторанов доносится музыка. До полуночи остаются считанные минуты. Растворившись в пленяющей атмосфере зимней сказки, не замечаю, как Дино успел раздобыть бутылку шампанского и пару бокалов. Стрелки на часах высокой башни начинают обратный отсчёт. Бокалы наполняются до краёв прозрачной игристой жидкостью с золотистым оттенком. Бьют куранты, знаменуя переход старого года в новый. – Загадывай желание, – его рука покоится на моей талии, приобнимая. Он смотрит на меня с любовью, согревая доброй улыбкой. – Я загадал его уже давно, мой свет. Моё самое заветное желание, – привлекаю его ближе, и зарываюсь в мягкий шёлк волос. Выдыхаю, касаясь губами нежной кожи за ухом, – спасибо, что ты сбылся.